Глава 7
Глава 7. В гостях у Одиссея
Тот, кто назвал себя Одиссеем, царём Итаки, видимо, считал, что этими словами вопрос исчерпан, а потому спокойно вошёл в дом и, прежде чем продолжать разговор, поставил лук у стены, положил куропатку на стол и принялся её ощипывать.
Козеровский между тем смотрел на него с удивлением и интересом. Если бы ещё неделю назад какой-нибудь человек объявил себя во всеуслышание Одисеем Лаэртидом, Марк, наверное, счёл бы его ненормальным; но теперь, после всех чудес, увиденных на краю света, он был куда осторожнее в своих выводах. В конце концов, с какой стати кто-то стал бы говорить на языке древних ахейцев, сам ахейцем не являясь? Если это обычный современный человек — то зачем он живёт в такой странной хибаре и одевается в такую нелепую одежду? Конечно, это кажется невероятным, - но почему бы...
- Что он вам сказал?- прервал мысли Козеровского академик.
- Сказал, что его зовут Одисеем, сыном Лаэрта, - бросил в ответ Марк, - и, знаете, у меня есть основания ему верить.
Вдруг незнакомец, закончив работать со своей добычей, вновь заговорил. Только сейчас наши герои заметили, что говорит этот человек не просто на необычном языке, но и с очень необычным выговором — он словно бы читал нараспев, то повышая, то понижая свой голос в конце слов и делая странные придыхания. Разумеется, понимал его один лишь Козеровский, да и то далеко не все слова, а кое-что ему приходилось переспрашивать по нескольку раз, однако в целом их разговор совпадал с тем, который я здесь приведу.
- Зачем вы пришли в мой дом? - спросил человек.
- Мы, - тщательно подбирая слова, ответил Марк Сигизмундович, - не знали, что это ваш дом. Мы попали в эти земли случайно, мы не отсюда.
- Я понимаю, что вы не отсюда. Здесь вообще нет никаких людей.
- Откуда же тогда появились здесь вы?
- О, это долгая история. Вы когда-нибудь слышали обо мне?
- Да, слышали, - согласился путешественник, решив пока что не вдаваться в подробности.
- Тогда вы, может быть, знаете, что мне довелось вместе с другими царями воевать с хеттскими вождями Подарком и Парисом под Вилусой и Троисой*. Наверное, вы слышали, что, когда война закончилась, я на пути к родной Итаке заблудился и долго блуждал по морям. Все мои слуги погибли в ужасном шторме, а сам я с трудом добрался до дома, где меня ожидала битва с предателями. Впрочем, что рассказывать — вы и сами по пути сюда, должно быть, натерпелись трудностей!
- Но ведь вы вернулись на Итаку! Как же вы попали сюда? - промолвил Козеровский, теперь уже не сомневавшийся в правдивости этого человека. Если бы кто-то в точности пересказал гомеровский сюжет, у Марка был бы повод усомниться; но человек, спокойно называющий троянцев хеттами — а их принадлежность к этому народу до сих пор не доказана учёными, - вряд ли может оказаться обыкновенным обманщиком.
- Кода ты так свыкся с путешествиями, тебе трудно усидеть на одном месте, - ответил Одиссей, - мне не давала покоя мысль о дальних странствиях и неизвестных землях. Поэтому, когда дела в моих владениях пошли на лад, и мне уже не нужно было всё время следить за порядком, я назначил на время моего отсутствия правителем Телемаха — это мой сын и наследник — собрал моряков и отправился в новое путешествие. Мы отплыли на запад, а, выйдя в Океан, свернули на юг. Но мы шли так долго вдали от всех земель, что команда перепугалась, и вспыхнул бунт; я не сплоховал и дал мятежникам неплохой отпор, однако они были всё же сильнее. Бунтовщики посадили меня в челнок, дали питья и воды и сказали плыть куда угодно, а им дать спокойно вернуться домой. Моё плавание было недолгим, и, хотя по пути я попал в ужасный ураган, для меня всё сложилось неплохо. Я добрался до этих земель, до самого края света. Я не мог сразу повернуть назад — у меня не было судна, а силы мои были истощены. Поэтому мне пришлось построить этот дом и остаться здесь жить на некоторое время.
- Не может быть! - удивился Козеровский, - и сколько же вы прожили здесь?
- Да вот, месяцев шесть, - сказал в ответ царь Итаки, - ничего живу, неплохо — еды здесь хватает. Но почему говорю только я? Расскажите и мне о том, кто вы и откуда. Вы не похожи на ахейцев и одеты очень странно.
- Царь, - ответил Марк, - мы славяне, из России, но вы, наверное, никогда не слышали об этом народе.
- Да, действительно не слышал... не знаю, почему.
- Потому что с тех пор, как вы отплыли с Итаки, прошло уже три тысячи лет.
- Что за чушь! - возмутился Одиссей, - прошло два года!
- О чём вы там говорите? - вмешался академик Зубов.
- Послушайте, - серьёзно сказал Марк Сигизмундович, - этот человек — действительно Одиссей, царь Итаки. После всего, что мы увидели, я мало о каких вещах могу говорить с уверенностью, но то, что он не врёт — также верно, как то, что у меня на плечах голова, а не дуршлаг. И Одиссей говорит, что приплыл сюда из Греции по морю, так же, как и мы из Санкт-Петербурга, а прожил здесь полгода.
- Полгода?! - воскликнул Сергей Кошкин, - Но Одиссей жил сорок тысяч лет тому назад!
- Положим, три, но дела это не меняет, - отозвался до сих пор молчавший Василий Васильевич.
- А что если на краю света один год длится столько, сколько на Земле несколько тысячелетий? - раздался голос Зубова, - что если здесь за один час проходит много лет? Если я поверил в то, что у Вселенной есть край, то почему бы не поверить и в то, что на этом краю время течёт быстрее, чем у нас? Меня это уже не удивит.
Наступило неловкое молчание. Потом Одиссей и Козеровский снова заговорили по-ахейски, а затем Марк объявил, что царь-скиталец приглашает всех к своему столу.
Есть пришлось стоя на холодном полу, без ложек и тарелок; но зато еда — невесть откуда извлечённые Одисеем инжир, яблоки и жареная рыба — была очень вкусной и свежей. Марк, со своей стороны, вытащил из рюкзака конфеты и бутылку квасу. Квас Лаэртид попробовал и похвалил; от конфет — блюда непривычного — он отказался, зато предложил нашим героям своего вина. Шахов, недолго думая, налил его из бурдюка в походную кружку и выпил; от кислоты у него свело скулы.
- Нет, не так, - усмехнулся Одиссей и объяснил с помощью жестов, что вино нужно сначала разбавить на три четверти водой, а потом уже пить.
Одиссей, надо сказать, поглядывал на наших героев не с меньшим, а, пожалуй, с большим интересом, чем они на него: Козеровский успел уже растолковать ему кое-что относительно той бездны веков, которая разделяла их. Когда скромный обед завершился, царь спросил у Марка:
- Так сколько прошло времени на самом деле?
- Примерно три тысячи лет, - повторил Козеровский.
Одиссей замолчал и, призадумавшись, отошёл от стола в глубину дома. Путешественники, закончив с едой, немного постояли у стола, а потом один за другим вышли наружу. Пока они гостили у Одиссея, солнце (если его можно назвать Солнцем) склонилось к западу (если его можно назвать западом). Приближались сумерки; от яблонь на землю легли длинные серые тени. На поляне ещё было довольно светло, но в глубине леса уже сгущалась темнота; из ложбин и оврагов потянуло холодом; бриз начал дуть не с моря, а с суши, от прибрежных гор.
- Всё, - глухо промолвил Козеровский, - вечная нам всем память.
- Вы о чём? - спросил его Шахов.
- За то время, пока мы обедали, - пояснил Марк, - прошла пара лет. Нам никак не вернуться отсюда домой, а если бы мы и вернулись, что невозможно, на Земле прошло бы уже много столетий.
- Мы застряли здесь навсегда, - согласился Зубов, - нет никаких шансов вернуться домой с другого конца Вселенной.
- Но ведь мы как-то попали сюда! - возразил Сергей.
- Это было какое-то труднообъяснимое явление, - вздохнул академик, - не знаю, как его назвать... Одиссей, наверное, тоже угодил в него... надо думать, иногда оно повторяется, но вряд ли мы сможем им воспользоваться.
- И какой смысл? - грустно добавил Марк, - на Земле нас никто не будет помнить.
- Легко вам всем говорить, - капитан Шахов выглядел убитым, придавленным, - у вас семей нет, а у меня жена, два сына...
...Дверь хижины распахнулась, и наружу вышел Одиссей.
- Вы будете ночевать здесь или пойдёте к себе? - спросил он.
- Пожалуй, вернёмся в палатку, - ответил Марк, - хотя нам всё равно.
- Можете остаться тут, переночевать у меня.
Одиссей тоже выглядел невесело, хотя и не был настолько подавлен, как наши путешественники — видимо, за время всех своих приключений он уже привык к мысли, что может и не вернуться домой, сгинуть где-нибудь.
- Послушайте, - спросил он через недолгое время, - а откуда вы так много знаете про меня?
Козеровский пустился в объяснения. Одиссею было весьма интересно послушать, что про него насочиняли за прошедшие века; поэтому разговор затянулся. Когда Марк закончил, было уже совсем темно; поэтому нашим героям, не желавшим идти через тёмный неизвестный лес, пришлось согласиться на предложение царя заночевать в его доме.
Располагаться пришлось, понятное дело, на полу, но Одиссей сумел устроить довольно удобные постели из шкур, веток и тюфяков. Перед сном, при свете масляного светильника — глиняной плошки с фитильком — путешественники ещё раз перекусили, на этот раз куропаткой, и снова выпили немного вина трёхтысячелетней выдержки. Вслед за этим все начали ложиться, только Марк вышел ещё немного подышать свежим воздухом.
...Он прошёлся по поляне и взобрался на невысокий утёс. С него было хорошо видно море, над которым на тёмно-оливковом небе светились яркие, никому не известные звёзды.
- А звёзды тем не менее чуть ближе, но всё так же холодны...и, как в часы затмения, ждём света и земные видим сны... - прошептал Козеровский, - как сын грустит о матери, грустим мы о Земле — она одна...
На душе у него было тяжело и неуютно, и сердце щемило от мысли о том, что он никогда больше не побывает ни в Щербинке, ни в Москве, ни в Петербурге, ни в Новосибирске, не увидит ни русских лесов, ни северных гор; не пройдётся по зелёным лугам Польши и не вскарабкается на чёрные крутизны Огненной Земли, а закончит свою жизнь в тех местах, где Земля не видна даже и в иллюминаторе, а время течёт так быстро, что за день проходят годы.
*Вилуса, Троиса - города народа хеттов, существовавшие на территории современной Турции в XIII-XII вв. до нашей эры; по мнению исследователей, именно они стали прообразом Трои. Подарк, Парис - персонажи "Илиады", троянцы; некоторыеу чёные считают их реально жившими хеттскими вождями.