a_void

Соло вглядывался в девушку, пытаясь понять, чего именно она хочет добиться. Её решимость была почти раздражающей, но одновременно в ней читалось что-то странно знакомое. Он усмехнулся, словно хотел показать, что её попытки его удивить были напрасны.

— Ты и правда думаешь, что мир устроен так просто? — сказал он, повернувшись к бару, чтобы налить себе виски.

— Думаю, что за внешней простотой скрывается что-то большее, — ответила она, её голос прозвучал твёрдо, но в нём слышалась лёгкая дрожь.

Соло медленно обернулся, в его глазах блеснуло что-то мрачное.

— И что же ты надеешься найти? Тайны? Ответы? Справедливость?

Девушка стояла неподвижно, её взгляд был полон решимости.

— Что-то, что объяснит, почему всё идёт так, как идёт. Почему мир кажется... ненастоящим.

Он хмыкнул, отпил из стакана и поставил его на стол с тяжёлым стуком.

— Мир всегда кажется ненастоящим тем, кто ищет оправдания своим неудачам. Ты бы подружилась с моим племянником. Он тоже любитель теорий заговоров.

Она нахмурилась, но не отступила.

— Это не оправдания. Я знаю, что есть нечто большее. И ты тоже это знаешь.

Соло в ответ лишь молча разглядывал её, как будто взвешивал, стоит ли ей вообще что-то говорить.

— Люди всегда хотят найти скрытые смыслы. Так проще справляться с тем, что они не понимают. Но правда в том, что иногда смысла просто нет, — наконец сказал он, но в его голосе звучало что-то почти... неискреннее.

Она сделала шаг вперёд, сжав кулаки.

— Ты не веришь в то, что говоришь. Я вижу это. Ты знаешь больше, чем признаёшь.

Соло пристально посмотрел на неё, а затем снова улыбнулся, но теперь его улыбка была холодной.

— Может, я знаю. А может, я просто умею красиво говорить.

Она замерла, глядя на него.

— Почему ты меня отталкиваешь? Ты боишься, что я узнаю правду?

Соло хмыкнул, медленно обошёл её и остановился за спиной.

— А ты уверена, что хочешь узнать её? Правда — это не свет в конце тоннеля. Это чаще всего ещё одна темнота.

Её голос стал ещё тише, но звучал твёрдо:

— Я готова.

Он остановился, словно оценивая её слова, затем покачал головой.

— Тогда начни с малого. Вопросов. Что есть ты? Что ты хочешь? И что ты готова потерять, чтобы это узнать?

Она развернулась к нему, её глаза были полны решимости.

— А ты, Соло? Кто ты?

Он поднял брови, будто этот вопрос был для него неожиданным.

— Я — никто. Есть только человек, который знает, как этот мир работает.

— И ты даже не пытаешься это изменить?

Соло рассмеялся, но в его смехе не было радости.

— Изменить что? Иллюзию? Или как ты это называешь?

Она замерла, почувствовав, как внутри всё сжимается.

— Ты ведь знаешь, что это не просто иллюзия.

Он подошёл ближе, его голос стал почти шёпотом:

— Возможно, знаю. Возможно, нет. Но если ты правда хочешь узнать, держись ближе. Потому что путь, который ты выбрала, приведёт тебя туда, откуда нет возврата.

Она посмотрела ему прямо в глаза и кивнула.

— Я готова.

Соло в ответ ничего не сказал, лишь поднял свой стакан и отпил виски, словно это был последний глоток покоя перед бурей.

– Ты говоришь о готовности, но когда ты встаёшь на путь, то единственный способ идти по нему это постоянно идти дальше

– Ты капитан очевидность

– Ты слушаешь меня, но не слышишь смыслов сказанного

– И в чём же смысл этого идти дальше, кроме как продолжать идти вперёд?

– Понимаешь, когда ты встаёшь на духовный путь, а он заключается в поиске истины, то единственное, что ты можешь делать - это не останавливаться. Потому что представь, что путь – это бесконечная беговая дорожка, и если ты просто по ней идёшь, то ты стоишь на месте, а вот если ты будешь идти дальше, бежать, то можно заметить прогресс и переместиться. Аналогия банальная, но рабочая.

– Истина... Интересно, почему нет этого слова во множественном числе. Быть может потому что она такая одна.

– Ну в этом ты права. Есть только одно знание, то, о чём каждый человек знает наверняка, то, что он может проверить и доказать лично для себя. Не даром говорят, что истина у каждого своя. Но тем не менее она едина для всех. Вот такой вот оксюморон.

– Что же это за бред?

– Это философия. Мыслю, следовательно существую.

– Cogito ergo sum. Декарт был хорош в своей непосредственности.

Соло, задумчиво перебирая пальцами край своего стакана, посмотрел на неё и вздохнул, словно устал от самого разговора, но не мог позволить себе его завершить.

— Знаешь, я часто встречаю людей, которые ищут истину. Они мечутся, словно в лабиринте, уверенные, что есть выход. Но знаешь, в чём дело?

Она наклонила голову, её взгляд был напряжённым.

— В чём?

Соло поднял глаза, задержав взгляд на ней.

— Лабиринт — это и есть истина. Он бесконечен. Ты можешь блуждать по нему всю жизнь, находить новые пути, но конца не будет.

— Значит, по-твоему, искать смысла нет? — её голос прозвучал резко, но не без интереса.

Соло усмехнулся, его улыбка была загадочной.

— Не совсем. Искать имеет смысл, если ты понимаешь, что сам поиск — это и есть цель.

Она нахмурилась, пытаясь осмыслить его слова.

— Ты говоришь, что истина — это процесс?

— Да. И этот процесс требует не только усилий, но и отказа.

— Отказа? От чего?

Соло сделал глоток виски, помолчал, а затем ответил:

— От иллюзий. От привязанностей. От ожиданий. Понимаешь, истина — это не просто знание, которое ты можешь запомнить. Это состояние.

Её взгляд стал задумчивым.

— Состояние... чего?

— Осознания. Осознания того, что всё, что ты видишь, слышишь, знаешь — это только часть. И в этом осознании ты перестаёшь цепляться за ответы. Ты начинаешь просто быть.

Она сжала пальцы на подлокотнике, её голос стал чуть громче.

— Но разве можно просто "быть"? Разве это не пустота?

Соло снова улыбнулся, но на этот раз в его улыбке была печаль.

— Пустота — это не отсутствие. Это полнота. Она пугает, потому что в ней нет ни тебя, ни твоих страхов, ни твоих надежд. Но в ней есть всё.

Девушка на мгновение замолчала, обдумывая его слова.

— Это звучит красиво, но как это почувствовать?

Соло откинулся в кресле, глядя на потолок.

— Ты уже начала. Каждый раз, когда ты задаёшь вопрос, ты становишься чуть ближе. Но помни, путь к истине — это разрушение. Ты должна быть готова потерять всё, чем ты себя считаешь, чтобы найти то, чем ты являешься.

Она сидела молча, её дыхание стало глубже, а взгляд — более сосредоточенным.

— Я не боюсь.

Соло посмотрел на неё, его взгляд был почти мягким.

— Это хорошо. Потому что бояться здесь бесполезно. Но запомни: истина не избавляет от боли. Она делает её частью тебя.

Её глаза расширились, но она не отступила.

— Я всё равно хочу понять.

Соло снова усмехнулся, затем встал и направился к окну, глядя на город за стеклом.

— Тогда продолжай искать. Но помни, истина — это не свет в конце тоннеля. Это тоннель без конца.

Его слова повисли в воздухе, оставляя ощущение тяжести и загадки. Она молча смотрела на него, чувствуя, что за его словами скрывается нечто большее, чем он готов был признать.

Соло, стоя у окна, задумчиво провёл пальцем по стеклу, стирая капли дождя, как будто хотел стереть границы между реальностью и иллюзией.

— Ты знаешь, почему люди боятся пустоты? — наконец спросил он, не оборачиваясь.

Девушка вскинула голову, её голос прозвучал с ноткой осторожного интереса:

— Почему?

— Потому что пустота требует искренности. Она не оставляет места для масок, ролей или оправданий. Она раскрывает тебя, настоящего. И это страшно.

Её взгляд стал серьёзным, будто его слова проникли глубже, чем она ожидала.

— А ты? Ты не боишься пустоты?

Соло наконец обернулся, его лицо было спокойным, но в глазах читалась глубокая усталость.

— Бояться? Нет. Я её принял. Понял, что она неизбежна. И знаешь, что самое интересное? Когда ты перестаёшь бороться с пустотой, она перестаёт быть врагом.

Она нахмурилась, пытаясь осмыслить его слова.

— Ты говоришь, будто это нечто живое.

Соло хмыкнул, вернувшись к своему креслу, и сел, поставив стакан на подлокотник.

— А разве это не так? Всё, что мы воспринимаем, имеет свою жизнь, даже если мы этого не осознаём. Пустота живёт в каждом из нас, как часть нашего сознания.

Девушка сделала шаг ближе, её голос стал мягче, но в нём всё ещё звучала твёрдость:

— Тогда почему люди боятся её?

Соло откинулся в кресле, его взгляд снова устремился куда-то вдаль.

— Потому что они привыкли идентифицировать себя с чем-то. С вещами, с людьми, с ролями. А пустота забирает это всё. Она оставляет только суть, а её многие боятся увидеть.

Её дыхание стало чуть тише, но она не отвела взгляда.

— И что остаётся? Когда всё исчезает?

Соло наклонился вперёд, его голос стал ниже, почти шёпотом:

— Остаёшься ты. Настоящий. Без масок, без страха, без ожиданий. Просто ты.

Эти слова повисли в воздухе, будто заполнив комнату чем-то невидимым, но ощутимым. Девушка замерла, обдумывая услышанное.

— А ты нашёл это в себе? — наконец спросила она.

Соло на мгновение замер, а затем улыбнулся, но в этой улыбке было больше горечи, чем радости.

— Может быть. А может, я всё ещё ищу.

Её взгляд стал мягче, но в нём появилась тень сомнения.

— Ты так говоришь, будто уже всё пережил, но не делишься тем, что нашёл.

Соло усмехнулся, его голос снова стал спокойным, но в нём чувствовалась некоторая тяжесть:

— Каждый должен найти свою правду. Я могу только указать направление. Но путь ты пройдёшь сама.

Она кивнула, её лицо стало задумчивым.

— Тогда, может, пустота — это не конец, а начало?

Соло посмотрел на неё, и в его взгляде появилась искра одобрения.

— Возможно. Но ты узнаешь это только тогда, когда сделаешь шаг вперёд.

Девушка замолчала, чувствуя, как внутри что-то сдвинулось. Она смотрела на Соло, понимая, что этот человек, несмотря на свою скрытность, уже прошёл через ту тьму, которую она только начинала постигать.