a_void

Кошачьей поступью Натали приближалась к порогу своего жилища. Чёрт, как давно, она тут не была — наконец-то Соло достаточно надолго уехал по своим делам и она может не вызывая подозрений отлучиться. Закатное солнце проникало в окна её пентхауса и падало на неумолимые дизайнерские решения в стиле джапанди и китча - Натали любила несочетаемые вещицы. Для неё это была ирония над обыденностью и в этом была вся Натали.

Устроив себе небольшую чайную церемонию и заварив Мао-Фэн, она поставила поднос и расположилась на своём любимом диване в позе лотоса. Девушка достала из нагрудного кармана своей шёлковой рубашки ничем не примечательный конверт, больше напоминающий рекламу, которую всё ещё забрасывали в почтовые ящики.

Сделав пару глотков чая, она вскрыла конверт и высыпала его содержимое на диван. Упал пустой лист бумаги, флешка и карта доступа.

— Так, это уже напоминает шпионские игры, Марк, ты обещал просто инструкцию, а не шоу со спецэффектами...

Натали мучительно вздохнула. Она начинала всё больше не любить Марка. Но азарт был больше и сильнее неё — она сама не заметила, как начала вертеть лист в поисках подсказок. Поняв, что на диване ничего не добиться, она встала и пошла за ноутбуком и уф-лампой. Принеся сии принадлежности, она включила ноут и запустила виртуальную машину, чтобы минимизировать риск заражения вирусами, троянами или шпионским ПО и вставила флешку. Ей предложили сразу же набрать пароль.

— Класс, ты бы ещё амбарный замок повесил, клоун, это всего лишь инструкция, а не секретная миссия ООН.

Натали посветила на лист - ей повезло, и чернила начали проступать почти моментально. "Veil is Vision", что означало, "Завеса - это прозрение".

Она ввела пароль.

Монитор вспыхнул, и перед глазами недоумевающей Натали предстало видео с Марком в главной роли.

— Я знаю, что мы ещё успеем друг другу надоесть, — начал он, — но знай ты мне очень импонируешь такая дерзкая девица, а какая стать, ладно-ладно я чувствую, как ты на меня смотришь, так что ближе к делу.

Натали еле сдерживалась, чтобы не выключить видео и отменить сделку прямо сейчас, сию же секунду, что этот напыщенный кусок дерьма себе позволяет? Но у неё не было выбора, кроме как продолжать играть выбранную роль.

— Моя жизнь наполнена экспериментами, которые ты раньше относила на проверку Завесе. Теперь же ты будешь экспериментом. Ой, то есть чтот же я имею в виду - будешь участвовать в моих экспериментах в качестве подопытного кролика. Не бойся, большинство испытаний психологического характера - примерно такие игры, которые ты уже проходила. Но есть кое-что пожёстче. Зачем мне это? Я хочу, чтобы ты лично рассказала Завесе об эффективности моих методов. Мне нужна эта сторона славы и доступа, и я знаю, что она у тебя есть. Но у тебя нет другого. Знаний с чем ты имеешь дело. Чем больше ты будешь погружаться в мои тесты, тем больше исследований я буду давать тебе изучать и тем больше я буду тем рассказывать о той стороне Завесы, о которой обычно никто не хочет говорить вслух. Воздействие за содействие. Ну и да, о твоём брате я не забыл. Пока это все инструкции. Завтра будь в лаборатории к 14:00 без опозданий.

Видео отключилось. Натали захотелось принять душ — она была вся липкая от холодного струящегося пота по её спине. Твою мать, на мне будут ставить опыты, - думала она. Девушка еле-еле пришла в себя после тех игр и не планировала приходить ещё тогда на второй день, какой уж там проводить дополнительные исследования. Она не представляла, как теперь будет объяснять Соло свои исчезновения, ведь ранее она сказала, что взяла отпуск на работе. Надо было срочно что-то придумать, для этого у неё было целых три дня - настолько Соло уехал. Но пока что она не могла избавиться от мыслей, что что-то в сообщении Марка было не так. Он был слишком приветлив что ли, по-опасному дружелюбен, будто на этих экспериментах Натали ждёт не меньше, чем расчленение.

Ночь была беспокойной — Натали долго не могла уснуть, ворочалась на шёлковых простынях, вставала попить воды, открывала окно — ей вдруг становилось душно и переставало хватать свежего воздуха. Она ощущала чьё-то присутствие, хотя чётко знала, что у неё лучшая система безопасности в городе.

На часах было половина двенадцатого утра, когда Натали приоткрыла глаза.

— Фак, фак, фак, фак, я так ничего не успею, — она устремилась в душ.

Каменное убранство ванной комнаты создавало ощущение, что ты попал в средневековые хоромы. Обдав себя ледяной водой, Натали мигом очнулась из небытия.

Быстро натянув на себя первое, что попалось под руку - водолазку, джинсы и собрав волосы в высокий хвост, Натали решила, что она готова. Осталось выпить кофе. Делать это дома она не любила по двум соображениям эстетическим и вкусовым - она просто очень плохо его варила.

Утренний капучино за столиком в кофейне - что может быть лучше? Натали наслаждалась последними минутами спокойствия, но кофеин нещадно поднимал и без того учащённый пульс. Она решила проверить почту, ведь у неё была и основная работа на Завесу. Открыв ноут, она увидела, что что-то было в виртуалке помимо видео. Как она могла этого вчера не заметить? Может быть она просто не хотела видеть?

"EXPERIMENT_739-ALPHA". Натали открыла его.

Появились строчки протокола:

Эксперимент 739: фаза 1
Цель: тестирование порогов восприятия изменения реальности без потери когнитивной непрерывности.
Подопытные: [код скрыт]
Описание: многослойная подмена событий через визуальные, сенсорные и логические якоря.
Результат: устойчивый отклик, но начало фрагментации памяти через 7-9 часов после внедрения.

Потом — имя.

"CASE: NATALIE. STATUS: RECURSIVE LOOP POSSIBILITY."

Натали откинулась в кресле, сердце сжалось.
Рекурсивная петля?
Её уже тестировали?

Марк хотел, чтобы я это увидела? Значит я уже являюсь экспериментом? Интересно, как давно это происходит? Что вообще происходит? Он хотел, чтобы я осознала, что я ничего не контролирую, что не я тут на вершине пищевой цепочки. Это не в моей власти.

Натали дала себе пощёчину. На неё обернулись люди в кафе, она же не обратила никакого внимания на них.

Успокойся. Сейчас же.

Натали зашла в лабораторию, когда на часах было без пятнадцати два.

На входе её встретила та же женщина в белом, но на этот раз она даже не пыталась улыбаться. Лишь скользнула взглядом по Натали и произнесла:

— Вас ждут. Комната D, вниз по коридору и направо.

Натали прошла мимо с видом полной самоуверенности — той самой, которая держалась на зубочистке и могла сломаться в любую секунду. Дверь в комнату D была тяжёлой, будто бронированной. Она приложила карту, и система впустила её внутрь.

Комната была пуста.

Почти.

В центре, как и в прошлый раз, стояло то самое кресло, но на этот раз перед ним не было экрана. Вместо этого — стол с зеркальной поверхностью и... белый куб. Рядом с кубом лежали перчатки и гарнитура.

— Натали, — раздался голос Марка, но на этот раз из потолка. — Рад, что ты пришла. И что не сбежала после того, что увидела.

— Я пока не решила, чего именно ты от меня добиваешься, — произнесла она, не садясь. — И как давно я уже подопытная.

— О, ты давно. Возможно, ещё с той самой встречи в Архиве. Ты просто не замечала, — усмехнулся Марк. — Сегодня у нас первый активный протокол. Прямая стимуляция «зоны узора».

— Что?

— Твоя уникальная нейронная зона, реагирующая на визуальные аномалии Завесы. Она отличается у всех. У тебя она особенно чувствительна. Надень гарнитуру.

Натали медленно натянула перчатки, затем надела гарнитуру. Визор щёлкнул, и в глаза ударил свет.

Всё стало... другим.

Мир раздробился.

Она больше не была в лаборатории. Перед ней стоял Соло. Он тянул к ней руку.

— Натали, — произнёс он. — Почему ты всё ещё играешь по их правилам?

— Что?

— Проснись.

Звук сирены. Падение.

Натали упала на колени. Она слышала, как Марк говорит что-то, но слова расплывались. Всё снова дрогнуло.

Она очнулась — уже на полу лаборатории. Сердце колотилось. Гарнитура валялась рядом. Куб медленно пульсировал мягким светом.

Голос Марка больше не звучал из динамиков. Он стоял перед ней, живой, в плоть и кровь.

— Ты видела то, что не должна была видеть, да? — спросил он, спокойно.

— Соло...

— Не он был. Образ. Завеса. Или ты сама. Не знаю. Но ты выдержала первую фазу. Значит, ты не просто подопытная, Натали. Ты готова.

— Готова... к чему?

Марк наклонился ближе, и прошептал:

— К выходу. Или к новой петле.

Он протянул ей руку. Она не знала, стоит ли её принимать.

— Добро пожаловать в фазу 2.

Натали всё же встала с помощью Марка и прошептала ему:

— Ты правда думаешь, что так просто сможешь переиграть меня?

— Не знаю, Натали, что же ты для меня приготовила? Очередной туз в рукаве? Не смеши, у тебя ничего нет.

— Я знаю, что фаза 2 — это перезагрузка системы и встраивание персонажа в неё. И о, поверь мне, я не буду этим персонажем.

— Господи, Натали, ты только что вышла из активной фазы, твоё тело дрожит, как школьник под таблетками, а ты мне рассказываешь о своих злодейских планах, ты выглядишь, как минимум жалко

— Не ври себе, Марк. Я не такая, как остальные, и ты это знал с самого начала. Ты сам это подтвердил в протоколе. — она подняла глаза к потолку, будто обращаясь в пространство. — "Рекурсивная петля, кейс Натали, фаза нестабильности". Хочешь знать, что случается после десятой петли?

— Это невозможно...

— Ты сам только что сказал: в этой игре возможно всё, — перебила она. — Я знаю, где ты хранишь резервные копии. Я знаю, куда ведут скрытые туннели в южной части лаборатории. Я знаю, что за фразой «фаза 2» скрывается не тест, а отбор. И я знаю, кто провалил его до меня.

Она сделала шаг к нему, и в этот момент свет в комнате мигнул. Куб за её спиной начал пульсировать сильнее, будто реагируя на её речь.

— Хочешь знать, что действительно страшно, Марк?

Он не ответил.

— Это не я играю по твоим правилам. Это ты всё это время был частью моего сна. И я только что проснулась.

— Знаешь, как работает эффект Лодера?

— Психологическая инерция? Разумеется.

— А если он не психологический?

Она аккуратно провела пальцем по зеркальной поверхности стола, оставив на нём едва заметный след, и продолжила:

— Иногда Завеса не показывает тебе новую реальность. Она просто переписывает ту, в которой ты уже был. И ты даже не замечаешь, что что-то изменилось — потому что воспоминания адаптируются.

Марк помолчал. Он попытался вставить фразу, но она не дала:

— Ты действительно уверен, что был инициатором этих испытаний?

Он нахмурился.

— Конечно.

— Ты это помнишь?

Он кивнул, но уже не так уверенно.

— Тогда скажи: как назывался первый протокол, в котором я участвовала?

— Эксперимент 739. Фаза первая.

— Почти верно. Но в том протоколе я была не участником.

Он замер.

Натали коснулась куба.

— Этот куб улавливает микроскопические флуктуации в восприятии реальности у конкретного человека, то есть реагирует на состояние наблюдателя. Он начинает пульсировать, когда фиксирует искажения в восприятии. Ты это знал?

Марк сглотнул. Он знал.

Куб вспыхнул резким белым.

— Проблема в том, — продолжила Натали, — что ты думал, что создаёшь искажение. А на самом деле ты сам — отклонение от нормы. Статистический сбой. Когнитивная ошибка в чужом уравнении.

Она тихо усмехнулась.

— Я просто хотела посмотреть, сколько времени тебе потребуется, чтобы это понять.

Марк сжал кулаки. Он молчал. А потом, почти не слышно:

— Когда ты взломала систему?

Натали улыбнулась, в этот раз по-настоящему.

— Я не взламывала ничего, Марк. Система впустила меня сама. Потому что ей нужен был новый наблюдатель. Не исполнитель. Не эксперимент. А тот, кто за пределами сценария.

Марк побледнел. Он медленно опустился в кресло.

Натали подошла к двери, не оборачиваясь.

— Спасибо за приглашение в игру. Надеюсь, ты и правда помнишь, как она началась. Потому что, когда она закончится... ты уже не вспомнишь, что было до. Хочешь передать привет Соло или Алексу?

— Как ты узнала имя моего сына?

— Мне тебе все секреты рассказывать? Так неинтересно.

Двери за ней закрылись, оставив Марка наедине со своими мыслями.

Какого чёрта. Какого мать его чёрта только что произошло.

Марк сидел в кресле. Комната вновь погрузилась в тишину, будто кто-то нажал на кнопку «мьют». Он смотрел на куб, но не видел его — взгляд утонул внутри себя.

Я же никогда не ошибался.
Всё всегда было выверено. До миллиметра. До пенни. До последнего нейрона.
Каждое решение, каждый протокол — идеально собранная конструкция.

Почему же я так облажался?

Когда она начала? Когда я начал терять контроль? Сколько это уже длится?
Недели? Месяцы? Годы?
Нет. Такого быть не может.

Он попытался вспомнить, как он вообще оказался здесь, в этой лаборатории.
Точка входа.

Где я был до этого? Где началась моя история?

В голове — пустота. Как старый жёсткий диск, у которого удалили первый сектор загрузки.

Я не помню.

Твою мать.
Я не помню, как я сюда попал.
Всё, что есть — куски, протоколы, доступ, власть. Но нет начала.
Будто я всегда был здесь.

Будто меня загрузили вместе с системой.
А может... я и есть часть её?

Он сжал подлокотники кресла, пальцы побелели. На лбу выступил холодный пот.

Что за дичь.

Куб мерцал ровным светом — нейтральным, спокойным.
Но теперь Марк знал, что значит это спокойствие.

Это не он следил за системой.
Это она — за ним.

В комнате было тихо. Куб больше не пульсировал. Он будто уснул, ровно так, как должен был — как всегда. Как по протоколу.

Марк открыл терминал на планшете и начал пролистывать логи. Всё было на месте: временные метки, показатели, графики. Даже запись с Натали — от начала до конца. Он проверил, как будто сам себе доказывал, что всё под контролем. Что это была просто одна из фаз. Просто ещё одна участница. Даже если чересчур умная.

— Хорошая актриса, — пробормотал он, как будто хотел, чтобы кто-то его услышал.

Он закрыл панель и встал. Зазвучали его шаги — глухие, пустые, как будто стены перестали их отражать. Он прошёл мимо зеркального стола. Перчатки, гарнитура — всё лежало на месте. Система вернулась в режим ожидания.

Всё было в норме. И всё же...

Он потянулся к сенсорной панели, чтобы запустить следующую фазу — но экран не откликнулся. Секунда. Другая. Потом загорелся символ Завесы. Без звука. Без команды. Просто... появился.

Марк нахмурился. Поднёс ладонь — панель не реагировала.

— Да вы издеваетесь...

Он вышел в коридор. Прошёл мимо комнаты наблюдения — пусто. Мимо поста охраны — пусто. Ни одного голоса, ни шагов. Ни одного дежурного. Только он. И тишина, нарушаемая звуками его собственного дыхания.

"Где все?"

Он открыл дверь архива. Полки стояли как прежде, лампы горели. Но... в одной из секций — пусто. Вычеркнут целый блок. Не удалён, а будто... не существовал. Даже отсек для доступа был стёрт из реальности.

— Нет-нет-нет, я же... я же сам создавал эту секцию.

Он пытался вспомнить. Что в ней было? Что там хранилось? Кто был там прикреплён? Как звалась эта подгруппа?

Пустота.

Ощущение, будто кто-то стёр не просто файлы, а саму память о них.

Пульс участился. Он вернулся в лабораторию. Куб светился мягким ровным светом. Марк сел обратно в кресло и закрыл лицо руками.

Я же никогда не ошибался.

Всё всегда было выверено. До миллиметра. До пенни. До последнего нейрона.

Почему же я так облажался?

Когда она начала? Когда я начал терять контроль? Сколько это уже длится?

Недели? Месяцы? Годы?

Нет. Такого быть не может.

Он попытался вспомнить, как оказался в лаборатории. Точка входа.

Где он был до этого? Где началась его история?

Пусто.

Будто чёрный провал перед загрузкой. Как будто его запустили уже здесь. Как программу. Как кусок кода в теле человека.

И тут он понял.

Фаза 3 началась.

Но не для Натали.

Для него.

Он смотрел в полупрозрачное отражение в зеркальной поверхности стола. Оно казалось странным — как будто опаздывало на долю секунды. Он повёл рукой — и действительно: зеркало отреагировало с лагом. Почти незаметным, но теперь, когда он знал, что искать, он не мог это развидеть.

— Это просто сбой, — сказал он вслух. — Система, перезагрузи интерфейс.

Ничего. Ни звука. Ни мерцания. Только ровный пульс куба. Белый, как сердце тишины.

Он прошёлся по комнате. Заглянул в вентиляцию. Проверил каждый угол. Поднял кресло, постучал по полу. Всё было в порядке. И в то же время — не было.

Он чувствовал... наблюдение.

Не глазами камер. Не вниманием системы. А чем-то глубже. Чем-то, что смотрело через него. Как будто кто-то стоял внутри его головы и рассматривал его мысли, не утруждая себя вежливостью.

Пульс.

Он подошёл к двери. Приложил карту.

Ноль реакции.

— Ну же...

Он ударил по панели ладонью. Один раз. Второй. Третий.

На четвёртый — свет замигал. Но не открылся.

Вместо этого голос. Женский. Мягкий. Незнакомый.

— Протокол наблюдения 3.7.1. Активирован. Добро пожаловать, Марк.

Он отшатнулся.

— Кто ты?

Пауза.

— Я — фаза 3.

Он замер.

— Нет. Это невозможно.

— Невозможность — вопрос границ. Ты сам их стёр, Марк.

Он снова сел в кресло. Бессильно. Задыхаясь.

— Это игра. Очередная симуляция.

— Возможно. Но теперь ты — внутри. Не снаружи.

Куб вспыхнул алым, как пульсирующая тревога. И затих. Погас.

Полумрак.

И тогда она вошла.

Натали.

Спокойная. Холодная. Владеющая собой настолько, что казалась почти... чужой.

— Ты говорил, что хочешь славы, — сказала она, глядя на него сверху вниз. — Получай. Ты — в центре эксперимента.

Марк не мог пошевелиться. Взгляд приклеился к её глазам. В них не было жалости. Только интерес.

— У тебя два варианта, — продолжила она. — Или мы продолжаем так, как сейчас. И тогда ты станешь материалом для следующей итерации. Или ты рассказываешь мне всё, что знаешь о брате. О своём эксперименте. О Завесе. И тогда я отпущу тебя. На время.

Молчание.

— Время пошло, — сказала Натали. — И ты знаешь, что оно здесь не линейно.