Остров.

Предисловие.

Ты меня не поймешь. Слова из уст наших одним лыком шиты – схожие идеалы, и разные цели. В глубине души, мы друг друга с полуслова понимаем, и всё же в жизни готовы порвать друг другу глотки. Почему ты не даешь мне договорить?

***

– Эдвард, Эдвард! Ты в порядке? – взбудораженный, кто-то неугомонно трясёт за плечо, не даёт продыху. Души покой, пристанище благого сна разрушено усилиями неизвестного нарушителя. 

Над его лежащим телом столпились все до единого, чьи души и тела сковали крепчайшие узы мира, именуемые страхом. Десятки глаз уставились на одного, но ни единые уста не разомкнулись. 

Фиумэ. Малой, еще не успевший смыть с лица следы крови, сидит рядом, положив руку на тело рыжего. Культя, местами покрытая чешуей, холодная как лёд – и, несмотря на визуальную схожесть, по ощущениям далека от человеческой кожи. Больно склизкая, гладкая. 

– Отпусти меня, – силой дернув за руку, Эд поторопился убрать её от себя подальше, – Что вы все стоите тут? Спящего человека давно не видели? 

Недопонимание росло с каждой секундой – одни молча наблюдали и не понимали, другой пытался до них достучаться, чтобы узнать причину их тревоги. 

Чутка проснувшись, он вспомнил одну неприятную деталь собственной медицинской карты – и, оглянув всех разом, во всю засмеялся. Гогот, дикий и жутко громкий, не стихал следующую минуту.

– Ну вы, конечно даёте! – усмирив собственный смех, он решил дать ясность произошедшему, – Я и забыл о том, что лунатиком был!

После этих слов, некоторые утихомирились. Других же настиг еще больший ужас, видимо связанный с тем, насколько спокойно Эдвард рассуждал о произошедшем. 

– Эй, ты ведь шутишь? Просто лунатик? – запинаясь после каждого сказанного слова, неизвестный из толпы людей выразил собственное недовольство, – да ты чуть человека не задушил!

– Что? – теперь уже рыжему приходилось еле сдерживать собственное удивление. Не сказать, что в прошлой жизни во сне он творил вещи нормальные. Тем не менее, убийством во сне не промышлял уж точно. 

Учитывая собственное отвращение к умерщвлению как к методу решения проблем, его персона не могла поверить в такое: чтобы он, человек чей дух к такому не расположен, и стал совершать ужасные деяния даже не приходя в сознание? Веский повод ощутить отвращение по отношению к себе, а заодно и сильно забеспокоиться о сохранности жизней окружающих. 

Чувство вины нахлынуло волной, и под его тяжестью даже слова и не скажешь. Тихий крик вырывается из уст, почти беззвучный. 

– Да успокойтесь вы, живой ведь? Это главное, остальное лишь повод для беспокойств и принятия мер, – отмахиваясь от чужих страхов, Себастьян Райт размял покрасневшую шею. Та резко хрустнула, отчего все вмиг напряглись. Оказалось, просто хруст – никаких серьезных травм. 

– Эдвард, не загоняйся. Тут твоей вины нет, всего-то обстоятельства сыграли, – решил утешить Эда, а потому по приятельски похлопал по плечу, да простил. 

– К слову, не хочешь прогуляться? Всё равно сейчас еще рано выдвигаться всем строем, да и мне есть о чем с тобой поговорить.

– Дай подумаю, – сразу же замолк, и стал размышлять о целесообразности беседы в такое время суток. 

Уснул мечник ближе к вечеру, а сейчас где-то часа три ночи. Еще чуть-чуть, и настанет утро, знаменатель нового дня и новых забот. Значит, сейчас уже ложиться спать смысла нет, от пары часов погоды не настанет. Поговорить, провести время с пользой это лучшее решение, иного попросту нет. 

А о чем трепаться? Быть может, о предстоящем дне – куда предстоит пойти, кого встретить. Это, безусловно, поможет спланировать действия, избежать лишних проблем.

Помимо прочего, есть сильное желание задать пару вопросов о способностях, магии в целом. Как итог – разговор сейчас поставил бы многие вещи на места. Решено – идти надо, иначе никак.

Вышли подальше от остальных, вверх по течению ручья. Вода в нем, кстати, столь прозрачна, что видно только камни, лежащие на дне. Порой, конечно, редкие переливы делают воду мутнее, но стоит ей пройти дальше, как тут же снова приобретает хрустальную чистоту, блеск. 

Бесконечно смотреть можно на то, как течет вода. То-то мечник не заметил, как успели дойти до точки назначения. Сам факт её наличия удивлял: изначально была мысль о том, что говорить будут на ходу, не останавливаясь. 

На месте том ручей уходил под землю исчезая из виду. Немного дальше расположилось странное дерево чья кора казалась подозрительно серой. Будто каменная – шероховатая, неказистая, и покрыта вековыми трещинами, несмотря на которые стоит уверенно. 

Решил дотронуться. Глаза не обманули: реально каменное. А ведь силуэт, общий вид реально как у дерева – ветви длинные и изящные, на каждой из них лепестков копна. 

Сорвал один, и в руке тот колом встал. Ибо каменный, как и всё растение. Его в руке сожмёшь, так оно вдребезги: под твердой, пористой оболочкой нежились еле живые, бледные сосуды, внутри которых соки жизни, смочившие руку.

Запах у жидкости странный – не то свежий хвойный, не то сладко-травяной. Еще и щиплет, хоть на руках и ран-то нет, чтобы раздражаться. 

– Базальтовая Сетрига, так зовут деревце. В естественной среде встречается за лесной горизонталью, в горной долине Великанов. Но этот конкретный образец, эх, – положа руку на ствол древа, Райт закрыл глаза, да глубоко вдохнул.

– Что она тут де...

– Тш-ш-ш. Приложи руку или ухо к ней, прислушайся. Почувствуй, – так велел Себастьян, не открывая собственных очей. 

Сделал всё согласно его инструкциям. Усмирил пыл, и сердце вмиг замерло в ожидании чего-то.

Сквозь руку, тем временем, ощущалось биение. Определенный такт нежных, слабых колебаний исходил от дерева, и приходил в самое сердце, заставляя его биться в той же частоте. Нет, это не ощущается как вторжение, скорее резонанс. Чем-то приятный – чувства походят на то, как если бы обнялся с человеком так крепко, что сердцами стали едины. 

Стоило понять частоту, вступить в эдакий транс, как в ушах прозвенело. Голос, сдавленный и очень тихий, слышен до сих пор.

Он кричал. Плач его порождал реки слёз. Вмиг всё стало таким ясным. И спонтанное желание обнять дерево возникло. 

Нашей воли посланник волею судьбы был низвергнут до безмолвного наблюдателя, неспособного помочь.

Тихие слова еле осязаемы, подобны туману. Только попытаешься за них ухватиться или понять, как они рассеиваются. 

– Сетрига, с языка древних "Сознание". На момент, второй известный Иттгарду вид разумных существ, сформировавших некую цивилизацию. Это дерево одно из них, и люди прозвали его Эгистоф, – закончив с ритуалом, иттгардец решил дать справку о дереве.

– Я его услышал, но не очень понял. Это всё часть твоих мутных замыслов? – подозрения Эдварда в отношении Райта стали намного более обоснованными, поскольку последний не торопится в разъяснениях. Да и все эти слова о будущем, его нежелание посвящать остальных в планы не очень внушает доверия. 

– Ты мертвое дерево каким-то боком услышал, так чего меня выслушать не торопишься? – возмутился исследователь, впервые за долгое время показывая хоть капельку чувств. А именно, их наличие.

– Кудряш, ты кто такой, чтобы я тебя охотно слушал? На вид тебе лет 23, не больше. Да и не сказать чтобы ты был так важен, – Эд, ни с того ни с сего решил поставить под сомнение роль лидера. Зачем?

Они ведь понимают друг друга, хоть и беседуют редко. Оба понимают мышление каждого, стараются не допустить опасных происшествий – каждый по своему, а всё таки работают ради одной цели. Так с чего бы им не ладить, раз они на одной волне? 

Всё прозаично, прозрачно: причина в лидерстве. Оба жаждут контролировать ситуацию по своему, и до сей поры именно идеи Райта вели группу. Рыжий, сомневаясь в части методов товарища, постепенно теряет доверие к нему, а следовательно и веру, мол выходец из этого мира поможет людям из совершенно другого. Ему страшно от незнания того, что на уме у ученого. 

– Во первых, мне двадцать семь. Во вторых, я ваша возможность выжить, и все это прекрасно осознают. Что во мне тебе не нравится? 

– Ты многое скрываешь. Взять камни в лесу, они повсюду разбросаны, и не очень вписываются. Мы спросили, ты умолчал. Камни для тебя так важны? – постепенно, говор мечника переходил в очень повышенный тон. 

– Успокойся. Я желаю вам блага, и хочу сделать ваше путешествие чуть более запоминающимся. Поэтому я не говорю всем о предстоящем: так вы поймете больше, проникнетесь. Сечешь?

– Ничего не понимаю. То есть, это всё просто чтобы нам интересно было? Ты ведь так подставляешь нас под угрозу, нет?! – Эд медленно, но верно начал выпадать в осадок со слов собеседника.

– Я предупреждаю о том, что может быть опасным. Я не тупой, и понимаю что предупрежден значит вооружен. Не надо влезать в дело, если не доверяешь мне и моему расчету. Как никак, до этого всё проходило гладко. Так чего не так? Одна маленькая тайна тебя взбесила?! – теперь уже настал черед Себастьяна. Его актерские навыки оказались хороши, и только-только дали брешь, высвободив негатив наружу. 

– Ладно, ладно. Понял, молчу, – увидев подобную реакцию, Эд опешил.

– То-то же. 

– Тогда, зачем меня сюда позвал? Просто поздороваться с разумным деревом? – наконец, разговор пошел в нужное русло. Оба нашли компромисс, градус накала пошел на спад. 

– Рад, что ты спросил. У меня есть чего сказать, а пока держи это, – сказав, всучил сверток бумажный. 

С виду простая бумага, с следами красок на ней. Стоило развернуть, как невзрачная вещь обернулась загадочным рисунком.

– Карта? 

– Она самая. Сейчас я хочу объяс...

Эдвард в своей привычной манере оборвал его на полуслове. 

– Крепость немаленькая. Кто её уничтожил? И, если город в семистах километров отсюда, чего она тут делает? Почему всё так, и зачем тебе говорить об этом одному мне? – стоило вопросу зародиться в голове, как тут же,  будучи не в силах сдержать свою любознательность, мечник незамедлительно его озвучивал.

– Почему ты не даешь мне договорить? – проголосил ученый, теряя последние капли своего шаткого терпения.

В лесу стало так тихо, что слышен стрекот кузнечиков. Отличная пора, чтобы взять паузу, а потом и продолжить говорить о серьезных, дельных вещах.

– Итак. Находятся руины в паре километров от нашего перевала, сегодня вместо сна я попробовал к ним подобраться, – немного погодя, Райт засучил рукав, обнажив окровавленные бинты, туго затянутые вокруг плеча. 

Прежде чем рыжий успел отреагировать, он добавил:

– Тебе не казалось странным, почему мы не встретили ни одного грифона в степи? Да и в гнезде никого кроме молодняка не лежало.

– На что ты намекаешь? – худшие страхи промелькнули мимолетными образами в голове. Эд не хотел верить в то, к чему клонит исследователь. Просто, не хотелось обнажать старые раны, отдающие болью в груди. 

– Я не намекаю, я напрямую говорю тебе. Крепость стала местом сбора этих чудищ, и я еще легко отделался – меня заметил только один из них, в то время как я насчитал около десятка. Возможно, их даже больше.

– Но зачем им эти развалины? – резонно спросил Эдвард.

– У меня есть несколько предположений, но почти все они не влияют на ситуацию. 

– Почти?

– Да. При худшем раскладе, обеспечивающем кардинальную смену обстоятельств, мы все умрём без единого шанса на противостояние, – с долей отчаяния в голосе сказал он. 

Эдвард шокирован, напуган. В голове вертится вопрос – какой поворот событий способен убить и без того натянутый позитив кудрявого ученого?

– Не волнуйся, это случай один к тысяче. А к остальным девятьсот девяносто девяти раскладам я подготовился наилучшим образом. У меня четко спланирован план, и ты сыграешь в нем ведущую роль. Объяснять почему, надеюсь, не надо? – риторический вопрос в конце имел одну единственную цель, коей являлось обозначение мечника как основной ударной силы, опоры команды. Все участники диалога знали причину на то, а потому молча кивнули друг другу.

– Ну, может, раз в крепости тварей тьма, нам стоит повременить с исследованиями? Или, ради общего блага, вообще отменить эту затею. Все наши поймут, они же не самоубийцы бросаться внутрь, – предложил рыжий, выступая рупором здравой мысли, неспособным молчать. 

Пот выступил на лбу Райта. Сам он, напряженно глядя на Эдварда, молчал. Это не было то напряжение, сродни злости или обиде – будь всё так просто, выплеснул бы чувства. 

Как ничто иное подходит слово дилемма: Себастьян метается от одной мысли к другой, не зная, как поступить. Эд, смотря на него, без единого слова додумался о наличии у ученого причин не отступать от изначального плана. 

На горизонте видны алые лучи света, пробирающиеся сквозь чащу. Синие тона, присущие ночи, постепенно переходили в ярко-оранжевый, традиционно названный цветом пламени. 

В пламени восходящей звезды сгорели тени сомнения, преобладавшие над душой. Он решил – и его решение предопределило судьбу всех людей вокруг, обрекая их на общий путь. Это ли точка невозврата, после которой нельзя ни сожалеть, ни злиться?

– Мы обязаны пойти. За ваши жизни отвечать буду я, – не колеблясь, заявил тот. 

– Хорошо. Тогда, расскажи каким образом ты собираешься победить, нет, уничтожить столько тварей, имея на руках пару бойцов? 

– Ожидаемый вопрос. Я, впрочем, уже знаю, как поступить. 

Из-за пазухи достал еще один свиток, полный рукотворных записей. Судя по свежим кляксам из чернил – совсем недавние, сделанные впопыхах. 

«Директива 1. План по стратегическому захвату крепости Каэль'мин. 

Участвующих лиц: 12. 

Объекты разделены на группу "Ядро" и "Корона". В первое подразделение записаны все небоеспособные единицы, под предводительством С. Райта. Состав: Сумико Итагава, Бьянка Стормгрейдер, Нора Хьюз, Ши Инвун, Вильям Джонсон, Себастьян Райт, Кристофер Уэйлин, Оланреуоджу Ндимубан-зи. 

В "Корону" входят: Владимир Вельцов, Эдвард Вельч, Фиумэ Русцелло, Николь Шильц.

Задача Ядра – проявить первичные признаки владения магическими способностями. Практический опыт, полученный за счет образцов из группы "Корона" показал о непрерывной связи эмоциональных переживаний с раскрытием уникальных, нечеловеческих возможностей тела объекта. Первичная цель, являющая собой зачистку территории крепости, также важна, как и задача, изложенная выше. 

Члены группы Ядро, за исключением предводителя, не будут осведомлены о целях миссии. Контроль ситуации полностью возложен на С. Райта. 

Задача Короны – оборона и предостережение от экстраординарных исходов. Изначально, группа будет зачищать путь к искусственно ограниченным территориям крепости, что находятся за оборонными стенами. В дальнейшем, задача группы – привлечь хищных существ по душу Ядра, и покинуть поле битвы. Наблюдать за действиями издалека, контролируя происходящее. По сигналу от координатора Корона должны элиминировать всех враждебных существ в пределах территории. 

Управление "Короной" заверено Э.Вельчу. Аварийное управление доверено В. Вельцову. » 

Прочитал всё вслух, до самой последней буквы. С каждым последующим предложением улыбка менялась на гримасу, преисполненную ужасом и полнейшим непониманием. 

– Себастьян, ты точно уверен в успехе такой операции? – решил уточнить Эдвард.

 В ответ молчаливое кивание головой.

– Ты предлагаешь мне в одиночку прибить десяток крылатых львов-переростков? Или ты считаешь кого-то кроме меня достаточно сильным, чтобы помочь в уничтожении врагов?

– Мне Фиумэ всё рассказал. О том, как преисполненный эмоциями, ты пересилил себя и одолел лесных зверьков. Думаю, с твоими силами, вдобавок разогнанными грузом ответственности, мы сможем многое, даже без помощи остальных.

– А моё мнение тут учитывается? Просто, я окружающим не говорю об этом, и всё таки махать мечом даётся с трудом, я часто получаю раны, отправляющие меня в нокаут, – втихую стал возмущаться Эд. 

– Даже если ты не говоришь, это видно. Как не последний человек в медицине я могу сказать, ты платишь большую цену за свои победы. Но, в этот раз ситуация вынуждает заплатить больше, чем тогда. Да и не волнуйся ты так, людей много, как способности пробудят так может и найдем тебе стоящего помощника.

Тут и говорить нечего. Райт прав, право сильного имеет и последствия в виде багажа ответственности. Поэтому, дабы защитить собственную свободную волю, придется постараться и удержать всё под контролем.

– Кстати, хочу тебя обнадежить. Если ничего не будет получаться, команда "Корона" выбежит с живыми птенцами грифонов в руках. По моим сведениям, взрослые степные орловидные очень дорожат молодым поколением, потому шантажировать их получится с легкостью. Это выиграет тебе время для нападения, или спасения остальных. Всё схвачено.

Звучало аморально, и почему-то всё равно уняло тревогу в душе. Появился сильный луч надежды, освещающий путь впереди красками доселе невиданными. Остаётся надеяться, и принять предложение Иттгардца. 

Эдвард с уверенной ухмылкой на лице протянул руку товарищу. Тот незамедлительно пожал её, сжав в своей крепкой хватке. Огонь в их глазах загорелся, и пара часов разделяла двух от исполнения плана. 

– Нас ждёт успех.

***

– Безумцы, дурни, – с дрожью по всему телу бормотал Фиумэ, сидящий в кустах. Прекрасный слух, данный при перерождении, давал возможность подслушивать беседы издали, без риска быть пойманным. Так чего он боится до дрожи в коленках, если не обнаружения? 

Естественно, плана. Ужасный по своей сути и исполнению, он с конца до начала звучал почти как осознанное самоубийство. И неясно ведь, чего те двое так уверены в нём? 

Страшно. Совсем не хочется принимать участие в авантюре, особенно в какой-то группе "Корона". Придется бросить всех, даже Нору, на растерзание грифонам. Их невинные жизни целиком будут зависеть от решений, принятых двумя идиотами-максималистами.

Надо действовать, и незамедлительно. Появилась идея забрать Нору, и убежать подальше, дабы переждать всю бойню в тишине и покое. От двух в плане не убудет, да и не заметит никто пропажи, времени-то на поиски всё равно не будет – надо ведь незамедлительно идти в крепость.

Как итог – рванул к лагерю, перебирая ногами на предельной скорости. Во время бега то и дело ловил на себе ощущение взгляда издали, не дающего покоя. Благо, надзирающий не вмешался, просто смотрел. 

Благополучно добежав до перевалочного пункта у ручья, смахнул с себя прилипшие листья, ветки. Во время бега и не заметил, как всё на пути стоявшее оставалось на теле. Заодно, омыл лицо холодной водой из под ручья – она смыла с собой всю тревогу, оставив голые утверждения, предубеждения. Они есть его путеводительная звезда, откровение сознания: без них не существовало бы самого Фиумэ как такового. 

Покончив с процедурами, решил напоследок оглянуть всех. Все как один мирно сопели, будучи в неведении касательно предстоящих трудностей. Жалость и обида по отношению к ним сильная, безусловно – но, она ни в какое сравнение не шла с теми чувствами, коими разразилось сердце рыбного мальчишки по отношению к Норе. Смотря на неё, он уже подумывал, как будет убегать. На уровне осознания он уже совершил действие, приняв все вытекающие. 

А где ночной смотрящий? Сегодня, вроде как, им вызвался быть Владимир, поскольку ему довелось поспать в обед. Где же он сейчас находится, конечно, вопрос хороший, но лучше задаться им позже – гораздо эффективнее воспользоваться возможностью, и по тихой уйти.

– Я так понимаю, ты меня ищешь? – раздался неизвестный голос во тьме за спиной. 

Обернувшись, увидел Владимира. Но что-то в нём не то – в темноте и не разглядишь, и всё же стойкое ощущение подмены не давало покоя. 

Чуть прищурившись, разглядел детали. А именно, их отсутствие – морщин нет, кожа гладкая. Ранее старый, дряхлый русский теперь сиял. Особенно мерцали глаза, и алые зрачки. При их свете видны редкие следы крови у уголка рта.

Седина, правда, осталась. Тут уж ничего не поделаешь. 

– Как? – удивлённо воскликнул Фиумэ.

– Потише, пожалуйста. Людям сегодня нужно хорошо поспать, не мешай им, – с подозрительной улыбкой, растянутой на всё лицо, протяжно сглаголил Влад. И подмигнул так специально. 

Итальянец понял не сразу, и всё же постиг – "старик" очередной сторонник суицидального плана, при том при всём знающий о том, где Русцелло только что был, и чем занимался.

– Вы, – молодой человек попятился назад, в страхе отступая к толпе спящих. Взрослый товарищ неумолимо шагал вперед, оттесняя к лесу.

Рыбный мальчишка, поддавшись всеобъемлющему ужасу, дал дёру, не забыв по пути прихватить на руки подружку-канадку, заботливо обернутую в спальный мешок. 

Бежал изо всех сил, метров сто уж точно. Когда за спиной исчез силуэт преследующего, решил дать отдыха ватным ногам, и в мгновение пожалел. Дурак спросонья и забыл, насколько он медленный – а потому все его планы по побегу оказались ничем иным, кроме как пустыми мечтами в обертке из ложных надежд. Владимир, выскочивший сбоку с кулаком наперевес, тому доказательство. 

Его движения отличаются от прошлых. Броские удары, быстрый бег и поразительная техника исполнения движений контрастируют с не самым слабым, и всё же дряхлым "старым Владом". 

Одним своим апперкотом он отправил как Фиумэ, так и его подругу кататься по земле. Последняя, естественно, от такого проснулась. И, недоумевая, вслух спросила:

– Что здесь происходит? 

– Простое недоразумение. Наш мальчик по ночи опять в зверя обратился, вот я его усмирил, – его фальшь восхитительна просто по факту невозмутимости – говоря ложь, он и бровью не повёл. Хвостатый товарищ, в свою очередь, встал как вкопанный, не в состоянии и слова сказать. 

Нора что-то сонно промямлила, повернулась на бок и уснула. Мужчины же, немного погодя, отошли в сторонку. Отошли, правда, громко сказано – скорее Влад потащил молодого за хвост, не особо заботясь о деталях.

– Ты о чем думал, гений? – спросил тот, не церемонясь.

– Вы безумцы! Хотите отправить всех на верную смерть, всего-то ради каких-то способностей. Они вас просили этого делать? – истерично прорыдал Фиумэ. 

– Так будет легче в последующем путешествии, не придется тащить за собой неспособных постоять за себя. Возможно, те двое не озвучили, поскольку Эдвард и сам знал о необходимости в пробуждении способностей у каждого. А ты, видимо, недалёкий простак. Убежать с любимой девушкой, забить на остальных из-за простого недоверия, страха? Как же ты жалок, – гнетущий взор, брошенный сверху вниз, дополнял презрительному взору еще большей театральной, чистой эмоциональной отдачи. 

Русцелло постепенно стал намокать в области глаз. Его пугал человек, стоящий перед ним. А слова у него острее клыков – и пронзают по сам разум, внушая идеи.

– Я тут единственный здравомыслящий?! Вы серьезно думаете победить грифонов, подставляя невинных людей, никогда не сражавшихся?  – снова заголосил он.

– Это вынужденная мера, не обсуждаемая директива. Быть может, ты мог бы предложить лучший вариант по захвату крепости? Да и будем честны, Себастьян доказал свою компетентность как лидера, в отличие от некоторых зверей. Таким как ты лучше заткнуться, и повиноваться, радуясь своей жизни. Прекрасный музыкант однажды написал, "А перед нами все цветет, За нами все горит. Не надо думать – с нами тот, кто все за нас решит," – сладко напел русский под конец, уходя вглубь древесных долин.

Мальчишке оставалось молча вникать, не в состоянии сказать хотя бы одно слово протеста. Конечно, всё видно как на ладони – план провальный, их ожидания завышены. Но почему они так яро топят за него, не сомневаясь ни в едином решении? И почему подсознательно он сам противится возразить? Безумцы, безусловно их вина. Им судьба – пережить провал в последующем дне. А пока, пусть их глаза горят яснее солнца. 

Фиумэ может понадеяться на одного себя, и постараться сделать так, что ничего плохого завтра не произойдет. Его отчаяния пламя разгорится сильнее рассветного светила. Оно  – единственный соратник, с которым сейчас ему предстоит посидеть, погрузившись в размышления о предстоящих событиях. 

***

Поставь же свою судьбу на проверку, ибо ты избранник, рожденный под свободным небом. Иначе, умри.