Глава 18
Маршалл с Миккелем догадались, как обойти установленный порядок и вновь сыграли в «Андроид, бластер, психотроп». Трём партиям предстояло определить, кто из них отправится упрашивать встречных о помощи. Миккель проиграл две подряд. Размяв уставшую спину, он напустил на себя глубоко несчастный, жалостливый вид и бойко подскочил к компании девчонок. Для грустного у него слишком много энергии. Никакой гармоничности. Маршалл с сомнением следил, как Миккель, кое-как сдерживаясь от привычной жестикуляции, заламывает пальцы за спиной. Зачем он так старается? Сценка продолжалась недолго, но оваций ей сорвать не удалось, — Миккель вернулся, озадаченно почёсывая затылок.
— Дико было решить, что Кейн не предусмотрел всё. Я не смог их прочитать. Они цензурились. А когда Среда зачитывала мне текст, заиграла какая-то песня. Типа ла-ди-да-ди, — нараспев произнёс он, неуклюже пританцовывая, — у нас тут пати (иск. англ. party — вечеринка). Ну и дальше что-то про бутылки с пузырьками. — Миккель ободряюще толкнул Маршала плечом — Зато я узнал, где Ра. Точнее это меня узнали, но не важно. Мама обо всём позаботился.
Как всегда. Маршалл кивнул, давно привыкнув к негласной роли Рамона в их компании.
— Веди.
Идти оказалось недалеко. Уже за поворотом Маршалл понял, что имел в виду друг. С огромных голограмм на фасаде изогнутой высотки за улицей наблюдали трое мальчишек. Рамон действительно сделал всё, чтобы разыскать их. Маршалл задержал взгляд на своём немного высветленном, но всё ещё хмуром портрете, смотрящимся чужеродно по соседству с двумя улыбающимися лицами Миккеля и Яна. Я как на магшоте (от англ. mug shot — фотография человека под арестом). Под снимками градиентом переливалась краткая надпись: «Если увидишь их, скажи, что я здесь». Ниже мигала алая стрелка в направлении массивной арки.
Внимание мальчишек сразу же привлёк зависший в воздухе синий диван в тени крытой галереи. Рамон лежал, закинув ноги на спинку и свесив голову вниз. Заметив приближающихся друзей, он без какой-либо грации оттолкнулся от спинки, неловко кувыркнулся назад и, к удивлению Маршалла, приземлился ровно на ноги. Миккель тихо присвистнул, так же поражённый акробатическим трюком, и предложил поспорить на пятьсот очков, что Рамон сейчас сделает им выговор. Маршалл отказался. Он точно нас отчитает.
— Йоу, я вас жду здесь с того момента, как небо ещё выглядело натурально. Чего так долго? — Рамон откашлялся и куда сдержанней спросил: — И где Ян? Я знаю, что вы не ладите, но статистически в ангарах часто попадаются знакомые. Например, я там встретился с Додо. Тебе, кстати, Мик, привет.
Новичок, Додо... Нашли же таких бесячих. Маршалл покосился на Миккеля. Тот беззвучно шевелил губами, избегая взгляда Рамона. Он словно и не услышал сказанного, настолько не желал быть гонцом с плохими новостями. Ясно, опять казнят меня.
— Ты прав, — сухо произнёс Маршалл. — Новичок попался мне, но потом потерялся.
За пару секунд лицо Рамона несколько раз переменилось. Сначала он усмехнулся, сочтя это за шутку, затем посерьёзнел и отвернулся, стараясь скрыть то ли осуждение, то ли разочарование.
— Ра, друг, слушай, — начал оправдываться Миккель, — ну, вышло так, бывает в толпе. Но мы в замкнутом... как это? — Он огляделся вокруг, будто забытое слово могло витать поблизости, но, так и не получив подсказки, махнул рукой. — Найдётся. Мы не обязаны за ним бегать. Тут, как бы, небо падает. Экстренная ситуация. Да, точно, оголяй локоть. Левый.
Тот закатал рукав мешковатой кофты и с недоверием уточнил:
— Ты так завуалированно предлагаешь его бросить?
— Возможно, нам придётся, — рассудил Маршалл, и ни одна мускула не дрогнула на его лице, когда Рамон изумился его хладнокровности.
— «На севере, где нет прохода», — прочёл Миккель выведенную чёрным округлым шрифтом надпись на плече Рамона.
Тупик, сообразил Маршалл, чем тут же поделился, развалившись на диване и, пока друзья обсуждали, что делать дальше, он использовал минутку покоя по максимуму. Это задание длится вечность. Если Ра будет настаивать на поисках Новичка, я уйду. Хочу уже домой.
Тем временем Рамон открыл карту и с отсутствующим видом уставился на два новеньких недоступных для просмотра сектора. Стиснув в кулаке активатор и свернув голограмму, он принялся расхаживать туда-сюда, видимо, мысленно препираясь с Кейном. Вскоре потерпев поражение, Рамон надулся и перекрестил на груди руки.
— Мудон сказал, что раз другим под силу найти выход без карт, то и мы сможем. Мотивашками решил отделаться. — Он вздохнул и почесал затылок. — Так, давайте соберём всё вместе. Тупик на севере с «вратами» в тёмный город, открывающийся этой кочергой. Ну что, есть мысли по расшифровке?
— Требую признать мою часть с «бессветной» штукой самой непонятной.
— Удовлетворено, Мик, — продемонстрировал образец терпеливости Рамон. — Маршалл, с тебя нормальное предложение.
— Разбираться с загадками слишком долго. Пойдём за теми, кто уже разобрался?
— Да, — закивал Рамон, — Кейн не стал бы утверждать, что это решаемо, если никто ещё не приблизился к концу.
— Слежка номер два! Мы такие читеры. Кайф, — засмеялся Миккель, поднимаясь с дивана. — Может, нас и не расплющит.
Короткая фраза в миг разрушила весёлый настрой. Напоминание о подозрительно простой на вид угрозе завело воображаемый таймер, отчётливо затикавший в повисшем молчании. Первым занервничал Рамон. Пролепетав, что ему нужно поменять объявление, он сорвался с места и устремился к портретным голограммам. Маршалл с Миккелем без возражений поплелись за ним. Учитывая, что тот не надрывался, взывая к совести и не корил их за потерю Яна, они старались держать при себе предчувствие армагеддона. Пока Рамон занимался объявлением, они запрокинули головы и посмотрели на грозное тёмное небо, сулящее проблемы. Уже совсем низко. Маршалл стиснул ручку крюкообразного ключа. Времени осталось мало. Миккель ободряюще толкнул друга плечом, хотя вряд ли сам верил, что всё обойдётся.
Мимо пронеслась группа мальчишек и скрылась за поворотом. Вскоре в том же направлении ушли ещё две компании. Три случая, как гласила старая поговорка, являлись закономерностью. Дождавшись, когда Рамон закончил послание Яну, они двинулись к повороту и, примкнув к новой группе разгадавших, проследовали за ними. Вскоре те, точно по заранее оговорённому сигналу, разошлись кто — куда. У всех разные выходы? Стоило догадаться.
Под сбивчивое напевание Миккеля той самой песенки про вечеринку с газированными напитками, они петляли по улочкам, пока не забрели в тупик. Никто и не задался вопросом, единственный ли он в секторе, так что мальчишки незамедлительно стали искать дверь.
Невзрачные бетонные стены были абсолютно гладкие, без каких-либо выемок под ключ. Маршалл уже подумывал, что это не тот тупик, когда Рамон подозвал их с Миккелем к тёмному металлическому пятну в форме круга, расположившемуся посреди дороги. Никто не знал, что это и безопасно ли оно.
— О! У меня идея! Не моя, но я изымаю её за ущерб. — Миккель снял ботинок и бросил прямо в круг.
Серьёзно?
Ботинок чуть отскочил и приземлился рядом.
— И что нам это дало? — недоумевал Рамон.
— Ну, — протянул тот в ответ, сев на дорогу, чтобы назад обуться, — многое. Оно твёрдое и не взрывается. Нас не прикончит. Правда, тот, кто делал такую штуку до меня, — Миккель провёл ребром ладони по шее, — кык, но кружок же не зомби. Дуться не будет, да? И вообще так и надо этому мудону.
— Йоу, Мик, он же не увёл у тебя все очки, — усмехнулся Рамон. — Зачем так злобствовать?
— Не знаю, что это значит, — соврал Миккель, состроив невинное лицо.
Окружив металлическое пятно, они с излишней подозрительностью его рассмотрели. На поверхности имелись странные отметины, выпуклые буквы, знаки и два диаметрально расположенных отверстия на краях.
— Умрём так умрём, — вздохнул Маршалл и на свой страх и риск вставил конец крюка в левое. Ничего не произошло. Потянул ключ-крюк вверх, чуть приподнял металлический круг, оказавшийся крышкой.
— Стой! Вдруг там газ или кислота. — Миккель испуганно попятился. — Плавиться будет больно. Лучше поискать, где там выход из ружья стреляет, например.
Рамон стукнул его по плечу.
— Не дури. Зачем мудону нас так тиранить и убивать сразу с двух сторон? Достаточно одной угрозы.
Пока они спорили, Маршалл вновь взялся за ключ. Он весь покраснел. Руки задрожали от напряжения. Миккель и Рамон же тем временем выясняли, кто же из них прав, не замечая его усилий. Издеваются?! Демонстративно отпустив ключ и позволив увесистой крышке с громким скрежетом вернуться на прежнее место, Маршалл укоризненно глянул на друзей.
— Помогайте уже. Вас в любом случае заденет.
Предприняв новую попытку, они уже втроём с трудом подняли крышку и уронили рядом, открыв неизвестно куда ведущую шахту. Света крайне мрачного дня не хватало, чтобы развеять подземный мрак, и дно скрывала завеса тьмы. На одной из стенок расположилась хлипкая на вид лестница из тонких скоб.
— Я первый, — сказал Маршалл, закатывая рукава.
— У нас ещё есть время. Если Ян скоро не появится, уйдём, — предложил Рамон. — Под землёй небо нас не достанет, а залезть мы всегда успеем.
Шлак.
— 'Кей.
Сев вокруг открытого люка, они, чтобы скоротать время, стали болтать об этажах. Пока Рамон описывал в кровавых подробностях нападение оборотня, Маршалл ёрзал на месте. Даже рассказ о смерти от меча призрака самурая не заинтересовал его. Перепробовав все возможные позы, походив вокруг, его так и подмывало заорать во всё горло, что ему осточертело ждать. Новичок не плохой, но мы точно не друзья. Два месяца ничего не значат. Мы почти незнакомцы. Он бы меня подождал? Маршалл знал, что так бы и случилось, но это не умоляло его решительности. Взбешённый и уставший он не желал оставаться здесь больше ни минуты, и если это означало — бросить Яна, то так тому и быть, и совесть едва ли его осудит.
В очередной раз вскочив с места, он, игнорируя протесты Рамона, спустился в люк. В нос ударил резкий запах застоявшейся грязной воды. Мерзость. Подошвы скользили по илистым скобам. Сверху раздавалась тирада Рамона, но Маршалл не слушал. Опустив ногу в поисках очередной «ступеньки», зачерпнул в ботинок воды и остановился. Там не должно быть глубоко. Это же не учения по плаванию. Примирившись с мыслью, что придётся окунуться, он спрыгнул. Вода в тоннеле стояла чуть выше колена. Всплеск поднялся до груди. Неплохо. Я не утону.
Сверху послышались скребущие звуки вперемешку с тихими ругательствами. К нему спускался Миккель. Так же спрыгнув, но приземлившись менее удачно, шлёпнулся на зад и окатил Маршалла грязной водой.
— Я же хотел купить непромокаемые штаны. Ну, после Кракена. Спас бы трусы, — недовольно бормотал он, поднимаясь. Затем повернулся к другу и продолжил уже весёлым тоном: — Мама обиделся. У-у, Кейн включил подсветку! Уютней не стало. И куда нам? Знал бы, что тут так сложно, не спустился бы.
Они стояли на перекрёстке шести тоннелей, в каждом из которых вода поблёскивала определённым цветом, отражая еле заметные огоньки в воздухе. Понимая, что подсказка о нужном направлении вытатуирована на плече у Яна, Маршалл недовольно сморщился. Даже своим отсутствием Новичок умудрился ему насолить. Столько проблем из-за этого тупого...
— Голосую за голубой, — прервал его только разгоняющийся поток ругательств Миккель. — У Ривер голубые волосы, в Шестой ведёт голубой тоннель. Логично? Полностью. Идей же других нет? Да, опять мой план. Но, — он многозначительно поднял вверх указательный палец, — без Новичка нам точно не узнать. Или сидим в кружке, ждём пришествия, или голубой наше всё.
— Мог обойтись без убеждений. Жутко хочу домой.
— Я тоже, — раздался знакомый искажённый эхом голос, — но, если и заплутаете, то выйдете в другом секторе. Пожалуйста.
— Я об этом не подумал, — признался Маршалл.
Миккель закивал.
— Это слишком просто.
— Знаю, — согласился голос.
Вдруг Маршалла осенило:
— Людо?
При упоминании имени девочки Миккель стукнул друга по плечу, требуя объяснений.
— Это пугает, — ответила она и немного помолчала. — Как ты узнал?
— Мы уже говорили в темноте. Первый этаж. Шепчущий. Я хорошо запомнил твой голос.
— А, так это ты, Маршалл.
Она не поняла, что это я?
Всю дорогу домой Маршалла не покидало странное чувство. Воспоминания об этажах выцветали, словно пугающие тени с приходом рассвета, уже не вызывая прежних эмоций. Рассказывая Миккелю о самосаботаже, он не ощутил и толики того страха, что сковал его тело в последние секунды. Все переживания будто начисто стёрли из памяти. Оставались лишь сухие факты в форме отчёта о произошедшем, голые кости без грамма мяса. Пережитое теперь представлялось чем-то тусклым и вряд ли могло называться Домом ужасов.