Эледра

Последующий бой длился не дольше пяти минут. Это был один из легчайших боев на Цдаме, но зато к вечеру мне стало известно о куда более интересном – следующей моей соперницей станет Гре.

Тамера безумно переживала за этот бой, вероятно, сильнее чем когда-либо, и я не спешила объяснять ей, что результат уже предрешен, позволяя гонять себя на тренировках до потери пульса.

Бой с Гре станет первым боем в новом этапе сражений, в которых Ник будет решать умрет ли побежденный. Шансов выжить становилось все больше, как и рычагов давления на, пока что, единственного полезного мне человека.

С началом нового этапа нас переселили на несколько этажей выше в большую комнату с гостиной и двумя спальнями, в каждой из которых была своя ванная. Главная комната была размером как две наши предыдущие, с высокими потолками и огромным круглым окном напротив входа. Мебели тоже прибавилось, как и растений с украшениями. Тамера сказала, что это лучшие апартаменты, подготовленные специально для победителей с самыми большими спонсорами. Меня, если честно, больше устраивала маленькая каморка с двумя жесткими кроватями.

Но, сюда внезапно принесли оставленный ранее нуксами подарок. В коробочке лежала аккуратная черная флейта с блестящим корпусом, несколько кристаллов для оружия и брони, рядом еще моя винтовка, потерянная у нуксов, и записка. Не сложно было угадать, что подарок оставил Чак, только он знал, что я умею играть на флейте.

«Борись Сирена и делай то, что у тебя получается лучше всего – выживай. Но не забывай, кто ты на самом деле. И береги себя. Надеюсь, однажды мы будем на одной стороне.

Твой друг.»

- Я тоже, Чак... - едва слышно пробормотала я, сжимая флейту в руке и сжигая записку.

- Что там у тебя? – любопытно сказала Тамера, заглядывая через плечо.

- Флейта. Это музыкальный инструмент, - собираясь с мыслями неуверенно сказала я.

- Все земляне умеют создавать музыку? – фыркнула она, отходя.

Я промолчала, проводя пальцами по гладкой поверхности.

- Сыграешь? - сказала Тамера садясь на диване на другом конце комнаты и перешнуровывая специальную обувь для лап.

- Я много лет не играла. И вообще клялась больше никогда не играть, - я повернулась к Тамере, сжимая пальцами флейту и готовясь убрать ее как можно дальше.

- А огонь в твоих глазах говорит, что ты безумно хочешь снова начать, - мягко улыбнулась Тамера. – В чем проблема?

- В отце, - пробормотала я, решая, что эта информация вряд ли обернется против меня. – Я научилась, чтобы соответствовать его ожиданиям.

- Но он не соответствовал твоим?

Я кивнула, отводя взгляд в сторону к окну.

- Ну и к черту его, - легко пожала руками Тамера. – Почему он должен как-то влиять на твою жизнь, если ему места в ней нет? Если хочешь сыграть – играй. Если тебя воротит от вида этого инструмента – выкинь в окно.

Невольно улыбнувшись ее прямоте и простоте в таких вопросах, я мысленно взвесила, чего действительно хочу и...

К черту это глупое обещание. Его дал человек, готовый выворачивать себя на изнанку, чтобы заслужить чью-то любовь. Больше я так не оступлюсь. Никто не в праве влиять на мои выборы, и я не собираюсь лишать себя удовольствия музыки и признавать, что отцу все же удалось задеть меня глубже всех родных. У него надо мной власти тоже не будет.

Я поднесла флейту к губам.

Мелодия получилась не совсем чистой и грустной, но постепенно я восстанавливала забытый навык. Это было все равно что играть на ней в первый раз. Я слышала гораздо лучше, чем раньше и сейчас открывала все новые и новые тонкие переливы и тона в ее звучании. Постепенно один из тугих узлов в моей груди ослаб, позволяя свободно вздохнуть, возможно впервые за мое нахождение в космосе.

Однако мою игру прервал твердый стук в дверь. Тамера, заслушавшись, теперь раздраженно зыркнула на дверь и всплеснув четырьмя руками пошла открывать. Мне было не интересно смотреть, кто пришел, поэтому я убрала флейту в свою спальню в новый небольшой шкафчик в стене, как безумная, радуясь своей винтовке.

- Генрих? – напряженно спросила Тамера. – Чем могу помочь?

Я ухмыльнулась, и тут же бросила взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что свободные черные штаны и топ из золотых чешуек сидят ровно и мелкие локоны после сна с косичками не выглядят как гнездо, вышла к ним.

Генрих старательно придумывал предлог, чтобы его впустили, нервничая из-за картины со своей стороны. Для него мы обе думаем, что это он спланировал покушение. Увидев меня, его карие глаза блеснули, и он поздоровался:

- Ангел, прекрасно выглядишь.

Стоя позади Тамеры, я мельком осмотрела парадную красно-золотую форму, чем-то похожую на одежду Ника, только в отличии от того халата, имеющую рубашку и широкий пояс.

- Мы можем поговорить? – спросил Генрих все еще стоя в проходе, пригладив и без того идеальный хвост русых волос.

Тамера бросила на меня хмурый взгляд, всем своим видом показывая, что против вообще любого моего с ним взаимодействия.

- О чем же, Господин Распорядитель?

- О том вечере. Уверен, мы не так друг друга поняли.

Сделав вид, что я обдумываю предложение, я кивнула Тамере и та раздраженно отошла от двери, впуская гостя, а потом исчезла в своей спальне.

- И чем же вы так насолили моему ментору? – убедительно отыгрывая неведение спросила я.

- Давние разногласия, - пожал плечами он, подходя ближе. – Мы теперь общаемся на «Вы»?

- Зависит от того, чем закончится наш разговор.

- Я правда бы хотел извиниться за тот вечер. Я не знал, что эти Поджигатели устроят на тебя охоту, и, хвала богам, ты не пострадала, - он протянул руку, словно хотел коснуться меня, но передумал.

- Поджигатели? – продолжая смотреть ему в глаза, спросила я, хотя мысленно уже воткнула кинжал в его руку.

- Местные повстанцы. Выступают против власти Ника и хотят его свергнуть. Разве они не представились, когда тебя похитили?

- Они предпочитали кричать от боли, - хмыкнула я. – У меня слишком много врагов, чтобы спрашивать имена и мотивы у каждого.

Он неуверенно кивнул, непроизвольно напрягаясь под моим изучающим взглядом.

- Как мне доказать, что я не причастен к этому нападению? – тихо спросил он.

Ох, дружочек, зачем ты даешь мне такую власть? И так уже полностью показал, что я тебе небезразлична даже сильнее, чем хотелось бы.

- Пригласи меня на ужин после того, как я разберусь с Гре, - пожала плечами я.

- Ужин? – усмехнулся Генрих, явно ожидая чего угодно, но не этого.

- Что, думаешь на войне меня часто звали на свидания? – «игриво» улыбнулась я. – Заодно я и пойму, стоит ли тебе доверять.

- Хорошо, - искренне улыбнулся он и шутливо поклонился. – Тогда до встречи, Ангел. И кстати, - уже направляясь к двери он обернулся. – Ты прекрасно играешь на флейте, если я не ошибаюсь.

- До свидания, Генрих.

Как только он исчез, Тамера вернулась в зал, явно до этого подслушивая наш разговор.

- До свидания, Генрих, - приторно и слащаво передразнила она. – На кой тебе это? И кстати, шансы с Гре у тебя всего сорок на шестьдесят. Ты собираешься это как-то решать?

Я повернулась и от моей наигранной улыбки не осталось и следа. Изучив мое выражение лица, Тамера попыталась уточнить:

- Ну то есть, тебе он совсем не нравится, но ты продолжаешь этот цирк?

- Я хочу отомстить, - будто это должно было все ей объяснить, сказала я. – Оставь интриги мне.

Она махнула рукой и занялась своими делами, а я отработкой новых способностей к огню.

Ночью меня ждал сюрприз в виде продолжения урока от Аут. Она снова призвала меня на поляну у озера, чья гладь идеально отражала россыпь звезд на небе. Приглядевшись к созвездиям, я нашла и знакомые, а значит это место на Земле.

- Это место реально? – спросила я у безмолвствующей Аут.

- Да, - возможно впервые напрямую ответила она. – Я надеюсь, ты придешь к нам, когда вернешься.

- К вам?

- Твоему народу. Он тебя ждет, хоть и не подозревает об этом.

- И как мне это сделать?

- Тебе дали для этого все инструменты. Начни путь из пепелища своего старого мира.

Я бросила на нее презрительный взгляд, осознавая, что это самые подробные инструкции, которых мне светило добиться.

- И так... Что мы будем делать?

Аут подняла руку и зажгла белый огонь, который пополз от кисти по руке, по всему телу.

- Избавляться от чужих костылей.

Огонь волной проходился по ней, и в момент, когда дошел до крыльев и ушей, они исчезли. Уже через секунду она выглядела как самый обычный человек, не считая рун, цвета волос и глаз.

- Атлусы не любят сравнивать себя с людьми и уж тем более считают ниже своего достоинства прятаться ради их спокойствия, но тебе этот навык необходим, как полет.

- Как ты это сделала?

- Вспомни, как ты становишься невидимой. Позволь огню сделать эту работу. Помести свою натуру в маленький воздушный кармашек, - она показала расстояние между большим и указательным пальцем, не превышающим и сантиметра.

Путано, как и обычно... Ладно, я разберусь. Главное, понимать, что это возможно.

- Правильно думаешь, Лилия. Возможно все, что ты можешь представить. Главное, знать, чего конкретно ты хочешь от силы. Я не буду учить тебя настоящей магии, это сделает Тифа, но основам, для которых не требуется древний язык я тебя научу.

- Что за язык?

И кто такая Тифа?

- Ты уже знаешь, - она кивнула на мой Асазреф.

Ага... Так. Значит это руны древнего языка, который я в периоды просветления резко начинаю понимать, просыпаюсь и пишу на нем записки, а на утро представить не могу что там было написано.

- Чем глубже ты окунешься в свои способности, тем быстрее вспомнишь его, - сказала Аут, откидывая струящиеся серебряные волосы на спину.

Вспомнишь. Значит я его должна знать? Но откуда?

В этот раз Аут не стала отвечать на незаданные вопросы и предложила заняться делом. Какое-то время я подбирала свой способ прятать крылья, но метод с невидимостью, где приходилось привязывать способность к какому-то физическому действию не работал. Тогда я попробовала подробнейше представлять, как выгляжу без крыльев, как пламя их сжигает, но в итоге, кажется, только умудрилась обжечься. В итоге я сошлась с Аут на методе, когда вся магия прячется в маленький воздушный кармашек, размером с наперсток, висящий над плечом.

Сначала получилось погасить изумрудные глаза и сделать их снова карими, и еще несколько попыток спустя вышло спрятать и все остальное.

Отражение в озере, без крыльев, длинных ушей и зеленых глаз выглядело как будто неестественно, настолько я привыкла к внешности мутанта. Я задумчиво изучала веснушчатое хмурое лицо, гадая, как оно когда-то могло принадлежать мне.

- Ты видишь, что происходит на Земле? – спросила я, поворачиваясь к Аут, которая, даже не моргнув, вернула себе настоящую внешность со всполохом огня.

- Чья судьба тебя так тревожит? – она заинтересованно качнула хвостом.

- Меня беспокоит судьба всей моей семьи.

- Они живы, - она смахнула несуществующие пылинки с белого облегающего платья. – И твой агвер, от которого я говорила держаться подальше – тоже.

- А моя мама?

- Ее удерживают на краю. Механические руки могут держать ее веками, и никто из них не заметит.

Значит она жива.

Жива...

Второй тугой узел тревоги немного ослаб. Но что значит «на краю»? Рениш что-то с ней сделал? Или ее держат в стазисе? Скорее всего ее погрузили в капсулу с останавливающим жизненные функции раствором, превратив в вечный экспонат, который можно оживить в любой момент.

Это было самое логичное и успокаивающее меня объяснение. Остается надеяться, хоть это и глупо.

- Почему ты говоришь держаться от Лео подальше? Ты дала ему имя Эледра, а потом вроде передумала и назвала так меня, не так ли? Что это за история?

- Он сам тебе расскажет свою версию. Но раз уж ты не хочешь слушать предостережений – послушай совет. Когда земля покатится из-под ног и у тебя будет выбор, забери власть себе и подчини. Ты неизбежно наступишь на заготовленные грабли, поэтому будь готова. Это игра в три партии шахмат одновременно, и победить вы сможете только, если ты возьмешь на себя ход и слона, и ферзя.

Боги, мне Герда с его шахматными загадками хватало, теперь ты еще.

Ладно, окольными путями я уже выяснила, что я – ферзь, а на этого слона делается акцент не в первый раз.

- Кто «слон»?

- Ближайший друг и самый опасный враг. Смотря, как упадет монета.

Я не удержалась от ругательства. Ты блин прикалываешься?

- Тебе пора, Лилия. Не щади слабых и не ищи помощи у сильных.

И на этой прекрасной ноте, она отправила меня в реальный мир, не успев заметить два средних пальца, которые я любезно послала ей напоследок.

***

Бой состоялся вечером и, к моему удивлению, теперь бои шли не круглые сутки, а каждый день в определенное время. Что значит, у меня появятся свободные часы, которые вероятнее всего Тамера заполнит тренировками, но выкроить время на продумывание плана побега будет проще.

Моя наставница, как всегда, переживала гораздо сильнее меня, бродя кругами и повторяя советы, которые мне, вероятно, не пригодятся. За несколько секунд до выхода она крепко притянула меня к себе, желая удачи и отпуская на арену.

Сегодня я выходила первая, поскольку у Гре было гораздо больше шансов на победу, и она являлась самым долгоиграющим воином на Цдаме. Уже семь игр она каждый раз доходила до этого финала, но каждый раз ее заставляли сдаться либо соперники, либо таинственная сила, суть которой для меня уже не была секретом. Наверняка ее сердце у Генриха, ведь он занимается боями. Ник бы не стал возиться с какой-то из сотен заключенных тут на пожизненное. Для этого у него были свои питомцы, отличающиеся от нас лишь позолотой на ошейнике.

Надеюсь, Генрих не будет вмешиваться в наш бой. Хотя бы пока не поймет, что мне угрожает опасность.

Встав по центру арены, я расправила крылья, надевая маску нанокостюма и вооружаясь Асазрефом. Сотни тысяч зрителей возвышались огромным, давящим темным пятном, закрывая небосвод.

Сегодня вы точно не дождетесь моей смерти.

По изменению настроения зрителей и новой волны возбужденного рева, я поняла, что Гре приближается ко мне со спины, но не стала поворачиваться к ней лицом, сверля взглядом ложу знати, выступающую над ареной. Она была полностью закрыта стеклами в пол, но судя по количеству силуэтов – была заполнена до отказа.

- Эти твари за свое еще заплатят, - сказала Гре, подходя поближе.

- Не сомневайся, - я бросила на нее быстрый взгляд, оценивая боевой топор. – Я могу его забрать в качестве трофея?

- Если сможешь поднять, - усмехнулась она, закидывая двухметровое оружие себе на плечо и вставая напротив. – Вообще не понимаю, как в таком маленьком существе может скрываться столько силы.

Я успела соскучиться по шуткам про свой рост.

Ну да, для трехметровой инопланетянки махать такой бандурой было совсем несложно.

- Ну, знаешь, на моей планете говорят: маленький, да удаленький, - ответила я, перебрасывая Асазреф в левую руку.

Прозвучал сигнал, оглушавший меня первые бои, но сейчас мне было уже все равно. Да, зрители бесновались, предвкушая кровавую битву, но сегодня их ждало разочарование.

Я бросилась вперед, нападая с оружием в нерабочей руке наперевес. Этому обманному трюку пыталась выучить меня Тамера последние дни. Пока я изучала соперников, они изучали меня и давно поняли, что я сражаюсь, используя правую руку как ведущую, а значит нужно было совершенствовать и левую. И сейчас был идеальный бой, в котором мне ничего не угрожало.

Гре легко отбила первые выпады и заставила меня отпрыгнуть и подняться в воздух, размахнувшись своим топором. Сделав крутой разворот, я оказалась у нее за спиной, прыгая сверху, и она позволила мне напасть, вонзив Асазреф почти по рукоять в ее голову.

- Даю тебе еще две минуты изображать бой, - ворчливо сказала Гре. – Мне не больно, главное не бей в глаз.

Я усмехнулась, и оперевшись на рукоять глефы, сделала колесо, чтобы в воздухе метнуть ей в глаз шипы.

Она отпрянула и шипы вонзились в ее тело, не зацепив глаза.

- Не забывай, что нам нужна иллюзия правдоподобности.

- Да пошли они к..., - она прокричала имя своего бога и бросила топор.

- Прекрати, - прошипела я, заняв боевую стойку. – Нас заподозрят в заговоре.

Хотя это и так уже было безумно очевидно.

Зрители предвкушая это повскакивали с мест яростно крича.

Тогда Гре повернулась к висящей над нами камере и прокричала:

- Я не собираюсь драться на потеху дикарям! Я сдаюсь!

Казалось, даже трибуны затихли.

- Да твою мать! – почти прорычала я.

На экране появилось круглое лицо Ника с маслянистой буро-зеленой кожей в пятнах. Он выглядел сурово, но молчал. Лишь поднял кулак и большой палец параллельно полу.

Что же, несмотря на яркое сопротивление, Ник не приказал мне ее казнить. Толпа тоже встретила это с удивлением.

Я бросила взгляд на камеру, и тут же заметила, что теперь мое лицо отображается в огромных экранах над ареной. Гре опустилась на колени, готовая принять мою пощаду.

Подойдя к ней почти в плотную, я подняла взгляд, чтобы посмотреть ей в глаз.

А потом вонзила руку в мягкую плоть и ухватила за сердце, размером с маленькую продолговатую дыню. Желто-красный глаз Грэ в ужасе расширился, и она залепетала:

- Ты... Ты...

Самодовольно ухмыльнувшись, я выдрала руку с сердцем из ее тела, и она просто растеклась лужей, впитавшись в песок. Подняв сердце в руке, я доиграла представление, явно поразившее застывших зрителей. Сердце было словно из стекла с оранжевыми, красными и розовыми прожилками и продолжало немного пульсировать. Похоже трофей с поля я сегодня все-таки унесу.

Вернувшись с арены, я бросила сердце Гре в дальний угол одной из полок шкафа, словно ненужную стеклянную статуэтку, и немного передохнув занялась приготовлениями к вечеру. К подаренной диадеме нашлось платье, которое Тамера заказывала к предыдущей вечеринке, но я его не надела. Оно имело лиф, переходящий в корсет из полосок металла, похожего на золото и струящуюся сверкающую ткань для юбки в пол. К ажурному металлу на плечах крепился шлейф, соединяющийся полумесяцем под крыльями, чем немного напоминал плащ.

В записке, которую оставила одна из жриц было указано место и время, поэтому я могла появиться заранее и немного осмотреться. Это был ресторан за ареной, находящийся на огромной террасе под открытым небом. Сюда не пускали воинов просто так, лишь по предварительному приглашению, поэтому общество представляло собой ряженых индюков из знати и пару воинов-фаворитов, которых тоже пригласили сюда отпраздновать их победы.

Все вокруг сверкало и было сделано из белого стекла с золотом, а столы стояли вдоль балкона, с которого открывался вид на арену. Вероятно, кто-то любил неспешно завтракать, пока внизу сражалась за свою жизнь.

- Ангел! – окликнул меня Генрих, подходя ближе, пока я сверлила взглядом проклятую арену внизу со смотровой площадки. – Любишь появляться заранее?

На нем был белый с длинным золотым элементом костюм, похожий на красную парадную форму, но как будто сделан больше на земной манер.

- Не меньше, чем ты, видимо, - умело скрыв недовольство за легкой улыбкой, ответила я.

Ладно, он тоже появился заранее, не дав мне осмотреть наш столик... Но вероятность, что меня попытаются убить сегодня довольно низкая, и я всегда могу просто спрыгнуть с балкона.

Легко поклонившись, Генрих оставил едва ощутимый поцелуй на тыльной стороне моей ладони, и я не удержалась:

- Ты точно родился в двадцать первом веке?

- Я выгляжу таким старым? – усмехнулся он, жестом приглашая к нашему столику с видом на город, подальше от арены.

Я свела брови, будто действительно задумалась над ответом. Действительно же мне было все равно.

- Знаешь, можешь не отвечать, - заметив мое выражение лица ответил Генрих.

Усмехнувшись, я поискала глазами меню или официанта, но ни того, ни другого тут не было.

- Да, это не совсем привычный ресторан, но уверяю, тебе понравится, - продолжал загадочно улыбаться Генрих, отодвигая салфетку с круглой стеклянной панельки. – Приложи руку, четко представив что хочешь попробовать, и повара это приготовят.

- Что, даже земную еду?

- Именно. Я прихожу сюда иногда поностальгировать и надо сказать, что блюда на вкус ничем не отличаются.

Я не поверила, но решила испытать удачу, представив мамин яблочный пирог, который мы готовили еще на родине из пахучих спелых яблок, которые мне не встречались в Америке. Панелька коротко сверкнула и уколола мою руку, словно ударила током.

- Не переживай, это нормально, - успокаивающе сказал Генрих, тоже прикладывая ладонь. – Какой у тебя знак зодиака?

Я глянула на него исподлобья, усмехнувшись. Продолжаешь меня проверять на принадлежность к Земле?

- Стрелец, хотя мама всегда говорила, что я прирождённый Скорпион. А ты... Дай угадаю, либо Лев, либо Телец.

- Лев, - согласился он. – Мне всегда казалось забавным, что никто в галактике больше не придумывал такого бреда.

- Придумывали, просто с другими названиями и значениями. Так же, как и Таро, и идолов. Да даже богов.

- Тебе явно удалось побывать в более интересных кругах, нежели мне.

Ну, я скорее всегда искала способы манипулировать народами с наименьшим сопротивлением, и вера в абстрактные вещи серьезно упрощала мне жизнь.

- Нет, я же атлус, забыл? Боги должны знать про собратьев.

- Тебе неплохо удается поддерживать эту легенду. Ведь поэтому Гре и «Поджигатели» тобой заинтересовались?

Хм, выдает информацию, чтобы добиться доверия. Нужно будет узнать то, что мне еще не удалось выяснить самостоятельно.

- Да, - я положила локти на стол, а подбородок опустила на переплетенные пальцы. – Она предлагала мне сделку. В обмен на пощаду, я должна была помочь им с этим несчастным восстанием.

- Но ты убила Гре, - непонимающе ответил Генрих, непроизвольно понижая голос и наклоняясь вперед.

- Я же не дура, - я тоже поддалась вперед. - Она восстала против Ника на глазах у всей арены и если бы я ее пощадила – то меня бы признали соучастницей их бунта. Она сама подписала себе смертный приговор.

- Но зачем ты забрала ее сердце?

- Она меня достала, - непонимающе пожала плечами я. – К тому же ее сердце похоже на дорогой хрусталь, красиво выглядит на полке.

Генрих хмыкнул выпрямляясь. Да, давай, можешь верить, что я не знаю, что второе сердце у тебя и как это работает.

Размяв шею, я применила фокус Аут и спрятала крылья в сполохе зеленого огня, отчего глаза моего собеседника удивленно расширились.

- Это безумно красиво... - пробормотал он.

Я знала, что сейчас от моего истинного облика остались лишь изумрудные глаза и руны, которые я замаскировала витиеватыми браслетами на все предплечье.

К нам подлетели тарелки на руках маленького дрона, который ловко поставил передо мной ароматный кусок пирога, а перед Генрихом запечённую красную рыбу с овощами и бутылку вина.

Позабыв на секунду о своих масках и игре, я приподняла тарелку с осторожностью вдыхая аромат печеных яблок и корицы. И мне едва удалось сдержать всколыхнувшиеся слезы. Он пах именно так, как я помнила. Пах домом, уютом и теплыми вечерами с кружкой какао под боком у мамы за просмотром сериала.

- К-как? – едва удерживая бурлящие эмоции спросила я. – Иллюзия, голограмма? Магия в конце концов?!

- Не знаю, они не раскрывают секретов, - добродушно улыбнулся он. – Но мне больше нравится вариант с магией.

Ненадолго мы замолчали, принявшись за ужин. Я если честно, ни на что не надеялась, но пирог оказался не только на запах, но и на вкус идентичным моим воспоминаниям. Даже если я не добьюсь ничего нового, то это окупит весь вечер. Прошло уже... Месяцев семь? Больше? Я уже не представляю сколько прошло с моего отчаянного прыжка в портал.

- О чем грустишь? – спросил Генрих, подливая вино в бокал.

- Да так. Не важно, - отмахнулась я. – Ты не скучаешь по Земле?

- Нет, - непринужденно ответил он. – Там не осталось ничего, что было бы мне дорого, к тому же, здесь у меня есть все, о чем можно мечтать.

- Ой, вот прям все? – лукаво сощурилась я.

- Ну быть может есть пара вещей, - согласился он.

- Сдается мне, я знаю, что это за вещички, - улыбнулась я, замечая движение в крытой части террасы.

Из открытых дверей доносилась тихая музыка, а вместе с ней и тихие приветствия. Приветствия Императору. Он здесь, во внутренней части. Это шанс, чтобы он увидел нас вместе и быть может, когда он будет составлять пары на финальный бой, то выберет этого индюка. Слухи уже бродят, но вот если Ник воочию увидит...

- Потанцуем? – предложила я, протягивая руку, словно хотела пригласить его на раунд в армреслинге.

Генрих дважды моргнул, словно подумал, что ослышался. Он сидел спиной к общему помещению и не мог видеть проходящего мимо Ника, идущего к отдельно стоящему на пьедестале столе.

- Здесь много народу.

- Тебе не плевать? Лично я могу умереть уже завтра, поэтому не собираюсь тратить жизнь на что-то из разряда чужого мнения. Хуже Кровавого Ма'рахакаера Ангела мне не стать, - я наклонилась вперед, и договорив встала, снова протянув руку и вернув крылья.

Эти слова возымели эффект и Генрих встал следом, вкладывая сухую горячую ладонь в мою. Мы вернулись к ярко освещенному крытому холлу, чтобы он мог хорошо слышать музыку, но внутрь заходить не стали. Прямо напротив был стол Ника, взгляд которого через несколько мгновений зацепился за начавших медленно кружить в танце нас. Генрих пока не заметил Ника, лишь крутанул меня вокруг собственной оси, после подхватывая и отклоняя назад, поддерживая за спину. Он нечаянно касался крыльев и самым сложным для меня было не вцепиться в его руку когтями и не отодрать от спины. Это было просто отвратительно.

Благо это длилось короткие мгновения и стоило нам вернуться к неспешному танцу, я сместила его руку одним мягким движением от опасной зоны, не сбиваясь с шага.

Спасибо, Тамера, за уроки...

Ник какое-то время наблюдал за нами, скрываясь в тени от арки над его столом, а я краем глаза наблюдала за ним. Ему принесли лишь кувшин какой-то вязкой красной жидкости, не похожей на вино. Представление удавалось на славу... Мы привлекли достаточно внимания, чтобы слухи достаточно закрепились.

Доцедив свой бокал, Ник встал и царственно направился в нашу сторону и едва заметив его, Генрих тут же отвлекся и сбился. Я остановилась в «недоумении», а потом оглянулась на Ника, который остановился рядом с нами.

- Император, - едва ли не заикаясь, Генрих склонился в поклоне.

Но глаза Ника были прикованы ко мне и моей прямой спине.

- Чудесный вечер, - сказал Ник, качнув рукой с бокалом в руке, а свободной разгладив усы.

В очередной раз я задумалась о назначении сотни острых зубов. На хищника он совершенно не походил. Может на какой-то вид паразитов?

- Ты прав, Ник, - кивнула я, смотря в несколько пар маленьких красных глазок.

- Удивительное создание, - сказал Ник Генриху и тот наконец распрямил спину. – Такое опасное и хитрое.

Его голос звучал гораздо ниже обычного, более размеренно. Может он пьян?

- Ты мне льстишь, - усмехнулась я.

- Сколько империй ты разрушила? – он провел склизкой холодной рукой по моей щеке. – А сколько императоров покорила?

- Достаточно, чтобы устать от этого и отречься от войны.

- Вот как, - усмехнулся Ник, обнажая клыки. – Я поверю хоть в единое твое слово, когда ты добровольно поклонишься мне и признаешь своим хозяином. Поверю, что ты отреклась от войны, когда покорно сложишь оружие у моих ног и попросишь сделать себя жрицей.

Да я скорее выцарапаю и твое сердце в коллекцию голыми руками.

- Быть может однажды, - неопределенно сказала я, поправляя крылья.

- Быть может, - согласился Ник, и потом повернулся к Генриху и звучал почти угрожающе. – Ты не забыл, что я тебя жду сегодня?

- Нет, Император, - покорно склонил голову Генрих.

Ник удовлетворенно кивнул и направился назад к своему столу, допивая остатки густой, потемневшей жидкости.

- Что за хрень он пьет? - пробормотала я. Больно она напоминает кровь.

- Идем, - Генрих потянул меня за локоть к выходу и, бросив короткий взгляд на Ника, я пошла за ним.

Генрих в секунды помрачнел, словно стараясь спрятать за хмуростью затравленный взгляд.

- Ты в порядке? – поддавшись любопытству спросила я, касаясь его руки. – Что не так?

- Ничего, - он резко отдернул руку.

Раньше если бы я услышала такой тон и резкие движения, то испугалась, но, к моему удивлению, первой реакцией было схватиться за нож, спрятанный на бедре в складках ткани.

Мы остановились у лифта на выходе из ресторана.

- Извини, - тут же одернул себя Генрих, бросая напряженный взгляд на вытянувшиеся когти. – Просто... Ты никогда не слышала о расе Императора?

- Не приходилось, - с ноткой холода в голосе ответила я, заходя в лифт первой.

Встав, напротив он какое-то время молчал, а потом закатал рукав. Вся его рука была покрыта зарубцевавшимися шрамами, словно кто-то пытался выдрать куски из его плоти приспособлением с сотней иголок... Или челюстями с кучей острых зубов. Тут едва ли можно было найти чистый участок кожи.

- Ник и его семейка принадлежат к расе, называемой на нашем языке, паразитов. Или же вампиров. И Рениш сделал меня универсальной игрушкой для Ника, - Генрих достал из пояса маленький нож и рассек себе ладонь. – Они питаются кровью, но страдают проблемами с самоконтролем.

Рана на его ладони затянулась, не оставив и следа. Хмуро наблюдая за этим, я подняла взгляд с невысказанным вопросом: Что нужно было делать с человеком с такой быстрой регенерацией, чтобы оставить такие шрамы?

Не заметив в моих глазах ни ужаса, ни отвращения, лишь понимание, Генрих закатал и второй рукав, расслабив плечи, и показал обе обезображенные руки.

- Рениш сделал меня таким, чтобы я смог выжить рядом с мутантами, а потом решил избавиться и продал вместе с еще одним... Раньше Рениш продавал Нику фиррозию в качестве наркотика, но наркотик с большой концентрацией прямо в крови... Еще и в сосуде, который сам собой восстанавливается... Он долго не мог со мной наиграться. Я даже попытался его убить, но тогда еще не знал, что убить его можно только изнутри, а мое тело отторгает любой яд. Я не мог отравить его «еду».

- Мне очень жаль... - едва слышно пробормотала я. И это было искренне.

- Я не жалуюсь на свою жизнь, - он опустил рукава. – А предупреждаю. Не становись его жрицей и ни в коем случае не давай ему себя пить. Он не сможет остановиться и убьет тебя.

Двери лифта открылись, впуская прохладный ночной воздух.

- Если хочешь, можешь считать это моей просьбой.

Я вышла наружу, обернувшись после секундного раздумья:

- Могу я доверить тебе секрет?

- Да? – скорее удивился, чем согласился он.

- Я смогу сделать то, чего не смог ты, и кто знает, кому тогда достанется власть?

Ухмыльнувшись, я козырнула ему и расправив крылья взмыла в воздух.

***

Последующие бои слились в один бесконечный цикл из боя, следом лазарета, тренировок и нового боя. Я не послушала Тамеру и даровала некоторым побежденным жизнь. За это время я узнала о выживших достаточно, чтобы представлять кто тут и за что оказался, но главнее было то, как они принимали поражение. Мне отчаянно не хотелось убивать всех без разбору, хоть это и могло сказаться на моей репутации. Если я сохраню пару-тройку жизней лучше я точно не стану, но быть может эти воины найдут свою свободу не таким способом, как я.

Во владении огнем я достигла определенного мастерства и призвать огненный шар, позволив языкам бегать по рукам было не сложнее щелчка пальцев. С маскировкой под человека было немного сложнее, но зато я научилась прятать лишь некоторые особенности внешности. Мне нравилось оставлять эти несчастные длинные уши и зеленый цвет глаз. В основном потому, что с карими глазами я слишком напоминала себе маму.

Неминуемо настал день последнего боя перед финалом, где соперника мне выберет Ник. Я выходила на поле без единой мысли после долгого прощания с Тамерой, с которой невероятно крепко сдружилась за эти недели, хоть и не собиралась привязываться к этой четырехрукой кошке изначально.

И я победила. Невероятно, но наш бой с этой паучихой все-таки состоялся, словно судьба решила в любом случае проверить, избавлюсь ли я от страха перед пауками. От страха я не избавилась, но спустя, наверное, часы нашего сражения она изнеможенно упала на песок, уронив оставшиеся конечности, которые я не успела отрубить. Буду честна, я была ничуть не в лучшем состоянии и еще минут пять - сама бы свалилась на землю и была готова принять смерть. Но я победила.

В лазарет меня уже уносили и сказали, что я пролежу там вплоть до финального боя. Что же... Я была слишком измотана, чтобы думать о чем-то кроме того, что выжила.

На следующее утро ко мне пришла Тамера, принеся маленький бумажный сверток. Она даже дала мне честно выспаться и не будила, сидя рядом и сторожа мой сон, что при ее характере истинного жаворонка было подвигом.

Проснувшись, я попыталась сесть, что отняло у меня дольше времени, чем вообще возможно было, и не вытерпев, она вцепилась в меня крепкими объятиями и долго не выпускала из них, тихо смаргивая слезы и шмыгая носом.

- Не смей реветь, будто не рада, что я выжила, - хрипло ответила я, гладя ее по голове, уткнувшейся мне в плечо.

- Заткнись, Ангел, - пробормотала она, наконец выпуская меня.

Я невольно рассмеялась, чувствуя, как тяжесть от ощущения грядущих сотен боев и возможной смерти отступает. Остался всего один бой. Один несчастный бой.

- Ну-ка замри, - Тамера развернула сверток, внутри которого оказались два матовый черных колечка.

- Что это?

- Серьги - традиция для любимых учеников.

Я вспомнила серебряные цилиндрические серьги Лео, и почти силой заставила себя не думать, что это подарок не для любимчиков, а выживших.

- У моего народа серьги имеют свое значение и первую пару мы вдеваем в уши котятам, когда они готовы к самостоятельной жизни.

- Но на тебе нет ни одной пары...

- Я продала все свои серьги, чтобы прокормить семью... А проколы заросли, - пряча грусть за поиском достаточно широкой иголки в шкафу у меня над головой сказала она.

К нам подошел заинтересованный целитель и вскоре вернулся с нужной иглой и помог Тамере сделать в моих ушах проколы. На удивление, боли я почти не почувствовала, возможно, потому что была по самые кончики крыльев накачана обезболивающим, но, когда она их вставила – появилось неприятное тянущее ощущение при каждом движении уха.

- Спасибо, - улыбнулась я, рассматривая свое отражение в лезвии кинжала.

Она отмахнулась и села рядом, смотря на меня с тоской.

- Расскажи еще о своем народе.

- Что такого я могу рассказать, - протянула она. – В отличии от Земли, у нас правят исключительно женщины. Только мы имеем право на власть и голос. Мы воины и живем на довольно суровой планете небольшими деревнями... На каждый особый момент в жизни наших детей мы прокалываем им уши, особо отличившиеся воительницы получают проколы носа. У меня тоже когда-то был, когда я приняла от своей матери управление деревней, а мой муж был главным шаманом... Он умер почти сразу, как начался голод.

- Мне жаль...

- Он всегда был слабым. Но мне нравилось его чувство юмора, когда я разрешала ему шутить, - отмахнулась она. – Конечно, когда я попала сюда, пришлось научиться... Быть толерантнее.

Я усмехнулась. Да... Тут хочешь, не хочешь, а научишься...

Оставшееся свободное время я не без удовольствия посвятила отдыху, гадая, кого выберет Ник, и чем дальше, тем сильнее становилась тревога. Ни Тамера, ни Генрих не заходили, и мне не у кого было спросить, что происходит за пределами лазарета.

И тревога достигла своего апогея, когда на третий день меня разбудил голем и заставил собираться на финальный бой. Он не умел говорить, лишь передал записку, которая ровно ничего мне не сообщила. Обычно за мной приходила Тамера... Не мог же Ник... Я как могла, афишировала, что провожу время с Генрихом, которому явно не безразлична. И он сам был тому свидетелем. Не могло быть это напрасно. Могло же быть такое, что Тамеру лишили статуса моего ментора после завершения сражений? Может ей отныне запрещено видеться со мной, поскольку свою работу она выполнила?

В глубокой задумчивости я прошла в пустой коридор, через который мне предстояло в последний раз выйти на арену и зажмурившись глубоко вдохнула, считая до десяти. Кто бы не стоял сейчас на поле, это не имеет значения. Не имеет. Я выйду отсюда сегодня и улечу навсегда. Даже если Тамеру не пустят попрощаться.

Кто бы сегодня не вышел против меня, я вернусь домой.

Убедив себя в этом, я надела нанокостюм и достала Асазреф. Его вес заставил меня немного успокоиться и подойти к воротам с высоко поднятой головой.

Но когда они открылись, и я увидела своего соперника по центру поля, едва не бросила оружие, чтобы сдаться.