ПРОКЛЯТЬЕ ЛАМИИ [LAMIA'S CURSE]

Все то же воскресенье, дом Райтов
10:20 pm

Ричард неумолимо кричал, иногда вздрагивая всем телом, пока они добирались на машине домой. В данный момент Дастина не волновали правила и то, как выглядит в глазах прохожих, потому что его старший сын нуждался в нем.

— Держись, Ричард! — упрямо говорил он шатену на очередной рык с задних сидений. — Нам осталось совсем немного, терпи, парень!

— Па…па, боль…но…

Ричард то сворачивался всем телом, будто эмбрион, то наоборот растягивался на всю машину. Эти движения сопровождались мученическими воплями.
Руки парня не отпускали голову и волосы, пытаясь каждый раз словно выдрать оттуда яд. Все тело пропиталось потом страданий.
Дастин сильнее надавил на газ, а в голове – сплошной мусор.

— Я знаю, знаю… Все будет хорошо.

Мужчина в смокинге в последний раз поворачивает руль, выезжая на дорогу к их дому. Вот они заезжают во двор, Дастин оставляет все на пол пути, даже не открывая гараж. Он бежит на всей возможной скорости к задним дверям, чтобы достать беспомощного перед чарами сына.
По привычке их встречает верный пес, который разъезжал с Райтами по городам. Светлый мех лабрадора переливается даже в такую смурную ночь, собака бежит в припрыжку и виляя хвостом. Она всегда рада видеть своих хозяев, особенно Ричарда.
По мере приближения, питомец распознает нехорошее: в действиях Дастина, в странном выражении лица Ричарда – во всем. Первым, что сделала собака – пытается понюхать Ричарда, чтобы понять происходящее.

— Хорс, фу! — прикрикнул Дастин, беря на руки Ричарда. Хорс не унимался, начиная волноваться. — Я сказал фу! Место, живо!

Так как воспитан Хорс был отменно, он сдался и угрюмо пошел к своей будке. И теперь Дастину ничего не мешало как можно незаметнее отнести сына в их секретное место в гараже.

Длинный деревянный стол из ясеня, привезенный Райтом из Европы и предназначавшийся для благородных дел с бумагами, на сегодня выполнял роль койки.
Ричард все также вздрагивал и кричал от боли, что разрывала его голову по маленьким крупицам. Ко всему прочему прибавился жар, оттого пот лился как из ведра – тому было подтверждение мокрая рубашка. Ткань прилипла к мускулистой спине парня.
Райт старший знал, что нужно делать и самым главной проблемой было не состояние Ричарда, а время. Если не предотвратить последствия в ближайшие минуты, то для Ричарда – это будет личным концом.

Дастин достает из шкафов прочные веревки, связывая ими дрожащее тело Ричарда. Это нужно было, чтобы парень не натворил глупостей и Райт смог дать ему противоядие.
Оттуда же, из шкафов, в руках охотника появляются маленькие соцветия в фиолетовом цвете, которые походили на фиалки – вербена. Дастин кидает всего на несколько секунд встревоженный взгляд на сына и тут же его убирает. Просто затаптывает в себе всякий сомнения, силой вытаскивая упрямство на поверхность.

«Нельзя сомневаться, нельзя!» — настраивал себя тот, растирая лепестки растения в ладонях. Далее Дастин толчет это все вместе с кипятком, попутно закидывая туда молотый корень белого дуба. Главное – не перепутать поочередность и ингредиенты, чтобы ярая смесь дала прок.

Наступает момент истины – Дастин, не дожидаясь отведенных десяти минут для своеобразного отвара, вливает смесь в горло Ричарду. Мужчине приходилось силой удерживать за щеки сына, чтобы тот выпил все до последней капли.
Проходит мучительная минута, Дастин не отпускает и ждет, стрелка двигается дальше – ничего не происходит, как вдруг тело Ричарда поддалось конвульсиям. Веки безудержно закрывались, зубы сжались инстинктивно. И охотник жутко испугался, помня совсем не такой эффект отвара.
За какое-то мгновение Дастин Райт успел возненавидеть весь белый свет, всего несколько минут понадобилось, чтобы он возжелал смерти абсолютно каждого. Гордость за произошедшее не позволяла ему проронить и слезинку, и потому он мог только скривиться и сдавлено проорать: «Нет, Ричард, нет!»

Светловолосый юноша успокоился, но от этого не лучше – он просто остановился, будто и не дышал, будто похолодел и не подавал признаков жизни.

Минуты тикают дальше, и с каждым отсчитанным временем надежда на возвращение сына увядает. А вместо нее наступает горечь утраты вперемешку с неугомонным желанием мести. В глазах пылает ярость и…отчаяние.

Как вдруг Ричард внезапно открывает глаза и вздрагивает, автоматически пытаясь сесть на столе. Но ничего не получается, ведь веревки все также крепко обволакивали его тело.

— Что за?.. — пелена еще витает во взгляде, но четкость приходит быстро. — Отец? Что случилось?

Ричард никогда прежде не видел своего отца в таком состоянии: потрёпанный, одновременно уставший и готовый бороться, и этот взгляд… Взгляд человека, который потерял часть себя.

— Вампиры, вот что… — только и ответил холодно тот, став отвязывать сына.

Весь процесс «обезоруживания» происходил в полной тишине, Ричард не проронил ни слова, складывая мысли в кучу, а Дастин – просто потому, что не знал, с чего начинать. То, что произошло на торжестве у мэра – заставило глубже задуматься над правотой Анны Риверс. Тогда бывшая охотница сказала, что Ричард помогает упырям…

«А я не поверил или не хотел верить. Но эта ситуация доказывает обратное…»

Оба продолжали играть в молчанку, только теперь Ричард ждал слов отца. Ему необходимо было понять, что он знает и за что придется оправдываться.

— Почему это со мной произошло? — наконец нарушил тишину Райт младший, ставя стопы на пол. Его голос слабый, ломкий, а движения медленные.

— Это я хотел узнать от тебя.

Дастин отвечал резко и с надрывом, не скрывая обвинительного тона. Карие глаза отца, до этого глядевшие на стену, буравили парня. Они прямо вырывали из него признание.
Ричард едва ли мог выдержать этот взгляд, который был знаком ему с малых лет.

— Кхм, о чем ты? Я толком ничего не помню и…

— Не помнишь или специально врешь? М, Ричард? — Мужчина сурово свел брови и нахмурился, а его тело поддалось безжалостному воину. — Рассказывай, что с тобой происходит в последнее время.

Это звучало без всяких эмоций и лишь серьезный тон внушал тревогу.

— Я не понимаю тебя, отец. — все стоял на своем Ричард, не зная, как выходить из этой ситуации. Он не мог рассказать о своей дружбе с Хлоей и Кейт, о том, что он дружит с вампиром и из-за этого попал под горячую руку Селены.

«Если Дастин узнает…я не хочу, чтобы Кейт умерла…» — со страхом думал тот, смотря в пол. Коленки подрагивали, голова начинала гудеть, словно там был целый рой пчел.

Как вдруг шатена пронзает укол неожиданности: его отец оказался напротив и теперь встряхивал будто тряпичную куклу. Правую руку Дастин держал на плече сына, а левую пристроил на его щеках, тем самым вынуждая Ричарда смотреть в глаза.

— Я только что чуть не потерял тебя! Хочу спросить из-за чего, Ричард? К чему такие крайности и жертвы? Ражи чего? — Дастин кричал и не мог остановиться. Он был в бешенстве. — Что твой юный мозг там себе напридумывал?

Он силой тыкнул пальцами сыну в висок, что голова повернулась в другую сторону. Ричард – сын своего отца, и долго терпеть такого отношения не стал. Его терпеливая натура взбунтовалась и теперь сам Ричард повторял за Дастином.

— Но не потерял же! Как будто ты так не поступал, отец?!

— У меня всегда была цель, мальчик мой!

— С чего ты взял, что у меня ее нет? — противился Ричард, размахивая руками.

Дастин хмыкнул на его вопрос, выставляя ладони вперед.

— Так расскажи мне о ней. Я считал, у нас с тобой одна и та же цель. Разве нет?

— Нет! — вырвалось у Ричарда, и в этот момент парень пожалел, что не сдержался.

Дастин вытянулся в лице, сохраняя на нем суровость. Ко всему прочему подоспела ярость. Ее можно было разглядеть в карих кругах.

— Спрошу по-другому. Ради кого ты это делаешь? — Ричард молчит.

Райт старший в очередной раз взрывается, надвигаясь на сына. Он берет его за рубашку и придвигает к себе.

— Говори, жи-во! — слова пронеслись горячим дыханием и глаза отца забирали всю храбрость из глаз напротив. — Говори.

— Пообещай, что ничего не сделаешь с ней.

— Ты смеешь просить, щенок? Кто она? Что ты скрываешь от меня?

— Пообещай! — Ричард отчаянно, пусть и напуган, твердит свое.

Дастин пару секунд выдерживает паузу, затем отпускает парня и садится в кресло.

— Обещаю.

— Дай слово охотника. — Мужчина кривится, потому что сам обучил его всему.

— Даю слово. Рассказывай. Все.

Дастин с показательным пренебрежением на лице глядит на сына. Ричард в свою очередь слегка покачивает головой и тяжело вздыхает.

— Около двух недель назад я встретил вампира. Он был беспомощен, и я хотел его убить, все мои инстинкты кричали об этом. — шатен притрагивается от страха к горлу. — Ты всегда твердил, что вампиры — монстры, существа без души, эмоций и чувств. Они живут одной жаждой и делают все, чтобы тебя обмануть и прикончить.

— Так и есть. — четко подтверждал свои слова Дастин.

— Нет. — тихо противился парень. — Нет, отец. — увереннее и громче. — Ты ошибался. Я не убил того вампира, не смог и сохранил ему жизнь.

Глаза Райта старшего расширялись с каждым словом больше, а ярость и шок разгорались пламенем.

— Ты всегда говорил мне, что они не способны на эмоции. Я же увидел другое, отец. Это был не монстр, а…человек.
Дастин оставался в своем кресле, шокированный признанием сына.

— Бред. Я учил тебя думать не сердцем, а мозгами. Следовать инстинктам! — его голос рос в тональности и переходил на крик возмущения. — А ты все сделал наоборот, как всегда!

— Инстинкты не должны руководить нами! Не должны! – отвечал криком на крик Ричард. — Мы должны управлять ими, и они должны подчинятся нам! Извини, но я не согласен с тобой, уже давно…

— Сегодня вечер признаний! — истерически смеялся мужчина, встав на свои две. Он расхаживал по комнате, пытаясь совладать с ужасными желаниями. — Ну давай! Продолжай, сынок! Какие еще тайны ты от меня скрываешь?!

На последнем слове Дастин не выдержал и перевернул маленький деревянный столик. Все вещи попадали на пол, в другой момент звук их падения ничем не примечался, но сейчас – разрывал перепонки.

— Не могу поверить! Ричард Райт, сын Дастина Райта, истинного охотника, оставил в живых упыря, потому что проникся к нему чувствами! Разве я этому тебя учил!? — Дастин снова приближается к Ричарду, тот храбро стоит на месте и еле сохраняет зрительный контакт с отцом. — Еще скажи, что ты подружился с ней и вы вместе скачите в закат! Добей меня!

На этом моменте повисла долгая пауза, а Дастин тогда отвернулся от юноши. И это молчание говорило само за себя, отчего охотник разочарованно ухмыльнулся и неспешно повернулся лицом к сыну.

В глазах, похожие на два сочных финика, было уже все сказано, что Ричарду даже не понадобились лишние слова.

— Да ладно… — выдохнул пораженно мужчина.

Он не мог поверить. Мысли терзали душу, голова страдала от воспоминаний, ведь он думал, что сын – копия его. Он думал, Ричард – продолжит его дело.

Сам Ричард старался не дышать лишний раз, кровь бурлила по венам сильнее с каждой секундой, отчего казалось, что в нем что-то взорвется.

«Это случилось…он узнал. — парень чувствовал себя не лучше Дастина, ощущая особенную вину ребенка, на которого возложили роль приемника семейного дела. — Я не оправдал его надежд, и теперь только черт знает, что будет…»

Ричард боялся гнева отца – это правда, но жажда честности и смелости — была намного сильнее. Дастин хорошо воспитал сына, в общем плане. Ричард умеет брать ответственность за свои поступки, умеет думать самостоятельно, а не подчинятся другим и самое главное – его еще такое молодое сердце, клокочущее в груди, неплохо дружит с хозяином. И оттого Ричард принял решение не убивать Кейт.

— Кто она, Ричард? Не вынуждай меня становится тем, кем я не хочу! — снова кричал Дастин.

— Ты обещал ничего не делать ей.

— Кто она, щенок? – сквозь зубы, словно зверь, повторил с оскалом охотник.

— Кейт Христова.

Ошалевшее выражение лица Дастина выдавало весь спектр эмоций, чтобы понять его мысли.

— Значит, дочь Дианы… Удивительно, я даже не заметил. И это странно.

— Я научил ее прятать себя от таких, как мы.

— Что?..

— Да, Дастин. Я раскрыл наш секрет вампиру. — Ричард не просто так назвал отца по имени. Это означало, что он полностью осознает серьезность ситуации.

— Что за отчаянное доверие? Что она такого сделала? Я не понимаю твоего рвения! — мужчина взял в охапку лицо сына. — Приди в себя! Ты ж ненавидел их!

— Отец, нет! — он попытался вырваться.

— Ты убивал их со мной! Это просто помешательство из-за девчонки, она запудрила тебе голову! Я тебе помогу, я помогу тебе убить ее! — все не унимался тот.

— Дастин! Нет!

Ричард взял всю свою силу, делая определенный захват и высвободился от хватки. Оба сбито дышали через раз. Ричард смотрел с настороженностью, а Дастин смешал в себе снисхождение с прикрытой злостью.

— Ты не в себе! Все зашло слишком далеко! Скоро тут будет небезопасно!
Вот тут охотник и проговорился, а парень поймал отца на слове.

— Что ты имеешь ввиду?
Вдох и выдох, Дастин собирается с мыслями.

— Скоро здесь появится один вампир. И это не очередной новорожденный или даже трехсотлетний упырь, которого можно завалить одним движением. Этот вампир опасен и хитер.

— Откуда такая информация?

— Анна Риверс и я собираемся его прикончить. Вдвоем у нас есть шанс избавить весь мир от чистого зла. Мы станем героями, которые освободили людей от вампиров!

— С чего ты взял? Чтобы такое провернуть либо нужны легионы охотников, либо убить первородного вампира… — взгляд Дастина вперился в Ричарда, с полной уверенностью заверяя, что попал в точку. — Вы с ума сошли! Подожди…тогда получается, что…

— Да, мы кончаем с первородным, и все остальные вампиры сдохнут вместе с ним. Твоя Кейт тоже.

Как раз в этот момент Дастин получает сообщение на телефон. Он достает устройство, давая парню пару минут на размышления.
Сообщение было отправлено Анной и снова напомнило об их общем плане.

Мысли Ричарда, словно рой пчел, зашевелился, вытаскивая определённые моменты недавних событий — и все связанно с Кейт. А затем он с неподражаемой резкостью соображать: «Я должен ее предупредить. Надо связаться с Хлоей!»

Он успел сделать только пару шагов к выходу, но Дастин перегородил путь собой.

— Куда ты идешь? — Ричард не говорил, знал, то отец не позволит. Но и соврать не мог.

— К ней, да?

— Пропусти.

— Я прав? Хочешь ее предупредить? — наседал тот, толкая сына обратно внутрь и отдаляя его от выхода.

— Отстань! Я в праве делать все, что хочу!

Ричард хотел было пойти на таран на мужчину, прорывая себе путь, но Дастин был опытнее и злее. Он запросто взял мальчишку за глотку, надавив на правильные места

— Ричард лежал уже без сознания.

— Все наладится, мой мальчик. Ты поймешь меня. — сказал напоследок Дастин, закрывая дверь на замок.

***

В глубокую ночь 340 шоссе было пустым, и только одна машина неукротимо двигалась севернее от Берривилла. Водитель машины пылал мнимой надеждой, чем дальше от проклятого города, тем безопаснее для той, которую хочет уберечь.

— Томас, ты сказал, что объяснишь все, как только мы поедем. — мягко начинала говорить Джина, стараясь убрать в голосе тревогу.

— Нечего объяснять, милая. В городе пока небезопасно и я хочу, чтобы ты побыла у своих родителей.

Джина в туже секунду воспылала недовольством. Она привыкла и приняла суровость своего мужа уже давно, но, когда дело доходило до ее личных границ и свободы, женщина начинала вскипать.

— Это же во Фредерике! Почти час езды отсюда! Томас! — вскидывала та руками и ошарашено смотрела на мужа. – Как ты можешь решать за меня? А ты подумал, что я скажу на работе?

— Скажи, что ты приболела. Хочешь, я все улажу, тебе еще по возвращению премию дадут. — Можно было подумать, что у Томаса та же манера шутить во время важных разговоров, что и у Адриана, но нет. Он говорил на полном серьезе, без намека на улыбку. Это бесило Джину еще больше.

— Боже, Томас, так просто это все не делается! Милый, это моя жизнь! — Она вкладывала в каждое слово свою любовь к нему, боясь обидеть резкими речами. — Так нельзя! Давай вернемся, у нас такой дом, что не каждый войдет…

— Нет. — четко, коротко, не оставляя и шанса на другой ответ. В этом весь Томас.

Джина за всю супружескую жизнь с Томасом ощущала на себе его упрямую непоколебимость всего пару раз. И если в первый момент женщина пыталась добиться компромисса, из-за чего они сильнее поругались, Джина не продержалась и пол дня, приняв решение мужа. Во второй – она пошла другим путем, она постаралась нежностью и легкой хитростью свести счет на 1:1.
И вновь не получилось, Томас оставался при своем, накрывая ее авторитетом.

И теперь настал третий раз, когда Холл настроен через чур твердо и ничто его не сломит, его решения остаются без надежды и замирают.

«Спорить с ним бесполезно… — грустно подумала Джина, опуская руки в знак смирения. – Зато есть время поговорить»

— Хорошо, Фредерик так Фредерик. — прочистив горло, карамельная блондинка удобно села в позу, чтобы видеть мужа. — У меня есть несколько вопросов к тебе.

— Говори. — без промедления согласился мужчина, и, незаметно для женщины, с облегчением выдохнул.
Как ни крути, Томасу не нравилось с ней ссориться или выяснять отношения.

— Эта Анна…Риверс, если я не ошибаюсь, — кротко продолжила Джина, мельком поглядывая на Холла. — Знакомая фамилия. Случаем, Хлоя, девочка, которая приходила к нам, и вы тогда еще здорово поругались, — вдавалась в детали та, — не ее дочь?

На лишние секунды Томас замешкался, так как не ожидал услышать что-то связанное с охотницей.
Он прокашливается, все еще следя за дорогой, и отвечает: «Да, все верно.»

— Ты хорошо знаком с ее матерью? — очередной вопрос, который разгоняет кровь у мужчины и доводит, словно насос, до головы. Вены начинают пульсировать. — Просто там, в нашем подвале, мне показалось, что…

— Тебе показалось, дорогая. — перебил ее Холл, не дослушав. — Она состоит в Совете города, потому приходилось иногда пересекаться. Ничего необычного.

В его легком изречении сквозило ложью. И Джина ощущала это на необъяснимом уровне, хоть муж говорил довольно логичные вещи.

«Я давно с тобой живу, чтобы понять, когда ты что-то не договариваешь, любимый» — пронеслось в ее задумчивых сапфирах. Джина перестала глядеть на супруга, тем самым испытывая его.

— Ясно.

Томасу не понравилось внезапное молчание со стороны супруги. Он плохо разбирался в человеческих эмоциях, а в женских так тем более, но этот жест явно не сулил ничего положительного.

Да и Томас все понимал: внезапный отъезд к родителям, без толковых объяснений и по странным причинам — это кажется абсурдом и недоверием с его стороны. Но по-другому он поступить не мог, так как времени на размышления было мало. И это лучшее, что пришло в голову мужчины с расчётом на безопасность Джины.

Проходит несколько минут, после которых Томас Холл, решаясь сгладить обстановку, убирает правую руку с руля и тянется широкой ладонью к Джине. Он мягко, даже с осторожностью, дотрагивается сначала пальцами до ее лица.
Джина не убирает выражение обиды, но и не отталкивает. Тогда мужчина продолжает и вот уже он гладит большим пальцем ее щеку, рука медленно передвигается на тонкую шею.

И женщина изо всех сил старается не выдать свои мурашки, потому сжимает щеки изнутри. Как вдруг Томас одним движением притягивает за шею к себе ближе, чтобы ее светлая голова облокачивалась о его плече.

Холл продолжает везти машину и одновременно вдыхает запах волос Джины, которая не убрала голову и не сменила позу.

— Не злись на меня. — Эти тихие слова равносильны «Прости меня», чего Томас не произносит как есть.

Возможно, другая женщина не приняла бы этих слов и вообще бы рассталась с ним, если бы не обругала и не послала. Но Джина была чуткой, и по-своему мудрой. Она понимала, что возможно для кого-то сказать: «Прости» - проще простого, а, например, Томасу понадобилось немало усилий, чтобы выдать хотя бы «Не злись на меня».

— Пообещай, что когда-нибудь ты откроешь мне свои тайны. — прошептала она, глаза покрылись водяной пленкой.
Проходит секунда, потом еще, и еще, и Джина уже не рассчитывала на ответ, как внезапно:

— Хорошо, я обещаю. — Томас целует ее в макушку.

***

Голова отчаянной женщины была переполнена ненавистью, которую так тяжело было скрывать в себе весь год. Каштановые пряди спадали вниз, укрывая плечи и часть лица. Ее песочные глаза с отливом мокрой земли не имели фокуса, теряясь где-то между прошлым и желанным будущем.

Анна Риверс была разбита. То, что Анна принимала за остатки своей души — затерялись в темноте ее боли и пока она не уничтожит причину этой боли, не успокоится.

Если у охотницы раньше были сомнения, теперь же только цель и фанатичное желание избавиться от проблем.
На данный момент, Адриан — был главной ее целью, потому что от поимки вампира зависело прибытие Казимира в Берривилл.

Женщина медленно спускалась со второго этажа, углубленно размышляя. И ее мысли были отнюдь не о том, как поймать Адриана или, что делать с ним дальше, а наоборот…о Хлое.

«До этого мне было плевать, что у тебя с этим упырем, но теперь… - холодно думала та, перебирая ногами. — Как она так может? Он виновен в смерти Дилана, а она ему в любви признается!? — Новая порция ярости и кровь забурлила в венах. Ладони сжались в кулаки до белого оттенка, до ран на них. — Это все он! Это все Адриан! Он запудрил всем мозги, и ей тоже… Хлоя просто не понимает, с кем связалась, но я ей раскрою гла…»

Момент, и на пути свирепой женщины появляется препятствие. Анна настолько была поглощена своими мыслями, что не заметила ничего вокруг.

Теперь в зеркалах просветление, охотница поднимает веки, чтобы увидеть того, с кем столкнулась. Ее агрессивный настрой желает лучшего, ведь все нутро древних охотников поднялось на дыбы – перед ней вампир.

— Кто ты? — строго спрашивает та, буравя песками парня.

— Смотря, кто вам нужен, мисс. — «Что в нас есть похожего?»

Анна поднимает брови после услышанной реплики.

— Придержи свой язык, мальчик. Не советую применять свои вялые навыки на мне. — В тон отвечает охотница и стоит на месте. «Я его где-то видела уже…» — Ты мне знаком.

«Ха! Возможно, мой паршивый характер от нее»

— Эдвард Мур. А вас?..

Эдвард был особенно вежлив, сужая глаза из-за улыбочки.

— Анна Риверс. Из какого ты клана?

— Наслышан о вашей убиваемой прямолинейности и, — запинается, улыбаясь шире, — и о сложном характере.

— Ты не ответил. — Глаза в глаза, пока что побеждает Анна.

— Предположим, что я не хочу раскрывать все свои карты, но меня интересует кое-что другое.

Отнюдь, охотница замешкалась из любопытства узнать, что ему нужно от нее. Первые несколько секунд, она глядела на парня, вдруг замечая нечто далеко знакомое в этой улыбке и ямочках.

Ее взгляд редеет, зерно невиданного ранее сомнения вынудило свести брови в задумчивости.

На миг охотница сконфужена, и это дает фору Эдварду, чтобы иметь верх в их диалоге.

— Вам что-то говорит дата 6 июня 1866 года? — Мягко нападал Мур, смотря на реакцию женщины. — Или может быть город Ахен?

Брови Анны свело сильнее, что доказывало о первоначальных незнаниях. То есть ей ничего не приходило в голову существенного, как вдруг тело атакуют мурашки воспоминаний. Анна вспомнила, хоть и жаждала забыть.

Она как будто испугалась того, что вспомнила, повернув до этого голову в правую сторону, теперь же с усилием возвращала на прежнее место, таращась на Эдварда в изумлении.

Теперь она по-новому смотрела, по-новому оглядела с ног до головы и застыла на его глазах с темными пустынями.

«Не может быть» — пронеслось в ее голове с острым испугом.

«Неужели Селена не врала?» — также молча рассуждал вампир, видя реакцию напротив.

В какой-то момент Эдварду показалось, что выражения лица смягчились, что Анна выдаст себя и дело с концом.

— Нет. Ничего не приходит на ум, извини.

Она закрыла внезапный поток самовольности и огородила себя неприступной стеной. Надо признаться, это повергло в шок Эдварда, который не привык к таким манипуляциям. Разве что Адриан мог посоревноваться с ним, но вот появилась Анна и показала частичку себя.

«Селена была права, когда говорила о ее безумии, — как-то сдавленно почти проговорил вслух Эдвард, и сжал кулаки. — Еще посмотрим, кто кого»