Глава Первая. Кровь. Незнакомец
Она встала на ноги, направляясь к рефери, который находился посредине ринга и положила руку ему на плечо, кратко кивнув. Он несколько удивился тому, что бой еще не закончен. Кошка опять зашипела, на секунду подумав о том, чтобы остановить ее, но так не осмелилась это сделать, перелезая через прутья обратно к толпе. Несмотря на то, как много смертей она видела и как много существ похоронила, наблюдать за таким ей было очень трудно. Катц все еще чувствовала на спине очертания ее рук, отчего в горле застревал неприятный ком страха и злости.
Ведущий объявил начало последнего раунда под шум болельщиков и махнул рукой.
Бультерьер улыбалась, будучи уверенной в своей победе. Герда же не отрывала от нее взгляда. Тело окаменело, мышцы внутри ныли от перенапряжения, словно она таскала тяжелые камни несколько часов подряд и уже никакие учения не вспоминала, отбросив их в сторону. С подбородка тягуче лилась багровая, почти черная кровь, перед глазами она не видела ничего, кроме Аманды, которая с азартом прыгала по клетке, пытаясь уловить возможность ударить ее еще раз. Судя по всему, правила отшельников были совсем другие. Она громко выдохнула, собирая все оставшиеся силы и начала наступление на соперницу. Все вокруг она ненавидела так сильно, что уже совсем не думала о сохранности самой себя, все мысли о гуманности поединка улетучились, оставляя только желание убить стоящего напротив дога.
Понадобилось совсем немного времени, прежде чем она смогла попасть по и так разбитому ранее глазу Аманды.
– Вот сука. – зарычала она, смахнув с лица кровь и снова встала в стойку, направляясь ближе к Герде.
Агент сразу ударила ее в челюсть, не пуская к себе ближе, уловив тот самый момент, когда та на одно мгновение раздвинет руки в стороны. Пригнувшись, 44–я вцепилась зубами в ее шею. Она крепко держала ее корпус ближе к себе, разрывая зубами кожу и, наконец отцепившись, выплюнула небольшой кусок ее мяса. Свежая кровь заливала все пространство под ними, от чего подушки лап начинали скользить по ней. Глаза у бультерьера покраснели от злости и боли, а Батончик закричала, пока остальные молчали.
44–я тяжело дышала, высунув язык, и наблюдала за соперницей, которая отталкивала рефери и требовала продолжения. Останавливаться никто не собирался.
Возможно, это стало отправной точкой. Может быть, Агент никогда не ощущала себя еще большим монстром, чем сейчас. Наверное, она просто ощутила вкус чужой плоти на языке. Что–то людское, что она так давно хотела почувствовать. Как бездомная собака в клетке среди обезумевшей толпы отшельников. Герде нужно было ощутить это в полной мере, чтобы окончательно подавить в себе самоконтроль. Все они – эти гибриды, не просто так называются отшельниками. Не просто так они отказались от гражданства и гарантированным за штампом в паспорте закона. Становясь человечнее, теряя остатки разума, в добермане осталось только нечто древнее, примитивное, не имеющее больше собачьего облика. На секунду, вместо черных когтей она увидела на своих руках человеческие ногти.
Она пнула в живот стоящую перед ней Аманду, и та сразу упала на колени. Рефери хотел остановить бой, но замер на месте. Вокруг было слышно только тишину и рычание бойцов.
Все вокруг, внезапно, оказалось настолько враждебным, что пробуждало в ней ненависть ко всему, способному дышать и двигаться. Нечто первобытное в ее сознании, что она совсем не могла контролировать, рычало только одно слово – убей. Разорви в клочья. Сделай что угодно. Но не оставляй в живых. Жалкое, ничтожное подобие человека.
Она, в одну секунду, перестала быть собой. Чувство, которое дог никогда не испытывала. Ощущение бессознательности, отрешенности от своего тела, когда любое решение принимаешь не ты.
Нечто истошно воющее, скребущее ногтями по разуму, вопило о крови.
Кровь.
Оно зверело все больше.
Кровь.
Она – лишь оболочка того, что брало контроль.
Кровь.
Оно так долго ждало.
Не выжидая и секунды, доберман взяла бультерьера за обе стороны широкой пасти и из последних сил потянула их в разные стороны. Аманда жалобно заскулила и попыталась встать, получив за это коленом в грудь. Из шеи снова фонтаном полилась кровь, забрызгав 44–ую почти по пояс. Доберман оскалилась, смотря на свои человеческие руки.
Женщина с острыми чертами человеческого лица оголила белые ровные зубы и засмеялась. Голубые глаза с белыми полупрозрачными ресницами и морщины у уголков рта. Впалые бледные щеки. Она залилась смехом в истерике, глотая ртом воздух и ее лысая шея вздувалась венами от недостатка воздуха. Мгновение – меньше секунды. 44-ая отпустила Аманду, хватаясь руками за голову. Дог испуганно попятилась назад, ощупывая на себе шерсть, клыки, длинные уши, спускаясь ниже – обрубок хвоста. Образ женщины исчез из головы так же быстро, как и появился перед глазами. А после, оставался только один ужасающий Герду вопрос – это была она? Неужели она, и правда, монстр, которого в ней видят другие? Дог упала на колени, чувствуя, как сердце в бешеном ритме страха пытается вырваться наружу из ее гортани.
Аманда жалобно скулила, лежа на полу. Двое инсектов быстро положили ее на носилки и выкатили бультерьера с ринга, пока отшельники по ту сторону железных прутьев тянули ладони к доберману, пытаясь схватить ее. Они, разрываясь от ярости к Агенту ТСА, были готовы убить ее здесь, на месте, невзирая на охрану. Хотя, возможно, те их бы даже не остановили.
Батончик впилась клыками в одну из рук, которая зацепилась за Герду и тянула ее ближе к негодующей толпе. Коллективная ненависть, помешательство. Бездумный, хаотичный пожар, как природное, неподконтрольное разрушение. Закрывая добермана своим телом, кошка остановила взгляд на одном из гибридов в балаклаве. Спокойно качаясь из стороны в сторону, незнакомец, кажется, широко улыбнулся. Зеленые глаза отражались янтарем в свете софитов.
Он подмигнул катцу, прежде чем исчезнуть среди сотни кричащих лиц.