Часть 6
Порыв холодного ветра стянул маску с лица юноши, которую тот моментально вернул на место. Сегодня задача предельно ясна – очистить площадь и собрать бунтующих в одном месте, чтобы быстрее идентифицировать личности каждого причастного к мятежу.
Улица пустела, но недовольные все еще толпились у входа. Отряд двинулся к станции, быстрыми шагами преодолевая расстояние до дверей Стейт Стейшен. Увиденное на пороге не было предусмотрено первоначальным планом, поэтому он достал рацию, намереваясь сообщить в штаб.
– Лестница заблокирована, – пропищал динамик в центральном офисе.
– Закрыть внутренние двери и доложить о ситуации подробнее. Что у вас там? – любые внеплановые происшествия сейчас становились лишней головной болью, поэтому Лейбёрн ухватилась за кнопку микрофона в ожидании ответа.
На проектор вывели изображение. Единственное, о чем могла думать Александра, было ее собственное тело в куче этого кровавого зрелища. За такую оплошность не только она, но и весь штаб может остаться без голов.
– Немедленно уберите их, – раздражение в голосе сделало его еще более жестким, чем обычно.
«Не может все хотя бы единожды пройти так, как планировалось» – подумала она, прежде чем развернуться на каблуках и двинуться к опешившей Бриджит.
– Убедитесь в безопасности оставшихся демонстрантов, мне не нужны лишние проблемы, – прошипела руководитель, ударяя руками по столу, – С этими бы разобраться теперь.
– Есть один вариант, – спохватилась Уильямс, взволнованно подбирая разлетевшиеся по полу бумаги.
– Доложишь. – Рявкнула Лейбёрн, удаляясь из помещения в сопровождении разъяренного стука собственных каблуков.
Девушка принялась скоро накидывать идею на планшете, стараясь не отставать от руководителя.
Группа оперативно исполняла возложенные на них задачи, запирая внутренние двери станции метро, где собрались участники мятежа. Территорию быстро оцепили и принялись сгружать тела в пакеты. Все они прекрасно понимали, что время в данном случае было решающим фактором, поэтому через сорок с лишним минут лестницу очистили.
Двенадцать загруженных машин двинулись по указанному маршруту, пока отряд ожидал разрешения покинуть станцию. На площади уже собирались рабочие, намечая расположение палаток для пунктов сегментации.
Рядом с проспектами устанавливали таблоиды и растягивали баннеры, направляющие к медицинским пунктам. До тестирования оставалась неделя, и выпущенное сообщение должно было успеть прилипнуть к памяти каждого горожанина. Поэтому на материалах не скупились, заменяя надоедливую рекламу Амазона на автобусных остановках новыми кричащими плакатами.
Сообщение повторят утром, а затем в вечернем выпуске новостей, чтобы закрепить в сознании навязчивую идею о прохождении обследования. Жители должны думать об этом все семь дней: проснувшись, по дороге на работу, возвращаясь домой и даже перед сном. И для этого создавались все условия.
Камеры транслировали работу на площади круглосуточно, чтобы была возможность контролировать процесс в любой момент времени прямо из штаба.
– Возвращайтесь в штаб, – сообщила Бриджит, вернувшись из кабинета Лейбёрн явно довольной.
Если кто и получит повышение в этом году, то это точно будет Уильямс. Многим следовало бы поучиться ее находчивости даже в таких сумасшедших ситуациях. В действительности же сами способы решения проблем не были важны. Главное, чтобы они устраивали Александру. И находить варианты, которые ее удовлетворят, Бриджит уже приловчилась.
Руководитель расслабленно упала в кресло, разглядывая собственный кабинет. Внутри было просторно: широкий рабочий стол с большим монитором и отсеком для документов, на стене позади – умная доска с выведенными данными об объектах, по правой стороне – вместительный стеллаж с огромным количеством папок, пронумерованных по корешку. Некоторые из них топорщились с полок: «АР-01», «I-1-01», «AB-18» – перечитывала совсем недавно.
Порядка Лейбёрн придерживается во всем, к чему только прикасается, лишь изредка позволяя себе оставить ящики не задвинутыми, если случай действительно срочный. «Порядок в кабинете равен порядку в голове, ведь мы то, чем себя окружаем» – так она считает.
Возможно, если бы так считали и все остальные, то ее работа приносила бы меньше стресса, и седина так явно не прослеживалась бы на аккуратно заплетенных волосах.
Она коснулась кнопки на мониторе, чтобы включить его. До начала сегментации времени оставалось чуть больше недели, поэтому допущение ошибок в таких условиях ставило ее в затруднительное положение. Приходилось контролировать ситуацию практически без сна, утверждая каждый шаг с руководством.
И хотя она сама тоже была своего рода начальником, облажаться перед таким важным событием ей не позволялось: не ради того она большую часть своей жизни посвятила работе в сфере медицинских наук и подъему по карьерной лестнице. От успеха выполнения этого задания зависела не только её положение, но и будущее всей страны. И, прикладывая к этому руку, ей хотелось оправдать собственные ожидания.
За дверью послышались быстрые нажатия кнопок и раздался звуковой сигнал, прежде чем дверь открылась и пропустила внутрь рядового. Темноволосый юноша в форме спешно прошел в кабинет, ожидая разрешения на отчет.
Он выглядел потрепано. Совершенно не на свой возраст из-за шрамов и взъерошенных волос, подчеркивающих его бледное лицо. Запекшаяся кровь на ладони, которую тот старательно прикрывал рукавом, свидетельствовала о том, что парень очень спешил.
В любой другой день Лейбёрн бы вышвырнула его за дверь: прийти в ее кабинет и трогать своими грязными руками ее вещи было непозволительно. Но сейчас она была рада видеть его, в особенности после того, как быстро отряд разобрался с непредвиденными обстоятельствами.
Сегодня он заслужил поблажку.
– Дисциплина сделала из тебя человека, – начала она, – Приятно осознавать, что старания окупаются.
Юноша кратко кивнул, складывая руки в замок за спиной – привычка из детства. Теребить зудящие ожоги всегда запрещалось, чтобы не занести заразу, поэтому при любой попытке почесаться били по рукам. Шрамы затянулись, но рефлексы сохранились до сих пор.
– Если все пройдет без нареканий, то по завершению сегментации назначу командующим, – оттолкнувшись от стола, она подъехала на стуле к стеллажу и вытащила одну и торчащих папок на стол, – Надеюсь, ты проявишь свои способности должным образом, – многозначительно утвердила Александра.
– Сделаю все возможное, мама, – ровным тоном произнес Ноль Первый.
Разумеется, он сделает все, что в его силах. Иначе его уберут с этого места быстрее, чем тот успеет моргнуть. Ноль Один слишком хорошо знает Лейбёрн, чтобы осознавать, что любой его промах означал бы его незамедлительную замену и очередное наказание.
И нарываться на грубость ему хотелось в последнюю очередь, а значит, следовало просто выполнять свои задачи так же, как он делал это всегда: быстро, качественно и без лишних вопросов.
– С завтрашнего дня будете патрулировать на той же площади и контролировать ситуацию на платформе Стейт Стейшен, – она нажала пару кнопок на клавиатуре и браслет на руке юноши завибрировал, – Удостоверься, что все инструкции будут соблюдены. Я на тебя рассчитываю.
Он кинул взгляд на запястье, проверяя информацию в сообщении, и скоро покинул кабинет.
Александра откинулась в кресле, запрокинув голову, и с облегчением выдохнула. Еще одна проблема решена благодаря ее плодотворной работе.
Ноль Один был единственным во всем штабе, на кого она действительно могла положиться в силу того, что знала мальчика почти всю его жизнь. Смышленый, исполнительный, верный – те качества, которые у него не отнимешь, а главное, все это она могла приписать к своим заслугам.
Лейбёрн растила его как собственного сына, вложила в него все то, что мечтала взрастить в себе, оттого и не могла перестать радоваться тому, каким замечательным, послушным и преданным экземпляром он вышел. Он стал лучшей версией из всех возможных.
Раскрыв папку с корешком «АР-01», вытащенную с полки минутами ранее, она сделала в ней пару отметок за сегодняшнюю дату и закинула в ящик стола. Ближайшие несколько дней данные будут пополняться, поэтому возвращать ее на стеллаж не представлялось необходимым.
Вся следующая неделя была расписана по часам. Если бы не бегающая по пятам Бриджит Уильямс, на которую можно было скинуть половину (если не больше) обязанностей, то голова Лейбёрн треснула бы за первые пару дней. Ввязываясь в этот проект, она учла все, кроме своего возраста и хлипкого здоровья.
Александра редко вспоминала об этом пугающем числе. Чем старше она становилась, тем меньше думала о том, сколько лет в этот раз ей исполняется. Однако после семидесяти об этом начинает напоминать собственное тело.
Оглядываясь назад, она не жалела ни о чем. Все, что женщина делала в жизни, было сделано ради науки, ради страны, ради признания. И то, где Лейбёрн находилась сейчас, подтверждало, что все ее старания были не напрасны.
Не удача была катализатором ее успеха, а плодотворная работа, которой она посвятила полжизни. Оставив позади страхи, личную жизнь, даже собственную семью, она стремилась к тому, чтобы оставить после себя след. Потому что боялась остаться никем.
Пыльная плита неизвестной Александры Лейбёрн на окраинном кладбище Бостона – ее всепоглощающий кошмар.
Заглядывать вперед было жутко, но все мы знаем, что однажды окажемся там, откуда пришли. Кто-то пытается убедить себя в существовании Бога и посещает церковь, отмаливая грехи, чтобы попасть в загадочный рай. Кто-то верит в реинкарнацию и колесо Сансары, определяющие прошлые и будущие жизни. Суть всех этих вер одна – избавить себя от удушающего страха смерти.
И ей хотелось оставить хоть что-то значимое в этом мире. Возможно, стоило больше времени уделять дочери, которая запомнила лишь удаляющуюся копну светлых волос и брошенную фразу «Буду поздно». Но Александра была уверена, что поступает правильно.
Не существует никакой судьбы и кармы, есть лишь наши выборы и их последствия. И определяют правильность те, кто эти выборы совершает. А в правильности своих решений Лейбёрн никогда не сомневалась.
На мониторе с характерным звуком высветилось новое сообщение. Руководитель с энтузиазмом потянулась к мыши, открывая содержание послания.
«Сообщаем Вам, что запрос на отстранение Криса Никельсона от работы одобрен. Благодарим за содействие»
Довольная улыбка растянулась по лицу, сопровождаясь одобрительными кивками головы. Это стоило того, чтобы ждать весь день. Хотела бы она видеть ошарашенное лицо Криса в этот момент, но уже не увидит никогда: отстраняя его от проекта в Аваддоне, они подписали ему приговор на пожизненное исключение из всех подобных операций.
Делить с ним лавры в первое время было приятно, но каждый несет ответственность за свои действия и пожинает плоды. Единственной ошибкой Никельсона была его доверчивость. Казалось бы, так много лет проработать в существенной близости к высшему руководству – это должно было научить его держать рот на замке.
Однако Крис никогда не был известен своей предусмотрительностью. В отличие от Александры, которая сумела этим воспользоваться. И ей не составило никаких проблем найти множество доказательство его некомпетентности в сети.
Дети разное пишут в Интернете в наше время. Там свобода не имеет границ, как и опасность, таящаяся в ней. К счастью, Никельсон вырастил сына по своему подобию, отчего тот тоже не отличался умением выбирать выражения. Две болтливые женщины разрушают семью, а двое болтливых мужчин губят страну. И случай с Крисом прямое тому доказательство.
– Отправь Никельсону душераздирающее письмо с моими искренними сожалениями и наилучшими пожеланиями, – делая акцентные паузы на последних словах, она отослала поручение Уильямс, широко улыбаясь.
– Непременно, мисс. Что насчет собрания? – уточнила ассистентка.
– Пойдешь со мной, – утвердительно ответила Александра.
Не существует ни одного препятствия, с которым не справилась бы Лейбёрн, ведь все они до мелочей спланированы заранее. Какой бы глубокой не казалась река, но даже ручей может унести тебя, если потеряешь равновесие.
Настоящая глубинаначинается там, где исчезают тени. И, отбросив совесть, она уже давно не встречалаих на своем пути.