Ты станешь моей 18+

*японская поговорка

Таша не даёт мне зайти. Как только я переступаю порог, она гонит меня на улицу. Успеваю только обменяться приветственным кивком с довольным на вид Гошей, которого окружила толпа девчонок. 

— Зачем ты сюда явился?! 

Если Лилит когда-то существовала, то глаза у неё точно были зелёными. Такими же, как у Таши сейчас. Она не смотрит, а выжигает всё живое, что осталось во мне. 

— Ты приглашала всех желающих, вот я и пришёл.

Делаю вид, что не замечаю, как она плюётся ненавистью. Храбрюсь.
— Это девичник с мастер-классом по шитью! 

Краем глаза я замечаю мужчину в куртке цвета хаки, который крутится у входа в мастерскую и заглядывает в окно. 

— Сделаю всё, что скажешь. Хочешь, шить буду? Если нужно, я и крестиком могу начать вышивать. 

— Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое! И перестал писать дурацкие сообщения с левого аккаунта! 

Рядом несутся машины, нас обходят пешеходы, сигналит водитель автобуса, но я слышу только крик Таши. Её голос заглушает окружающий шум, ударной волной сбивает с ног ещё до наступления взрыва. Следом доходит осознание сказанных слов. Ошибкой было появиться в её жизни снова. Нужно отступить, но напоследок я цепляюсь за несостыковку:

— О каких сообщениях ты говоришь?

— Только не делай вид, что не отправлял их?

Мужчина в куртке цвета хаки идёт к нам. Чую, хочет что-то сказать или попросить закурить. Намеренно его игнорирую. Мне бы с Ташей договориться, может, это последний шанс. 

— За последние три года я тебе и слова не написал. 

Это правда. Специально на её страницу не заходил, чтобы себя не изводить. О девичнике мне Азалия рассказала, она-то на неё подписана. Не удивлюсь, если Гоша тоже. 

— Продолжай в том же духе. Не пиши, не звони и не попадайся мне на глаза. 

Таша резко разворачивается. Я инстинктивно хочу схватить и удержать её, но опускаю руки. Не из гордости, а из уважения к ней. 

Мужчина в куртке цвета хаки подходит слишком близко. Разворачиваясь, Таша налетает на него. Я не успеваю ничего сделать, солнце отражается от лезвия ножа за мгновение перед ударом. 

Улица содрогается от крика. Всё погружается во мрак, блестит только окровавленное лезвие складного ножа. Таша падает мне на руки, но мужчина не останавливается, он заносит нож, чтобы снова ударить. 

Я резко поворачиваюсь боком, прикрываю Ташу от следующего удара. Мужчина промахивается, и я с силой толкаю его плечом. Нож падает на асфальт, и прохожие наконец-то обращают на нас внимание. Женщина справа кричит: "Звоните в полицию!". Другая дама перебегает на противоположную сторону и волочит за собой ребёнка. Нападающий наклоняется, чтобы поднять нож. Я готовлюсь обороняться, но мужчина даёт дёру. 

Тело Таши в моих руках становится тяжелее. Прохожие помогают уложить её на асфальт. Она ощупывает побледневшую кожу там, где из раны на шее вытекает её жизнь. Я зажимаю ладонью порез, но тёплая кровь сочится сквозь пальцы, давлю сильнее — поток останавливается.

— Я здесь, я рядом.

Таша ничего не говорит. Её рот беззвучно открывается и закрывается.

— Скорую! Быстрее, звоните в скорую! — кричу я в толпу обступивших нас прохожих.

— Потерпи, любимая, потерпи. Скоро приедут врачи, совсем скоро.
Она тянется ко мне, окровавленной рукой сжимает пиджак, который я купил специально для этой встречи. 

— Всё будет хорошо, слышишь?
Чувствую под пальцами пульсацию, но не перестаю давить на место ранения. Желание спасти сильнее страха причинить боль. Зелёные глаза наполняются слезами, сияют малахитовым блеском. 

— Маленькая, ты только держись. Если продержишься, я обещаю, что отстану. А если решишь умирать, то уже никогда от меня не отделаешься. Поняла? Держись, пожалуйста.
Её пальцы сильнее сжимают ткань моего пиджака. Я не телепат, но хочу верить, что это значит «Не отпускай меня». Читаю в глазах безграничное доверие, которое видел в нашу последнюю ночь. Тогда я до чёртиков испугался этих чувств. Теперь мечтаю каждый день ловить этот взгляд, быть рядом с ней. Веки Таши медленно прикрываются, а хватка ослабевает. 

— Таша, Таша, не спи! — свободной рукой я дёргаю её за плечо, но она не открывает глаз.

— Молодой человек, дайте осмотреть пострадавшую! Отойдите, срочно!

Я оборачиваюсь и вижу людей в синей медицинской робе, но сдвинутся с места не могу. На ладонь опускается рука в резиновых перчатках.

— Я перехвачу, не переживайте, — говорит мне на ухо женский голос.

Медленно отпускаю, как отпускал её уже не раз. Пальцы дрожат, я больше не чувствую под ними пульсации, не ощущаю её тепла. Медработники обступают Ташу со всех сторон, меня выталкивают из их круга. Чемоданчик, маска, шприцы, носилки. Стою в стороне и наблюдаю, как они борются за её жизнь. Кто-то спрашивает, в какую больницу они повезут Ташу. 

— В Мариинскую, — долетает до моих ушей, перед тем как белые двери закрываются, и газель под звуки мигалок растворяется в потоке машин.

Нужно ехать за ними, когда Таша очнётся... Подсознание предлагается заменить «когда» на «если», но я не оставляю места для сомнений. В груди прорастает ядовитое чувство. Я хочу найти и задушить ублюдка, который посягнул на её жизнь. Того, кто захотел её у меня забрать. Глаза застилает ярость, она гонит меня по улицам, как охотника, выслеживающего жертву. 

Я ищу в толпе куртку цвета хаки, ищу того, чьи руки в её крови. Знакомое чувство мести растекается по венам, будоражит жаждущее адреналина тело. Я теряю контроль, теряю время, теряю себя, и только слёзы в зелёных глазах и безграничное доверие заставляют остановиться. 

Сквозь бушующую ярость Таша ведёт меня к воспоминанию, о существовании которого она даже не догадывается. Возвращаюсь к моменту, когда два года назад я поклялся больше никогда не жить ради мести.