Глава 3: Тени на крыше
Глава 3: Тени на крыше.
Два года в гимназии пролетели для Саноры как один миг. Время, наполненное упорной учёбой, тихими вечерами в библиотеке и мечтами о будущем, приближало её к заветной цели. Экзамены, словно грозные стражи на пороге новой жизни, уже маячили на горизонте. За это время с ней не случилось ничего необычного — ни внезапного пробуждения сверхспособностей, ни скрытой силы, о которой так любили рассказывать в легендах. Но у Саноры было нечто большее — огонь в сердце и непоколебимая мечта. Мечта освободить родителей, вернуть им свободу и подарить ту же безмятежную жизнь, которую они когда-то подарили ей.
С Джеро, её верным другом и соратником, они с честью выдержали испытания и поступили в военную школу. Там их ждали долгие дни тренировок, изучения стратегий, боевых искусств и множества других наук, необходимых будущему воину. Именно там Санора узнала горькую правду: её родная планета, Виллотеш, находилась так далеко от границ Голдлэнда, что даже стремительное расширение имперских владений не сулило скорого освобождения. По выходным она часто гуляла с леди Линни, которая за эти годы стала для неё не просто наставницей, а почти старшей сестрой — мудрой, доброй и всегда готовой дать совет.
Ещё два года упорной учёбы — и военная школа осталась позади. Санора и Джеро окончили её с лучшими отметками, открыв себе путь в кадетский военный корпус. Это была последняя ступень перед настоящей службой — место, где решалась их судьба. К удивлению Саноры, желающих вступить в один из Девяти Легионов оказалось немного. Легионеры редко бывали в Голдлэнде; их жизнь проходила на передовой, среди звёзд и опасностей. Но именно это и манило её — шанс быть там, где решается будущее галактики.
Осталось всего три года в корпусе — и тогда, если повезёт, она сможет надеть доспехи легионера. Кадетский корпус славился своей огромной библиотекой, хранившей знания со всех уголков Вселенной: научные трактаты, религиозные тексты, хроники великих сражений и легенды о героях прошлого — всё это поглощало Санору с головой. Многие вечера она проводила среди древних фолиантов, а рядом, как всегда, был Джеро. Вместе они изучали историю, спорили о будущем и мечтали о том дне, когда смогут изменить этот мир.
Время текло, как песок сквозь пальцы, и вот настал день, когда каждый кадет должен был отправиться на испытательный срок в выбранные войска. Естественно, Санора и Джеро без колебаний выбрали Легионы. Их направили в Первый Галактический Легион, который в тот момент находился на орбитальной станции над Голдлэндом.
За ними прибыл Броне-Х — массивный боевой корабль, один из многих, что бороздили просторы космоса под знамёнами Легионов. Когда он взял курс на базу, сердце Саноры бешено заколотилось. Впервые за долгие годы она снова увидела столицу с высоты. Мегаполис, сверкающий миллионами огней, казался ещё величественнее, чем в тот день, когда она впервые ступила на эту землю. Город — воплощение могущества и славы Голдлэнда — сиял, как драгоценный камень в чёрной оправе космоса.
Броне-Х начал посадку.
— Ну всё, приземлились, можете выходить, рекруты! — раздался металлический голос одного из легионеров.
Джеро шагнул первым, его лицо светилось решимостью. Санора последовала за ним, а за ними вышел ещё один парень — третий доброволец, готовый испытать себя.
База Легиона разительно отличалась от всего, что они видели в Голдлэнде: суровые металлические конструкции, огромные боевые орудия, солдаты, занятые тренировками и ремонтом техники. В небе над ними синхронно маневрировали Броне-Х, отрабатывая боевые построения.
— Добро пожаловать, рекруты! Стройся! Не зевать! — прогремел голос капитана, встречавшего их.
Трое кадетов моментально выстроились в линию, вытянувшись по струнке.
— Рады приветствовать, капитан! — хором ответили они.
Капитан медленно прошёлся перед строем, словно взвешивая их души на невидимых весах.
— Ты! — он резко остановился перед Санорой. — Девушки в наших рядах — редкость. Но запомни, леди: здесь ты ничем не хуже этих джентльменов. Твои товарищи будут рассчитывать на тебя так же, как и ты на них.
Затем его взгляд перешёл на Джеро.
— А ты... Джеро, если я правильно помню твоё имя? Забудь его. Здесь нет кадетов, нет мутантов, нет детей. Здесь есть только легионеры. Понял?
— Так точно, сэр! — отчеканил Джеро.
Капитан кивнул.
— Меня зовут Вильям Кхельм, я капитан шестого отряда. Мне приказано выяснить, готовы ли вы к службе. — Он скрестил руки на груди. — Как вы уже знаете, попасть в Легион почти невозможно. Девять Легионов были созданы для защиты Голдлэнда от любой угрозы и освобождения порабощённых народов. Места здесь освобождаются только в двух случаях: если легионер погибает... — он сделал паузу, — или уходит. Пока что ни того, ни другого не случилось. Но сейчас есть пять вакансий. А желающих — больше десяти тысяч. Готовы ли вы пройти отбор?
— Так точно, сэр! — вновь ответили они.
— Вот и отлично. — Капитан снял шлем.
Впервые они увидели легионера без защитного облачения. Перед ними стоял мужчина лет сорока, с густой чёрной бородой и пронзительным взглядом. Его лицо хранило следы не столько битв, сколько тяжёлых решений, принятых в тишине командных центров.
— Следуйте за мной. Это будет... мини-экскурсия.
Они двинулись за ним по металлическим мосткам, проложенным между ангарами.
— Пока вы здесь, на учениях, вам откроют некоторые секреты Легионов и технологии Голдлэнда. Если кто-то из вас не пройдёт отбор... — капитан обернулся, и в его глазах мелькнула холодная уверенность, — эта информация будет стёрта из вашей памяти.
— А как же свобода знания? — не удержался Джеро.
Капитан остановился и медленно повернулся к нему.
— Если тебе это не нравится — можешь лететь домой. Никто не заставляет тебя оставаться. Ты сам пришёл сюда и сам согласился на условия.
Джеро сжал кулаки.
— Умеете вы выкручиваться... И всё же, как бы ни были круты Легионы, вы слишком мягкие. Именно из-за этого погибла моя семья!
Капитан Кхельм поднял бровь.
— И что же ты делаешь здесь, молодой человек, если так ненавидишь Легионы?
Джеро встретил его взгляд без страха.
— Я здесь, чтобы изменить это.
Капитан посмотрел на парня добрым отцовским взглядом... и улыбнулся. Кхельм медленно прошёлся перед строем, его голос звучал чётко и весомо, будто каждое слово отливалось из стали:
— Что ж, начну с основного. В Легионах у каждого есть личный, но в то же время общий распорядок. Мы разделены на подразделения: пилоты, стрелки, пехотинцы. Но каждый из нас владеет навыками всех остальных — на случай, если понадобится подмога.
Он сделал паузу, давая словам проникнуть в сознание рекрутов.
— Каждая база защищена тремя линиями обороны. Первая — энергетический купол, способный выдержать удар орбитальной бомбардировки. Вторая — огневая мощь наших орудий, которые превратят в пыль любого, кто осмелится приблизиться. И третья... — капитан поднял палец вверх, — купол над самим мегаполисом. Он активируется только в крайнем случае, когда все остальные меры уже исчерпаны.
Санора слушала, затаив дыхание. В глазах Джеро горел холодный интерес.
— Живём мы по двое в комнатах. Броню носим, не снимая — исключение только сон и баня. Даже спортзал — и тот в полном обмундировании.
Он хлопнул себя по нагрудной пластине, и звонкий металлический звук эхом разнёсся по ангару.
— Этот доспех — одна из самых уникальных вещей в Легионе. Лёгкий, но прочнее титановых плит. Защищает каждую клеточку вашего тела. Поддерживает температуру хоть в адском пекле, хоть в ледяном вакууме.
Капитан поднял левую руку, демонстрируя наручник.
— Это — ваш центр управления. Шлем дублирует функции, но основное — здесь. Главная фишка — плазменно-лазерный щит.
Он нажал скрытый переключатель, и вокруг его руки вспыхнуло голубоватое сияние, сложившееся в полупрозрачный купол.
— Полная прозрачность. Пули он расщепляет на молекулы, лазеры — отражает.
Потом он провёл рукой по шлему.
— Здесь нет прорезей для глаз. Сенсоры передают изображение прямо в ваш мозг. Доступны все виды зрения — от теплового до спектрального анализа. Есть зум, расчёт траекторий, предсказание движений противника...
В воздухе над ним зависли два маленьких дрона, издавая едва слышное жужжание.
— Ваши глаза в небе. Два разведывательных дрона. Они сканируют поле боя, предупреждают об угрозах, ведут запись для последующего разбора.
Капитан выключил щит, и дроны бесшумно приземлились ему на плечи.
— На этом пока всё.
— Нереально круто звучит... — прошептала Санора, не в силах скрыть восхищение.
Джеро же скрестил руки:
— И в чём тогда суть отбора, если любой может надеть это и стать неуязвимым?
Капитан Кхельм усмехнулся, будто ждал этого вопроса.
— Хорошая мысль, мальчик. Надеть может каждый. А вот умело обращаться с этим?.. — он покачал головой. — Можно научиться стрелять. Можно запомнить тактики. Но главное, что делает легионера...
Он резко сжал кулак.
— Это не доспехи. Это — здесь. — Капитан ткнул пальцем в грудь, где под бронёй билось сердце. — Преданность. Убеждения. Готовность отдать жизнь не за славу, а за того, кто стоит рядом. Мы даём людям шанс на новую жизнь. Или просто... охраняем их право жить в мире. Наша служба — это служение. Обществу. Королю. Будущему.
Джеро молча кивнул, но в его глазах всё ещё тлел огонь сомнения. Команда двинулась за капитаном вглубь базы. Лифт плавно опустился вниз, и перед ними открылся жилой комплекс — лабиринт коридоров, расходящихся в разные стороны, словно лучи звезды.
— Здесь вы будете жить, — объявил Кхельм. — Каждого из вас я познакомлю с наставником. Вместе пройдёте ускоренный курс подготовки, испытаете себя в деле, а потом — экзамены. Физические, психологические, командные, информационные...
Из трёх разных коридоров вышли легионеры. Их доспехи были идентичны, различались лишь номера на плечах.
Первого парня капитан представил высокому воину с отметкой «VII» на наплечнике, и те скрылись в левом коридоре.
— Санора, — Кхельм повернулся к ней, — это Корнилий. Твой наставник. Жить будешь с ним, слушаться во всём.
Легионер с номером «III» слегка наклонил голову в знак приветствия.
— Благодарю, — ответила Санора и шагнула за ним, бросив последний взгляд на Джеро.
— Джеро, — капитан указал на оставшегося легионера. — Твой наставник.
Тот снял шлем.
Под ним оказалась девушка с огненно-рыжими волосами и алыми, как раскалённый металл, глазами.
— Здравствуй, красавчик, — игриво подмигнула она.
Джеро поморщился.
— Я не хочу жить с женщиной.
Капитан Кхельм вздохнул.
— Напомню: можешь ехать домой.
Парень стиснул зубы, но после паузы нехотя направился за наставницей, нервно проводя рукой по своей гладкой черепушке.
Комната, в которую вошла Санора, была просторной и уютной одновременно: большая кровать с плотным покрывалом, массивный деревянный стол, мягкий диван у стены, шкаф с зеркальными дверцами. Всё — строго, функционально, но с оттенком элегантности, словно в хорошем отеле.
— Завтра начинаем, — сказал Корнилий, снимая шлем. Под ним оказалось лицо мужчины лет тридцати пяти, с короткой тёмной бородой и спокойными серыми глазами. — Отдыхай пока.
Санора кивнула, плюхнулась на кровать и закрыла глаза.
Этот день настал...
Мысли медленно уплывали, унося её в объятия сна. Где-то там, за стенами этой базы, её ждала судьба. Но пока — только тишина.
Резкий металлический голос разорвал утреннюю тишину:
— Доброе утро, кадет!
Санора зажмурилась, пытаясь удержаться в объятиях сна, но настойчивый голос наставника снова прорезал воздух:
— Это твоя временная форма. Она ограничена в функциях. Настоящую наденешь после причащения.
— Доброе... — протянула девушка, зевнув и потягиваясь всем телом. Её гибкий позвоночник приятно хрустнул после ночного отдыха. — А что это — причащение?
— Уход за телом, — сухо ответил Корнилий, стоя у кровати в своей неизменной боевой стойке.
Санора лишь кивнула, уловив иронию в его старомодном выражении. Она встала, аккуратно взяла сложенный комбинезон и направилась в уборную. Дверь за ней закрылась с тихим шипением — и это неожиданно вызвало в памяти тот самый первый вечер в Голдлэнде: такой же тревожный и полный неизвестности.
Несколько ловких движений — и комбинезон соскользнул с её тела, обнажив стройную фигуру. Санора замерла перед зеркалом, изучая своё отражение. Да, она изменилась. Её грудь — небольшая, но упругая — гордо возвышалась над осиной талией. Рёбра слегка проступали под смуглой кожей — следствие постоянных тренировок. Она провела руками по бёдрам, ощущая гладкость кожи. Задержала взгляд, невольно коснувшись себя... И резкий сладкий спазм заставил её ахнуть.
Каково это — когда к тебе прикасается мужчина?..
Мысль пронеслась, как молния, заставив кровь приливть к щекам. Быстро отогнав фантазии, она приступила к утренним процедурам. Через двадцать минут, облачившись в броню, Санора вышла к наставнику.
— Тебе идёт, — оценивающе окинул её взглядом Корнилий. Его глаза скользнули по каждой детали, проверяя правильность облачения. — Ну что, попробуем сделать из тебя легионера?
— Я — за! — улыбнулась Санора, сверкнув белоснежными зубами.
***
После плотного завтрака в шумной столовой, где пахло жареным мясом и свежим хлебом, они направились в тренировочный зал.
Там уже находился Джеро со своей наставницей — той самой рыжеволосой легионершей с глазами цвета расплавленного золота. Они что-то оживлённо обсуждали, склонившись над голографическим планшетом.
— Твоя броня, — начал Корнилий, привлекая внимание Саноры, — это адаптивная система, способная подстроиться под любые условия среды: от арктических морозов до плазменных бурь.
Он взял её руку и провёл пальцем по запястью:
— Вот этот блок — твоя жизнь и смерть. Мониторинг всех органов, защита от ранений, система жизнеобеспечения.
Санора почувствовала, как по спине пробежали мурашки от его прикосновения.
— А это, — он протянул ей наручи, — центр управления. Щит активируется, когда зажимаешь кулак, прижав большой палец внутрь. Попробуй.
Наручи обхватили её запястья с едва слышным щелчком. На внутренней стороне загорелись голограммы — цифры, графики, показатели её состояния.
Она сжала кулак — и воздух перед ней вспыхнул голубым свечением, сформировав прозрачный прямоугольный щит.
— Как просто... — прошептала она, заворожённо наблюдая, как свет играет на поверхности щита.
— Просто — когда ты одна, — голос Корнилия стал жёстче. — В строю ошибка может стоить жизни товарищу. Настоящая сила — когда мы движемся единой стеной, как древние римляне. В небе или на земле — неважно.
— Поняла, — кивнула Санора, внезапно ощутив всю ответственность своего выбора.
— Следующее — берсеки.
Он протянул ей пару странной обуви, напоминавшей нечто среднее между перчатками и древними сандалиями.
— С ними ты сможешь летать, удерживаться на вертикальных поверхностях, передвигаться бесшумно. Надевай.
Санора повернулась спиной к наставнику, чувствуя его взгляд на себе, и медленно застегнула берсеки на ногах.
— Готово. Рассказывай, как этим пользоваться... наставник, — последнее слово она произнесла с лёгкой игривой интонацией.
— Два режима, — Корнилий не поддался на провокацию. — Земля — касаешься указательным пальцем большого. Воздух — средним. Полётный режим пока заблокирован — будешь осваивать с другим инструктором.
— Очень грустно, — сделала она большие глаза, подражая обиженному ребёнку.
— Будь серьёзнее, — он неожиданно шагнул вперёд, взял её за руку и наклонился так близко, что она почувствовала тепло его дыхания. — Или Легион для тебя просто шутка?
— Нет, — опустила глаза Санора, внезапно ощутив стыд.
— Это — твоя голова. Береги её.
Он достал шлем и протянул ей.
Мир погрузился во тьму, когда она надела его. Но лишь на мгновение.
Перед глазами вспыхнула картинка — чёткая, детализированная, с обзором почти на 360 градусов. Она видела больше, чем обычно. Каждый легионер в зале был помечен сноской с именем, номером и подразделением.
— Ого... Это нереально! — воскликнула она, поворачивая голову и наблюдая, как данные плавно следуют за её взглядом.
— В бою это спасёт тебе жизнь, — кивнул Корнилий. — Позже подключим дроны. А теперь — оружие.
Он взял со стола два компактных устройства.
— «Филипс» — для ближнего боя. «Слон» — для дальнего. Оба имеют три режима излучения и возможность вести огонь классическими патронами.
Санора взяла оружие, ощутив приятную тяжесть в руках.
— Урок окончен. Завтра — практика.
Она кивнула, уже предвкушая новый день и новые испытания, приближающие её к заветной цели.
***
Дни сливались в монотонный поток тренировок, учений и бесконечных повторений. Каждое утро начиналось с одного и того же — резкого сигнала подъема, холодного душа и завтрака под пристальными взглядами инструкторов. Но именно в этой железной дисциплине Санора находила странное утешение. Управлять доспехами легионера оказалось невероятно сложно. Каждый элемент брони требовал отдельного внимания: наручи со щитом, берсеки с их режимами передвижения, шлем с расширенным обзором. Но постепенно ее тело начало запоминать движения, а разум — предвосхищать команды. Она научилась чувствовать броню как вторую кожу, сливаться с ней в единое целое. Строевые учения давались ей легче всего. Возможно, потому что там не нужно было думать — только слушать команды и двигаться в унисон с другими. В одиночных же боях проявлялся ее характер — упрямый, яростный, не признающий поражений. Каждый новый день Санора просыпалась с ощущением, будто её мышцы налиты свинцом - после вчерашних восьми часов непрерывных упражнений в полной экипировке. Её ладони, покрытые мозолями, автоматически тянулись к наручникам управления, пальцы сами вспоминали нужные комбинации. Год пролетел незаметно. Экзамены уже маячили на горизонте, и Санора ловила себя на том, что путает дни и недели, настолько одинаковыми они казались.
Этой ночью она выбралась на крышу базы. Холодный металл под спиной, бескрайнее звездное небо над головой. Где-то там, среди этих мерцающих точек, была ее родная планета. Санора мысленно представляла лица родителей - размытые, как старый голографический снимок. Помнила тёплые руки матери, проводившие по её детским волосам, грубые пальцы отца, поправлявшие ей воротник. Теперь они были лишь тенями из прошлого, запертыми в клетках на далёкой Виллотеш. В груди защемило - не физическая боль, а что-то глубже, что не могла заглушить даже стальная дисциплина Легиона.
— О чем думаешь?
Голос Джеро заставил ее вздрогнуть. Он опустился рядом, его змеиные глаза отражали звездный свет, делая их еще более загадочными.
— О звездах, — ответила Санора, возвращая взгляд к небу.
— А я — о родных.
Его голос звучал глухо, будто доносился из далекого прошлого.
— Что вспоминаешь? — осторожно спросила она.
— Как легионеры шли строем, прикрывая беженцев. Дракарийцы стреляли по нам, а они... Они просто стояли!" - внезапно закричал Джеро, и его голос сорвался на хрип. Чешуйки на лице потемнели от прилива крови. "Я видел, как плазма Дракарийцев прожигала их доспехи, как они падали, но продолжали держать строй! А моя мать... - он сглотнул ком в горле, - она прикрывала меня собственным телом, когда очередной залп..." Его пальцы впились в металл крыши, оставляя царапины. "Я ненавижу их благородство. Ненавижу!
Санора почувствовала, как по ее спине пробежали мурашки.
— Но ты выжил, — прошептала она, поворачиваясь к нему. — Ты здесь, со мной. Мы смотрим на эти звезды, дышим этим воздухом...
— Какой ценой? — он резко повернулся к ней, и в его глазах бушевал настоящий ураган эмоций.
— Знаешь, ты не один такой...
— Именно! — прошипел Джеро, и его голос наполнился такой горечью, что Санора невольно отстранилась.
Она долго смотрела в эти странные глаза, пытаясь разгадать, что скрывается за ними. Злость? Гнев? Или что-то большее — жажда мести, которая пожирала его изнутри? Неожиданно для себя она протянула руку и коснулась его плеча. Холодная чешуйчатая кожа под пальцами могла бы вызвать отвращение у любого другого, но только не у нее. Джеро замер, затем резко развернулся, схватил ее за шею и притянул к себе. Когда их губы наконец встретились, это было похоже на взрыв. Годы сдерживаемых чувств вырвались наружу. Рука Джеро дрожала, когда он касался её щеки, словно боялся, что его чешуйчатая кожа причинит боль. Санора ответила более уверенно - её пальцы впились в его плечи, притягивая ближе. В этот момент не существовало ни Легиона, ни прошлого, ни будущего - только тепло их тел под холодными звёздами, прерывистое дыхание и стук сердец, слившихся в едином ритме.
Эта ночь прошла в огне запретной страсти, в объятиях, которые были одновременно и спасением, и проклятием.
***
Экзамены стали настоящим испытанием. Месяц бесконечных тестов — физических, психологических, тактических. Санора сдавала их все, чувствуя, как с каждым днём её силы на пределе. И вот настал день, когда её имя объявили в списках новых легионеров. Джеро не сдал. Но ему предложили место механика Броне-Х, и они оба оказались в Пятом легионе.
Ещё два года рутины. Одинаковые дни, одинаковые ночи. Тренировки, учения, редкие моменты покоя. Их тайные встречи на крыше стали единственным светом в этом монотонном существовании.
Сегодня они снова лежали рядом, глядя на звёзды. Двадцать лет. Цифра мелькнула в сознании Саноры, когда она смотрела на своё отражение в полированной поверхности шлема. Двадцать — возраст, когда на Виллотеше девушки уже выходили замуж, рожали первенцев. А она... она только училась убивать.
Джеро, старше её на три года, казался иногда настоящим ветераном — его движения стали точнее, а взгляд — острее. Санора украдкой наблюдала за ним — за тем, как свет играет на его рельефных мышцах. Именно в эти моменты — когда их дыхание синхронизировалось, а пальцы переплетались так естественно, будто созданы друг для друга, — возраст переставал иметь значение.
Двадцать и двадцать три. Легионер и механик. Человек и мутант. Но пока звёзды светили над базой, а их сердца бились в унисон, казалось, что впереди ещё целая вечность.
(иллюстрация сгенерирована нейросетью, это примерная визуализация)*
— Как думаешь, мы проведём тут всю жизнь? — неожиданно спросила она.
Джеро вздохнул:
— Не знаю. Но это место... оно стало для меня тюрьмой.
— Казалось бы, здесь есть всё, — продолжила Санора. — И мы сами выбрали этот путь...
— Но что значит «идеальное место», если в нём нет того, чего ты по-настоящему хочешь? — закончил он её мысль.
— Ты прав. Ничто.
Джеро внезапно обнял её, прижав к себе так сильно, что она почувствовала биение его сердца.
— Хоть ты у меня есть, — прошептал он. — Я даже не мечтал об этом...
В его объятиях Санора нашла то, чего ей так не хватало все эти годы: чувство дома, семьи, любви. Возможно, их мечты были ближе, чем они думали.