Цена свободы

- Только не говори мне, что ты боишься.

Я вскинула голову, взглянув на Кука и сощурившись от света лампы. Разомкнула губы, чтобы дать четкий и твёрдый ответ.

- Нет.

И дернулась, как бывает обычно, когда я вру, а датчик реагирует на рефлексы тела, которые даже я не в силах заметить. Кук говорил, что этому нужно долго и упорно учиться, тренироваться и испытывать свое тело. Любое движение рук, головы, губ, даже тембр голоса. И все это передается в этот маленький приборчик, который находится в основании шеи, а тонкий шрам тянется до линии роста волос. Тошно от самого осознания того, что умру я с этой хренью в теле и от нее же.

- Симулятор через двадцать минут, пошли уже, - проговорил Кук, сложив руки на груди.

Последний. А дальше - неизвестность, которая совершенно не привлекает, а наоборот, отталкивает, кажется чужеродной и черной, как сама трясина из моего сна, которая накрывает меня каждую ночь. Последний симулятор, Посвящение, на котором скажут, что я определена в войска специального назначения, девчонка, не показавшая себя ни в одном из симуляторов достойно. И все будут с удвоенной силой ненавидеть меня, унижать и оскорблять, задевать за живое. Плевать в лицо едкое «Кларк», которое внутри меня будет отзываться тысячным эхом всех близких мне людей, которых я больше никогда не увижу, потому что их уже нет. Кроме отца.

Судьба выкинула меня из привычного комфорта, сказала: «Привыкай!», и дала пинок под зад, чтобы шевелилась, бежала вперед, рвалась к цели. Кажется, я остановилась на середине пути, застыла, словно изваяние. Хотя о какой судьбе может идти речь, когда всем заправляет тиран, его армия - послушные псы, а все люди - лишь жалкие песчинки в этой игре. Выживай или подыхай.

Я поднялась с койки Кука, размяв затекшие мышцы шеи, и выпрямилась в спине, выпустив воздух изо рта. Почувствовала, как на плечо легла чья-то ладонь, и, повернув голову в сторону, заметила Лу, которая едва заметно улыбалась мне, сжимая пальцами мою ветровку. Одного взгляда на нее хватило, чтобы понять, что она уже смирилась. Ей не попасть в войска специального назначения, а быть здесь расходным материалом, хотя тут их упорно называют солдатами городского подразделения. Но я видела, что бывает с ними. Они патрулируют города, охраняют границы и округи от жителей Хламовников и слишком часто заканчивают жизнь самоубийством, редко - убиты самими хламовниками. Потому что пройти симуляторы, почувствовать, как чужая кровь впитывается в само тело, сливаясь с ним воедино, четыре месяца изнашивать тело тренировками, чтобы в конечном итоге двадцать четыре часа шляться по городу, оглядываясь на каждый шорох, прислушиваясь и хватаясь за пистолет от осознания того, что мозг каждую мелочь воспринимает как угрозу. Спать, есть, принимать душ, идти по улице, останавливаться на мгновение, получать улыбку от незнакомого человека, замечать, как он засовывает руку в карман куртки, приходить в свою комнату с деревянной, отъезжающей в сторону дверью, слышать чужие голоса под окном, бить импровизированную грушу, раздирать кожу шеи, засыпать, сжимая под подушкой нож. Опасность-опасность-опасность. Все действия становятся механическими.

Вся жизнь для таких людей - сплошное параноидное существование.

Вот тебе и хваленая армия. Что происходит с другими подростками, которые попали сюда, когда завоевали их страны, я не знаю. И знать, честно говоря, не хочу. Потому что понимаю, что не выдержу увиденного и услышанного.

- Я в порядке, - произнесла коротко, кивнув Луизе. Она ответила мне легкой улыбкой и заправила прядь выцветших голубых волос за ухо. - Мне жаль. Мне очень жаль, Лу.

Она нахмурилась, и между бровей у нее залегли две вертикальные складочки морщин, которые словно прибавляли ей еще три года. Не надо меня жалеть, будто говорила Луиза, жалеть нужно тех, кто нас покинул, кого мы лишили жизни не по собственной воле, но не меня. Мне хотелось верить в то, что Лу - сильная и решительная, хитрая и крепкая, но на деле я видела лишь тонкую, словно веточку, девушку, которая не хотела казаться сломленной. Возможно, самой слабой была здесь я, но таковой принимать себя не хотела, поэтому делала в своих глазах кого-то слабее.

Перед последним симулятором я вдруг отчетливо осознала, что мы так и не подружились. Не успели, не воспользовались возможностью, а может просто не захотели. Кук уж точно не горел этим желанием - он воспринимал нас как тех, кто на очередном испытании сдохнет. У него был «спасательный круг», ради которого он готов был рвать глотки. Я свой потеряла. А был ли бы тогда смысл сопротивляться всему, что сейчас происходит? Кажется, нет, поэтому приняла как данность. Я в Центре подготовки. Я - солдат. Я найду того, кто оставил меня без отца и друга. И тогда мы с ним сыграем в нашу личную игру. Одна партия, один победитель. Я должна буду выиграть.

- Десять минут осталось, пойдемте, - встрял Ноа, и все перевели на него взгляды.

Он был худым. Не тем худым парнем, который метит в модели, чтобы щеголять по поудимам столицы в дорогой одежде, улыбаться на камеру и раздавать интервью. Ноа был болезненно худым. Тонкая кожа на скулах натянулась, стала едва ли не прозрачной, поэтому его впалые щеки начали покрываться витиеватыми узорами полопавшихся сосудов, которые маленькими точками испещрили лицо. Длинные пальцы мелко подрагивали, и он пытался это скрыть, постоянно пряча их в карманах ветровки. Ноа иссыхал на глазах, превращался в корягу, которую начали проедать термиты. Его выедали изнутри мысли о его поступках. Также ходили слухи, что его лечащим врачом была сама капрал Форман, а такого счастья никому не пожелаешь.

Вчера вечером, после тренировки с Куком, он выловил меня в коридоре и оттащил в сторону, встретившись со мной взглядом. Карие глаза смотрели на меня с беспомощность, а пальцы сжимали мой локоть с неприсущей им грубостью. Он затерялся в себе, но старался не показывать это.

- Что ты чувствовала? - спросил он меня. - Что ты чувствовала, когда убила человека? Направленно убила.

- Сожаление.

- Что еще? - не унимался он. Я не лукавила.

- Облегчение.

Он отшатнулся, словно ошпаренный, и больше ничего не спрашивал. Не у меня, ни у кого-то еще. Даже у того же Кука, который со спокойствием убил парня, который хотел лишить меня жизни. Ноа словно видел во мне равную по грехам, когда Кук был на ступень выше нас.

- Пойдемте, - согласно кивнула я, терзаясь сомнениями. - Мы ведь справимся? Последний симулятор, а дальше Посвящение.

- Посвящение, - повторил Ноа.

Оно.
Посвящение.

Мы снова обнялись, как сделали это перед первым симулятором. Тогда мы еще не знали, сколько всего переживем. И переживем ли вообще. Наша команда одна из немногих, кто сохранилась в полном составе. Но был еще сегодняшний день, который может вскрыть свои карты и там окажется стрит-флеш.[1]

Волосы Лу щекотали мне щеку, а прямо передо мной был Ноа, который смотрел на меня исподлобья. Я поджала губы, постаравшись не обращать на это внимание, и прикрыла глаза, на секунду отдавшись своим мыслям. Мне нужно было попробовать сбежать, но я этого не сделала. Потому что я - трусиха. Я знаю, что происходит с дезертирами. Это показывали по телевизорам под заголовками «Юный новобранец украл данные Центра подготовки». Они выставляли их ворами, убийцами - всеми, лишь бы скрыть пугающую правду, что скрывается за этими метровыми бетонными стенами с тонкой проволокой под напряжением. Я была всего один раз в Центре подготовке в столице, когда отец проводил вступительную лекцию для новобранцев на Посвящении. Не знаю для чего, но на каждый набор приводят какого-то выдающегося человека, чтобы он вдохновил будущих солдат на великие свершения в честь своей горячо любимой страны.

Центр подготовки в столице больше этого раза в четыре. Он более масштабный, более внушительный, более... пугающий. И люди в нем - не люди. Покалеченные существа без права голоса и свободы. Я была ребенком, а они - одушевленными куклами с глазами, которые смотрели на меня так, словно говорили «поверь, ты будешь следующая». Это отпечаталось в моей голове, выжглось предупреждением на сетчатке глаза, и именно поэтому я всю жизнь боялась. Я не хотела быть куклой, я хотела быть человеком, который свободен. Но за свободу сначала нужно заплатить.

- Вперед, - подал голос Кук, первый разорвав объятия. - Последний рубеж нужно преодолеть в полном строю, так что не смейте подыхать, ясно? Не для этого я торчал здесь с вами все это время.

Мы согласно кивнули и вышли из комнаты. Затхлый воздух ее сменился более свежим. С этажей спускались новобранцы. Перешучивались, смеялись, в последний раз обнимались, а кто-то и вовсе плакал. Тихо вхслипывал в последних рядах мальчишка с рыжими вихрями волос, прижав ладонь к предплечью, у девчонки глаза стояли на мокром месте и дрожала нижняя губа. Мы поровнялись с общим строем, который спускался на нижний ярус к комнате с симуляторами. Температура падала с каждой ступенью лестницы, с каждым решающим шагом, с каждым ударом сердца, которое начинало ускорять свой ход.

Я шла вместе с Луизой, впереди - Кук и Ноа. Они о чем-то переговаривались, Ноа изредка взмахивал руками, задевая кого-то и не прося прощения,  иногда поворачивался к нам вполоборота, скользил взглядом - цепким и хищным, словно у птицы, а затем возвращался к разговору с Куком.

И думай, что он там ему сказал.
Гадай. Фантазируй. Но до истины ты не доберешься.

Так и бывает в жизни - мы замечаем чужие взгляды и сразу думаем, что это смотрят на нас. А ведь он мог увидеть кого-то позади, но вы стали его преградой, которую он должен преодолеть.

Луиза нащупала мои пальцы под рукавом ветровки и сжала своими. Её шаг поровнялся с моим - стал более широким и твердым. Она начинала ощущать себя увереннее каждый раз, когда подошва сапога опускалась на металлический пол, а затем отталкивалась от него; голубые волосы были завязаны в  тугой хвост, но передние короткие пряди все еще обрамляли её лицо. С моей стороны она казалась грозной воительницей, способной идти по мертвым телам своих друзей. На секунду поймала себя на мысли, что если мы попадем с Лу в один заход, если окажемся рядом, то в любом случае кто-то из нас должен проиграть. Хотя бы для вида, чтобы эти пятнадцать минут не прошли мимо нас. Конкретнее - мимо неё. Я хочу увидеть её в бою: как её тонкие пальцы обхватывают рукоятку ножа, как она подаётся вперёд, нападая. Шаг её, наверное, мягок и плавок, словно она не человек, а призрак. Курт про таких говорил, что они тонкие и звонкие, но Лу однозначно тихая. Как в жизни, так и в бою.

Когда мы достигли той комнаты, то там едва можно было продохнуть. Все столпились, кто-то вновь свешивался с лестниц, сидел на перилах. Мы стояли у одной из стен, вовремя пробравшись к ней. Гуськом, словно маленькие утята за своей мамой. Ею оказался Ноа.

- Новобранцы, - каждый раз этот солдат начинал свои слова с этого слова, которое переворачивало все внутри. - Последний симулятор. Ваш шанс показать себя, зарекомендовать и доказать, что вы не просто мусор, а бойцы, готовые на все, ради своей страны. В вас течёт кровь основателя, вы - его дети. Вы - избранные. Первые пятьдесят человек вперёд.

И вновь рекой полились незнакомые имена, заслышалась возня, пожелания на удачу или скорейшую смерть, чтобы не мучиться. Я стояла, прижавшись лопатками к стене и опустив голову, разглядывая собственные носки сапог. Как же мне не хочется попадать в один заход с кем-нибудь из этих людей, с которыми я сейчас стою рядом. Я не хочу испытывать судьбу на них.

- Двадцать первый - объект Ноа, двадцать второй - объект Люси, двадцать третий - объект Киллиан... - Ноа отлип от стены и отсалютовал нам рукой. Мы едва ли не синхронно кивнули ему. Держись. Выживи.

Нас становилось все меньше. Я уже могла размять ноги, ступив два шага вперёд, вытянуть руки.

- Сорок второй - объект Лэйдон, сорок третий - объект Мерфи, сорок четвёртый - объект Флэй. - Я дернулась, нервно ступила вперед, что нога скользнула по полу.

Чёрт возьми.
В одном заходе с Ноа.
Чёрт. Возьми.

Оглянулась на оставшихся у стены Кука и Лу. Они кивнули мне, и я тут же поспешно ответила им корявой улыбкой, больше походившей на ухмылку. Потянулась вперед за остальными, выстроившись в линию и дожидаясь своей очереди. Как только я достигла солдата и вытянула руку, на ней хваткой сомкнулся резиновый ремешок датчика, а мозолистые пальцы начали настраивать нужное время.

- Если что-то случится - подай сигнал, объект, - и он ударил себя по груди кулаком, сгорбившись, чтобы никто не заметил, как его рука начала утопать в ткани формы.

- Что? - выдохнула я. - Что это значит? Подождите!

Он подтолкнул меня внутрь комнаты, продолжив закреплять датчики на остальных. На дисплее высвечивались злополучные пятнадцать минут, которые заставили все внутри скрутиться в тугой узел. Но другое, более глобальное, послужило катализатором моего ступора.

Кабины. Стеклянные кабины, которые на прежних симуляторах были пусты, кроме одной единственной, выступали из стен, нависали грозными махинами над нашими головами. Там стояли люди в военной форме - с прямыми спинами, надменными взглядами, скользящими по нам, словно мы какой-то скот, который загнали сюда на убой. У каждого были чёрные планшеты в руках, и я сразу догадалась, что это означает. Отбор. Они будут высматривать выдающихся, превосходящих всех остальных не только по силе, но и жестокости. Ведь армии нужны голодные собаки, готовые разорвать каждого, когда их спустят с цепей. Овцы не нужны никому.

Я поймала на себе взгляд мужчины, который стоял в одной из кабин. Статен, хмур, зол. Первое, что пришло на ум в этой стрессовой ситуации. Почему-то смотрел на меня. Почему-то ненависть в его взгляде направлена на меня. Почему-то.

- Новобранцы, - голос ударил по ушам, резанул ножом. - Добро пожаловать в последний симулятор, который предопределит вашу дальнейшую судьбу.

Это говорил он. Этот мужчина. Я не смотрела на него: изучала взглядом металлический пол, испещренный тонкими полосками царапин, перекликающихся между собой. Это не так интересно, как может показаться со стороны, но хотя бы так я терялась в толпе, не привлекая к себе внимания.

- Сегодня за вашим симулятором будут наблюдать командиры войск специального назначения. Лучшие бойцы во всей стране. Выносливые, суровые, беспрекословные, те, кто не знает поражения. Они - дети Центров, своей страны. Докажите, что вы способны стать одними из них, и тогда слава опустится на ваши плечи.

- И, возможно, чья-то пуля продырявит вашу грудную клетку, - услышала я со стороны. - Так романтично звучит, обосраться можно.

Нервно дернула плечом, вскинув голову и попытавшись разыскать этого смельчака, который это сказал. Рядом стояли люди, но все молчали.

- Модуль: Нью-Йорк до Большого взрыва. Симуляция пятнадцать минут. Сигнал.

Палец уже на автомате нажал кнопку на датчике, и мир вокруг расплылся мазками тонкой кисточки, смазавшись в единое пятно, а потом - бам! - резкая вспышка белого света, ослепляющая до рези в глазах, и под ногами уже не металлический пол, а самый настоящий асфальт, который я не видела с того момента, как попала в Центр подготовки.

«Этот симулятор последний, значит и уровень сложности будет выше, это же логично. Вряд ли они станут делать все однотипно», - вовремя мне вспомнились слова Ноа, когда меня толкнул плечом мимо проходящий мужчина.

Это не пустыня. Не джунгли. Это живой город. До взрыва.

Стеклянные небоскребы тянулись вверх, стараясь вспороть затянувшееся свинцовыми тучами небо. Оно хмурилось, рычало, и молнии сверкали тонкими изломанными линиями где-то на границе иллюзии и яви. Мимо меня проходили сотни людей, спешащих по своим делаем: женщина, что разговаривала по телефону, мужчина, что листал газету, умело лавируя между остальными, девушка, идущая под руку с парнем...

Он живой, самый настоящий, такой простой и одновременно сложный. Нью-Йорк... Город, который не спал, бурлил, словно поток реки, и в один миг замолк, погрузился в вечную темноту, покрылся слоем сероватого пепла, который укутал эти улицы тяжёлым пледом вместе с телами людей...

Меня вновь толкнули, отчего я подалась вперёд, но вовремя нашла опору в виде чьих-то рук. Узкие ладони с нежной кожей, золотое колечко, которое блестело на безымянном пальце левой руки. Я медленно подняла взгляд на женщину, ощутив, как внутри меня что-то ломается.

На меня смотрела я сама. Старше, симпатичнее, счастливее. Дёгкая улыбка на подкрашенных губах, родинка над верхней губой, только глаза карие. Короткая тёмная челка, едва достававшая до чёрных бровей. Волосы были спрятаны под яркой шапкой, которая пестрела на фоне серых зданий и мелькающих людей.

У второй «я» был голос.

- Ты теперь такая красивая, Флэй. - Она коснулась моей щеки пальцами, и я почувствовала лёгкий разряд тока. - У тебя такие густые волосы, как у мамы.

Я шарахнулась назад, отбив её руку от себя. Мелькнул датчик, высвечивающий одиннадцать минут. На лицо упала капля, затем другая, а потом поток воды обрушился на меня. Я смотрела на себя, которая стояла передо мной и улыбалась.

- Ты теперь такая красивая, - повторила она.

- Прекрати! - Голос показался хриплым.- Кто ты?!

- Ты теперь такая...

Она смазалась в единый чёрный сгусток. Кольцо покатилось по асфальту. Людей на улице уже не было, лишь дождь отбивал свою песнь об асфальт. Я закинула голову назад, подставляя лицо под крупные капли, почувствовав, как они затекают мне под ворот ветровки, как скользят по грудной клетке.

- Ты такая милая, когда стоишь так.

Рука рефлекторно ухватилась за рукоятку ножа, висевшего на ремне штанов. Вспомнились сразу все приёмы, которые я упорно оттачивала с Куком два дня, и повернулась вполоборота к тому, кто говорил.

Передо мной стоял Ноа. Намокшая одежда облепила его худощавое тело, светлые волосы прядями-сосульками повисли вниз, а в руке у него был зажат нож. Он стоял на расстоянии в двадцать метров, и я заметила, как с виска у него стекает алая капля крови.

- Мы ведь знаем, что уйдёт отсюда только один, - он качнул головой вбок, волосы ударили ему по лицу. - Наверное, в армии обрадуются такому исходу, когда узнают, что дочь предателя убита верным человеком своей страны.

- Не суди ребёнка по родителю, - откликнулась я. - Ребёнок может замечать огрехи родителя и стараться не повторять их.

- В тебе кровь предателей. Твой отец не первый. У вас это семейное, - уголок его губ дернулся вверх, и едкая ухмылка появилась на лице. - Сложно, наверное.

- Не сложнее, чем тебе.

- У нас осталось восемь минут.

- Боишься, что не справишься со мной за это время? - произнесла я, принимая боевую позицию. - Не волнуйся, я успею.

- Не обольщайся, Кларк, я усвоил пару уроков после того, как перерезал глотку той девчонке во втором симуляторе, - он кинулся вперёд настолько стремительно, что даже скорость Кука показалось мне медленной, и его глаза оказались в паре сантиметров от моих, но мой нож вовремя парировал его удар. - Первый урок. Убивать легче, чем думают многие. Хоть это и страшно.

Удар кулаком пришелся мне в живот - резкий, сильный и выбивающий дух. Я зашлась в приступе кашля, отступив назад, но сразу ощутила, как нож скользнул по моей ветровке, разорвав её сбоку.

- Второй урок. Будь быстрее противника, цени свою жизнь. Чужая по сравнению с твоей - ничто.

Он вцепился пальцами мне в волосы на затылке, дернув со всей силы на себя. Крик вырвался из меня быстрее, чем я успела осознать, что моя рука вовремя вывернула нож лезвием вперёд, поэтому Ноа отпустил быстрее, чем я успела всадить ему его в живот. Дождь заливал обзор перед глазами, парень сливался с серым пейзажем, становясь невидимым. Хотелось думать, что это галлюцинация, побочный эффект из-за того яда, но очередной удар в спину заставил меня упасть на асфальт, содрав в кровь ладони и колени, почувствов, как металлический привкус крови заполняет мой рот.

- Урок третий. Загони жертву в тупик, вымотай ее, а затем убей.

Урок первый. Подпусти хищника к себе.

Ноа подходил медленно, словно боялся. Шаркающие шаги заставляли все мое тело содрогаться, пальцы утопали в холодной воде лужи. Собственное отражение двоилось перед глазами, разметавшиеся пряди свисали вниз.

Как только он ступил достаточно близко ко мне, занёс руку с ножом для удара, что его отражение в воде повторило это движение, я дернулась назад, содрав остатки ткани на коленях и подбив ноги Ноа одним точным ударом - он куклой свалился на асфальт; рука его взметнулась вверх, и из ослабевших пальцев выскользнул нож, ударяясь об асфальт.

Урок второй. Бей.

Я сжала пальцы в кулак, ударив парня в живот. Он широко распахнул глаза, подавившись воздухом, попытался вцепиться руками в меня, откинув назад, но я вовремя отполза назад, почти сразу же заехав сапогом по его челюсти. Со всей силы, не жалея, мечтая лишь о том, чтобы он вырубился. Но Ноа харкал кровью, сплевывал её, а когда я приставила нож к его горлу, надавливая до тех пор, пока первая кровь не соскользнула с лезвия, он улыбнулся кровавыми губами. Смотрел на меня затравленным взглядом человека, который успел почувствовать холодок смерти, но ещё не осознал этого. Испуганный взгляд и широкая, какая-то маниакальная улыбка создавали вид совершенно другого человека. Не Ноа.

Кто же знал, что я буду прижимать лезвие ножа к горлу товарища, наблюдав, как капли крови срываются с его кожи. Кто же знал, что Центр подготовки убьет во мне человека намного раньше, нежели я предполагала. Это зрелище доставляло мне странное удовольствие, я чувствовала себя сильной, способной на все. Все верно - убивать намного легче, чем думается об убийстве.

- Давай, - прошептал он, и голос потонул в шуме дождя. - Надави сильнее - и все закончится. Ты станешь одной из войск специального назначения. Пригреешься там. Расскажешь свою печальную историю, и все тебя полюбят. Так ведь случается с девочками, которых, как они думают, обидела жизнь?

- Заткнись, - рявкнула я. Пальцы сильнее сжали рукоятку.

- Ты никогда не видела тех, кого действительно поимела жизнь. Ты не видела, что происходит с теми, чьи страны мы захватили. Их пытают, выбивают все, что они помнили, стирают память и вшивают чипы вручную. Разрезают кожу без наркоза, а на фоне звучит "вы - избранные!". И только благодаря тебе меня могут определить именно к таким неудачникам. Они, знаешь ли, любят резать вены и рыдать, а я должен буду вовремя останавливать их. Ты избранная, Кларк. Такое дерьмо долго живёт в армии.

- Заткнись! - крикнула я, и собственный голос эхом ударил по ушам.

Уже не было дождя, небоскребов и асфальта под ногами. Колени впивались в металл пола, а надо мной стояли люди, которые смотрели на нас с Ноа. Шептались, отступали назад. Мой взгляд лихорадочно скользил по их лицам, когда подо мной булькающе смеялся мой товарищ.

Я откинула нож в сторону, свалившись с Ноа. Он прижал руку к шее, перевернулся на живот и вновь отхаркал кровь. К нему кинулись какие-то парни, подняли за руку и потащили к двери. Мои пальцы не дрожали, в голове не крутились мысли о том, что я поступила неправильно, а губы то и дело норовились растянуться в улыбке.

Все покидали симулятор, а я сидела на полу и глухо смеялась, зажав рот ладонью.

В жизни бывают моменты, когда прежний "ты" умирает. Похоронил сам себя, закопав в сырую землю, чтобы быстрее задохнуться. Это - грань. Между ребёнком и воином.

Здравствуй, Центр подготовки. Ты убил ребёнка, чтобы родился воин, которому плевать на чужие жизни.

Вот и сформировалось слово, которое в моём сознании медленно складывалось из букв.

Убийца.
Не иначе.
-------------------------
[1] Стрит-флеш - самая старшая покерная комбинация, состоящая из пяти карт одной масти, идущих подряд по достоинству.