Глава Первая. Кровь. Вылет.
Утром 44–я проснулась со стойким ощущением пустоты внутри области солнечного сплетения.
Может, его вырезали? – первое, о чем подумала она спросонья, нащупывая целую кожу под воротником рубашки, в которой и уснула.
Как оказалось, причина была совсем не физической. После первой чашки кофе и порции размышлений перед выходом на улицу стало ясно одно: чувство нецелостности исходило из глубины самого сознания. Хотелось чего–то, но она все никак не могла найти это ни среди подогретой в микроволновке еды, которую она долго мешала в тарелке вилкой, ни в толпе проходящих мимо догов.
Агента окутывало чувство необъяснимой тревожности, которой она давно не испытывала еще со времен тех самых событий два года назад. Казалось бы – все ведь обошло добермана стороной, опасность не дышала ей в затылок каждую секунду жизни, работа снова стала привычной и даже коллеги больше не косились подозрительными взорами, стоило только 44-ой зайти в офис. Ей больше не мерещились камеры и жучки слежения вокруг, все стало обыденным, как было все года ранее. Стеклянные, величественные здания в центре столицы. Прямые улицы и ровно подстриженные зеленые ограждения. В сердце города – памятник Первого образца, голову которого венчал лавровый венец как символ славы и победы над человечеством. На глаза попался проходящий мимо полк клонов, марширующий вдоль улицы напротив здания Правительства. Проследив за ним до самого горизонта, когда макушки последней линии скрылись где–то в зданиях, 44–я почувствовала, что от этого вида ей стало только хуже. Она закрыла глаза и досчитала до десяти. А открыв их, поняла – не поможет и это.
Как не помогала документация. Не помогал кофе. Не помогало подслушивание обсуждений последних новостей между генералами. Похоже, столкновения на границах обострились не только с катцами – южные Форпосты так же прорваны отшельниками, пытающихся под общим хаосом урвать кусок наживы.
– Слышал, что оборону близ Кеплера–3 прорвала группа пиратов. – сказал один из догов, поправляя на себе пиджак. – Да, генерал Клонполка говорил об этом на совещании, – ответил ему второй, затушив сигарету об железную мусорку. – Сейчас все внимание сосредоточено там. Наверное, и наших отправят.
Они только молча покивали друг другу, мол, ничего нового не узнали, и разошлись по разные стороны отделов, когда вышли из курилки. 44–ая же думала над этими словами немного дольше, чем обычно.
Агент сидела в столовой, доедая обед, когда один из ее коллег, подошел к ней и громко хлопнул по столу подносом с едой. Она подняла на него глаза и удивилась тому, насколько же довольно он улыбается. Неужели, когда–то ей тоже нравилось работать в ТСА? Без разговоров он сначала съел все, что было на тарелке, и когда 44–я уже поднялась, чтобы уйти обратно в свой кабинет, он дернул ее за рукав рубашки.
– Я же новость тебе пришел рассказать! – воскликнул дог, стирая пальцами остатки еды из уголков рта. В ответ на ее краткий кивок он оживился еще больше и тут же встал напротив, оживленно махая хвостом. – Тебе дали тут поручение на поимку одной... – 56–ой цокнул языком и начал артистично махать руками вокруг себя. – Хитрой и крайне уворотливой личности. Скажем так. Но нашего о великого и ужасного архивариуса отправили на больничный, так что... – он игриво закатил глаза и скрестил руки за спиной.
– Пятьдесят шестой, мать твою, – тихо прошипела 44–я, устав от его глупой и совершенно неуместной актерской игры посреди столовой, когда поимка преступников требовала быстрых и отлаженных действий. Тем более, после той истории в квартире ей давно не поручали вылеты в Свободный космос. – Давай без твоих предварительных ласк. Что нужно? Пойти в архивы самой?
– А ты догадливая, Сорок Четвертая, очень умная девочка! – не унимался он и протянул к крайне недовольному лицу коллеги электронный пропуск. Она протянула руку, чтобы взять его и, наконец, уже уйти, но он тут же прижал его к себе и усмехнулся. – Пойдем вместе. Меня назначили главным по архивам на эти две недели. За всеми ведется контро–о–о–оль. – он прижал пальцы к лицу, пародируя бинокль, через который он смотрел сейчас на Агента, и та только кинула на него полный разочарования в этом мини–цирке взгляд.
Пройдя через кучи камер и стальных электронных дверей, похожих на те, что ставили в сейфах много лет назад, они оказались в самом хранилище. Безмятежно крутя вокруг себя электронным ключом, лабрадор рассказывал 44–й о ее будущей цели. Как оказалось, в паспорте, – до его полного удаления из официальной базы данных Федерации, – ее звали Ай. Она была гражданкой одной из южных колоний и ранее многократно привлекалась по внутреннему уголовному законодательству за вооруженные разбои, рэкет, поджоги и торговлю наркотиками. Похоже, эта черная кошка испортила жизнь не одной, а десяткам семей. Последнее расследование в отношении нее содержало массовый расстрел и, в том числе, убийство государственного служащего. Далее, шли только бесчисленные уголовные сводки Империи, но уже после того, как катц проникла на территорию Свободного космоса.
– Очередной биомусор, – с насмешкой сказал 56–й, заглядывая коллеге через плечо на досье катца. – Они в Федерации совсем не следят за своими.
Дог только скривила губы в наигранной ухмылке и подумала о том, что на этот раз ее цель и правда была не такой уж простой. Папка увесисто лежала в ее руках. Кто бы мог подумать о том, что маленькая черная кошка может взять в свои руки наркокартель.
Но ведь Агент справлялась со существами намного опаснее и изворотливее, среди них были существа статусом порядка выше, так что это задание не должно принести ей сложностей. Обычная черная кошка, в ходе криминальных разборок с местной полицией, потерявшая двух своих братьев и мать. Наверное, именно эти смерти стали ключевыми для нее – Ай сбежала из Федерации спустя два месяца после случившегося. Если верить отчетам Федерации, перед побегом она зашла в банкетный зал с дробовиком, где у одного из высокопоставленных полицейских проходила свадьба. Она застрелила его жену, брата, а самого полицейского повесила на проводе от микрофона. Странно, что это было ее единственное доказанное убийство на территории страны.
44–я спокойно листала ее досье и смотрела на единственное сохранившееся фото из полицейского протокола, которое было прикреплено в начале.
Помявшиеся усы, побитый нос и капли крови под ним, от которых шерсть слипалась в уродливые сосульки. Но особое внимание дога привлекли ее глаза – темно–карие, почти черные, полные обиды и ненависти на тех, кто делал эту фотографию. Забавно, что после составления и освидетельствования личности Ай в полицейском участке, она сбежала оттуда через сломанную решетку в туалете. А на следующий день, участок, конечно же, загорелся. Похоже, кошка и правда искренне не могла простить государству того, что они сделали с ней, но это оставалось только предположением самой 44–й. В последние года, она слишком часто могла позволить себе понять преступника, что пугало.
Агент положила папку с информацией о цели в карман пальто.
– Скажи начальнику, что я отправилась на задание сегодня, – тихо пробубнила она 56–му, на что он опять широко заулыбался и пошел следом за ней, помахивая хвостом. – Какая целеустремленность! – в очередной раз воскликнул он и поправил на себе подтяжки. – Смотри, а то повысят тебя до должности руководителя пилотской группы, и мы уже не будем коллегами, – лабрадор повернулся к ней лицом и глупо улыбнулся, будто бы не он тогда сдал ее под контроль.
В ответ 44–я смогла только закатить глаза и вздохнуть.
Скорей бы.