Цена свободы

- С Днём рождения! - Крик получился громким, заставивший сову на балке встрепенуться и сверкнуть желтыми глазами в нашу сторону.

Курт довольно улыбнулся, подлив в мою кружку алую жидкость, которая рваными толчками выливалась из бутылки. Это была вторая за сегодняшний вечер. Я качнулась чуть в бок, довольно зажмурившись, когда опрокинула содержимое в себя, и тепло распространилось по всему телу.

Здесь было холодно. Стены этого дома хранили молчание уже многие годы, лишь иногда мы с Куртом сидели здесь по вечерам, смотрели сквозь разбитое камнями окно на звезды, которые искрами усеивали все небо. Луна скалилась, прячась за рамой, пробиралась внутрь косыми лучами, скользя по прогнившим доскам пола и заштриховав пол. Сегодня этот дом стал нашим местом для моего праздника. Мне официально исполнилось восемнадцать лет, никакой армии.

Больше не о чем было беспокоиться. Я была свободна. Не нужно больше дрожать, просыпаться от каждого шороха под окном. Я пережила триста шестьдесят пять дней; страх остались позади, можно выдохнуть. Расслабившись, я прижалась к теплому боку Курта, выпустив из рук кружку, которая с глухим стуком упала на пол и покатилась по половицам.

- Кажется, тебе уже хватит, - он улыбнулся, как улыбался мне миллионы раз, но в этот момент мне показалось, что это была его особенная улыбка. Уголки тонких губ поползли вверх, я разглядела зубы, которые в свете луны казались кристально белыми. Родинки горели на его щеках черными точками, и я неосознанно потянулась к нему, убрав угольную прядь волос, которая упала Курту на глаза.

Кажется, то, как он смотрел на меня в этот момент, называют любовью, ну или влюбленностью. В дешевых мелодрамах, показывающих в кино каждый месяц, почти всегда звучала фраза, что истина кроется на дне глаз - посмотри в них. И тебе все станет понятно.

- Слушай, - протянула я, коснувшись подбородком его плеча. Взгляд друга упал на мои губы. - Ты мне ведь так ничего и не подарил.

Он дернулся, словно его ударило током.

- Флэй, я... Я правда думал над тем, что тебе подарить, я даже пытался купить, но мне не продали, я же... Я же хламовник, меня знают в лицо и презирают.

Точно. Он же х л а м о в н и к. Его имя находится в красной зоне федеральной службы, он котируется жителем хламовника во всех банках, больницах, государственных учреждениях и еще целый список заведений.

- Точно, - засмеялась я, - а я совсем забыла об этом. Внешне ведь о тебе такое не скажешь. Ну только волосы аккуратно надо уложить и куртку новую. А так, обычный горожанин.

Ему это польстило. Я заметила это по его осанке - он вдруг выпрямился, расправил плечи, отчего мой подбородок соскользнул с куртки, и даже вскинул голову вверх, заставив меня посмотреть на него.

- Похож на горожанина?

- Очень, - выдохнула я.

Белесое облачко пара сорвалось с моих губ, и Курт тут же бросил на меня удивленный взгляд. Карие глаза. Они похожи на пожухлые листья, упавшие с деревьев в мутную воду лужи.

- Курт, - выдавила я хрипло. - Курт.

- Тебе плохо? - тут же спросил он. - Черт, не надо было столько пить натощак.

Я отрицательно мотнула головой. Мне было жарко. До такой степени, что хотелось скинуть с себя легкую куртку и развалиться прямо на полу, но вместо этого я подскочила со своего рюкзака, который служил мне нагретым сидением, и закружилась на месте, запрокинув назад голову. Я не хочу думать о том, что с нами будет потом, есть только сейчас - и оно нравится мне больше.

- Давай танцевать! - выкрикнула я, раскинув руки в стороны.

- У нас нет музыки, - хохотнул Курт, поднимаясь следом.

- Разве для того, чтобы танцевать, нужно слышать всем? Воспроизведи ее в своей голове по памяти, отдайся ей полностью и расслабься, - проговорила я, пальцами уцепившись за рукав его куртки и притянув ближе к себе. Он посмотрел на меня сверху вниз и положил свои ладони на мою талию, сжав бока.

- Я хочу вальс, - пробормотал он сбивчиво, а я заметила, как едва заметный румянец проступил на его щеках.

- Отличная идея. Как в детстве, под счёт, - я щелкнула пальцами, возложив ладони на плечи Курта. - Раз-два-три, раз-два-три...

Он все еще двигался неловко, изредка наступая мне на ноги и поспешно бросая короткое «прости», что вызывало у меня неподдельный смех. Он тушевался, шевелил губами, считая про себя, чтобы не сбиться. Мы двигались по небольшому квадрату, и свет луны на какие-то мгновения падал на его волосы, придавая им еще более насыщенный кофейный оттенок. Я вдруг ощутила непреодолимое желание и коснулась пальцами темных локонов у виска. Курт тут же вскинул голову, остановившись на месте.

- Флэй, - голос его показался мне хриплым, а я продолжала исследовать жесткие волосы. Челка у него сальная, сосульками свисающая на глаза. Волосы на макушке более короткие, колкие, как иголочки.

Он вдруг подался вперед, касаясь своим лбом моего. Я охнула. Его глаза были слишком близко к моим, и я разглядела серые вкрапления на радужке, тонкие сеточки морщин в уголках, а пушистые ресницы едва заметно трепетали. Я увидела его чувства неосознанно, заглянула в глаза, отодвинула в сторону тонкую заслонку непринятия со своей стороны и поняла. Я всегда была ему кем-то большим, чем просто другом. Он видел во мне девушку, а не нескладного гадкого утенка.

Его пальцы запутались в моих волосах на затылке, оттягивая у кожи головы. Горячее дыхание опалило губы вспыхнувшей в одно мгновение зажигалкой, чье пламя было недостаточным, чтобы уничтожить, но оставить ожоги - да. В голове шальным хороводом вертелись мысли, что это неправильно. Но как только его губы коснулись моих - мягко, ненавязчиво, не принуждая к большему, я осознала, что всегда тянулась ему навстречу, подобно цветок к солнцу. Поэтому вмиг откликнулась, подалась вперед и провалилась в пучину до этого чуждых мне ощущений. Его губы, горячие ладони, жар которых я ощущала даже сквозь ткань, сбивчивое дыхание и собственное имя, в тишине звучавшее так отдаленно. Он исследовал каждый миллиметр моего тела, запоминал каждую клеточку, заставляя меня трепетать. В эту ночь этот дом должен был стать не только местом праздника, но и беззвучным признанием того, что Курт в меня влюблен. Беззвучным признанием того, что я буду отрицать всю свою жизнь, прячась за лживыми чувствами и эмоциями, которые я оттачивала годами.

- Флэй! - Чужой голос ворвался в мою голову криком, заставив выпустить из рук ложку, которая тут же упала в тарелку, утопнув в каше. Я проморгалась, выпутавшись из сети воспоминаний, и подняла голову. Напротив меня сидела рыжеволосая Рута с засунутой в рот ложкой. - Ты заснула, что ли?

- Нет, я...

- Зависла, - прервал меня Кук, покачав ложкой в воздухе, а затем повернулся ко мне. - Ты говорила, что с тобой это было один раз. Постоянно виснуть будешь?

- Как компьютер, - хохотнул Ник. Я покрылась красными пятнами от негодования.

- Задуматься нельзя?! Здесь это запрещено?! - вспылила я.

- Да нет, чего ты сразу кричишь, - Рута покачала головой, доев остатки каши. - Просто ты так уставилась в свою тарелку, словно изучала состав каши, а то вдруг мы тебя отравить решили. - Она подскочила со своего места, подавшись вперед, отчего стул пронзительно заскрипел ножками по полу. - Флэй, мы тебе не враги, мы - друзья. Каждый командир знает, что натворил твой отец. Возьми тебя в другую команду, то вероятность того, что тебя убили бы, возросла бы в два раза. Благодари Кука.

- За что? - поинтересовалась я, мешая свою еду в тарелке. - Что врал мне, глядя в лицо? Я новобранец, я один из вас, я готовился. Про сестру тоже ложь?

Он вдруг недовольно ощерился весь, черты его лица заострились. Я повернулась к нему лицом. Сидевшая напротив меня Рута засвистела, засмеялся Джек, до этого хранивший гробовое молчание. Теперь я знала, что это не Кук мастер лгать, обманывая чип, просто у него понижен порог чувствительности. И то, что спас он мою шкуру в симуляторе лишь для того, чтобы я попала в эту команду. Видно, я чертовски важна для них.

- Не смей говорить про мою сестру, - прошипел он сквозь плотно сжатые губы, отчего эта фраза показалась мне угрозой. Я передернула плечами, вновь вернувшись к своей тарелке.

Нужно было понять с первых дней, что Кук не тот, кем старался казаться. Высокомерный, огороженный ото всех стеной отчуждения, не ставящий никого наравне с собой. Вот его настоящее лицо, а то, что он пытался втереться в мое доверие (что у него прекрасно вышло), было лишь частью грандиозного плана по заполучению моей персоны. Не выдающийся солдат, но почему-то важный. Это одновременно и пугало, и... обнадеживало. По крайне мере, на какие-то сорок процентов я была уверена в том, что они не допустят моей смерти.

- Кук не любит, когда говорят о его семье, знаешь, это как болевая точка, - прошептала Рута, когда парень нас уже покинул. За столом остались лишь я, Рута, Джек и Ник. - Надавливая на нее, ты получаешь реакцию. Так что не стоит цеплять его.

- Я не хотела, - проговорила я, отодвинув свою миску.

Не хотелось признавать, но Кук вызывал во мне сплошные отрицательные эмоции. В его присутствии мне хотелось язвить, огрызаться, повышать голос. Он стал катализатором для моей темноты, которая толчками вырывалась из меня в самые неподходящие моменты. Я запустила руку себе в волосы, перебирая пряди. Еще вчера я была простым новобранцем, а уже сегодня часть войск специального назначения. Не по своим способностям, а по связам отца. Даже сейчас он призраком маячил рядом со мной.

- Скажите, а мне можно выйти на улицу? Я так давно не была за пределами Центра подготовки, - пробормотала я, дернув уголком губ. - Если это возможно, конечно...

- Вообще-то нам запрещено выпускать новоиспеченных членов команды на улицу, пока они не пройдут инструктаж и повторное обследование у врача, - задумчиво проговорил Ник, поправив пальцем очки.

- Да брось, - фыркнула Рута, - Бен задерживается у полковника Хоупа, а мы пока прогуляемся. Обещаю, буду следить за ней и держать на поводке, чтобы не убежала далеко, - отшутилась она и поднялась с места. Я последовала за ней.

- Не обращай на них внимание. Они не привыкли к тому, что ты теперь с нами. Мы не выбирали дельту два с половиной года - долго оправлялись от смерти Хармса, - поделилась со мной девушка, откинув назад короткие пряди.

- Что с ним случилось? - поинтересовалась я, когда мы покинули нашу столовую. Еще вчера вечером мне сказали, что наша команда не посещает общую столовую для членов элитных войск.

- Его убили на зачистке Хламовника, - спокойно ответила она, закатив рукав ветровки и оголив свое запястье с номером. №13003.

- Подожди, - остановилась я, прищурившись. - Вы... зачищаете Хламовники? Убиваете людей по приказу президента? Тех, кто и прокормить себя не в силах?

- Нет, - звонко откликнулась Рута, когда датчик считал ее номер и оповестил о том, что он прошел идентификацию. Дверь отъехала в сторону. - Мы не трогаем Хламовники, если они не угрожают системе. Те люди переступили черту и нарушили безопасность. Они напали на горожан; в общей сложности погибло не меньше тысячи мирных жителей. Мы обязаны были отреагировать.

Я что-то слышала такое. Два с половиной года назад один из Хламовников перешел в наступление. Жители устраивали теракты в округах, отчего целую квадру оцепили ото всех остальных. Их лидер называл себя Рука Справедливости, пряча лицо под маской. Он прерывал трансляции по телевидению и вел пропагандистские речи, настраивая всех против правительства. Но это быстро замяли. Стоило лишь отправить пару десятков танков и около трёх тысяч солдат, чтобы Хламовник сравняли с землей. Курт в те дни не показывался в городе совсем, потому что патрульные регулировали улицы почти двое суток напролет. Я не включала телевизор, прячась под одеялом, лишь бы не слышать по новостям звуки бомбежки и детский плач.

- Да, наверное, - уклончиво ответила я. Чтобы сказал Курт, когда узнал, что я стала одной из тех, кто убивал хламовников?

Рута молча шла впереди, ведя меня по коридорам этого блока. Нас было всего шесть человек и никого больше. Никто не толкался на лестнице, не кричал этим утром. Я проснулась в полнейшей тишине, лишь сопение Руты со второго яруса прерывало ее. И неслышно было этой фразы, звучащей каждое утро как приговор. Вы - избранные. Уже стали ими.
Я медленно плелась за ней, стараясь запомнить коридор, но он был похож на предыдущие: на те, которые были в блоке С, на те, по которым меня вели на допрос к капралу Форман. Рыжие пряди Руты немного завивались у линии роста волос, смешными пружинками подскакивали при каждом шаге. Она выглядела не старше меня, но спрашивать ее про возраст сейчас не хотелось. Пусть это останется для меня загадкой.

Как и то, куда определили Ноа и Лу.

- Слушай, Рута, а ты знаешь новые составы других команд войск назначения?

- Смеешься? - Она повернулась ко мне, шагая теперь спиной вперед.- Знаю только те команды, с которыми мы общаемся. Их всего лишь пять. Ну знаешь, каждый мнит себя лучшей, самой выдающейся. А почему тебя это интересует?

- Хотела узнать, куда определили моих друзей, - пожала я плечами.

- Друзей? - Рута вскинула вверх тонкие рыжеватые брови. - Кук сказал, что у тебя нет друзей.

Мне захотелось рассмеяться. Он вычеркнул их. Вырвал исписанный именами лист и выкинул его в урну, позабыв свои же слова о команде. Но он не зарекался о дружбе. Ему нужно, чтобы мы были живы, всего лишь это. Никаких друзей у него, значит, никаких друзей и у меня. Я же теперь часть его команды.

- Да, мы просто жили в одной комнате, - ответила я. Они не имеют права решать за меня. - И мне бы хотелось знать, что с ними.

- Если для тебя это так важно, то я поинтересуюсь, - улыбнулась она и повернулась обратно. - Вот мы и дошли.

Это была самая обычная дверь. Без каких-либо датчиков идентификации, без сканеров и прочего. Рута уцепилась пальцами за ручку, надавила на нее, а затем навалилась плечом на дверь, открыв ее. Я замерла на тонкой полоске металлического пола, отделяющей меня от грязной травы, лишь солнце ласкало носки моих сапог.

- Какое сегодня число? - хрипло спросила я, на что Рута посмотрела на серое небо.

- Двадцать девятое ноября. Скоро декабрь.

Я сделала большой шаг вперед, ощутив, как сапог начал утопать во влажной земле, пачкаясь в грязи. Но даже это сейчас отходило на второй план. Воздух ударил в нос запахом перегнивших листьев и недавно прошедшего дождя. Небо хмурилось свинцовыми тучами, загораживая солнце, но оно все равно искало лазейки и бегало тонкими лучами по короткой траве, пытаясь согреть землю. Холодный ветер трепал волосы, ударял наотмашь по лицу, пытаясь оживить, вывести из загипнотизированного состояния. Я могла почувствовать свободу, которая тонкой нитью скользнула меж моих пальцев, оплетя их, и потянула было туда, где верхушки голых деревьев сиротливо жались друг к другу, переплетаясь меж собой ветвями, если бы не стена. Почти четыре метра высотой с лазерной сеткой наверху. Попробуй перелезть стену - и тебя на куски порежет эта дрянь.

Я втянула носом сырой воздух, обхватив себя за плечи. В самом начале ноября еще было тепло. Солнце грело, лаская, а уже сейчас я чувствовала морозное дыхание приближающейся зимы.

- А где мы? Где находится Центр подготовки? - спросила я, обернувшись к девушке.

- Первая внешняя квадра, - живо ответила она, переступив с ноги на ногу.

Не так уж далеко от моего дома. Первая внешняя квадра одна из самых северных, поэтому здесь холоднее. Уже в начале декабря выпадет пушистый снег, в котором ноги будут утопать по самые щиколотки, а холодный воздух будет покалывать кожу лица, рук. Я облизнула губы, закрыв глаза. Воспоминания заворочались под тяжелым одеялом навалившихся обстоятельств, укрыли их, оттеснив на второй план. Только сейчас я осознала, что смутно помню, какого цвета глаза у отца, какая у него улыбка и голос; не помню наши шутки с Куртом и как смеется Чарли. Словно эти воспоминания вытащили из моей головы крючком, а затем выкинули за ненадобностью. Я нахмурилась, свела брови на переносице, вспоминая год Казни. Он был високосным, это точно, но кроме той записи, транслирующейся каждый месяц, я не припоминала ничего.

- Рута, - у меня пересохло в горле и ее имя вырвалось из моего рта хрипом. - Я не помню некоторые моменты моей жизни. Это нормально?

Повернулась к ней, отчего сапоги заскользили по влажной траве, и поймала ее сочувствующий взгляд. Она улыбнулась.

- Поверь, ты еще долго продержалась. Чип настроен так, что после внедрения он начинает уничтожать некоторые процессы памяти, например, воспроизведение и узнавание. Стирается твой прошлый опыт. Мне жаль, но это как побочный эффект. Это связано как-то с нейронными сетями, я в этом плохо разбираюсь. Тебе лучше спросить у своего доктора, - она отмахнулась, зябко поежившись. – Может, мы уже пойдем?

Я согласно кивнула, зашагав к ней.

- Это можно как-то остановить? Этот процесс, - произнесла я, наблюдая, как девушка захлопывает дверь.

- Не знаю, никто не пытался. В основном, многие радуются, что они не помнят своего прошлого. Оно не у каждого такое радужное, чтобы запоминать его, - она пожала плечами, засунув руки в карманы ветровки.- Разве тебе так хочется помнить, как тебя сюда притащили?

- Да.

Она удивленно посмотрела на меня, распахнув зеленые глаза.

- Ты мазохистка? Если да, то составишь компанию Куку, - Рута фыркнула.

- Я просто должна кое-кого найти, а для этого мне нужно помнить.

- Забудь об этом, Центр подготовки не отпускает новичков домой. Только после официального подтверждения от командира, а Бен вряд ли разрешит тебе...

Она запнулась, остановившись на месте. Ее недоверчивый взгляд заскользил по моему лицу, когда я широко улыбнулась.

- Мне не нужно домой. Мне нужен Центр подготовки. Полностью.

Она взмахнула рукой, пройдя мимо меня и бросив:

- Вы случаем не потерянные брат и сестра с Куком? А то он тоже поначалу разбрасывался подобными речами, а потом поплатился. Центр подготовки не просто здание - это живой организм.

Я решила пропустить эти слова мимо ушей. Живым его делаем только мы.

В блоке нас уже ждали все члены команды. Как только мы зашли внутрь, Джек недовольно фыркнул, отвесив оплеуху Руте, отчего она негромко ойкнула. Видимо, у них было так заведено, потому что девчонка на это никак не отреагировала, хотя я в ее случае обязательно что-нибудь бы да сделала.

- Флэй, - Бен поманил меня рукой, и я послушно направилась в его сторону.

Они расположились на небольшом диванчике, который стоял в углу квадратного помещения. Рядом еще пара кресел и столик. Как сказал Бен, весь блок принадлежит нашей команде. Эта комната служила центром - сквозь стеклянный потолок сюда проникал солнечный свет, освещая небольшую нишу, в котором проводились спарринги между ребятами. Около одной из стен находился небольшой тренажерный зал, где я этим утром застала Кука, направляясь в столовую. Он едва ли обратил на меня внимание, зато я отчетливо разглядела кубики пресса. Женская спальная комната находилась отдельно от мужской, чему я была несказанно рада. Не нужно было таскаться в ванную, чтобы переодеваться. Руту я не стеснялась, ровно как и Кука, ведь успела привыкнуть к нему за время нашей совместной «жизни», а вот других ребят я пока побаивалась и обходила стороной, но моя новоиспеченная подружка, как сама назвалась Рута, сказала, что бояться их не стоит. Кроме Бена. Выделила только его.

- Сейчас будет инструктаж? - поинтересовалась я, усевшись на подлокотник кресла, где расположилась моя рыжеволосая соседка по комнате.

- Именно, - кивнул он и кинул на стол небольшую папку. - Посмотри.

Я потянулась к папке, тут же раскрыв ее на первой странице. На глаза попалась моя фотография, где я выглядела вполне сносно, не считая двух фиолетовых мешков под глазами. Кажется, это фотография была сделана после того, как мне вшили чип. Начала листать дальше. Здесь было досье на меня, личные наблюдения за объектом (на этом моменте я кинула взгляд на Кука, который о чем-то разговаривал с Джеком), способности, здоровье, внешние данные и тому подобное. И везде значилось «объект». Я невольно дернулась.

- И что это? - спросила я, не находя здесь чего-то интересного. - Это как карточка в больнице: вам понятно, а мне - нет.

- Здесь вся информация о тебе, начиная с двухлетнего возраста, - ответил Бен, и я вновь перелистала все странички. - Твои увлечения, твое здоровье в разные годы жизни, твои способности, твои партнеры.

Я закашлялась.

- За мной следили? - вспыхнула я.

- Следят за каждым горожанином. Мы должны знать, кого берем в свою команду.

- «Вспыльчивая», «неуравновешенная», «физически невыносливая», - разве это характеризует меня как ту, кто годится на роль солдата элитных войск?

- Ты смотришь свои отрицательные качества, - вмешался в наш диалог Ник, - там же есть еще «исполнительная», «работоспособная», «быстро схватывающая на лету», именно по этим качествам мы выбрали тебя в роли дельты.

- Я ничего не понимаю, - пробормотала, поджав губы. - Можно с самого начала и медленно?

- Ник, валяй, - отозвался Кук.

Парень тут же выпрямился в спине, расправив плечи, прочистил горло и кинул на меня сосредоточенный взгляд. На секунду показалось, что это Курт, но я тут же отогнала эту ассоциацию на задний план.

- В обществе есть так называемая психология социальных групп, в основном она применима к закрытым коллективам. Есть определенная структура группы, то есть иерархия. Почти все команды основаны по этому принципу, где каждый член выбран по определенной категории навыков и психологических аспектов. Но у нас она чуть изменена. Классическая иерархия включает в себя шесть основных элементов, поэтому в каждой команде шесть человек, - начал Ник и всего на секунду замолк, дожидаясь, когда я переварю полученную информацию. - Альфа, бета, гамма, дельта, эпсилон и омега.

- Я - дельта, - проговорила я и указала на себя пальцем, на что получила аплодисменты от Кука.

- Именно. Альфа - Бен, бета - Кук, гамма - Рута, дельта - ты, Флэй, эпсилон - я, омега - Джек. Альфа - это лидер.

Я кинула взгляд на Бена, который утопал в мягкой обивке кресла, думая явно о чем-то своем.

- А бета?

- А бета - это заместитель альфы, - усмехнулся Кук, закинув ноги на столик, который жалобно скрипнул под его весом. - Заместитель лидера, его правая рука и следующий претендент на роль альфы.

- Значит, все смещается, как только бета становится альфой?

- Нет, - отрицательно качнул головой Ник, - занять место альфы может только бета, выбранная лично лидером. Это что-то вроде приемного сына. Вся структура остается в неподвижном состоянии, кроме этих двух, - парень кивнул в сторону Кука и Бена. - Рута, являясь гаммой, считается нейтральной по отношению к бете и альфе. Ее главная задача - выполнять указы альфы. Но именно гаммы считаются самыми психически подавляемыми.

Рута улыбнулась, засунув ладони между коленей и зажав их. Теперь я поняла, почему она говорила о том, что для кого-то в радость забыть свое прошлое.

- Дельта находится ближе всего к альфе и бете в том плане, что связь у них крепче. Дельты очень противоречивы в своем поведении; одна из обязанностей беты - наблюдать за дельтой и контролировать её, - последнее предложение Ник проговорил уже тихо. Я фыркнула.

- Мне как раз подходит, - согласилась я.

- Эпсилон - эта почти всегда самый тихий член группы, отвечающая за интеллектуальную составляющую команды, - Ник постучал указательным пальцем по виску. - Шарики работают получше, чем у других. Ну и я не очень активный. И, наконец, омега практически всегда тесно связан с гаммой, является едва ли не самой «правильно» ячейкой команды. Надзиратель.

- Сейчас кто-то получит так, что его шарики куда-нибудь закатятся, - Джек бросил недовольный взгляд на Ника, который тут же угрюмо опустил голову.

- Мне нужно все это переварить, - откликнулась я, запрокинув назад голову. - Слишком сложно, серьезно. Что мне делать с этим?

- Просто знать, - пожал плечами Бен, - это очень важный аспект из жизни команды. Если возникнут еще вопросы, то Ник тебе все объяснит. Сейчас на повестке дня у нас проверка твоего здоровья, понижение чувствительности чипа и всевозможные тренировки твоего тела. Никто не должен знать, что ты попала в нашу команду заочно.

- Почему, кстати?

Бен как-то странно улыбнулся, отведя взгляд в сторону. Я почувствовала, как теплая рука Руты сжала мою ладонь.

- У нас есть некое соглашение с одним человеком в верхних слоях правительства. А у многих на тебя глаз из-за твоего отца. Ты в курсе, что он сделал?

- Да, - ответила я, - он передал разработки оружия стране-конкуренту.

- Нет, - резко ответил Бен, отчего едва ли не все, включая меня, подскочили на месте. - Это не самая большая беда.

- Мне сказали, что...

- Он втянул в это Хламовники. Почти половина нашей страны. И у них есть куда более мощная вещь, чем какие-то жалкие разработки. А у нас есть ты, Агата...

- Бен!

Я вздрогнула.
Он назвал меня чужим именем.
Агатой.