Диагноз "Афродита"

Завтрак был включен в стоимость номера, благодаря чему думать над тем, где бы и что перекусить не пришлось. Спуститься в кафе на первом этаже они договорились вместе, чтобы заодно обговорить дальнейшие планы, которые менялись порой со скоростью света.

Проходя мимо ресепшн на первом этаже, Милена почувствовала на себе чужой взгляд и оглянулась, натыкаясь неподалеку от входа на высокого, широкого в плечах мужчину в форме обслуживающего персонала гостиницы. Внешне непримечательный, он создавал нейтральное впечатление, вот только его колкие глаза напрягли каждую мышцу в теле девушки. Она почувствовала необъяснимое беспокойство. Кажется, она уже видела его днем ранее, только не обратила должного внимания среди остальных людей. Она нахмурилась, и отвернулась, скрываясь от незнакомца за дверьми кафе.

— Вы наконец выглядите лучше, — усмехнулась Милена, выкидывая из головы лишние мысли. — Наконец выспались?

— На удивление да, — Елисей Алексеевич протянул ей поднос. — Хоть и на новом месте.

— «На новом месте снится жених невесте», а вам невеста приснилась? — засмеялась девушка, не задумываясь над смыслом, но, когда не услышала ответа, стушевалась. — Прошу прощения, это я так, к слову пришлось.

Инициировать и поддерживать беседу все еще оставалось ее слабым местом. Елисей Алексеевич хмыкнул и прошел мимо к шведскому столу. Милена вздохнула и выбрала себе на завтрак кашу и кофе. Ей часто хотелось пошутить или что-то ляпнуть, не думая, только вот она постоянно натыкалась на нерушимую стену между ней и начальником. Она действовала отрезвляюще, потому что только тогда Милена вспомнила, что должна быть более осмотрительной; что теряет бдительность не вовремя, попадая в положение потенциальной жертвы. И дело не в ее страхе мужчин, а в нежелании проболтаться о своей двуличной работе. Кто знает, что может выдать мозг, укладывая на язык быстрее, чем она успевает моргнуть.

— Нет, — Ворон сел за стол напротив Милены.

— Что? — не поняла она, отвлекаясь от остужения каши на ложке.

— Невеста не снилась, — улыбнулся он и прищурился. — А вам?

— Ну, мне невеста тоже не снилась, — пожала плечами Милена и тут же замолкла, закрыв глаза и коря себя за очередную глупую шутку.

Послышался тихий смешок, и девушка посмотрела на руководителя. Тот покачал головой и отвлекся на телефон. В этот раз прокатило. Снова. Может, невидимую преграду Милена выдумала себе сама? Не исключено.

Предстоял насыщенный рабочий день, потому, плотно подкрепившись, они выехали в сторону местного производственного филиала. Милена изучила рабочие документы и выяснила, что на этой локации расположены офис и фабрика, где изготавливают лекарственные препараты и обеспечивают соблюдение стандартов качества и безопасности. Ей не терпелось поскорее увидеть все это собственными глазами, но в цеха ее не пустили. Их посещение ограничилось офисом на общей территории, куда их проводил вчерашний знакомый — Павел Афанасьевич — заведующий производством. Помимо остальных уже знакомых лиц вместе с ними собрались еще человек пятнадцать рабочих, по должности обязанных явиться на лекцию, среди которых было много и женщин, что приятно удивило Милену, ведь находиться в их компании ей было намного спокойнее.

Лектором представили мужчину лет сорока, приглашенного специалиста из исследовательской лаборатории при государственном университете информационных технологий неподалеку. С ними, как и с некоторыми другими университетами, «Стандарт-Фарм» имели коммерческие отношения: часто студенты обучались по целевому направлению, в дальнейшем устраиваясь работать именно сюда, как на одно из крупнейших предприятий области, для отработки опыта. Чем больше Милена узнавала, тем больше ей нравилась эта компания; тем больше она действительно хотела работать вместе с этими людьми, дающими шанс молодым специалистам на будущее.

Если бы у нее был выбор. Хотя возможно стоило подробнее изучить «АрмФарм» — какая внутренняя политика у них?

Теоретическая часть выступления была насыщенной. Профессор подробно излагал свои мысли, затрагивая актуальность обновления производственных процессов, чтобы облегчить жизнь простых рабочих.

— Мы и так работаем с искусственным интеллектом, но мы же не можем доверить ему настолько большой процент работы, — поднял руку один из сотрудников непосредственно цеха. — Не лишит ли он нас работы совсем?

Милена вздрогнула, примеряя на свою роль искусственный интеллект. Зачем тому же самому Елисею Алексеевичу секретарь? Не легче было бы настроить высокоразвитый ИИ — дешевле бы обошелся и, вероятно безопаснее для компании, чем случайно принимать на работу шпионов. В современном веке технологии идут семимильными шагами вперед, обгоняя скорость обработки информации обычного человека, из-за чего выживают в бизнесе и науке лишь сильнейшие адаптирующиеся, так для чего тратить время и силы на обучение нового сотрудника?

— Не лишит, — профессор улыбнулся, вероятно привыкший к подобным вопросам за время своей практики. — Во-первых, это отечественные разработки, что обеспечивает работой наших специалистов в сфере IT, а также мир не стоит на месте. Если вашу работу выполнит ИИ, значит понадобится специалист, который контролирует правильность выполнения алгоритмов, а кто, если не вы, прожженные специалисты, знаете, как нужно? Остаются одни «плюсы» — с вас снимается огромная нагрузка, повышается квалификация и навыки. Наши иностранные коллеги без страха внедряют подобные технологии и идут в ногу со временем, а некоторые и опережают его, открывая новые и новые горизонты. Мы должны учиться новому и идти к собственным, достигая вершин и прописывая историю. Все в наших силах, меняются лишь инструменты.

Этот ответ удовлетворил и даже вдохновил всех собравшихся. Очевидно, что все здесь работали на благо общего дела, а не с целью избавиться от профессиональных рук. Милена чувствовала дух слаженности коллектива, который был увлечен конкретно своим направлением развития. Работы имелось достаточно, что лишало возможности лишний раз задуматься о соперничестве внутри предприятия. Важным оставалось быть квалифицированным сотрудником, чтобы соответствовать профессиональным стандартам.

Человеческий фактор — важная, порой оправдательная, часть, без которой не обходится ни один проект. Механизмы, какими бы развитыми ни были, останутся бесчувственными вычислительными машинами, способными поднять производительность, четко выполнять задачи, тем не менее люди — социальные существа, которым важно жить среди других таких же социальных фигур. Людям важны люди, людям нужны человечные решения, только в таком случае результат будет достигнут во благо людей. На этом и расходятся пути гипотез и теорий с реализацией.

«Интересно получается», — Милена улыбнулась.

По окончании лекции Елисей Алексеевич вышел перед собравшимися и поблагодарил за вовлеченность. Вопросов в действительности прозвучало много: от самых, как могло показаться, глупых, до философских, а это подсвечивало не только актуальную тему со всех сторон, но и боли подчиненных. До этого Милена додумалась не сама, а краем глаза заглянула в чужой ноутбук, стоявший рядом на протяжении всей встречи. Ворон делал пометки вовсе не по теме собрания, в отличие от девушки. Он выписывал важные точки соприкосновения приоритетов обеих сторон — его, как вышестоящего руководителя, и подчиненных звеньев.

Ближе к двум часам дня, наконец, все смогли прерваться на отдых, а они вдвоем изначально должны были отправиться на производство к «Сервису», так что их рабочие вопросы оказались уже решены на сегодня.

— Можем поехать в гостиницу, а можем съездить в горы, как вы и хотели, — глянул на часы Елисей Алексеевич и повернулся к помощнице. — Другого времени не будет для прогулок. Выбор за вами.

— Конечно, едем в горы! — оживилась Милена, которая до этого момента успела почувствовать сонливость. — А вы знаете, куда ехать, чтобы увидеть самую красоту?

— Чтобы успеть осмотреться и не особо устать, предлагаю прокатиться на фуникулере. На вершине, куда мы поднимемся, можно будет пройтись и на посетить смотровую площадку, а потом вернемся обратно, — мужчина прищурился. — Это займет много времени и нужно одеться потеплее. У вас есть теплая одежда?

— Нет, — растерялась она. Она даже не думала об этом. Даже не предполагала отчего-то, что в горах холодно летом, хотя это же логично. Но когда она собирала свою поклажу, не рассчитывала на горные прогулки. — Мы можем заглянуть в какой-нибудь магазин по дороге?

— Без проблем, потому что я тоже не планировал подниматься в горы, — кивнул Елисей Алексеевич, и они отправились на выход из офиса.

По пути в отель они заглянули в местный торговый центр в поисках теплых свитеров. Помимо них продавцы настаивали на приобретении хотя бы тонких ветровок, так что пришлось раскошелиться, и Милена уже начинала чувствовать себя виноватой в неразумных тратах, но Елисей Алексеевич и глазом не моргнул, оплатив их покупки одним чеком.

— Скажите мне, сколько я вам должна? — попросила Милена, когда они вышли из магазина на улицу, чтобы прогуляться пешком.

Она помнила наставления Нонны об использовании подручных «средств», тем не менее все еще не совсем была готова так радикально подходить к вопросу. Опытность приходит со временем.

— Я уже упоминал, что небольшой тимбилдинг — это не плохо, а они проходят всегда за счет компании.

Спорить Милена не стала, ведь Елисей Алексеевич изначально обозначил их прогулку, как рабочий момент, и только сейчас она задумалась, почему. Вероятно, это помогало держать дистанцию с людьми, входящими в близкий круг общения на работе. Вероятно, Карина, нацеленная на мужчину, не раз проявляла свою симпатию, если хотела чего-то добиться, и повторять подобный опыт вряд ли хотелось. Милена едва заметно поморщилась от мысли, что она может выглядеть навязчиво.

— Что-то не так? — уточнил Елисей Алексеевич.

— С чего вы решили? — тут же взяла себя в руки она.

— Вы очень искренни в выражении эмоций, — поднял бровь он и усмехнулся. — Даже если ничего не говорите, у вас все на лице написано.

— Прошу прощения, — Милена смутилась и отвернулась, подавляя панику — она все это время была уверена, что хорошо контролирует мимику, а над этим, оказывается, еще работать и работать.

После посещения гостиницы и по советам портье уже через час они прибыли к месту посадки на канатную дорогу, находившемуся у подножия. Здесь располагалась широкая парковочная зона с рядом магазинов с инвентарем для восхождения и сувенирами для туристов. Было многолюдно: кто-то собирался восходить к горнолыжным спускам, кто-то, как и Милена с Елисеем Алексеевичем, хотели прокатиться с обзорной экскурсией.

Милена восторженно оглядывалась вокруг, а потом замерла, когда взглядом окинула невозможных размеров горы с такого близкого расстояния. Если из окна номера они выглядели красивым игрушечным пейзажем, то сейчас эти каменные исполины возвышались и будто бы нависали над всем миром, прячась верхушками в облаках. Эти белые плотные клубы водяного пара впервые в жизни казались девушке так низко, будто их можно было пощупать рукой. Потеряв от восторга связь с реальностью, она протянула руку вверх, конечно же, не дотягиваясь до них, и все же удовлетворив свое любопытство.

— Идемте, — прервал ее Елисей Алексеевич спустя минуту, и Милена очнулась.

Они купили билеты на подъем и спуск и поспешили занять очередь на посадку.

— Вы уже были здесь когда-нибудь? — Милене не терпелось скорее увидеть всю красоту с высоты небес, а потому едва сдерживалась, чтобы не крутиться на месте.

— Да, — мужчина вздохнул, убирая билеты в карман ветровки.

— То-то вы не особо вдохновлены. Все уже видели, — понимающе улыбнулась она.

Елисей Алексеевич ничего не ответил, только плечами пожал, но заметно задумался. Милена поджала губы, размышляя над тем, что сказала. Чем дольше она работала с ним, тем меньше фильтровала, что слетало с языка. Ей все время казалось, что одно неверное слово может лишить ее всего, а потому корила себя за любое необдуманное предложение. Разговор ради разговора наверняка утомлял руководителя, но стоять и молчать все время тоже невозможно.

— Я бывал в разных горных местностях, — медленно произнес Елисей Алексеевич, и Милена вся обратилась в слух. — Только обычно я приезжаю для того, чтобы покататься на сноуборде.

— О, вы умеете? Как здорово! — восхитилась Милена, во все глаза глядя на него, и тут же осеклась, не контролируя мимику. — Кхм, то есть, здорово. А на лыжах?

— Не люблю лыжи, — он задумчиво потер подбородок.

— Почему? — изогнула бровь Милена. — Разве это не кажется безопаснее?

Елисей Алексеевич дернул уголком губ, снова ненадолго являя глубокие ямочки на щеке:

— На лыжах чувствуешь себя неуклюжим с этими палками, да еще и двумя лыжами надо координировать движение — как будто бы суеты слишком много. Это тормозит. Или же неприязнь к ним выработалась после школы.

— Нравится скорость? — упоминание школы она решила упустить от греха подальше.

— Очень, — так тихо ответил он, что Милена чудом его услышала. — А вы, я так понимаю, никогда не катались?

— Нет, — она горько усмехнулась. Когда бы она успела? — Но, может быть, когда в будущем я смогу это попробовать, выберу лыжи.

Елисей Алексеевич улыбнулся и отдал билеты контролеру, пропуская пройти вперед к кабинкам Милену. Их усадили и зафиксировали поручни для соблюдения безопасности, ведь это единственное, что защищало пассажиров от падения. Открытые кабинки даже кабинками назвать было сложно, скорее подвешенные сиденья, точно качели, напоминавшие стальные плоды на ветвях механического дерева. Хотя все же это сооружение напоминало пресловутый производственный конвейер. Их почти сразу подхватило потоком движения этого конвейера, и пассажиры устремились вперед, слегка покачиваясь.

— Вау, — в груди Милены затрепетало, и она заозиралась, когда земля под ногами начала постепенно отдаляться.

Она захотела сделать фотографию, а может и не одну, чтобы не только выложить в мессенджер, но и на память оставить.

— Поднимемся повыше, там вид будет лучше, — посоветовал Ворон, расслабляясь на сиденье. — И держите телефон крепче.

Милена прижала смартфон к груди и усмехнулась:

— Спасибо.

Мужчина не отреагировал, потому Милена не стала заострять внимание и дальше. Она вдохнула полные легкие свежего воздуха и удивилась, насколько приятно и чисто вокруг. Они мягко плыли вверх, изредка встречая спускавшихся навстречу туристов, которые радостно, а кто-то устало, махали им, как дети малые. Девушка сначала удивилась такой доброжелательности, а потом поняла, что это действительно радует — вот так ехать и здороваться с незнакомцами, будто бы попавшими с ней в один отдельный мир, ограниченный этой канатной дорогой. Она так же счастливо улыбалась им, слыша от самых маленьких пассажиров заразительный смех. Это настолько поглотило ее, что она и забыла, что была не одна.

— Скоро переход, — напомнил о себе ее руководитель.

— Какой переход? — не поняла она и обернулась.

— Там, впереди, нужно будет пересесть в другую кабинку, а эти поедут обратно, — улыбнулся Елисей Алексеевич. — Когда проедем следующий участок, можно будет выйти прогуляться.

— Как думаете, люди, которые тут живут, катаются здесь? — обернулась Милена назад, вдалеке внизу рассматривая маленький городок, откуда они поднимались.

— Когда живешь в определенной местности, вся красота — часть обыденности, — он тоже повернулся, провожая взглядом встречные кабинки.

— Что имеем, то не ценим, — прошептала Милена, отчего-то вспоминая родителей.

Ей так захотелось рассказать им, где она и что увидела. Захотелось поделиться впечатлениями, захотелось показать фотографии, спросить, а ездили ли они когда-нибудь в горы. Единственным человеком, с которым она могла себе позволить поделиться происходившим с ней, стала Нонна. Милена написала ей и отправила пару фотографий, сделанных только что.

— Точно, — согласился Ворон и вздохнул. — Выходим.

Контролер на платформе помог им сойти с маршрута, указывая, куда пройти на посадку на следующий. Еще через минут пятнадцать они вышли со второй части маршрута и очутились в небольшом туристическом районе. Неширокие улочки были уставлены киосками с сувенирами и уличной едой, здесь можно было найти все для импульсивных покупок, и Елисей Алексеевич предложил взять кофе. Из-за массы впечатлений Милена и не распознала сразу, что голодна, поэтому согласилась.

Они взяли по стаканчику капучино и прогулочным шагом направились вдоль улиц в ущелье. Здесь и правда было заметно прохладнее, чем в городе, а от поездки на открытом воздухе и вовсе озябли пальцы. Этот контраст не укладывался в юной голове Милены, и неудобства не доставляли дискомфорта.

— А следующий подъемник едет еще выше? Мы туда не поедем?

— Нет, следующий ведет к горнолыжному курорту, ничего интересного для простого туриста, как мы, там нет, — Елисей Алексеевич остановился возле ограждения смотровой площадки, куда они забрели и откуда открывался вид на другие склоны далеких гор.

Милена остановилась рядом и восторженно прикрыла глаза, прислушиваясь к холодному ветру, гулявшему по каменному рельефу. Она чувствовала чуткое умиротворение, а тревога на сердце наконец угасла. Ощущение невероятной свободы наполняло каждую клеточку ее тела, что хотелось смеяться, а глаза защипало от подступившей влаги.

— У вас наконец начинает появляться здоровый румянец на лице, — мужчина задумчиво перевел взгляд вдаль.

— Хотите сказать, до этого я была бледна, как смерть? — не сдержала смешок Милена, с вызовом глядя на него.

Ворон пожал плечами, снова обрывая их диалог на корню.

— Сами-то, — больше себе под нос закончила Милена.

Мужчина вопросительно покосился в ответ.

— Когда последний раз свет белый видели? — она развела руки в стороны. — Сидите в офисе, как дитя подземелья, вечно в работе, в бумагах. Отдыхать тоже надо. Это полезно. Говорят, выгорание никого не щадит.

— Мне неинтересно, — тихо проговорил Елисей Алексеевич.

— Неинтересно? В каком смысле?

Он промолчал. Милена цыкнула и махнула на него рукой. Слова клещами из него вытаскивать она устала. Она хоть и любила поговорить, но ее лимит социализации тоже подходил к концу. Скопленный за пять лет потенциал с таким руководителем истощился в считанные недели. Или может она не умела вести интересную беседу? Да и черт с ним, пусть значит сам не начинает с ней диалог.

Больше они не заговаривали без надобности, тем не менее даже в молчании не было неловкости. Милена наслаждалась прогулкой так, будто гуляла одна, а человек рядом погрузился в свои собственные думы. Они не мешали друг другу и не отвлекали, для обоих такое времяпрепровождение являлось своего рода медитацией. Связь здесь ловила плохо, так что даже рабочие звонки не беспокоили их все время.

Ближе к вечеру они вернулись в гостиницу и разошлись по своим номерам. Милена заметно устала за насыщенный день, и кофе давно переварился, поэтому ей ужасно хотелось есть. В их проживание включены были только завтраки, поэтому про ужин пришлось думать самостоятельно. Она открыла навигатор и нашла неподалеку знакомый сетевой магазин продуктов. Переодевшись в легкую одежду, она вышла из номера и написала в мессенджере Елисею Алексеевичу с предложением взять и ему что-нибудь на перекус. Тот ответил отказом. Наверное, лишняя забота, которая скорее являлась вежливостью, угнетала его, и Милена не стала настаивать.

Душа требовала какого-нибудь фастфуда. На полках в магазине было полно всякой всячины, которую так и тянулись руки купить. Выбор пал на лапшу быстрого приготовления, готовую еду на развес и упаковку мармеладок с кислой посыпкой. Завтра утром они уже улетали домой, поэтому набирать много не следовало, но голодуха брала верх над рациональностью.

В номер она вернулась в предвкушении и с полным пакетом еды. Оставив его на столике, она пошла в ванную, чтобы принять душ, а после спокойно насладиться ужином перед сном.

Она включила воду, чтобы набрать ванну. Ей вдруг подумалось, что это поможет расслабиться еще больше. Милена уже успела снять макияж и умыться, когда вспомнила, что не взяла пижаму, чтобы сразу переодеться в спальное, да и окно бы открыть, чтобы успело проветриться. С этими мыслями она вышла обратно в комнату и замерла.

Между ее кроватью и шкафом кто-то был. Он, одетый в рабочую форму гостиницы, сидел на корточках и копался в ее вещах, в ее сумке. Сердце Милены подскочило к горлу, а голову окутал жар. Ее пробрало от страха, негодования и внезапного всплеска злости. Кровь застучала в висках, а взгляд затуманился, и эта пелена подернулась от взорвавшейся внутри агрессии. Она сжала челюсти, схватил со столика стеклянную бутылку минеральной воды и в два шага подлетела к неизвестному. Девушка размахнулась, в ушах засвистело, и послышался громкий звук битого стекла одновременно с глухим ударом. Крупный мужчина упал ничком, а из его затылка заструилась кровь. В руках Милены осталась розочка, остатки воды, ставшей розоватой, забрызгали пол и белую стену. Девушку безудержно колотило от подскочившего пульса. Она отшагнула, не отводя бешеного взгляда от проникшего в ее номер человека. Тот не шевелился, зажав в руках чужое кружевное белье.

Милена судорожно сглотнула и громко задышала. Ее охватила паника. Что она наделала? Она его убила? Не может...

Она кинулась обратно в ванную и упала на колени перед унитазом. Ее вырвало желчью. Судорожные волны по телу усилились, ей пришлось снова наклониться вперед и откашляться. Слезы покатились по разгоряченным щекам, и Милена через силу поднялась на ноги, чтобы умыться холодной водой. Шум из душа бил и раздражал, плюс не было слышно ничего вокруг, и она выключила воду. Стало тихо, с лица капала вода, в зеркале отражалось испуганное бледное лицо.

Что ей делать?

Она на трясущихся ногах, опираясь о стены, выглянула в комнату. Неизвестный все еще лежал на полу без признаков жизни. Что делать? Что делать?! ЧТО ДЕЛАТЬ?!

Нужно вызвать полицию. Нет, а если он мертв? Надо бежать к Елисею Алексеевичу, он точно сможет что-то придумать, у него хотя бы холодная голова.

Нет.

Милена лихорадочно соображала, пытаясь успокоиться. Она держала одну руку другой, пытаясь остановить бешеную тряску, но безуспешно. Как этот человек оказался здесь?! Когда она вернулась из магазина, в номере точно никого не было, он не такой уж и большой, чтобы не заметить взрослого постороннего мужчину.

Девушка подошла к телу, распластавшемуся перед кроватью, и носком тапка повернула его голову — она его видела. Утром, перед завтраком. Он странно смотрел на нее, и еще тогда она почувствовала себя некомфортно, только значения не придала. Предчувствие ее не обманывало. После того, что случилось с ней пять лет назад, она остро чувствовала опасность, нельзя было игнорировать интуицию.

— Черт, — она выдохнула сипло, язык лип к небу. — Черт!

Нужно было проверить его пульс, но девушка совершенно не хотела к нему прикасаться.

— Если он мертв, ты в любом случае ничего не сможешь сделать одна! Выбора нет, это самооборона, нужно будет сказать, что он угрожал убить тебя, — рассуждала вслух Милена, наворачивая маленькие круги около двери в ванную. — А если жив, то это уже и не будет проблемой! Это он проник сюда! Это он хотел мне навредить! Это не я! Я не... — она остановилась, не зная, как правильнее поступить, и коснулась нательного крестика. — «Если это самооборона, мне нельзя тянуть время, иначе слишком подозрительно, почему я сразу не вызвала помощь. Но я могла и не нападать на него, могут возникнуть вопросы. Господи...»

Она зашла в ванную и снова умылась, щеки горели алыми пятнами, переходящими на шею и грудь. Перед глазами вспыхивали картины прошлого, лишь на секунду задерживаясь в сознании, она их даже не осознавала, лишь впадала все в большую и большую тревогу.

Что хотел сделать этот урод? Если бы ему нужны были только ее вещи, он бы воспользовался ее отсутствием днем, но нет, он пришел сейчас, когда она была одна, вечером, готовилась ко сну. Он почувствовал ее феромоны? Не может быть, ведь она принимала лекарства всегда по расписанию, или... Могла ли начаться толерантность к компонентам?

Прикрыв глаза, Милена вытерла слезы с лица и глубоко вздохнула, через силу успокаиваясь. Пути назад нет, если он жив, то может очнуться, а такие нелюди только больше бесятся, если им сопротивляться.

Она подняла розочку бутылки с пола возле унитаза и вышла в комнату снова. На цыпочках подойдя к двери в номер, она ее приоткрыла, толкнула ногой свои кроссовки, до этого стоявшие ровно, и вернулась в спальню. Со столика упал пакет с продуктами — для верности девушка закинула одноразовый тапок под кровать и голой ступней наступила на упаковку лапши. Небольшой ночник врезался в стену напротив кровати, разбиваясь. Милена взъерошила свои длинные волосы, крепко схватила саму себя за запястья, сдавливая достаточно сильно, но недолго, а потом разогнала собственным дыханием пульс снова до полных ста восьмидесяти ударов в минуту.

В последний раз взглянув на торчавшие из-за угла кровати ноги она подошла поближе и закричала так громко, чтоб услышали все возможные соседи.