20 глава
Фридрих продолжал оставаться для меня загадкой. Он говорил как человек, который видел слишком много, но не торопился делиться этим. Иногда мне казалось, что он видит меня насквозь, как будто знает больше, чем я готов был признать даже перед самим собой.
Я размышлял о наших беседах, пытаясь найти в них смысл. Он не упоминал напрямую вампиров, но его намёки были точными, чтобы быть случайностью. Я не мог понять, что это: его наблюдательность, опыт или же что-то большее? Его присутствие вызывало одновременно доверие и тревогу. Я чувствовал, что он пытается что-то выведать, но делал это так тонко, что невозможно было уличить его в прямых вопросах.
И вот однажды, на фронте, всё встало на свои места.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Холодной ночью на землю опускался густой туман. Мы с Фридрихом были заняты переноской раненых в полевой госпиталь. Бои шли весь день, и потери были ужасающими. Крики солдат, запах крови и пороха — всё смешалось в один непрерывный кошмар.
— Этот тяжёлый, — сказал Фридрих, присев рядом с раненым, у которого явно была повреждена артерия. — Скорее всего, он не выживет.
Я кивнул, в моей груди начал нарастал голод. Кровь и боль вокруг вызывали во мне противоречивые чувства: ненависть к своей природе и одновременно желание поддаться ей.
— Перенесём его ближе к костру, — сказал я, наклоняясь, чтобы поднять солдата.
Его тело было тяжёлым, кровь текла из раны, оставляя тёмные пятна на земле. Запах становился почти невыносимым.
Фридрих отвлёкся на другого раненого, а я воспользовался моментом. Убедившись, что никто не смотрит, я склонился над солдатом и впился клыками в его шею. Кровь хлынула горячим потоком в мой рот, и я тут же почувствовал, как сила возвращается ко мне.
— Уилл?
Я резко обернулся. Фридрих стоял в нескольких шагах от меня, его лицо выражало смесь удивления и странного спокойствия.
— Это не то, что ты думаешь, — сказал я, чувствуя, как по подбородку стекает кровь.
— Напротив, — ответил он. — Это именно то, что я думаю.
Он сделал шаг ближе, не выказывая ни страха, ни отвращения.
— Я знал, что ты он, — сказал он бесстрастно. — Но не думал, что ты будешь настолько неосторожен.
Я выпрямился, стараясь скрыть свою растерянность.
— Что ты хочешь сказать?
Фридрих медленно кивнул на солдата.
— Ты не первый, кого я вижу таким. И я знаю, что это не болезнь и не проклятье. Это твоя природа, Уилл.
Его слова прозвучали так уверенно, что я даже не попытался солгать. Вместо этого я шагнул к нему, готовый напасть, если потребуется.
— Откуда ты знаешь? — прошипел я.
Фридрих лишь улыбнулся.
— Потому что я встречал подобных тебе раньше.
— Кто ты? — спросил я, сжав кулаки.
Фридрих остался на месте, даже не сделав попытки защититься.
— Кто-то, кто знает о тебе больше, чем другие, — ответил он. — И кто хочет узнать ещё больше.
Я почувствовал в этих словах странное примирение.
— Если ты решишь напасть на меня, — добавил он, слегка склонив голову, — тебе придётся убить всех, кто это увидит. И даже тогда я не обещаю, что твоя тайна останется нераскрытой.
Я сделал шаг назад, внезапно осознавая, что туман вокруг нас скрывает не только мою силу, но и его знания.
— Ты знаешь, кто я? — спросил я, судорожно и нервно вытирая свой подбородок от крови.
Фридрих снова улыбнулся, но теперь в его взгляде читалось что-то почти отеческое.
— Знаю, Уилл. И теперь я знаю, что ты можешь помочь мне понять, зачем вы — такие, как ты — существуете.
Он отвернулся, поднял солдата, словно между нами ничего не произошло, и направился к полевому госпиталю.
— Долго же ты пытался скрыться, — бросил он через плечо. — Но теперь мы оба знаем, что это невозможно.
Я остался стоять в тумане, слушая отдалённые звуки войны. Моё сердце билось так быстро, что я почти не слышал собственных мыслей. Он знает. И это делает его либо союзником, либо врагом.
Я смотрел на его удаляющуюся фигуру и пытался осознать то, что произошло. Фридриху удавалось оставаться на грани, не вызывая подозрений, но я замечал мелочи: как он легко ориентировался в темноте, как его глаза задерживались на солдатах с кровоточащими ранами, как он иногда будто специально избегал пищи и воды.
Я не доверял ему, но, чёрт возьми, его спокойствие пробуждало во мне странное любопытство.
Позже, когда Фридрих остался в госпитале, я нашёл Герта у костра. Он курил свою трубку, устало глядя на пляшущие языки пламени. Я сел рядом, ощущая, как нервозность жжёт мне грудь.
— Ты чего такой? — спросил он, бросив на меня косой взгляд. — Выглядишь так, будто тебя к черту на обед позвали.
Я улыбнулся, но это скорее напоминало оскал.
— Этот врач... Фридрих. Он знает.
Герт напрягся, его трубка замерла в руке.
— О чём ты?
— Обо мне. О том, кто я.
— Это невозможно. Ты никому не рассказывал.
Я покачал головой.
— Я тоже так думал. Но он... Он видел. Сегодня ночью.
Герт долго молчал, пристально глядя на меня, словно пытаясь найти в моих глазах признаки сумасшествия.
— Ты думаешь, что он... опасен? —спросил он.
— Не знаю. Он странный. Слишком спокойный. Он сказал, что "встречал таких, как я". Как он может знать? — я сжал кулаки, чувствуя, как в голосе нарастает злость. — Это либо блеф, либо...
— Либо он говорит правду, — закончил Герт, откидываясь назад. — Что ты собираешься делать?
— Следить за ним. Узнать, что он скрывает.
Герт кивнул, хотя в его взгляде читалось беспокойство.
— Будь осторожен, Уилл. На фронте хватает угроз, чтобы добавлять себе ещё одну.
На следующий день я специально выбрал момент, чтобы следить за Фридрихом. Он был в палатке госпиталя, проверял состояние раненых, его движения были размеренными, уверенными и неторопливыми. Он почти не разговаривал, но когда говорил — его голос внушал доверие даже тем, кто находился на грани жизни и смерти.
Я стоял у входа, наблюдая, как он работает. Однажды он задержался у молодого солдата, у которого не оставалось шансов. Вместо того чтобы перейти к следующему, Фридрих сел рядом, взял его за руку, якобы проверяя пульс. Он медленно провёл пальцем вдоль раны, словно оценивая её глубину. Затем, убедившись, что никто не смотрит, склонился ближе. На миг мне показалось, что Фридрих сделал что-то странное: прикоснулся губами к окровавленной коже. Или мне это привиделось?
Фридрих поднял голову так же спокойно, как и до этого, и аккуратно вытер рот платком, на котором остался еле заметный багровый след.
— Уилл, подай бинт.
Фридрих обернулся, не спеша встал и посмотрел на меня. Его невозмутимый взгляд говорил о том, что он совсем не удивился, что я за ним следил.
— Что ты делал?
— У каждого есть свой способ помочь, — сказал он спокойно. — У тебя — один, у меня — другой.
— И что это за способ?
— Ты же уже знаешь ответ, Уилл, — его глаза блеснули. — Ты сам уже начал догадываться.
Его слова снова оставили меня в растерянности. Фридрих не был обычным человеком — это я уже знал наверняка.
— Хочешь попробовать? — мужчина взял пробирку из своей сумки и, не глядя на меня, начал собирать кровь из раны у солдата, действуя уверенно и без спешки. Затем эту наполненную пробирку с кровью поднес к моему лицу.
Я опешил.
— Или ты еще не научился сдерживать свои порывы? — снова спросил он, ожидая от меня ответа с проницательным взглядом.
— Ты серьезно?
Немного помолчав, Фридрих, чувствуя моё недоверие, вздохнул и убрал пробирку себе в карман медицинского халата.
— Нам нужно поговорить наедине в безопасном месте, Уилл.