Глава 15: часть 2
***
два года назад, Владивосток
Длинный ключ издаёт металлический скрежет, пока прокручивается в замке. Решётчатая дверь открывается, чтобы как можно быстрее закрыться. В длинном коридоре меня догоняет запах свежей краски, кажется, здесь окрашено абсолютно всё: стены, полы и даже решётки покрыты толстым слоем серой краски. В руках у сотрудника следственного изолятора бренчит связка ключей, я иду за ним следом. Мы останавливаемся у одной из десятков железных дверей, он открывает её, но меня внутрь не пускает.
— Как договаривались, у тебя полчаса. Нужна будет помощь — стучи. Я далеко отходить не буду, — бросает прокуренным голосом мужик в форме, перед тем как распахнуть дверь.
Захожу в слабоосвещённое помещение, после галогеновых ламп коридора глаза не различают ничего. Щурюсь, чтобы рассмотреть силуэт, примостившийся на табуретке. Я не ожидал увидеть моего главного врага таким: в грязном свитере, сгорбленным, с бессильно опущенными руками.
— Явился, — Игорь отхаркивается и обнимает себя за плечи поёжившись.
— Говоришь так, будто только меня и ждал, — шагаю вглубь камеры.
Медленно подхожу ближе, как будто боюсь спугнуть, хотя куда он убежит. Теперь ему не укрыться от правосудия. Я мечтал об этом так долго, что теперь перехватывает дух.
— Ждал, конечно, ты же, гадёныш, меня с детства ненавидишь. Что я тебе такого сделал?
— Ты убил моего отца, — голос стальной и аргумент железный.
Игорь отшатывается, хотя я его ещё не ударил.
— Значит, ты знаешь. Давно?
— Тебе какая разница? Твоей вины это не отменяет.
Я не спешу говорить, что эту тайну мне раскрыла Карина. Хотя «раскрыла» — неверное слово. Она продала информацию, потому что просто так рассказывать о прошлом моей матери не собиралась. Я пытался подкупить Карину снова, чтобы та дала показания против Игоря. Рассказала, как поехала с ним на дачу к моему отцу незадолго до подставного самоубийства. Карина отказалась. Эта наивная дура надеялась, что Игорь оценит её верность и когда-нибудь признает дочь. Я презирал Карину и ненавидел Игоря.
У судьбы точно есть чувство юмора, потому что она заставила меня влюбиться в дочь двух самых омерзительных на свете людей.
— Легко судить. Будто у тебя на душе нет греха?
Есть. Я хотел использовать Ташу в игре против Игоря, бросил Аюми без объяснений и уехал из страны. Втянул Лёху в план мести Игорю, тем самым подставил под удар его семью.
— О своих грехах я поговорю с кем-нибудь другим. Ты убийца, ты убил отца, и Кир тоже по твоей вине умер! Бог ещё знает, кого ты замочил.
— Я бы всё отдал, чтобы вернуть сына.
Смотрю в выцветшие глаза Игоря и верю его словам. Мне это не нравится.
— По твоей вине он связался с криминалом.
— Сколько раз я предлагал ему завязать. И денег хватало, и всего. Я пытался, только он меня не слушал. Оружие, специальная охрана, да я сам его стал побаиваться.
— Если бы не ты, Кир бы таким не стал, — я не выдерживаю, хватаю Игоря за грудки и прижимаю к стене.
— Ну, убей меня за это! Давай, давай, ты же за этим пришёл? Жаждешь расправы?
Я пришёл за этим. Несложно было найти родственников тех, кто пострадал от препарата, что производили Игорь и Кирилл. Людей со связями, людей, жаждущих мести так же сильно, как и я. Эта встреча готовилась больше месяца, а ждал я её, кажется, всю жизнь. В куртке два орудия на выбор: петля и шприц с препаратом, который применяют анестезиологи. Меня заверили, что вещество в крови не найдут.
— За этим, за этим. Кровная месть у нас будет. Ты моего отца и брата убил, а я с тобой покончу.
Игорь содрогается от приступа кашля, и я его отпускаю. Он сгибается, опирается ладонями о колени.
— Не убивал я его... не убивал, — хрипит Игорь.
— Ты мне ещё врать будешь, сука, — я снова хватаю его, на этот раз за шею и толкаю об стену как тряпичную куклу.
— Кирилла не убивал... а Вал-ен-тина...
Не слышу, что он там шепчет, поэтому разжимаю пальцы на горле. Игорь падает на колени и начинает молить:
— Не хотел, вот те крест, не хотел, честно говорю в него стрелять. Он сам... сам.
— Как это сам? — еле сдерживаюсь, чтобы не ударить ногой его в живот.
— Я же приехал его только припугнуть... пушку так для вида взял, там такое время было, что без ствола вообще на улицу выходить страшно.
— Дальше.
— Пригрозил ему стволом, говорю, брось Алёну и кольцо, что собирался ей подарить, отдай. А этот баран на своём стоял. Я ж надеялся, что дрыщ сразу стушуется, стоит его только пугануть, а нет бля. Стреляй, говорит. Совсем дурной, сам пушку к виску приставил, думал меня на слабо взять и взял же. Не собирался я его убивать. Веришь?
Рука дрогнула, когда он попытался ствол перехватить. Зря с предохранителя снял.
— Это не оправдание.
— А я не оправдываюсь! Не было у меня другого выбора. Если любовь всей твоей жизни собирается выйти замуж за другого. В стороне что ли стоять? Что ещё мне было делать?
— Отпустить. Ты должен был её отпустить.
Ответ разумный и правильный, только по себе знаю, как тяжело его привести в действие.
— Должен был, наверное. — Игорь снова садится на табуретку.
— После того, что ты сделал, ты ни дня вместе с матерью не заслужил.
— Я старался искупить свою вину. Тебя, как родного растил! Помнишь, вместе по выходным на Зелёнку* ездили?
— Помню.
Зелёнка* — имеется в виду авторынок Зелёный угол.
Я думал, что, кроме мести к Игорю, во мне ничего не осталось, но ошибся. Мысли унесли меня в прошлое. Мы гуляли по авторынку и смотрели недавно привезённые из Японии машины. Я внимал каждому слову продавцов, которые рассказывали про автомобили, показывали салон, открывали капот. Японский я начал тогда учить самостоятельно, чтобы расшифровывать аукционные листы*.
Аукционный лист* — это техническое описание автомобиля с упоминанием возможных дефектов и неисправностей, используется на торгах подержанных автомобилей в Японии. При перепродаже автомобиля дилерами в России покупателям также могут предоставить аукционный лист для ознакомления с техническими возможностями и неисправностями.
В киосках на рынке мы покупали японский мармелад и зубную пасту. После каждой такой прогулки я узнавал о новых марках и комплектациях машин, а по пути домой Игорь как экзаменатор проверял, хорошо ли я запомнил.
Когда мне было двенадцать, мы попали на соревнования по драг-рейсингу, дрифт тогда ещё не дошёл до Владика. Стоял жуткий мороз, мы топтались на Змеинке, Игорь пытался укрыть меня от пронизывающего ветра. Я холода не чувствовал, потому что перед моими глазами совершалось чудо. Скорость, тюнингованные машины и бурные аплодисменты зрителей. Тогда я и понял, что заряжает меня в этой жизни. Кира с нами не было, он в детстве часто болел и много времени проводил с матерью, а со мной развлекался Игорь.
Всё изменил случайно подслушанный разговор Игоря с Кариной. Я тогда узнал, что Игорь изменил матери. В тот миг он перестал быть мне отцом. Я понятия не имел, кто такой Валентин, но уже почувствовал себя неродным в семье. В подростковом возрасте наши отношения накалились до предела, я не мог в открытую обвинить Игоря, но злоба всё равно вырывалась из меня при каждом разговоре. Постоянные ссоры и взаимные оскорбления. Забылось то время, когда мы были почти нормальной семьёй.
Сейчас в Игоре тяжело рассмотреть успешного бизнесмена и суперзлодея, которого я себе рисовал. Дряхлый старик в растянутом свитере.
Кому я хочу отомстить? Старику, которому уже дали десять лет? Больному, чей кашель сотрясает стены тёмной камеры? Пусть сидит, это наказание ему подойдёт.
Я разворачиваюсь, иду к двери.
— Что? Не тронешь меня? — Игорь разнузданно улыбается.
— Не трону. Я дождался правосудия. Большего и не нужно.
Игорь смеётся, но его смех быстро переходит в очередной приступ кашля. Я бью кулаком в железную дверь.
— Слышал, как он не переставал кашлять. Ну, как помучил его, чувак? — сопровождающий открывает одну решётчатую дверь за другой, пока ведёт меня на выход.
— Жизнь его уже помучила, и ещё пусть помучит.
— Ну, ты даёшь, — в его голосе слышу разочарование, но мне всё равно.
Морозный воздух чешет щёки, когда я выхожу на улицу, нет на свободу. Теперь я по-настоящему свободен. Внутри — пусто, шесть лет я жил с ношей, с долгом, с этой необходимостью восстановить справедливость. Уехал в Японию, но даже там мне не удалось избавиться от идеи возмездия. Может, пробыл за границей недостаточно долго.
Когда Кир связался с наркотиками, мне пришлось вернуться. Три года из шести лет ушло на попытки вытащить Кира и подставить Игоря. Всё это время я только делал вид, что живу, притворялся, играл того, кем не являюсь. Пустота остаётся во мне недолго. Я решаю начать новую жизнь с обещания — больше никогда не жить ради мести.