Дар Кроуги

После тренировки я, сама того не понимая, умылась и переоделась на бегу, хотя ничто меня не торопило. Силой воли остановила себя, чтобы понять смысл спешки. Ответ был очевиден: желание увидеть князя Кроуги. Попыталась урезонить волнение и перевести внимание на что-нибудь другое. Совладать с эмоциями оказалось труднее, нежели представлялось. Вспомнилась Тарая и ее угроза о возможном исключении.

Интересно, что подумает князь, если меня выпроводят из Фебраны в первый же круг. И вот я опять вернулась к мыслям о князе. Ругая себя за невозможность не думать о Рагонге, закончила приводить себя в порядок и направилась на ужин.

Стол на террасе успели сервировать, хотя блюда еще отсутствовали. К моему разочарованию, ни еды, ни князя на террасе не наблюдалось. Я села на привычное место в ожидании хоть кого-нибудь. Почти сразу появилась служанка и, извиняясь, сообщила, что ужин будет подан, как только прибудет князь. Разумеется, когда именно его ожидать, мы обе не знали.

И как только мой желудок понял, что его лишают законной трапезы, решил отомстить. Я почувствовала зверский голод, организм требовал подпитки и восстановления потерянной энергии из-за выматывающих тренировок Сетсея. Благо, долго ждать не пришлось. Пока я втихаря уминала свежевыпеченный хлеб, поданный на стол, на террасу зашел князь. Удивился, увидев меня.

— Ты сегодня раньше. Почему не ужинаешь?

— Не кормят без хозяина, попросили подождать вас, — усмехнулась я.

Князь задумчиво пробежал взглядом по столу и с улыбкой добавил:

— Исправим это упущение, распоряжусь подавать ужин, не дожидаясь меня.

Стоило ему сесть за стол, слуги поспешили принести такой долгожданный для меня ужин. Уплетая за двоих, я даже отвлеклась от своего собеседника. Вспомнила о его присутствии, когда поймала на себе ухмыляющийся взгляд. Выпрямилась и принялась есть медленнее, как подобает воспитанной особе.

— Что интересного сегодня узнала в Фебране?

Дожевав, ответила:

— Сегодня изучали чистую руну.

Подумала рассказать о Тарае и о моем возможном исключении, но вовремя себя остановила. Не хватало еще показаться слабой. Поэтому перевела тему.

— Я рада изучать руны, но зачем учиться заклинаниям рун, если можно использовать чистую силу?

Князь ответил сразу же:

— Можно выйти на середину бального зала и, кружась, хаотично передвигать ногами, это тоже будет называться танцем. Но чтобы станцевать лозен, надо знать шаги. Многие заклинания возможны только с использованием рун.

— Как, например, создание животного? Пару раз видела магического орла, пролетавшего над имением.

В одно мгновение князь перехватил мой взгляд и пристально посмотрел мне в глаза.

— С чего ты взяла, что это не живая птица? Мы находимся далеко от города, животные, птицы здесь не редкость.

— Я чувствую магию.

Князь даже прекратил есть, всецело сосредоточившись на мне.

— Что значит «чувствуешь»?

Никогда ранее не обсуждала эту способность с посторонними. Всегда казалось, что такое умение обусловлено тем, что я маг. Все маги это умеют, по крайней мере, так мне казалось до этого разговора.

— Как и все маги, я чувствую и могу определить, кто стоит передо мной — одаренный или нет. Так же и с предметами.

Князь свел пальцы домиком, упер их в подбородок. Насыщенный янтарный оттенок его глаз потемнел еще больше.

— Одаренные не могут чувствовать чужую магию, пока маг ее не использует. Тебе же сегодня объяснили, что чистая руна не имеет обозначения, цвета, запаха, она никак не ощущается.

Растерялась. Неужели он решил, что обманываю?

— Но я чувствую и никогда не ошибалась еще с детства.

— Полагаю, так и есть. — Рагонг чуть нахмурился, и на его лбу пролегла морщина. — И ты права, орел, которого ты видела, не простая птица.

— Вы мне верите?

Он посмотрел на меня с неким умилением.

— Есть еще что-то, что ты умеешь и о чем думаешь, что так могут все?

Я отрицательно покачала головой.

— Но если маги не ощущают присутствие чужой силы, почему ее чувствую я?

Ответить князь не успел, рядом с ним в воздухе вдруг появился пергамент. Князь потянулся и открыл послание. В этот момент вошла Тиральда.

— Ваше Высочество, приношу извинения, но внизу вас ждет сэр Вольфган, он просит спуститься.

— Спасибо, Тиральда, я уже в курсе, Келдрик сообщил.

Князь отложил лист пергамента, который тотчас погас и исчез, будто его и не было.

Он посмотрел на меня, заметив мое удивленное выражение лица, которое все еще было обращено туда, где только что лежало послание Келдрика.

— Извини, Ами, продолжай ужинать. Вольфган — глава моей внутренней охраны, и мне стоит спуститься.

Князь Кроуги вместе с Тиральдой покинули столовую. Ужинать сразу расхотелось и, поддавшись любопытству, я решила узнать, что там стряслось. К тому же в одиночестве на террасе стало неуютно.

Я спускалась по лестнице на первый этаж, когда в холле послышалось какое-то движение. Завернула за угол и столкнулась с незнакомым пожилым мужчиной, выходившим из портала. И хотя, помня заверения Рагонга, что на территории имения портал может открыть только приближенный ему человек, от неожиданности попятилась. Мужчина, заметив меня застыл, а затем рассмотрел и приветливо улыбнулся.

— Добрый вечер, не хотел вас напугать.

— Добрый, — промямлила я.

Несмотря на теплую погоду, он был одет в дорогое пальто почти до пола с меховым воротником. Я уставилась на него, отмечая жесткие, но правильные черты лица и аккуратно подстриженную бороду. В этот момент в холл вошли князь Рагонг и его рыжий советник.

— Отец, — удивленно воскликнул князь, — чем обязан? Ты поставил на уши всю охрану.

Пожилой мужчина демонстративно вытащил из кармана конверт.

— Мне написал Олидберд, он приглашен завтра в твое имение провести свадебную церемонию. До меня дошли слухи, что наш Келдрик вздумал остепениться. Вот решил узнать, отчего главный советник, небольшой любитель скрывать свои увлечения, вдруг решил провести тайное венчание.

Телепат нервно облизал губы и посмотрел на Рагонга. До меня медленно начала доходить суть разворачивавшейся сцены. И теперь я с интересом разглядывала своего будущего свекра, находя все больше его схожести с сыном. Тот же узковатый разрез глаз и прямой нос, похожий цвет волос, хотя у мужчины уже проглядывала седина.

Рагонг подошел ко мне и мягко положил руку чуть выше талии, от этого жеста я чуть вздрогнула, и мне стало отчего-то душно.

— Отец, это княжна Амидера, дочь князя Потавы, Вильмена, и моя будущая жена.

Я напряглась и непроизвольно подвинулась к нему ближе. Рагонг стоял совершенно расслабленно, как если бы разговор шел о погоде. Глаза пожилого мужчины заметно округлились, такого поворота событий он не ожидал.

— Ты решил жениться!? И забыл спросить об этом своего отца?!

— Мне кажется, я давно вышел из возраста, когда необходимо спрашивать разрешения.

— А как же союз с Самогетой? — не унимался бывший князь.

— Я не давал никаких обещаний князю Самогеты. И этот союз не принес бы нам ничего полезного.

— А союз с дочерью Вильмена принесет? Что за вздор, какой прок от княжны Потавы?

В этот момент мне показалось, что воздух в холле загустел. Рука Рагонга на моей спине напряглась. Почему-то стало бесконечно обидно за отца, за себя и все мое бывшее княжество, которое так обесценили.

Вперед шагнул Келдрик и многозначительно склонил голову в мою сторону, явно намекая старому князю, что он несколько перешел границу.

Пожилой мужчина тотчас скосил глаза на меня, и его выражение лица превратилось в безразличную маску.

— Приношу извинения, юная княжна, я несколько обескуражен новостью о женитьбе единственного сына.

Рагон обратился ко мне:

— Думаю, тебе следует подняться к себе.

Наспех присев в реверансе перед старым князем и не смея ослушаться, поднялась по лестнице. Скрывшись из вида, остановилась. Ноги как приклеились к полу, я не могла шагнуть дальше. Мне очень хотелось узнать, чем закончится их спор. Хотелось услышать слова Рагонга о том, что от меня есть прок, что я не бесполезна. Но услышала несколько иное.

— Соизволь объясниться. Ты не собирался сообщить мне о женитьбе, это полбеды. Но ты решил взять в жены княжну из Потавы.

— Отец, ты никогда не сомневался в моих решениях, доверься мне и сейчас.

— Но я пытаюсь понять, зачем тебе жена из увядшей магической ветви и самого бедного княжества?

— В ней есть магия, и она старшая дочь Вильмена. После его смерти управление Потавой может перейти ей. И как только Эруану стало бы об этом известно, он непременно обратил бы это в свою пользу, женившись на ней. А я нисколько не заинтересован в увеличении влияния нашего бестолкового правителя.

Рагонг говорил что-то еще, но мое внимание отвлек вдруг накативший шум в ушах. Звук голосов стал очень тихим, почти неразборчивым. Мне намеренно мешали слушать. Это магия Келдрика, поняла я.

— Лучше пройдемте в библиотеку, — услышала снизу голос телепата.

В холле замолчали. Келдрик понял, что я подслушиваю. Очень быстро на носочках побежала в свою комнату, бесшумно закрыла за собой дверь, прижалась к ней, и слезы покатились ручьями по щекам.

Я не лелеяла надежды, что Рагонг позвал меня замуж из-за всепоглощающей любви или потому что я какая-то особенная. Но брать в жены только для того, чтобы не досталась кому-то другому, а точнее, даже не я, а мое родное княжество. Мне никогда не давали даже думать, что я наследница своего отца. Следующим князем станет мой брат, это знала с детства. Но Рагонг посчитал, что я могу интересовать правителя Эруана. Чувствовать себя разменной монетой в противостоянии князей Людеи оказалось до обидного неприятно. Я была нелюбима отцом, а теперь меня ждала участь также быть нелюбимой мужем, для которого я лишь выгодный политический ход.

Кинувшись к окну, я настежь его отворила. Захотелось кричать от досады, протестовать, бежать отсюда со всех ног. Правда, в этот раз понимала — далеко не убежать. Если верить Ифи, оборотни — лучшие следопыты, по всей территории их с десяток, не считая Келдрика и остальных магов. Ну и драгона. Ненароком вспомнилось копье, брошенное Сетсеем в цель. И, конечно, еще сам Рагонг. Силы неравны, попытка обречена на провал, скорее всего, даже за ворота не дадут выйти. Можно, конечно, заявить князю, что я передумала, и потребовать вернуть меня в Потаву. Но тогда отец снова запрет меня где-то на задворках княжества, и ничто на свете не поможет мне вернуться в Фебрану и продолжить изучение магии.

В темноте послышался далекий крик пролетающей птицы как подтверждение, что идея побега ничтожно глупа.

«Проклятый орел!» — догадалась я, злясь еще больше и насухо вытирая слезы.

С другой стороны, будущий муж держит свое обещание, ничто не мешает мне осваивать магию. И однажды я смогу покинуть этот дом, и ни оборотни, ни Келдрик, ни даже сам Рагонг не смогут меня остановить.

***

На ледяном полу лежало мертвое тело девушки. Рассыпанные волосы закрывали ее бесцветное лицо. Парагон наклонился, отодвигая пряди русых волос, и внимательно всмотрелся в ее пустые глаза.

— Снова неудача. Как долго нам еще ждать, Лемьюр? Ты обещал, что это не займет много времени, — властным голосом спросил Парагон.

Изинтия, улавливая знакомые нотки гнева магистра отступников, отошла назад и взглянула на молчаливо стоявшего рядом темного эльфа. Лемьюра она недолюбливала. Без сомнения, он выдающийся некромаг, но ей казалось, что даже его силы и умений не хватит на возлагаемые на него надежды.

— Найти подходящий по силе сосуд оказалось не так просто, как я ожидал, — отчаянным голосом ответил темный эльф. — Чистая руна не проявляется. Как вы и велели, мы искали среди магичек-арканников. Но они все не подходят. Сила Матери слишком велика для их сосудов.

— Может, ты был опрометчив, предполагая, что эта задача тебе по силам? — вопросительно посмотрел на него Парагон.

Темный эльф вжал плечи и сглотнул.

Магистр брезгливо пробежал глазами по мертвому телу на полу. От его взгляда тело начало иссыхать прямо на глазах. Зал наполнился противным запахом.

Наблюдая эту тошнотворную картину не первый раз, Изинтия зажала нос рукавом уже по привычке. Лемьюр остался стоять неподвижно. Некромаг давно привык к подобным зрелищам и сопровождавшему их зловонию.

Закончив, магистр повернулся к эльфам.

— Больше нет времени. — Парагон перевел взгляд на Изинтию. — В Людее твои люди привлекли слишком много внимания, там уже поняли, что магички пропадают неслучайно.

Эльфийка кивнула, понимая, что это был лишь вопрос времени — когда ищейки Самогеты или Кроуги поймут, в чем дело. Она давно склоняла орден к своему первоначальному плану, стоило ей только узнать тайну, которую правитель эльфов — ее отец и его приближенные скрывали с особым усердием. После этого она без сожаления покинула свой дом, столицу светлых эльфов Аринару, передав ордену ценную информацию о том, что гномы нашли новую, крайне редкую руду. Металл в ее составе, который они назвали в свою честь — гномий, способен сдерживать природный магический дар. Гномы как могли скрывали свою находку, но правящая элита светлых эльфов узнала об открытии. И те, и другие боялись, что новый металл начнут использовать против них. Однако план Изинтии был дальновиднее: зачем использовать его против эльфов или гномов, единственных, кто умеет выплавлять из редкого металла кандалы, если можно использовать гномий против всех.

— Предлагаю вернуться к моему плану. — Убрав руку, эльфийка поморщилась, вдыхая неприятный запах разложившегося тела. — Лемьюр может и дальше продолжать свои опыты, ничего не мешает нам использовать гномьи силки для сдерживания и выкачки магической силы.

— Это не вернет Великую Мать! Для удержания в нашем мире ей всегда будет требоваться чужая сила, — перебил ее Лемьюр, раздраженный опрометчивостью эльфийской выскочки, к которой магистр в последнее время прислушивался все чаще.

— И что? Магов много! Сколько еще нам ждать, когда ты найдешь подходящий сосуд? — пренебрежительно ответила темному эльфу Изинтия.

— Согласен, — вдумчиво произнес магистр. — Сейчас лучшее время, чтобы поставить на колени наших угнетателей. Но решать не нам.

Парагон закрыл глаза и поднял голову, прислушиваясь. Воздух едва вздрогнул, почти неуловимо для человеческого глаза, но не для эльфийского. Вокруг магистра заклубилась едкая тьма. Эльфы попятились, избегая соприкосновения с чернотой, которая, словно живая, тянулась за ними двумя. Сдерживаемая невидимым поводком темнота замерла, не дотянувшись до своих жертв, и перекинулась на останки девушки на полу. Но тут же ощетинилась и гневно забилась, осознав, что в останках не осталось жизни.

— Великая Мать приказывает продолжить поиски подходящего сосуда, — прервав свой мысленный диалог, прошептал магистр.

***

Утро свадебного дня началось нервно. Нервничала служанка, которая помогала мне умываться и укладывать волосы. Нервничала Тиральда, которая принесла легкий завтрак и потом то и дело приходила проверить, все ли идет хорошо. Сегодня экономка выглядела непривычно — сменила свое строгое серое платье на праздничное светло-голубое, которое ей необычайно шло и делало моложе. Волновался даже посыльный мальчишка, доставлявший свадебное платье. Общая нервозность, видимо, передалась и ему, отчего он умудрился уронить платье и перевернуть чайный столик, когда уходил. За что заслужил осуждающий взгляд экономки. Не переживала, кажется, только я: вчерашний подслушанный разговор здорово отрезвил. Теперь я осознала причину, которой руководствовался мой будущий муж. Весь романтический дурман последних дней рассеялся, как и не бывало. В очередной раз убедилась, что в этом мире надеяться можно только на себя. Свадьба — не более чем сделка между мной и князем Кроуги.

Когда дело дошло до платья, Тиральда аккуратно развернула ткань, в которую оно было тщательно запаковано. Наряд изумительного глубокого темно-багрового цвета с тихим шелестом расправился на вешалке. В этот момент впервые за утро в груди почувствовала тревогу, которая нарастала по мере приближения времени венчания. Создавая эту красоту, швея постаралась на славу. Платье в пол из шуршащей ткани приятно обтягивало талию, уходя вниз свободной юбкой. Лиф с вырезом в виде сердца на широких атласных лентах, которые сходились крестом на спине. Лаконично, но так торжественно! Наверное, даже захоти я именно такое платье, не смогла бы его выдумать столь совершенным, каким оно получилось у мастерицы.

После того как служанка под пристальным надзором Тиральды собрала мои волосы в аккуратный узел, меня подвели к зеркалу. Выглядела я по-настоящему великолепно: никогда в жизни не выглядела лучше.

В дверь деликатно постучал Келдрик. Сообщил, что ждет внизу, когда буду готова. Бросив на себя последний взгляд и глубоко вздохнув, попросила Тиральду помочь спуститься. Около лестницы, одетый в дорогой расшитый серебряными нитями черный камзол, ждал телепат. Выглядел он празднично: костюм будто приумножил врожденное обаяние мужчины, и он об этом знал.

Келдрик поднял на меня глаза и открыл было рот, чтобы подбодрить комплиментом, но замер и промолчал. Это польстило мне лучше всяких слов.

Тиральда наклонилась расправить мое платье, и я ощутила к этой строгой женщине невероятную теплоту. Сама не заметила, как она стала подспорьем в последние несколько дней. Я обратилась к ней:

— Тиральда, согласитесь стать моим гостем на церемонии?

Экономка не смогла скрыть своего удивления.

— К тому же, Тиральда, вы сегодня замечательно выглядите, — помог Келдрик, который, видимо, решил, что не пропадать же заготовленному комплименту.

Женщина внимательно посмотрела на меня и, тепло улыбнувшись, ответила:

— С удовольствием.

— Отлично, тогда я сначала провожу Тиральду, удостоверюсь, что все готово, и вернусь за тобой, — произнес Келдрик, открывая портал.

Я была рада остаться хоть на пару мгновений в одиночестве. Как только они скрылись в портале, с облегчением выдохнула, готовясь ко второй, более сложной части сегодняшнего дня. В этот момент ощутила, как лавиной накатило все утреннее волнение, которое старательно сдерживала.

Келдрик вернулся очень быстро. Он вопросительно посмотрел на меня, пытаясь понять, готова ли я.

Невольно я начала дрожать — не от холода и даже не от волнения, а от чрезмерного усердия держаться непринужденно легко.

— Мог бы предложить воспользоваться моей магией, чтобы ты немного расслабилась, но если Рагонг узнает, то потом выскажет, что я против воли выдал тебя замуж за него. Поэтому прибегнем к более старому и проверенному методу.

Келдрик куда-то отлучился и вернулся с двумя бокалами на тоненьких ножках и бутылкой. Я узнала этикетку.

— Это вино Потавы?

— Лучшее вино Потавы! Приобрел, когда покупал ткань для твоего платья. Думал преподнести вам в качестве подарка, но сейчас оно тебе нужнее.

Я рассмеялась, напряжение стало отступать.

— Знаешь, когда-нибудь на твоей свадьбе я так же буду спаивать твою невесту.

— Ждать придется долго. — С этими словами он протянул мне до краев наполненный бокал. И поднял свой.

— За тебя, Амидера, за будущую княгиню Кроуги и мужчину, которому очень повезло стать твоим мужем.

Вот чего не отнять у Келдрика, так это умения вовремя сказать приятные слова. И даже понимая, что все обстоит не так радостно и женится на мне князь Кроуги, только чтобы Потава не досталась правителю Эруану, все же от его слов стало легче.

Одним глотком отпила больше трети, телепат прищурился. И пока он не принялся отбирать бокал, отпила еще. Приятное тепло скользнуло по горлу и упало в желудок. По телу разлилась нега, мандраж пошел на убыль.

— Готова, — скомандовала я.

Через портал мы вышли на лужайку, и я зажмурилась от яркого солнца. Благо, Келдрик догадался переместить нас чуть поодаль от остальных, это дало мне время осмотреться.

Большая залитая солнцем лужайка с одной стороны уходила в лес, а с другой опоясывалась горной рекой, искрившейся от солнечных лучей. Ноздри щекотал сладкий запах цветущей дикой вишни, влажной после дождя земли и свежей травы. В середине лужайки стоял высокий обелиск из белого камня, очерченный светящимся кругом на земле. Недалеко от обелиска стояли Рагонг и худой носатый старик в белой мантии, с седыми, зачесанными назад волосами. Далее на лужайке расположились наши немногочисленные гости: Тиральда, отец Рагонга и Велад. Увидеть учителя для меня было приятным сюрпризом.

Непроизвольно взгляд вновь вернулся к Рагонгу в тот момент, когда он обернулся в мою сторону. Если бы не рука телепата, на которую я опиралась, и не вино, ударившее в голову, выдержать его прямой взгляд у меня бы не получилось. Но я упрямо смотрела ему в глаза, пряча накативший страх в самые потаенные уголки души. В этот момент, возможно, впервые, мне удалось совладать с магией, которая не поленилась отозваться внутри меня волнением. Я стояла прямая, собранная, готовая. Не спеша Келдрик подвел меня к князю. Все время, что мы шли, хотелось отвести взгляд, посмотреть на ковер травы под ногами, на свое безумно красивое платье, на голубое небо, наконец. Но взгляд Рагонга, что вцепился в меня, не давал отвернуться. В голове даже мелькнуло, что он применяет магию или гипноз, но его магии я не чувствовала. Это было что-то иное.

Келдрик остановился и отпустил меня. Последние шаги предстояло сделать самой. Самую несмелую пару шагов. Наверное, я бы и вовсе остановилась, если бы не князь, который протянул руку. Я взяла ее. Моя ледяная ладонь грелась в его теплой руке. Он молчал и смотрел на меня, я тоже молчала.

К нам подошел старик в мантии.

— Амидера, это Олидберг, один из самых уважаемых шаманов в княжестве. Он проведет нашу церемонию, — не отрываясь от меня, сказал князь.

Вот только тогда, прекратив эту странную пытку, смогла отвести взгляд и посмотреть на незнакомца. Его лицо было в морщинах, глаза казались пустыми. Будто его оболочка находилась здесь, а сознание где-то в другом месте.

— Духи говорят, пора, — ледяным, скрипучим голосом произнес шаман.

Мы развернулись к нему.

— С почтением вспомним, что Прародитель создал и освятил брак ради блага и счастья двоих. Спрашиваю вас обоих в присутствии духов всех наших предков: вступаете ли вы в брак по доброй воле?

Ответом ему послужило наше молчание.

— Рагонг, сын княжества Кроуги, готов ли ты взять эту женщину в жены, быть ей верным в любви, с честью исполнять долг света и с верой и нежностью жить с ней и оберегать ее и ваш брачный союз?

— Да, — немедля ответил князь.

— Амидера, дочь княжества Потава, готова ли ты взять этого мужчину в мужья, быть ему верной в любви, с честью исполнять долг света и с верой и нежностью жить с ним и оберегать его и ваш брачный союз?

— Да, — ответила я на полтона тише.

— Тогда пройдите в круг и подтвердите свою готовность, обменявшись клятвами перед духами, скрепив ваш союз, дабы верно следовать ему, покуда ваши сердца не перестанут биться.

Рагонг, не отпуская мою руку, развернулся лицом к обелиску, который был залит солнечным светом. Мы оба стояли перед линией светившегося круга. Князь не спешил, позволя сделать шаг первой. И я шагнула в круг. В этот момент все звуки извне исчезли, цвета потускнели, больше не дул легкий ветерок и не согревало весеннее солнце. Тут были только мы вдвоем, отрезанные от всего остального мира, оставшегося за чертой. Я с удивлением посмотрела на Рагонга.

— Клятвы приносят друг другу без свидетелей. И если духи посчитают наше желание истинным, мы станем мужем и женой.

— А если не посчитают?

— Рад, что ты сомневаешься в своем желании стать моей женой, — весело пошутил князь и подвел меня к обелиску.

Хотелось ответить, что и правда очень сомневаюсь, но промолчала. Задачка у духов непростая, представляю, как часто сочетаются те, кто не уверен в своем решении. Если всем отказывать, то женатых в Людее останется немного.

На холодном камне обелиска была выгравирована только одна руна. Две линии, пересекающиеся между собой.

— Это Гебо — руна единства и партнерства, — заметив мой интерес, сказал князь, глядя на меня.

Его взгляд скользнул по платью, моим рукам, плечам и шее. Затем он медленно провел пальцем по руне на камне, повторяя ее рисунок. И заговорил.

— Я беру тебя, Амидера, в мои жены, чтобы хранить и оберегать с этого дня и впредь, в хорошие времена и тяжелые, в богатстве и нужде, в радости и печали. Покуда мы оба живы.

Руна приняла его клятву, засияв ослепительным белым цветом. Значит, духи решили, что его намерение истинное.

Я повторила его движение, проведя пальцем по руне.

— Я беру тебя, Рагонг в свои мужья... — и тут осеклась: что говорить дальше, не знала.

Рагонга это нисколько не беспокоило, наоборот, развеселило. Пытаясь сдержать улыбку, он сказал:

— Клятву даешь ты, и только тебе за нее отвечать. Поэтому говори то, что считаешь нужным. Духи же узреют сами, что им нужно.

Мне вспомнился наш разговор. Он просил меня только о преданности его княжеству, значит, клясться в вечной любви и покорности я не обязана. Посмотрев на князя, который раздражал своей улыбкой, видимо, потому что посмеивался надо мной, начала говорить намеренно строгим, бесчувственным голосом.

— Я, Амидера, беру тебя, Рагонг, в свои мужья, чтобы хранить и оберегать твою жизнь, как свою, быть верной твоему княжеству и защищать его и всех его жителей, как свой родной дом, покуда мы оба живы.

Его лицо, красивое суровой мужской красотой стало предельно серьезным. Он понял мою задумку, но ничего не сказал. Слова мои больше напоминали присягу солдата, нежели клятву невесты. Но он просил именно этого, ему нужен боевой маг, который отдаст жизнь за княжество. Вот, пожалуйста, получите.

Руна засияла белым светом, духи приняли мою клятву.

В этот момент невидимый купол спал, звуки, цвета, запахи — все вернулось.

— Ваши клятвы приняты духами. И от имени Прародителя я принимаю их, свидетельствую о состоявшемся союзе и объявляю вас перед миром мужем и женой, — громко произнес носатый старик, будто обращаясь не к нам, а кому-то видимому лишь ему.

Тиральда и Келдрик захлопали. Похоже, эти двое искренне были рады происходящему.

Первым поздравить к нам подошел старый князь. Он протянул мне шкатулку, украшенную золотой гравировкой в форме герба княжества Кроуги. Помня его вчерашнее недовольство моей персоной в качестве невесты сына, с неким опасением приняла подарок.

— Как старший рода Кроуги благословляю ваш союз и в подтверждение своих слов хочу преподнести самую драгоценную вещь, которую берег с большой любовью до этого дня, — произнес он серьезно.

— О-оу! — только и смогла выдавить из себя я, открыв шкатулку.

На черной бархатной подушечке лежала сверкающая сапфировая диадема, украшенная пятью большими камнями синего цвета и россыпью более мелких с орнаментом, напоминавшим перья огненной птицы. Надо быть по меньшей мере нимфой, чтобы носить такую красоту.

— Это диадема может принадлежать только княгине Кроуги. Последней ее носила моя покойная жена, теперь я должен передать ее тебе.

Я уловила трепет и грусть в голосе старого князя. Мы никогда не говорили с Рагонгом о его матери. Посмотрела на него при ее упоминании, но, как обычно, князь удивительным образом умел управлять эмоциями, и его лицо ничего не выражало.

Поблагодарила старого князя за столь щедрый подарок, но вряд ли когда-нибудь решусь ее надеть. Шкатулку с драгоценной диадемой передала Тиральде, которая следующей принялась нас поздравлять.

Затем настала очередь Келдрика.

— Не подтверждаю этот брак, пока не увижу поцелуй мужа и жены.

Вот же демон рыжий, пару минут назад меня вином опаивал, а тут поцелуй ему подавай. Я скривилась, показывая, что думаю о его предложении. В этот момент Рагонг приобнял меня за плечи и легко поцеловал в висок.

— Не уверен, что это можно засчитать, — расстроенно изрек телепат.

— Доиграешься, Келдрик, своим первым княжеским указом распоряжусь женить слишком болтливого советника, — ответила ему я.

— Хорошая мысль, — подхватил Рагонг. — И как князь я не могу отказать своей княгине в ее первом столь разумном решении.

— Ясно, ясно, намек понял. — Келдрик виновато улыбнулся и поспешил уступить место подошедшему Веладу.

Директор пожелал нам долгих лет прочного союза, и чтобы второй витраж трона скорее засиял. Что означало сие странное пожелание, не поняла, но переспрашивать не стала, вежливо принимая поздравления. И только я решила, что все позади, как к нам подошел шаман и вручил еще один подарок — маленькую шкатулку. Столь крошечную, что она легко поместилась у меня на ладони, к тому же была прозрачной и пустой внутри.

— Для молодой пары у меня особый подарок, — как заклинание прошептал шаман.

Рагонг насторожился, но ничего не сказал, позволяя мне ее открыть. Стоило только дотронуться до стеклянной крышечки, как она начала чуть подрагивать, будто что-то желало поскорее вырваться оттуда. Стоило открыть ее, как нас с Рагонгом захлестнул ледяной шквал сильного ветра, мое платье заметалось в порывах беснующегося воздуха. Я услышала тихий, еле уловимый шепот, который все повторял: «Да будет так». Мое запястье обожгло с такой силой, что в глазах потемнело. В этот момент рука Рагонга обхватила меня за талию, и я провалилась в беспамятство.