ПРОКЛЯТЬЕ ЛАМИИ [LAMIA'S CURSE]

***

Анна Риверс понимала, какую игру хочет затеять, чтобы выйти сухой из воды. Вместе с Хлоей.

Только вот женщина, как всегда, ни с кем не советовалась и не обсуждала мучения души, что приведут к очередной ошибке.

Ее ошибке, которая разрушит все до кирпичика.

Охотнице казалось, что отступать уже не было смысла. Раз начала, так надо закончить. В этом плане часто ощущалась безысходность, отчего и столько ненужных смертей от руки Риверс.

***

С самого рождения маленький младенец был брошен на произвол путеводной звёзды.
Им оказалась очаровательная девочка с недетским серьезным взглядом карих глаз, которые любопытно осматривали все вокруг. Она не плакала, словно была зачарованой.

Малышку подкинули к дверям церкви в Будапеште во время стойкой зимы, завернутую в старое и грязное одеяло. Без родителей и дома, с ней была только записка, которая говорила о кончине матери при родах. А также просьба позаботится о ней с замудреным рисунком на оборотной стороне бумажки.

Именно в тот день, по счастливой случайности, а может и нет, в городе остановились великие господни из другой страны. Будапешт насчитывал в себе немало храмов, но Эдвард Вудвилл, один из сыновей графа Риверса, выбрал для молитвы протестантскую церковь.

Вудвилл из всех детей был единственным, кто не имел семью. Но зато обладал достаточными средствами, чтобы заполучить свое поместье со слугами.
Ему уже насчитывалось за тридцать, и, как многим людям, Эдварду хотелось ощущать кого-то рядом. Кого-то родного, кто бы его любил и уважал, кто бы ездил с ним верхом по широким владениям и читал мировых писателей вслух у камина.

Увы, все те женщины, пытавшиеся стать Вудвиллу той самой, терялись в скелетах Эдварда. Ни большое состояние, ни статус, ни аристократическая привлекательность не могли заставить спутниц оставаться надолго. Они не выдерживали характера и скрытности графской персоны.

И как же получилось, что Эдвард оказался в этом месте, где появилась и та необычная малютка.

Сперва вельможа с длинными темными волосами и гладко выбритым лицом посчитал пришедшую мысль ложной. Сумасшедшей задумкой отчаянного человека.

Но когда девочка посмотрела на Эдварда с неприкрытым интересом, мужчина не смог устоять. Что-то подсказывало ему — они встретились неслучайно.

Вудвилл провел с малышкой почти целый день, пока она набиралась сил. Проблем с бумагами почти не было, монахини были только рады ее отдать состоятельному человеку. Был расчет на то, что он сможет дать девочке все, что необходимо.

И вот, 14 января 1515 года экипаж с быстрыми лошадьми выезжает за пределы Будапешта прямиком до Франции, а там через Северное море в Англию.

Вместе с ними ехала нанятая кормилица для Анны. Трое отправились в путешествие, точнее в будущий дом.

— Ну вот, Анна, теперь у тебя есть семья. — тихо шептал Эдвард, укрывая новым одеялом малютку.

***

Эдвард Вудвилл даже не представлял, какое сокровище и одновременно беда до сих пор носит его фамилию.
Граф был хорошим отцом, но прогадал с несколькими вещами. Одной из них была привычка дочери — невозможность свернуть с намеченного пути.

Анну не научили менять или переигрывать свои планы. Если выбор делался, то делался основательно.

— То есть, ты утверждаешь, что мой сын, — говорил со сдержанным раздражением Дастин. — Мой сын, Ричард, да?

Пятьсотлетняя охотница и Орионец в триста лет выбрали гостевую комнату на втором этаже для личного разговора.
Сейчас Анна стояла в уверенной позе оратора, который выслушивал монолог очередного критика.

— Мой сын укрывает упыря и к бо́льшему маразму помогает ему, вместо того, чтобы убить?

— Хочешь верь, хочешь нет. — пожимала плечами Анна. — Но факт остаётся фактом.

Дастин буравит женщину злым взглядом. И тут он хмыкает, ухмыляется и качает головой в стороны.

— Чушь. Если ты думала, что так просто рассоришь меня с сыном, — в голосе спокойствие и уверенность. — Ты ошибалась, изменница.

Если даже он глубоко внутри и переживал, что та не врёт, то явно не покажет этого сейчас. Ведь Ричард и вправду ведёт себя довольно странно в последнее время.
Вместо того, чтобы оттачивать навыки и вечерами обсуждать с отцом общее дело, юноша где-то пропадает целыми днями вне дома.

И Дастин не привык контролировать передвижения сына, и всю его жизнь в принципе. Но сейчас что-то захотелось — не просто так Ричард избегает его.

— Я знаю, что сейчас происходит. — охотница говорила осторожно. — Ты прокручиваешь в голове мои слова, хоть в реальности уверен в его невиновности. Но, Сидда, я говорю все это не чтобы уличить в преступлении, а ради наших детей.

— Что это значит?

— Не хочется этого признавать, но мне нужна твоя помощь.

Охотник, полный сомнений и размышлений, окинул туманным взглядом персону напротив. Он стоял на своих двоих, переводя весь вес на правую ногу, и руки держал на груди в замке.

«Заглатывай приманку, Дастин!» — скрывая нетерпение, думала Анна.

Женщина быстро облизывает губы в застывшей помаде, продолжая буравить карими водоворотами Райта. Тем самым она показывала свою решимость и правдивость намерений.

«Я смогу убить двух зайцев сразу: иметь козыря против Селены и запасной план...» — проговаривал про себя Дастин-Сидда. Он непрерывно смотрит на Анну в ответ со скрытым вызовом в зеркалах души.

— Хорошо. Предположим, я заинтересован. — Риверс еле кивнула и сдержала ухмылку. — Но мне нужны гарантии — это раз.

— Их нет. Я работаю по указаниям.

Резкость вестницы смерти оказалось непривычной для слуха Райта. В ее голосе не было и намека на послабления.

Мужчина хмыкает на ее бесприкословие и строгость, что никак не укладывалось с нынешним образом роковой красотки.

— Во-вторых, у меня есть вопрос и я требую честный ответ.

— Задавай.

Дастин секунды три медлил, его дыхание стало тяжелее.

— Мой отец. Как ты смогла его победить? — Анна слегка прищурилась и поменяла позу. — Меня не было тогда рядом, когда вы боролись друг с другом. До этого никто не мог сравниться с Адамом, никто из общин не осмеливался идти против него, ты и сама знаешь. Ты сама была одной из нас.

— Хм, была, да. Так я и не бросала общину.

— Нет, ты бросила. Хуже! Ты передала нас! — неожиданно разразился в эмоциях тот.

И Анна подхватила сей неудержимый вихрь прошлых обид:

— О нет, Сидда!

— Это давно не мое имя!

— Да плевать, это меня предали! Ты, Томас, община — каждый из вас! — ее глаза из карих обратились в пепел страданий. — Никто мне не помог! Вы оставили меня одну! Я обходила пороги всех "друзей", черт побери, и все отвернулись!

— Ты лжешь, Анна. Я не помню, чтобы ты приходила в мой дом с какой-либо просьбой.

— Потому что открыл не ты!

Она произнесла каждое слово по-отдельности, будто смакуя открывшейся истиной. Грудь Риверс вздымалась от огня, сердце купались в языках этого пламени, ежесекундно обжигаясь.

Дастин в это мгновение не мог поверить тому, что наконец осознал. Спустя столько столетий завеса приподнялась и правда несильно порадовала мужчину.

— Адам? — он будто спрашивает сам себя, но Анна грустно улыбается и играет бровями.

— Представь себе. Так что, Сидда, твой отец был не таким уж замечательным и светлым, прости.

Дастин прокашливается спустя мгновения, и заставляет себя убрать эмоции.

— Я жду ответа.

— Ты, как истинный охотник, знаешь, что у каждого есть слабости. Даже у такого, как Адам. — мимолётная пауза. — Когда мне пришлось пойти к упырям за помощью, я познакомилась с Казимиром. Он меня нанял, дал защиту и кров, а спустя время преданной службы мне стали доверять как своей.

— Можно ближе к делу?

— Какие мы нетерпеливые. — Анна смеётся, но решает укоротить рассказ. — Я владела информацией, которая была важна Адаму. Во время нашей схватки я схитрила, сказала, что хочу вернуться и готова сделать все, что он скажет.

По лицу Дастина было видно, как желваки прорываются сквозь каменное лицо — его эмоции превосходили по силе хозяина.

— Адам был настолько поглощен властью и силой, что пропустил мимо мой маленький трюк. — Охотница так была довольна собой! — Он поплатился за свою гордыню и малодушие!

Риверс не сводила взгляда с глаз Дастина — там бомбы разрывали рыхлую землю.

Она много раз представляла, как расскажет всё Сидде, как правда проявится, как ее душа оставит это позади.
Пелена восторга заполнила глаза Анны Риверс.

— Он приказал опуститься на колени перед ним в смирении, и я сделала это! Переосислила себя, чтобы после обмануть... — Анна задыхалась от рассказа, но хотела закончить. — Я без труда обхватила его шею цепью, сбила с ног и задушила Адама!

Ее грудь все также вздымалась с каждым вдохом, в груди тот же огонь, и лишь туман рассеялся в глазах.

— Ты хотел знать правду — вот она. Великий Адам Форд был убит из-за своей ненасытности.

— Если ты рассчитываешь на помощь после этого, то зря надеешься.

Дастин был задет за живое — семья всегда стояла на первых местах в его жизни. Он не мог поверить в такую чушь, но все же остался убежденным пылающими огнями Анны.

Дастин показательно развернулся.

— Не будь глупцом. — говорила вслед ему Риверс.

И что-то заставило остановиться мужчину, обернуться и даже сделать шаг к ней.

— Ты, — он тычит указательным пальцем, зубы Дастина заскрипели от сжатия и злости, — привела меня сюда, обвиняешь моего сына в предательстве, унижаешь моего отца, меня!

Между ними около двадцати сантиметров, фаланга охотника продолжает висеть в воздухе и указывать на брюнетку.

— И в тебе нет ни капли сочувствия или, — запинается, вспыльчиво обводя зрачками ее персону, — или просьбы! Знаешь, что? Помоги себе сама!

— Сидда, послушай, — оставаясь непоколебимой, говорила Анна и встала напротив него.

Она понижает тон, убирает строгость и смягчается. Ей приходится это делать, чтобы все пошло по ее плану. Потому Анна Риверс продолжает диалог совсем в другой форме, что незамедлительно влияет на Райта.

— Послушай меня, пожалуйста. — мудрая охотница берет его руку в мягкий охват своих кистей. — Мы нужны друг другу.

— Я тебя огорчу, но у меня уже есть план.

— Я и не смела сомневаться. — Анна дружески улыбается. — У тебя всегда был запасной выход. Но я хочу тебе предложить нечто бо́льшее...

В коричневых дисках вспыхивают искры. Дастин заинтересован.

И охотница тут же продолжала, выдерживая момент:

— Со мной ты станешь героем и заберёшь у старейшин то, что твое по праву.

— Я и так заберу свое. Спасибо!

— Да, но каким образом? Кем ты будешь в глазах других, — Анна делает недолгую паузу, — своей семьи, покойного отца?

Дастин-Сидда будто только сейчас осознал последствия своего выбора. Его глаза выражали отчаянную усталость и следом воспоминания.

Маленький Сидда, ночь, тренировочный зал общины и отец. Безлюдные комнаты заглатывали густой темнотой и только определенный ринг выделялся тусклым светом.
Тогда Сидда впервые увидел в Адаме кровожадную ярость и бескомпромиссную жажду власти.

Но он же его отец!

Отец, да. И это не меняет того факта, что Адам спокойно делал из сына орудие. Свое собственное ручное орудие.

Проходят секунды, они перебегают в минуты. Анна ждёт ответа и понимающе не разрывает размышления собеседника.

«Что я творю? Совсем как отец... — проносится в голове старшего из Райтов. — Ричард, мой мальчик, я не должен так поступать с ним!»

Дастин вновь и вновь моргает, спокойно выдыхает и перед глазами мелькает недавнее прошлое: он стоит с Ричардом в их убежище за домом. Дастин тогда представил Ричарда как надежду и главным помощником в своем плане свергнуть общины охотников.

И Дастин скривился в лице, его разум признавал желание отомстить, получить власть, прямо как... «Как Адам...» — подумал мужчина, и алое сердце дрогнуло изнутри.

— Я хочу послушать твое предложение. — наконец-то выдал Дастин.

— Скоро в город явится сам Казимир Станкевич, мне поручили ответственное дело.

Они встречаются взглядами, Анна не медлит.

— Нужен Адриан. И ещё, — ее перебивает мужчина.

— Ещё что-то? — «Как чертовка поняла, что я знаю, где этот грязный упырь?»

— Мы убьем Казимира. Ты со мной?

Дастин-Сидда задерживает дыхание. Он с малых лет планировал убийство столь огромных масштабов. Цель и миссия истинных охотников: убийство детей Ламии.

Казимир Станкевич — самый первый Эмпус из рода проклятой царицы. Одна мысль, что Райт вонзит в его сердце кол вызывает мурашки по телу.

И пока мужчина старался не задохнуться от мечты о светлом великом будущем, где о нем будут слагать легенды и воспевать Оды, возле комнаты оказалась одна незаурядная личность.

«Твою. Мать. Вот это я удачно попала!» — восхищалась своей фортуне Руби Сандерс.

***

Эдвард корил себя за опрометчивый поступок, ругал за слабость перед... Перед кем?

Девушкой, которую толком не знает? Девушкой, которая почему-то вызывает в нем былое человеческое нутро и все к нему прилагающее?

Бред. Бред!

— Остановись. Выдохни. Что ты должен сделать? — говорил сам с собой тот, стоя на террасе. — Заставить ее верить тебе! И все! Чтобы она привязалась, а не ты, придурок!

Эдвард Мур со стороны был похож на неуравновешенного многострадального психа, который вот-вот сорвётся. По сути, так оно и было.
И каждому психу предполагается помощь: будь то медицина или что-то живое.

Он глядел на ночное небо, залитое облаками, на почти полную луну, и ее свет напомнил о причине. Причине, по которой вампир находится здесь и прислуживает взбалмошной девице — семья.

«Мама, я найду тебя. Нужно ещё немного подождать...»

— Эдвард!

Его сознание бессовестно вырывают из мечтаний, и он узнает этот требовательный тон.

«Она пришла, глупая. — вампир разворачивается к Хлое, включив актера драматического театра. — Мне не хочется этого делать, но...прости»

— Не стоит так кричать, я не глухой.

— Нет, ещё как стоит, — брюнетка находится совсем рядом, вся на эмоциях, Мур задел ее за живое. — Стоит, потому что нельзя... Ты не имеешь права говорить какую-то чушь и убегать, поджав хвост!

Он хмыкает.

— Что ты хочешь от меня услышать? Я уже все сказал тебе.

— Скажи мне правду!

— Это была правда, Хлоя! — парень перенял ее злость.

— А я не верю!

— Ну так твои проблемы! — Эдвард плещет руками по воздуху, и поворачивается спиной к ней.

— Нет, — брюнетка не выдерживает и силой заставляет его посмотреть в глаза. — Нет, не поворачивайся спиной ко мне! Не смей! Смотри мне в глаза!

Секундная пауза превращает накал в атомный заряд.
Мур ненавидит рассматривать душу Хлои, когда ее карие омуты выражают столько несказанного! Сейчас в них все: и боль, и непонимание, и страх, и...надежда.

— Я смотрю, Хлоя. — еле говорит без дрожи тот. Эду теперь и вправду стало противно.

— Скажи мне, глядя в глаза, ты соврал про Адриана?

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.
Так билось сердце Хлои Риверс, которая старалась выглядеть спокойной и уверенной. И Мур не мог заглушить эти биения. Они отзывались в нем.

— Да. Солгал.

Хлоя выдыхает, но без облегчения. Глаза пока сухие, но внутри целый град.

— Хочу услышать правду, пожалуйста. — последнее слово она произнесла с мольбой. — Ты знаешь, где Адриан сейчас?

— Знаю. И даже покажу.

Хлоя нервно втягивает воздух через ноздри и задерживает кислород в лёгких. 

— С чего мне верить тебе? — глупый вопрос, но она не могла его не задать.

— А ты думаешь, я просто так творю всякое дерьмо здесь?

— Я догадывалась, что ты действуешь не один. — тут же отвечает девушка и продолжает:

— Сначала грешила на Адриана, будто он тебе отдает приказы. А теперь понимаю, что это...Селена. Я права?

«Ох, как ты попала в точку, Хлоя! Но, черт возьми, я же под чарами этой стервы!» — возмущается вампир, а на деле:

— Все возможно, догадливая.

Они все ещё не разрывают зрительный контакт, будто играют на опережение. Между ними возникает прозрачная ниточка, она постепенно завязывается в узел.

— И зачем ты это делаешь? У тебя есть чувства к Селене?

Эдвард прыснул от смеха после ее догадок, и через пару секунд вернул прежнее состояние.

— Все дело в моей семье. — Риверс понимающе кивнула. — А вот испытываю я чувства к другой личности...

Играющий взгляд вампира и довольная ухмылка окрашивают его лик. И Хлоя как может скрывает смущение или шок, — ещё предстоит подумать! —  от нового домысла. Ведь всеми намеками Мур даёт понять девушке, что он имел ввиду её.

— Кхм, все это прекрасно. — она прочищает горло, приобретая прошлую серьезность. — Вернёмся к вопросу, который меня волновал с самого начала.

— Хлоя, — Мур меняется в лице. И Хлоя неумолима.

— Скажи, где был Адриан в ночь смерти моего отца?

Начинается отрадный отсчёт. Диалог повторяется. Вампир доводит дело до конца и театр гастролирует.

— Не могу. — Эдвард сглатывает мерзость на языке.

— Нет, можешь!

— Хлоя, будет только хуже...

Девушка полностью теряет всякое самообладание, нервы на пределе и их канаты рвутся.

— Эдвард, ты обязан! Я имею право знать, это мой отец!

На последнем слове ее сердечко сжалось до потери пульса. Отец... «Мне его не хватает»

— Я не хочу. Ты достаточно настрадалась.

— Прекрати! Прек-ра-ти! — Хлоя шепчет и прикрывает веки, продолжая держать ладонь на его плече. — Я сильная, я справлюсь, не волнуйся.

Ей не хватало сил, чтобы совладать со старыми шрамами. Эмоции скакали, будто при кардиограмме. Срочно нужен был кто-то, кто бы поддержал. И одним пониманием и объятиями тут не поможешь.

— Я знаю, Хлоя. Потому хочу, чтобы это сделал Адриан. — вампиру приходит сумасшедшая идея, и его руки сами по себе осторожно берут лицо девушки. — Так будет правильнее.

Слезы текут из красивых глаз, в них тусклый свет звёзд почти меркнет перед жестокой реальностью.
Эдвард вытирает дорожки с ее щек мягким жестом больших пальцев и он опускает взгляд на девчачьи губы.

Миг, секунда кажется вечностью для каждого и губы соприкасаются.
Хлоя размыкает бархатные лепестки, позволяя чужим ласкать их. Из-за слез поцелуй получается с привкусом соленой карамели.

Легкомысленный шаг понесет за собой веретено проблем и размышлений. Девушка сама не понимает, как придвинулась ближе к Муру, а тот крепче удерживает ладонями ее лицо.

Поначалу вампир задумывал это с ясной головой, выполняя задание. После таких манипуляций Хлоя точно должна была привязаться к нему.
Но что вышло? Эдвард Мур и сам попал в собственный капкан! Ему понравилось, и даже больше...захотелось чего-то большего?

Возможно не любовных отношений, но искренняя дружба вполне сойдёт. Только простит ли девушка Эдварда после всего?

«Не простит. Я бы не простил» — проскользнуло у шатена.

«Боже, что я творю? — подумала Риверс, зарываясь в свои рассуждения. — Нет, так нельзя!»

Она вздрагивает всем телом и разрывает поцелуй. Отдышка сбивает с правильной мысли, их глаза вновь смотрят друг другу в душу.

— Зря я это сделала. Прости, — брюнетка подрывается в сторону, подальше от Эдварда.

— Да, нет, — вампир превратился в юношу малых лет и стал заикаться. — Это ты меня прости, это я...

— Неважно, ты сказал, что знаешь, где Адриан...

«Она так за него цепляется, уму не постижимо! Даже после такой встряски, думает о нем» — пораженно соображал Эд и кивнул, подтверждая ее слова.

— Отлично, потому что времени у нас ма...

Момент, и Хлоя падает от хорошего удара по голове. Их общий враг затаился сзади нее, чтобы оглушить и затем потащить на задний двор мэровского поместья.
Муру только оставалось с сожалением смотреть, как подопечный Селены перекидывает брюнетку через плечо.

— Прости, Хлоя.

***

— Не смотри на меня так.

Пара делает поворот, девушка снова вкладывает ладонь в широкую руку спутника по танцам.

— Как так?

— Ричард, чего ты добиваешься? — в ее голосе раздражение так и разливается волнами по телу.

Зеленющие глаза показывают строгость, но на самом деле ещё немного и стены падут. Рухнут, как домино и польется соленый град. И зелень спрячется за завесой из отчаяния.

«Когда этот грёбаный танец закончится?» — думала про себя она, чуть не высказывая мысли вслух.

— Я ничего, а вот ты... — кареглазый ретривер дёрнул головой, недоговаривая.

На миг вампирше показалось, что Ричард все понял. На миг ей показалось, что не все потеряно и надежда есть.

— Ты танцевала до меня с Энзо, он что-то сказал тебе?

Всего на миг. Показалось.

— Тебя это касаться не должно. С чего ты вообще взял, что дело в нем?

— Кейт, я не всевидящий, но и не тупой. У тебя на лице все написано...

Смех Христовой перебил логические размышления парня, сбивая того с толку.

— Если бы дело было в нем. — вырвалось у нее. — Если бы.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ничего, совсем ничего. Давай не отставать от других.

Они вновь закружились, будто капли дождя встречаются с ветром. И природа музицирует вместо оркестра.

Мелодия усилилась в чувствах, явно играя на нервах Кейт. Плачущая скрипка вернула ее на пару минут назад.

— Прости меня. — шептал Энзо.

— Интересно, за что вас прощать, сэр?

— Да ладно тебе, Кейт. Хватит сарказма. Давай поговорим как нормальные люди.

— Давай! — ни секунды паузы, Христова почти выкрикивает одно слово.

Лерой шикает на ее выходку, осматриваясь по сторонам. Ловит взгляды отца и матери, становится неловко.

— ЧТД. — с обидой и грустной улыбкой подытоживает Кейт.

— ЧТД?

— Что и требовалось доказать, отличник.

Энзо цокает на очередное проявление характера блонди. И ему же нравилось это в Христовой! Руби была другой: более резкой, более грубой и жестокой, когда Кейт, как дикая пума, мягко и осторожно оказывала сопротивление.

— Прости меня. Слышишь? Прости. — снова попытался юноша, видя блеск в изумрудах. — Я не должен был так вести себя. Мне стоило тогда остаться, остановить Люси, просто я не понимал, что делаю... Я запутался, Кейт.

Вот они делают реверансы, касаются друг друга взглядами, не забывая о физическом контакте.

Кейт всё ещё молчит. Энзо ждёт ответа на свои оправдания.

— Ты ничего не должен мне.

— Нет, — его перебивают.

— Да. Мы не пара влюбленных, так, чисто переспали пару раз и разошлись как в море корабли. Не парься.

Энзо удивился такому повороту событий, и не поверил Кейт. Хоть ее лицо доказывало обратное, парень чувствовал подвох.

— Тогда будь со мной. Моей девушкой.

— Ч-что? — теперь настал черед Кейт удивляться.

— Я расстался с Руби до того, как начались танцы. И сразу нашел тебя.

Мгновение, мужчины кружат красавиц, и повороты оставляют искры в глазах, в голове — повсюду!

Она не успевает сказать и слова, их пара распадается, чтобы соединиться с другим партнёром.

Предложение Лероя остаётся висеть в воздухе.

***

Руби Сандерс хотела уединиться и переждать душевную бурю, а оказалась в гуще событий.
Рок судьбы явно хотел продвинуть девушку на главные роли, и потребует плату в самом конце. Руби нельзя надеятся на благотворительность, но сейчас она думала совсем не об этом.

Расставание с Энзо — парень, чье присутствие останавливало блондинку от грязных, поспешных поступков решил оттолкнуть ее; унижение, проблемный отец, непутевая мать — родители, которым, судя по всему, также плевать с высокой колокольни на дочь. И никого рядом.

Никого, кто бы мог поддержать, остановить, вразумить, напомнить...
Сердечко билось и билось, его шрамы кровоточили, в груди росло напряжение.

И потом это вторжение Анны Риверс и Дастина Райта. Эти двое вели очень странные разговоры, вводящие в ступор. Но одно Руби поняла точно: мать Хлои и отец Ричарда одни из тех, кого она называла "сверхъестественной хренью".

Не медля и секунды, девушка рванула из своего укрытия вниз, когда диалог подходил к концу.
Ее ноги несли стройное тело вниз к гостям. Но что делать с той информацией, которую она услышала?

На лестнице Руби несётся и даже не смотри вперёд, сталкиваясь с кем-то. Она даже не поднимает глаза, чтобы узнать, кто это, поспешно кидает извинения на автоматике и спешит вниз.

«Это же Руби Сандерс, — признавая дочь шерифа, подумал Томас Холл. — Что она тут делала?»

Некоторое время прибывший охотник стоял в задумчивости, подозревая неладное в явлении блондинки и ее быстрому побегу. А затем направился на второй этаж, туда, где Анна сказала ждать ее с особенным другом.

«Я не могу оставить все просто так. Я буду последней идиоткой, если не воспользуюсь этим!» — думала Руби, оглядываясь по сторонам  первого этажа с огромным залом.
И, как по наитию, голубые васильки натыкаются на пару танцоров.

Васильки вспыхивают, лепестки загораются и обращаются в пепел страданий. Снова укол боли, только теперь Сандерс не хочет выть, она жаждет как минимум возмещение морального ущерба.

«Значит, ты променял меня на...это? — пронеслось вихрем в светлой головке. — Кейт Христова, гарантирую, ты пожалеешь, что перешла мне дорогу»

Кулачки девушки сжимаются, ногти впиваются в мягкую кожу, на какое-то мгновение ее лицо полно грусти. Такая, знаете, грусть-советчица — она рядом, обволакивает, опускает твои плечи, заставляет болеть все органы и в тоже время ставит тебе за спину ровную палку, чтобы ты не горбилась, достает из тебя гордость и злость, чтобы твое шоу продолжалось.

И шоу продолжается.

Руби ожесточается. Теперь лицо напряжено, как и тело в целом, не иначе скрипка в умелых руках неумолимого профессионала.

Она дёргает щекой, соединяет губы в полоску. Она продолжает смотреть на Кейт и Энзо. «Ты был всем для меня, Лерой. Думала, что и я для тебя тоже. Больше такого не повторится!»

Пары меняются, танец подходит к концу. Теперь Кейт с Ричардом, а новый бывший Руби уже кружил свою мать.

Столь неприятное видение даёт ей больше злости, а в мыслях зарождается новое желание.

Руби как никто знает, что мечты и грёзы нужно переделывать в цели, и затем добиваться их осуществления. Именно так девушка сейчас и будет поступать.

Ей хватает две минуты, чтобы раздобыть бокал с чем-то алкогольным и пройти к оркестру — высокая точка, где ее все увидят и услышат. Сандерс просит всех обратить на нее внимание и начинает стучать по дорогому хрусталю.

Музыка прекращается почти сразу, организаторы торжества предугадывают намерения Руби и тут же в тонкую ручку попадает микрофон.

Кто сосредоточенно, кто с ожиданием, кто с опаской смотрит на страстную красоту Руби Сандерс.
Сама девушка выдыхает воздух через нос, улыбается и поднимает бокал. Затем морские глаза специально целятся в человека, чей образ вызывает сильные чувства.

Энзо смотрит на нее в ответ. Официанты стремительно принялись носиться с подносами и гости поскорее брали хрусталь пальцами.

— Сегодня замечательный день! — начала Руби высоким голосом и тоном восторга. — Настолько замечательный, что хочется поднять тост за виновников торжества, мистер Лерой, миссис Лерой, благодарю вас за великолепный прием! Он выше всех похвал!

Многие, включая отца Руби, вздохнули с облегчением, некоторые не спешили чокаться, ощущая иную смысловую нагрузку. Так и вышло.

— А также хочу сказать вам спасибо за сына! — продолжила та, обращаясь всем естеством к Лероям. — Из нас вышла чудесная пара, хотя, подождите, была чудесная...

— Руби, подожди!.. — попытался что-то предпринять Энзо. Парень уже продвигался к воображаемой сцене, чтобы остановить бывшую подружку.

Руби смеётся. 

«Это плохо кончится» — думал Рональд, хмурясь.

«Как мне нравятся импровизации!» — довольно следила за представлением Селена и большая часть зала.

— Энзо, не волнуйся, я все расскажу! Так вот, спешу сообщить, что мы больше не вместе, увы. — юная строптивица, сдерживая слезы, вновь смотрит на объект обладания. — А хотите знать почему?

— Руби, остановись! — это был Ричард. Он помнил тот диалог в туалете между Хлоей и Руби.

«Нет, уже поздно...» — промелькнуло очень быстро в голове ретривера. Он оборачивается к новообращённой. Да и плевать  на будущие обсуждения!

С животной резкостью Райт младший меняет направление. Прямо к Кейт.

— А я всё-таки расскажу... — продолжала дочь Джейкоба.

Все молчали, и она приняла это за положительный отклик. В это время Энзо продолжал коротать расстояние между ними, и уже был очень близко.

«Ну нет, Лерой, я доведу дело до конца...»

— Он изменил мне. — ее слишком милая улыбка вызывала неприятные чувства. — Променял меня, такую идеальную, красивую и умную, на местную шлюху. Да, Кейт?

Перед тем, как юноша успел выхватить микрофон, Сандерс высказалась вдоволь, чтобы вокруг атмосфера накалилась вздохами и охами.

Энзо выхватил микрофон у Сандерс.

— Ты же хотел свободы?! Так получи ее! — бесилась Руби, спектакль окончен, настоящие эмоции можно приоткрыть. — Она вся твоя!

— Идиотка!

Родители Руби и Энзо кинулись разнимать их.

В миг приглашенные мужчины и женщины обращаются на Кейт Христову. Она же, в свою очередь, выдерживает мнимую перепалку взглядами с врагом.

Иногда глаза могут сказать больше, чем что-либо ещё в этом мире.
Зеркала души Руби и Кейт совпадают по цвету, но оттенки совсем иные.
Первая наслаждается и внимает любое соприкосновение с тьмой. А вторая девушка винит себя, злится на себя и одновременно не понимает, почему с ней так поступили...

Взгляд разрывается, Кейт часто моргает и все же вода в них заполняет все пространство. Медленно, но верно, сознание возвращает ту в реальность и теперь она видит. Видит каждое немое осуждение, укор или жалость.

«Бежать. Бежать прочь!» — последняя ее мысль перед тем, как посмотреть на Энзо.
Эмоции разыгрались настолько, что выпитые несколько пачек донорской крови перед праздником не помогали справиться с назревающим голодом.

Нынешний голод был сродни попытки отдалиться от действительности. Будто это могло уберечь Кейт от боли.

Проходит секунда, вторая. Вены под веками стали набухать, зрачки принимать окрас ночи за собственный и все могло пропасть, если бы...

Если бы не Ричард.

— Я здесь. Пошли отсюда скорее.

Он укрывает собой подругу, выводя ее на воздух. Прочь отсюда, от людей, от...Энзо.

И Кейт дрожит всем телом, неровно дышит, не может приказать естеству уйти внутрь.

— Я...я н-не знаю, что...что делать дальше...

— Я знаю, все будет хорошо.

Они уже находились у главного выхода, и никто не ожидал, что Руби Сандерс продолжит свое шоу.
Девушка догнала уходящих, тут же берет в охапку руку Христовой и поворачивает к себе.

Вампирша, до конца не разобравшись в своих чувствах, выглядела устрашающе. Но Руби это не пугало — она уже привыкла.

Зато Ричард попытался прикрыть собой Кейт, даже не из-за ее вида, а из-за возможного желания напасть.

— Защищаешь ее? Этого монстра? — со злостью и отвращением говорила блондинка с Райтом.

— Это не твое дело, и стоит ещё подумать, кто из вас монстр...

— Пф, какой же ты придурок, Райт! А ты мне ещё нравился!

— А ты мне никогда. Тебя выдают глаза, — Руби также злобно и с непониманием дернула головой. — Их чистота и небесный окрас — фальш, картонка, за которой скрывается гниль.

Руби хмыкает, невольно опуская веки. «Я не такая, я это знаю»

— Что, неприятно? Привыкай к тому, что люди не будут молчать вечно и настанет момент, когда ты останешься одна!

«Если уже не настал...» — дополнил в голове Ричард, сжалившись.

— Ричард, раз уж я такая ужасная, — спустя полуминотного молчания, заговорила Сандерс. — Давай я дополню свой арсенал до отвала!

Ричард даже догадаться не мог, что задумала обиженная девушка напротив.

— Кейт, знаешь, кто тебя убил? Из-за кого ты стала такой?

Парень слишком поздно осознал, чтобы остановить ее признания. И Кейт слушала, молчала и слушала.

— Руби, не делай хуже...

— Это я! Я — та, которая дала тебе кровь Селены и убила! Из-за меня ты стала этим чудовищем!

Лицо Кейт Христовой сменило окрас за мгновение, и мрак уничтожил ее зелень в глазах. Кровь налилась в них и клыки жаждали расправы.
Ричард как стоял впереди, так и остался, не позволяя Христовой вольную расправу.

— Прежде чем ты нападешь, хочу, чтобы ты знала ещё кое-что...

— Ты мне надоела!

Кейт делает уверенный шаг вперёд, юный охотник сразу стал останавливать ее.

— Хлоя знала об этом. — вампирша застыла. — Да, твоя милая подружка знала все.

«Она не могла!»

Никто не успевает за дальнейшим ходом событий: Руби оказывается на полу с укушенной шеей. И черноволосая дьяволица улыбается двоим, и кровь Руби стекает по ее подбородку.

— Вечно она все портит, глупышка.

Шок Ричарда и Кейт можно было прочитать без всякой помощи в их глазах. Даже Христова пришла в себя от такого потрясения.

— Ну что же вы такие перепуганные, — восклицает Селена, переступая через Руби. — Веселье только начинается.