26 глава
Мельница, казалось, затаила дыхание вместе с нами. Тени, бродившие по стенам, напоминали живые фигуры, их танец был отражением наших мыслей и страхов. Всё изменилось, когда тишину прорвал резкий, глубокий всхлип.
Герт, до этого неподвижный, вдруг содрогнулся, тело его выгнулось дугой, словно через него прошёл электрический разряд. За этим последовал болезненный, надрывный кашель. Он задыхался, выплёвывая сгустки крови, смешанные со слизью, что скопилась в горле. Покрасневшие глаза Герта, истомленные, впавшие, забегали вокруг. Он пытался что-то сказать, но острый кашель не позволял.
— Герт! — вырвалось у меня, и я метнулся к нему, хватая за холодную, будто ледяной камень, руку.
Фридрих уже был рядом, склонившись над ним и пытаясь удержать его голову, чтобы тот не захлебнулся.
— Чёрт, Герт... ты жив, — пробормотал Фридрих, хоть голос его был больше озадаченным, чем радостным.
Герт, казалось, слышал нас, но его глаза метались, как у человека, вырванного из кошмара. Он открыл рот, пытаясь что-то сказать, но снова закашлялся, выгибаясь в конвульсиях.
— Мне... больно... холодно... — прохрипел он сквозь кашель, с трудом выталкивая слова. Его голос был чужим, грубым и хриплым.
— Ты жив, приятель, — выдохнул я.
Герт болезненно выдыхал, пытаясь сфокусировать взгляд на нас. Я заметил его потемневшие вены под кожей. Это напомнило мне моё собственное пробуждение. Тогда я был ребёнком и просыпался в собственном гробу, а боль была такой же жгучей.
Парень снова затих, но его тело продолжало подрагивать от спазмов.
— Это обращение, — пояснял Фридрих, наблюдая за ним.
Я видел, как Герт мучительно дышал, а его губы были сухими и потрескавшимися. Лицо, истощенное, выражало непонимание.
— Ему нужна кровь, — заявил Фридрих, извлекая пробирку из рюкзака. — Это облегчит его состояние.
Но стоило нам приблизить пробирку к его губам, как он судорожно дёрнулся, отмахнулся и выдал:
— Вы что?.. Какую нахрен кровь?.. — голос сорвался, и его стошнило мутной жидкостью.
— Герт... — начал я осторожно, переглянувшись с Фридрихом, — ты теперь один из нас.
Он смотрел на нас с полным неверием. Его взгляд метался между мной и Фридрихом, как у человека, который пытается проснуться от дурного сна.
— Нет... Нет!
Я наклонился ближе, положив руку ему на плечо.
— Герт, я знаю, что ты чувствуешь. Но ты выжил. Просто... теперь это немного иначе.
Фридрих кивнул, подтверждая мои слова, но Герт лишь покачал головой, хватаясь за грудь. Его лицо исказилось от новой волны боли, и я услышал, как его сердце ритмично ускоряло удары.
— Это временно, — пробормотал я. — Твоё тело перестраивается.
Но Герт всё ещё не мог принять происходящее. Его дыхание оставалось рваным, он судорожно хватался за что угодно — за рубашку, за пол, за мою руку.
— Мне... плохо... я... я не хочу так...
Его слабый протест заставил меня замолчать. Я знал, как это тяжело, но у него были мы. А когда я проходил через это, меня хотели похоронить.
— Ты справишься, Герт, — сказал я, пытаясь придать своему голосу уверенности. — Тебе станет легче.
Фридрих наблюдал за нами, не вмешиваясь. Потом осторожно добавил:
— Ему понадобится время, чтобы привыкнуть. Тяга к крови придёт позже. Пока мы должны помочь ему выжить.
Я посмотрел на Герта, который уже терял сознание от истощения и боли.
— Мы не оставим тебя, — сказал я, опуская его руку на пол. — Мы вместе, Герт.
Фридрих кивнул, а я, опустившись на пол, остался сидеть рядом, прислушиваясь к каждому его слабому вдоху, чувствуя, как его жизнь — новая, изменённая — медленно возвращается.
Ночь прошла беспокойно: Герт был неподвижен, лишь изредка тяжело вздыхая во сне. Я почти не спал, прислушиваясь к его нему, готовый подскочить в любой момент. Фридрих уснул, положив голову на рюкзак, но время от времени открывал глаза, проверяя обстановку.
На рассвете я услышал, как Герт сдавленно застонал. Его тело дёрнулось, а затем он с трудом приоткрыл глаза.
— Эй, — сказал я ему, склоняясь. — Герт, ты слышишь меня?
Он моргнул, медленно обводя взглядом место. Глаза были затуманенными, но в них мелькнуло узнавание. Герт попытался сесть, но сразу застонал и схватился за грудь.
— Лежи, — вмешался Фридрих, подойдя к нам.
— Что со мной? — Герт перевёл взгляд с меня на Фридриха. — Почему я мне так хреново?
— Ты с того света спустился, — усмехнулся я.
— Я помню... последний миг. Джон выстрелил в меня. Потом боль. А потом... пустота.
Герт нахмурился, будто вспоминая, что еще видел в последнее мгновение.
— Там ничего нет, — продолжал он. — Никакого света. Никаких теней. Просто... пустота. Как будто тебя просто выключили.
— Герт, ты описываешь это так, будто вернулся с экскурсии, — улыбнулся Фридрих, пытаясь разрядить обстановку.
Герт медленно повернул к нему голову.
— С экскурсии, где меня пристрелили? Великолепно, только сувениров не раздают.
— Ну, ты как минимум принёс себя обратно, — заметил я, с трудом скрывая улыбку.
Герт фыркнул, но тут же болезненно закашлялся, прикрывая рот.
— Эй, полегче, — я придержал его за плечо. — У тебя ещё хватит времени посмеяться над нами, но не сейчас.
Герт опустил голову, тяжело вздыхая.
— Значит, это правда, да? — спросил он.
— Да, — ответил я. — Ты теперь один из нас.
Он закрыл глаза, но потом медленно кивнул.
— Знаешь, Уилл, — пробормотал он. — Я тебе даже благодарен. Серьёзно. Лучше это, чем... то, что было там. Где была смерть.
— Рад, что ты оценил, — хмыкнул я.
— А ещё... Мне очень холодно, — добавил он с лёгкой дрожью.
— Это пройдёт, — добавил Фридрих. — А пока накроем тебя чем-нибудь.
— Вот это забота, — усмехнулся Герт, покосившись на нас. — Чувствую себя стариком.
— Ну, выглядишь ты теперь точно лет на сто, — пошутил Фридрих, передавая ему импровизированное одеяло из тряпок.
Герт прищурился, но промолчал, завернувшись в ткань.
— Вы оба идиоты, — пробормотал он. — Но спасибо, что не бросили.
Мы просидели в мельнице до рассвета, молчаливые, каждый погружённый в свои мысли. Фридрих мерно осматривал раны Герта, время от времени что-то бормоча себе под нос. Герт, завернувшись в старое одеяло, тяжело дышал, пытаясь справиться с болью.
Я стоял у окна, прислушиваясь к звукам за пределами здания, словно какое-то чутьё тревожило меня.
— Нам надо уходить отсюда, — произнес я, не отрывая глаз от леса. — Оставаться здесь слишком опасно.
— Герт пока не в состоянии идти, — возразил Фридрих. — Дай ему ещё хотя бы пару часов.
— У нас нет времени, — твёрдо ответил я, обернувшись. — Я думаю, нас скоро...
Скрип половиц прервал мои слова. Я застыл, услышав, как что-то мягко зашуршало за дверью.
— Тише, — прошептал я, подавая знак.
Фридрих напрягся, мгновенно замолкнув. Герт, ещё не до конца осознавший, что происходит, с трудом поднял голову.
Дверь мельницы с треском распахнулась, и внутрь ворвались вооружённые солдаты.
— Руки вверх! — раздался грубый голос.