Глава 8.
- Почему сократили модули?
Кук закинул ноги на столик, сам откинувшись на спинку стула. Рута бросила на него заинтересованный взгляд, сощурилась, словно довольная кошка, и пожала плечами.
- Тебя это так волнует?
Он кивнул головой. Сокращение модулей было лишь два с половиной года назад, когда его оставили за главного от команды №5, а товарищей отправили на зачистку в один из Хламовников во второй внешней квадре, самой отдаленной. Тогда они потеряли Хармса. Чтобы правительство не говорило по поводу Хламовников и их жителях, они подготовлены лучше, чем о них думают.
- Возможно, это из-за того, что Кларк отправил разработки оружия нашим противникам, и военное перемирие не продлится так долго, как мы на это рассчитывали, - Рута закусила нижнюю губу, невольно содрав зубами тонкую кожицу, следом каким-то нервным движением заправив прядь за ухо. Кук подметил это, вскинул брови вверх, удивившись тому, что её пальцы мелко дрожали. Она одна из лучших военных снайперов, винтовка - это словно продолжение её руки, а тут она дрожит, как осиновый лист.
- Рута?
- Я боюсь за него, - пробормотала она, понизив голос. Поерзала на диване, сжав пальцами ткань штанов. - Этой ночью он звал её, просил прощение. Мы все это слышали. Ему ведь осталось немного, Кук. Потом его место займешь ты, но мы не можем допустить того, чтобы он винил себя в этом. Он изменился в худшую сторону из-за её смерти.
- Сколько раз мы пытались, - он устало выдохнул, сдавил пальцами переносицу носа. - Если бы кто-то посторонний знал, что нам пришлось сделать с ним, нас бы убили. И не факт, что наши фотография висели бы на стене.
- Но он там весит, - она проговорила это ещё тише.
- Как выдающийся солдат, отдавший свою жизнь и сердце армии. Звучит так, словно они его уже похоронили.
- Может, так и есть?
Кук поднял на неё взгляд. Рута была для него самой сложной загадкой, которую когда-либо подкидывала ему жизнь. В свои двадцать один она вела себя как ребёнок, который не наигрался в игрушки и решил все наверстать, но когда дело доходило до защиты близких, то из милой Руты она превращалась в убийцу. Он помнит это слишком явственно, словно это было вчера. Как только его определили в войска специального назначения, выбрали в эту команду, он подумал, что это сборище легкомысленных идиотов, которые не понимают, что на кону стоят их жизни. Через три дня их отправили на границу, к которой подошёл враг. Они были козырем, на плечах которого лежала вполне простая миссия - оборвать блок питания бронепоезда. И все тогда вышло хорошо, без минимальных потерь, за считанные мгновения Кук выдернул все кабели, и поезд, резко тормознув, завалился набок. А потом он увидел над собой солдата, который целился ему в голову. И сил сопротивляться уже не было, и желания, наверное, тоже, поэтому он посоветовал целиться между глаз, чтобы наверняка. Цена его жизни в тот момент весила не больше грамма. Но выстрел оглушил его, заложил уши, а тело солдата упало на него, вдавливая в металлический каркас поезда, заставив задыхаться. Над ним стояла Рута с вытянутой рукой, в которой она держала пистолета. Не взвизгнула, не запаниковала, как типичная девчонка, а бросила на него бездушный взгляд, словно водой окатила, и скривила губы в презрительной улыбке, напомнив, что это он орал в первый день, что за жизнь нужно бороться, не сдаваться, а сейчас сам советовал куда лучше стрелять. Но уже через мгновение это вновь была обычная Рута, которая кряхтела, шутливо называла его балбесом, и скидывала ещё тёплое тело с него.
- Мне кажется, он сам себя похоронил, - пробормотал Кук.
В глазах из-за недосыпания все плыло, двоилось, плясали разноцветные пятна, и он невольно выругался сквозь зубы.
- Где остальные? - вдруг резко выпалил он, и Рута подпрыгнула на месте.
- Джек на полигоне, его попросили провести аттестацию, Ник как всегда сидит в своей каморке с компьютерами, - проговорила Рута, приложив палец к губам.
- Ясно, - кивнул он, поднявшись с места. - Нужно проверить Кларк, спросить Эванса, откуда в симуляторе мог взяться яд, и придумать очередную отмазку.
- Не надоело лгать? - подметила Рута, вскинув вверх тонкую бровь.
Кук мотнул головой, улыбнулся.
- Пока чип вот здесь, - он хлопнул себя ладонью по шее, - мне нравится это делать, и испытывать судьбу - тоже.
- Мазохист.
- Как знать. Но предпочитаю - экспериментатор.
И он вышел.
Рута на это презрительно фыркнула, закатив глаза. Как-то небрежно откинула короткие пряди со лба, которые в дневном свете отливали медью, поскребла ногтями по щеке, оставив пару красных полос на бледной коже, и бросила взгляд на прикроватную тумбочку Кука, на которую уже тонким слоем налета осела пыль. Постель его была идеально заправлена с того дня, как его отправили присматривать за девчонкой Кларк, и Рута размеренно поднялась с насиженного места, прошлась вдоль кровати, пальцами ухватившись за железную лесенку, по которой она взбиралась наверх, просиживая там с Джеком, и лбом коснулась одной из перекладин, с жалкую секунду пробуравив светлую ткань пододеяльника невидящим взглядом, пролистнув перед глазами моменты их службы, которую она уже начала принимать за обычную жизнь. Выходило глупо, но ей чертовски хотелось верить, что все это лишь какая-то детская игра, которую можно было бы прекратить сию же секунду, но реальность оказалась куда хуже, поэтому и напоминала, что это развилка: направо - почет и слава, налево - прилюдная казнь. Выбирать только тебе.
Она закусила нижнюю губу, впившись в неё острыми зубами, готовая растерзать её до крови, - эта дрянная привычка приелась к ней с момента прохождения модулей симулятора, но резко опомнилась, мотнула головой, что волосы наотмашь ударили по щекам, словно отрезвляя, отшатнулась от лесенки и подалась вперёд, сначала сев на кровать Кука, а затем забравшись на нее с ногами, устроившись на правом боку и прижав ноги к груди. Пахло хлоркой, мятой и чем-то цветочным, поэтому она тут же запустила руку под подушку. Холод простыни обдал внутреннюю сторону ладони, пальцами она нащупала бумагу. Это был конверт.
Конверт оттуда, где царит гармония, счастье и любовь. Рута покрутила его в руках и только потом заметила, что оно было уже распечатано. Достала сложенный вдвое белый лист и пробежалась взглядом по ровным строчкам, буквам, которые выводила явно женская рука, и растянула тонкие губы в улыбке.
"Чтобы ни случилось, я всегда буду ждать тебя в том домике на дереве, где мы дали друг другу клятву".
Рута прижала письмо к груди, смяв его в руках. Кук потом будет злиться, что она читает все его письма, а затем будет успокаивать её, гладя по голове и обещая, что все будет хорошо.
Потому что его ждали обратно, хоть и понимали, что вероятность возвращения крайне мала. Её никогда никто не ждал.
***
- Как его звали?
- Курт.
- Кем он тебе приходился?
- Другом. Лучшим другом. Членом семьи. Человеком, благодаря которому я жила.
- Ты его любила?
Я вскинула вверх брови, уставившись на доктора Джеймса, который испытующе смотрел на меня поверх прозрачных линз очков. Любила ли я Курта? Никогда не задавалась этим вопросом только потому, что чувствовала, что этого делать было не нужно. Мы были друзьями с детства, теми, кто знал друг о друге больше, чем сами о себе, держались нашей небольшой стайкой из двух человек, потому что, чтобы прикрывать спину, хватит одного настоящего друга. И Курт был именно таким.
Я почувствовала, как глаза начало покалывать из-за скопившихся в уголках слез. Проморгалась, не в силах стереть их руками, а затем увидела доктора Джеймса совсем рядом, на стуле возле себя, и я отметила, что морщин у него стало намного больше, и глаза не такие яркие, словно не излучают жизнь. Он коснулся моей щеки белой тканью платка, вытерев слёзы, заправил прядь за ухо, на долю секунды задержав палец на кончике пряди.
- Я его не любила, - чётко ответила я, шмыгнув раскрасневшимся носом.
Сказала и опустила глаза, потому что не знала, правда ли это или нет. Что значить "любить" в понимании доктора? Испытывать какое-то влечение или желание, или же быть готовой встать впереди него, пострадать самой, но сберечь? Курт слишком много видел в жизни, потерял практически все, что у него было. А потом и самого себя. Если у меня будет возможность, всего лишь маленький шанс вернуться домой, то я хочу сходить к Марии и попросить прощения. За все, что я сделала не так для них. За лёгкое воровство, за редкие появления с провизией и лекарствами, за то, что однажды не доглядела за Чарли, за то, что Курт пожертвовал собой ради меня.
- Я его не любила, - повторила более настойчиво, с нажимом, искоса взглянув на мужчину. - Но я всегда считала его частью себя, неотделимым от меня кусочком общего пазла. А этот чертов Центр подготовки сломал нас. Меня засунули в карман правительства, а дорогого мне человека убили и выкинули. "Вы избранные" повторяют нам каждое утро, а потом отправляют на смерть. Если бы не все это, - я дернулась, доктор Джеймс предупредительно опустил ладонь на моё плечо, - я бы не валялась в этой палате, потому что меня бы не отравили, не хотели бы убить. Это место - сам ад.
- Флэй, милая, иногда то, что причиняет нам боль, может стать родным и близким.
- Это явно не про это место, - мотнула я головой.
- Как знать, - доктор Джеймс добро улыбнулся, и возле его глаз вновь появились лучистые сеточки глубоких морщин. - Я хотел кое-что сказать тебе по поводу твоего отца.
Я встрепенулась, напряглась вся, вытянувшись в струну. Иголки в кистевых венах рук отдались какой-то неприятной болью, словно они хотели проникнуть вглубь, пуститься в ход по венам и достичь самого сердца. В горле словно образовалась пустыня, и я тут же высунула язык, пройдясь им по потрескавшейся коже нижней губы.
- Он... жив? – спросила я, уставившись в противоположную стену.
- Да, пока что, - кивнул Эванс и вновь поправил очки. - Ведется судебное разбирательство, его проверяют на наличие психоактивных веществ в организме, расстройство психики. Если все будет чисто, то, вероятно, они подвергнут его «Правде».
- Они считаю, что мой отец псих-наркоман? – я нервно хохотнула. - Серьезно?
Мужчина заметно напрягся.
- Для этого есть некоторые основания. Разве ты не замечала за ним ничего странного?
- Он ел мороженое и запивал его кофе, - пошутила я.
У них есть основания считать его сумасшедшим, но какого черта тогда он был допущен до разработок оружия. Если бы Курт был жив, то можно было бы спросить у него, наблюдал ли он какие-либо отклонения в поведении моего отца, но судьба, видимо, решила замести все следы своей шальной деятельности.
- Если тесты покажут, что у него не все в порядке с психикой, то... - Я замялась. Думать о том, что собственный отец не дружит со своей головой, мне хотелось меньше всего. - Его могут простить?
- Скорее пересмотрят меру наказания.
- И какая же она сейчас? – Я вскинула бровь в вопросительном жесте, поджав губы.
Доктор Джеймс не колебался.
- Его казнят.
Внутри словно струна лопнула, хлестко ударила по клетке ребер и обмотала сердце, сдавив его с такой силой, что пришлось глотнуть воздуха открытым ртом. Наверное, любящая дочь заплакала бы, вцепилась бы в волосы и кричала о том, что папочка не умрет, его нельзя убивать. Била бы кулаками по постели, металась бы из стороны в сторону, но я просто сидела и смотрела на свои руки, как в них поступает натрий хлорид, как кончики немного подрагивают. Значит, я плохая дочь. Значит, я эгоистка? Почему я не плачу, не кричу, а просто молчу? Неужели те чувства, которые возникают у ребенка с момент рождения к людям, которых он видит самыми первыми, отравились во мне, полностью испарились, словно их и не было? Неужели все те поступки моего отца, которые, как думала, я прощала, отравляющей смесью распространялись по каждой клеточке моего тела?
«Его казнят» набатом билось в моей голове, звучало эхом в ушах и отдавалось пульсирующей болью в ладонях. «Его казнят» как приговор, хотя еще неизвестно, что с ним будет. «Его казнят» как облегчение.
- Я бы хотела отдохнуть, - пробормотала едва слышно, откинувшись на подушку. Голова утонула в ее мягкости и мне нестерпимо захотелось широко зевнуть. - Когда я смогу вернуться в блок С?
- Думаю, ближе к вечеру, - проговорил доктор Джеймс и выключил свет, погрузив обшарпанную комнатку в непроглядную темноту.
Пахло здесь так же, как у нас в Хламовнике.
Видимо, это знак.
Снилось что-то непонятное, сверкающе-аляповатое и слышался тонкий женский голос.
«Умница, Флэй», «Так держать, дорогая!», «У тебя очень густые волосы, как у бабушки», «Это не изъян – это твоя особенность».
А затем был женский крик, из-за которого я проснулась. Кричала я сама. Рядом стояли доктор Джеймс. Кук и... Лу. Совсем бледная, хорошо, что не прозрачная, она походила на какого-то призрака из фильмов ужасов. Голубые волосы словно выцвели, потеряли свою яркость, и я поймала себя на мысли, что хочу поймать прядь ее волос пальцами, немного сжать и дернуть. Луиза улыбалась одной из той улыбок, которые дарят людям, которым доверяют без остатка. Она выглядела побитым щенком, которого растерзали взрослые собаки, и от этого у меня неприятно засвербело в носу. Я чихнула.
- Ты кричала, - констатировал Кук.
- А то я сама не слышала, - фыркнула в ответ.
- Ходить можешь?
Я неопределенно пожала плечами. Откуда же я знаю, могу или нет. Я провалялась со вчерашнего дня в этой кровати, в туалет меня носили солдаты, сажали прямо на унитаз и захлопывали дверь кабинки. Дальше – как хочешь. Потом стучала по металлическим стенкам кабинки, и они возвращались за мной.
Пошевелила пальцами на ногах. Вроде чувствую, значит, и ходить должна.
Посмотрела на руки, иголок нет, лишь небольшие синяки остались. Откинула в сторону одеяло и свесила ноги, пальцами едва касаясь холодного пола. Вскинула голову вверх, уставившись на товарищей.
- Он сказал тебе про симуляторы? – кивнула головой на Кука, потом получила утвердительный кивок от Лу. - Почему ты молчишь? Тебе больно говорить? У тебя пропал голос? Ты заболела?
- У нее постравматический синдром, - ответил за нее доктор Джеймс. - Ей нужно специализированное лечение, чем сейчас и занимается ее лечащий врач.
Я неопределенно замычала сквозь плотно сжатые зубы. Вот же придурок Ноа, это все из-за него. Умела бы хорошо драться, он у меня бы без синяков не ушел, а так я ему лишь пощечин могу надавать и пнуть в пах. Вот и весь женский арсенал самообороны.
Осенило едва ли не за секунду.
- Научи меня драться! – С детской фанатичностью я вцепилась в рукав Кука, сжав его настолько сильно, чтобы он не отцепился. Он явно опешил.
- Чего? – Он фыркнул. Попытался стряхнуть мою руку со своего рукава, но я держала крепко. - Тебя вчера отравили, ты чуть не сдохла, а сейчас хочешь научиться драться?
Я закивала головой, как болванчик. Если бы я тогда дала хоть малейший отпор, то, возможно, все обошлось бы без жертв, но виноватой в смерти того парня я себя не чувствовала, хоть и имела к ней косвенное отношение.
«Б».
- Тебе нельзя сейчас перенапрягаться! – вклинился в наш разговор мой лечащий доктор, ткнул пальцем в медицинскую карту (когда они успели ее завести?) и потряс ею. Я фыркнула.
- Если мне сейчас нельзя перенапрягаться, то в могиле мне даже это не нужно будет, - отмахнулась и встала на ноги, ощущая легкое покалывание в ступнях. Стояла крепко, хотя голова совсем немного закружилась из-за резкой смены положения.
- Она идиотка, мистер, что с нее взять, - Кук махнул рукой в мою сторону и ухмыльнулся.
Я одарила его широкой улыбкой, мысленно подумав, что как только он научит меня драться, то первым попадет под раздачу.
Где-то сбоку хрипло засмеялась Луиза, и я поддержала ее смехом. Я впервые смеялась здесь. Хоть слова доктора Джеймса и не вселили в меня уверенность, что Центр подготовки однажды сможет стать моим домом, мне хотелось хоть на жалкое мгновение ощутить себя живым человеком, который способен радоваться и смеяться, а не только думать о смерти и своей никчемности.
- Отведите ее в блок, - сдался мужчина, белоснежной салфеткой промокнув взмокший лоб. - Пожалуйста, не позволяйте ей перенапрягаться. Мы не знаем, что яд оставил после себя.
Мы все втроем синхронно кивнули, а затем Лу и Кук подхватили меня под руки и потащили в сторону двери, когда я вдруг отклонила голову назад и громко произнесла:
- Спасибо вам, доктор Джеймс! Вы хороший друг.
Закрывая дверь, я заметила, что плечи его тряслись.
До нашего блока мы добирались относительно долго, учитывая, что иногда я подслеповато щурилась, потому что перед глазами мелькали пятна, а в голове поселился неприятный звук, словно тонкий сигнал, лишь изредка прерываемый затишьем. Моя голова похоже стала барахлить, как старое радио. Возможно, это побочное явление яда. В следующий раз обязательно спрошу, что это такое.
- Эй, Кук, - позвала я его, отвлекая от дороги, - кто хотел меня убить?
Он бросил на меня взгляд из-под полуприкрытых век.
- Тот парень из комнаты ожидания, который пытался к тебе подкатить.
- Зачем ему это? Мы ведь с ним не знакомы.
- Я хочу тебя огорчить, но тут каждый второй знает тебя, твоего отца и какие махинации он проводил.
Я издала негромкое «оу», а затем поинтересовалась:
- Ну вы же не хотите меня убить?
Лу отрицательно мотнула головой, улыбнувшись. Кук молчал. Я удивленно уставилась на него, открыв рот.
- Я пока еще не решил, - поделился он своими размышлениями. Я хихикнула.
- Так что насчет обучения нерадивого объекта №42000? – Я улыбнулась, когда мы уже достигли знакомой двери нашей общей комнаты. - Пожалуйста, я справлюсь!
Дверь открылась, едва не впечатавшись в нас, благо, мы успели отступить назад. Перед нами стоял Ноа, который явно не ожидал нас увидеть. Склонил голову к плечу, пошевелил безмолвно губами, уставившись на меня, скользнул им по Лу, оглядев с ног до головы, словно удостоверившись, что она живая, настоящая, и развернулся на пятках. Я заметила, что от того синяка, который пестрел у него в день нашего знакомства, практически ничего не осталось, кроме желтоватого размытого пятна, ровно как и у Кука от моего удара. Ноа был одет в спальные штаны и майку, в которой проходил вчера симулятор. Мне стало не по себе.
- Чувак, если тебе плохо, то мы можем позвать твоего врача, - предложил Кук, но Ноа вяло отмахнулся, упав на свою кровать. - Прекрати грызть себя, ты спасал свою шкуру. В этот раз так было нужно.
Он не ответил, лишь сжал руками подушку, уткнувшись в нее лицом.
Ноа боялся того, что с ним случилось. В первый раз он отпустил Лу, во второй – убил человека. Я не знаю всех деталей и подробностей, но мне хватило того взгляда его глаз, когда он проходил мимо меня. Такой взгляд говорит только об одном. В теле и голове Ноа начали происходить метаморфозы.
- Оставь его, - произнесла я, как отрезала. Даже сама удивилась.
Почувствовала, как опора с одной стороны испарилась, а затем я увидела мелькнувшую впереди Лу, которая опустилась на колени перед кроватью Ноа. Она запустила свои длинные пальцы в его пшеничные волосы, аккуратно перебирая их, и я затаила дыхание, уже в следующую секунду заслышав голос Кука рядом с собой.
- Пошли, им нужно побыть наедине. Ему нужно многое ей сказать, а ей многое услышать.
Я согласно кивнула, а Кук закрыл дверь. В голове не укладывалось увиденное, потому что Луиза пострадала из-за него, она едва не погибла, но так легко простила его. Возможно, она что-то испытывает по отношению к нему, что-то совсем иное, нежели простое товарищество. Неужели вот так выглядит любовь, о которой говорил доктор Джеймс?
Парень пихнул меня локтем под ребра, вытаскивая из мыслей. На его тонких губах играла саркастичная ухмылка.
- Что, замечталась о своем парне, который остался по ту сторону Центра? – весело поинтересовался он.
- У меня его не было, - быстро брякнула я и замолкла. Потом решилась. - А у тебя? Ну, не парень, а девушка. Хотя может и парень.
В одно мгновение лицо Кука заострилось. Улыбка спала с его губ, а глаза приобрели уже знакомый мне стальной оттенок. Я нервно сглотнула, облизав губы.
- Сегодня я научу тебя паре приемов, которые можно будет применить в симуляторе и потом. Я надеюсь, что ты будешь схватывать все на лету, иначе в следующий раз ты труп.
Я выдохнула.
Он снова за свое.