ПРОКЛЯТЬЕ ЛАМИИ [LAMIA'S CURSE]

Древняя Греция, остров Крит, 13 век до н.э.

Это был рассвет Минойской цивилизации, когда царь Минос*¹ правил в срединных землях. Время, когда боги ещё ходили по земле и общались со смертными.

Ещё задолго до появления финикиян*² в Европе жители южной части Балканского полуострова и островов Эгейского моря были в сношениях с Азией и Египтом. И, подражая другим царям, вожди возвышали пред собою великие стены дворцов. Они были украшены самыми яркими и цветными картинами: животные, растения, узоры — это заставляло мечтать о большем величие. Двери и пороги блестели золотом, ослепляя взор при солнечном свете. Насыщение никогда не давало поймать себя, лишь увиливая и заставляя хотеть ещё.

Кроме прелестных образов архитектуры цари находили отраду в женщинах: их красота, страсть, взгляды, действия. Они наряжались в богатые уборы, раскрашивали себе лицо; в их туалете, на столах, по стенам можно было встретить разные заморские диковинки: зеркальца, медальоны и даже кинжалы с резной рукояткой. Любая могла стать музой для мужчины. Некоторым даже хватало смелости показывать свой нрав.

Древний мир процветал как никогда, а остров Крит — был частью чего-то волшебного среди других. Чего стоил только вышеупомянутый царь Минос — сын Зевса и Европы, властный и хитрый владыка. Его супруга, Пасифая, породила на свет прекрасное дитя. Имя ему дали — Девкалион.

— Мам, — окликнул малыш Пасифаю, когда он готовился ко сну.

— Да, мой свет.

— А что такое любовь? — мальчик захлопал умными голубыми глазами, желая узнать ответ. Он так трепетно смотрел на мать, которая застыла на миг от неожиданности.

— Что же, — мягко улыбнувшись, женщина лягла рядом с пятилетним сыном, — это самое огромное и сильное чувство в мире! — начала воодушевляюще она, Девкалион затаил дыхание. — Но с ним нужно быть очень осторожным, оно может возвышать, окрылять. И в тоже время способно заставить пойти тебя на низкие поступки. Любовь трудно словить или удержать — она просто живёт, — Пасифая дотронулась до своей левой груди. — Внутри нас, она цветет самыми красивыми цветами, она светиться самым ярким и теплым светом.

— И во мне тоже? — с надеждой спросил мальчик, его мать тепло посмеялась. Женщина повернулась к нему всем телом и также прикоснулась до его груди.

— В тебе особенно, мой маленький принц. — ласково шептала она, на что Девкалион надулся.

— Я не маленький!

— Конечно нет, но для меня ты всегда будешь именно таким. — Пасифая расцеловал его лицо, и малыш долго не сопротивлялся.

— А бывает δυστυχισμένος*³ любовь? — женщина удивилась такому вопросу, показав свои эмоции на лице. — Тиресий сказал, что бедная Ламия узнала, что такое δυστυχισμένος любовь.

— Нужно запретить этому старику говорить с тобой на такие темы. — недовшьно пробурчала себе под нос женщина, намереваясь прямо сейчас пойти к ясновидящему.

— Ну мам, кто такая Ламия? Расскажи! Ну давай, вместо сказки на ночь! — умолял Девкалион, снова хлопая глазками и это всегда срабатывало с матерью.

— Я об этом явно пожалею. — констатировала факт она, а малыш устроился поудобнее в кровати, приготовившись слушать. — Хорошо. Некогда была самая красивая царица Ламия. К ее красоте склонялись боги. Одним из них оказался всемогущий Зевс. Ламия и Зевс полюбили друг друга, она подарила ему чу́дных детей, но жена громовержца, Гера, узнала про их любовь. Она убила детей, а саму Ламию лишила сна. Царица была вынуждена укрыться в пещере и по велению Геры превратилась в кровавое чудовище, похищавшее и пожиравшее чужих детей. — будто дожидаясь момента, ветер завыл за окном, что-то зашуршало, Девкалион еле сдерживал себя от слез. — Но Зевс, видя страдания своей возлюбленной, решил помочь ей. Он сделал так, чтобы Ламия могла засыпать, когда насытиться кровью. Бывшая царица перестала трогать детей, вместо этого она охотилась на других людей, мечтая найти в них отмщение или спасение. С тех пор Ламия не прекращает своих поисков и она приходит каждый раз при свете луны. — закончила женщина, крепко обнимая сына. — Но ходят слухи, что древние ведьмы призвали темные силы. Они создали нечто могущественное и способное возрождаться вновь и вновь ради единственной цели: очистить земли от Ламии и ее детей. Они звались вампирами, клыкастыми монстрами в ночи.

— Почему в ночи?

— Им страшен солнечный свет.

— Как думаешь, ей больно? Ламии..? — внезапно спросил Девкалион.

— Я не знаю, милый.

— Я бы хотел ей помочь. Может быть, другая любовь, хорошая, смогла бы спасти ее?

— Может быть, Девкалион. — Пасифая поцеловала того в лоб, оставаясь с ним в кровати до момента, как Морфей заберёт его в свое царство.

Спустя 15 лет

Мальчик рос, ему предвещали великое будущее. Он был самым счастливым дитя до рокового момента.

Тиресий — ясновидящий, являлся одним из самых загадочных и сильнейших людей в Древней Греции. К нему прислушивались, ждали совета и напутствия. Ещё за месяц до появления мальчика, старик предсказывал о грядущей тьме. Он молил богов сжалиться над ними, смертными, и защитить от гнева.

Уже с семи лет Девкалион, помимо общего образования, постоянно крутился возле Тиресия. И старик предвещал самый худший исход, обучая мальчика всему, что знает сам. Их уроки проходили тайно от всех, особенно от матери — Пасифая была против и препятствовала Тиресию.

Это была глубокая ночь, ясновидящий плохо спал: кошмары следовали один за другим. И вдруг он подрывается, став дрожащими руками что-то искать в старых письменах на столе.

— Не то. — откидывает в сторону несколько бумаг. — Где же оно? Вот! — последнее он так торжественно прокричал, что это могли услышать во всем дворце.

И услышали, Пасифая также резво подорвалась. Ее интуиция подталкивала женщину к главной мысли, но разумом она упрямо все отвергала. Ещё ребенком она читала разные истории, сказки и легенды, и одна из них заставила маленькую девочку плохо спать в течение многих лет.

— Тиресий, что происходит? Ты всех разбудишь своим бешенством, старик! — бесновалась Пасифая, инстинктивно обнимая себя. Она была в золотой накидке, со спутанными волосами и остатками сна на лице.

— Время пришло. Время пришло. Она скоро будет здесь. — бормотал почти неразборчиво ясновидящий, остановившись на каких-то записях.

— Что ты там бормочишь?

Как только Пасифая приблизилась и смогла рассмотреть странные надписи, тут же вздрогнула. А Тиресий наоборот, заговорил:

— В день красной луны, когда земля покроется алой тьмой, чудовища вернутся вновь домой.

— Остановись, прекрати! — вдруг зашипела женщина, но старик был неумолим. Ее старые кошмары возрождались.

— Через декаду жизней, она вернётся за отмщением — так гласит пророчество, Пасифая! — серьезно и заговорщески говорил Тиресий в испуганные глаза женщины.

— Нет. Нет, прекрати! — она замотала головой, глаза защипало, сердце защимило от боли и страха.

— Ламия уже близко, я предупреждал! А значит, Девкалиону суждено нас спасти, ведь для этого я его и обучал...

Наши дни, 16 сентября, 2017 год

— Я знаю, что было дальше: Девкалион чуть не обделался от таких известий. Ведь его мать ни черта, ни капли, не упомянула о том, что в нем течет кровь тех охотников, которые лопатами раскидывали головы выродков Ламии!

— Ричард, следи за языком! — пристыдила своего сына мать, продолжая готовить ужин.

— Я бы следил, если бы это не было правдой. Сколько уже можно: одна и та же история?! — пылко отвечал юноша, сидя в непонятной позе на стуле и читая очередную трилогию чей-то королевской династии в истории.

И ему совсем было плевать, что своими словами он мог задеть сестру. Она же и сидела за одним столом с Ричардом, рисуя что-то в своем блокноте.

— Милый, будь немного терпеливее. Твоя младшая сестра увлекается историей Древней Греции, как и ты. — мягко, забираясь в души присутствующих своей нежностью, говорила мать, помешивая вермишель в кастрюле.

Но душа Ричарда давно научилась отвергать теплые чувства — юноша с пятнадцати лет стал выбирать темноту. Она его привлекала. В особенности тем, что та не терпит всех этих ласк и нежностей, которые только делают хуже. И, конечно же, нельзя не учесть тот факт, что отец Ричарда посвятил своего сына в подробности сверхъестественного мира как только ему перевалило за четырнадцать, и учил его особенным навыкам.

Входная дверь открывается со слабым скрипом. Каждый член семьи поднимает голову, в любопытстве узнать пришедшего.

— Привет, милый! — тут же прокричала Элизабет мужу, стараясь как можно быстрее положить деревянную ложку.

— Привет, любимая! — также с улыбкой отвечал взаимностью мужчина, вешая куртку на крючок при входе. Он за пару секунд сократил расстояние между прихожей и кухней, чтобы поцеловать супругу.

— Дети, что такие серьезные? Мария? — окликнул тот дочь, на что светлая головка с конским длинным хвостом повернулась в его сторону.

Мария слегка улыбнулась, когда отец поцеловал ее в щеку.

— Ничего, папа. Просто Ричард опять не в духе. — косо взглянув на старшего брата, девочка продолжила рисовать.

— Вот как, Ричард, что опять? — в его голосе не было недовольтсва, лишь забава. Он похлопал парнишку по плечу, засматриваясь в книгу. — М, королевская династия Российской империи? Занимательная чтива.

Никакой из вопросов сын не поддержал, оставаясь молчаливым и продолжая пропускать строчки.

— Ричард, так что? — став чутка серьезным, снова спросил Дастин, пытаясь незаметно ухватить кусок жареного мяса со сковороды. Но это не прошло мимо внимательности Лиз, на что он получил несильный шлепок по рукам и строгий взгляд.

Хотя мужчина знал, что за этими взглядами Элизабет скрывает огромную любовь и самую красивую улыбку.

— Она опять завела шарманку про Ламию. — коротко известил парень с недовольным лицом.

— Ну, это совсем неплохо. Хороший пример храбрости и ценностей, ведь в каждой легенде есть доля правды. Так ведь, сын?

Это был вопрос, имеющий двоякое значение и Ричард, как никто, ощутил это.

— Правда, отец. — смотря в глаза мужчине, согласился тот.

— Вот и славно! Ричард, пошли поможешь мне в гараже.

Дастин также успел взять несколько кусочков огурца, который Лиз приготовила на салат. Юноша нехотя закрыл книгу и пошел следом за отцом.

— Ричард, просила тебя, не класть книгу на стол, где мы едим! — раздражённо говорила мать. — Мальчики, только недолго, скоро будет готов ужин! — также напомнила женщина.

— Обязательно, любимая! — отвечал ей Дастин.

Через несколько минут Райт старший и младший оказались отнюдь не в гараже, а в подвале, чей вход был на улице. Массивные, хоть и небольшие, двери были закрыты под несколькими замками. Ни Мария, ни Лиз даже не думали спускаться туда, считая это мужской прихотью в виде хобби с коллекционированием машинок.

Дастин сразу включает свет, и проходит дальше, углубляясь вниз. Ричард — за ним. При входе подвал ничем не отличался от привычного: много полок, которые завалены разными инструментами, банками и прочими вещами. Но дальше нужно было постараться увидеть спрятанный проход, он открывался одним нажатием на еле заметную кнопку в стене.

Тоже самое проделали и они, тут же закрывая за собой.

— Вчера мы лишились ещё одного упыря, который нам служил. — без прочих рассуждений, начал мужчина. Ричард стал доставать карту их города, раскрывая на широком дубовом столе по середине большой комнаты.

— Кто?

— Джерри.

— И поделом ему, он меня бесил. Жутко. — посмеиваясь, комментировал Ричард. — Как он умер?

Их разговор казался таким лёгким и привычным, как утренние беседы с семьёй за завтраком.

Дастин взял в правую руку маркер, рядом положил карандаш.

— Вампир, вырвали сердце. Я тоже считаю, что это к лучшему — помощник из него никчёмный.

— Где ты был? — следя за тем, как отец подписывает карту именами, невзначай спросил Ричард.

— На работе. Итак, смотри, с понедельника ты пойдешь в школу. Твоя задача: присмотреться к Хлое Риверс. — обводя ее дом и приписывая ее же имя, монотонно говорил Дастин. Он пропустил мимо замешательство сына, рассчитывая на его собранность. И не прогадал.

— Да, Хлоя Риверс. Кто она? Мне нужно знать о ней что-то особенное?

— Девочка, которая потеряла папу год с лишним назад. Ее мать, Анна, очень подозрительная, упрямая и шибко хитросделанная особа. Будь внимательнее, если вдруг придется встретиться с ней — она спокойно тебя раскусит, кто ты и что хочешь.

— Ты ее знаешь? Она — вампир? — предполагал юноша, усаживаясь в кресло возле книжного шкафа. Ричард взял в руки недоделанный кол и маленький ножик, и продолжил стругать из него превосходное орудие.

— Да, знаю, но не потому, что эта женщина — вампир. Она — нечто хуже. — с отвращением разговорился Райт старший, вдаваясь в воспоминания. Прошлое его редко нагоняло, но бывали и редкие случаи.

Повисло молчание. Ричард ждал продолжения, даже больше из-за интереса. Ему всегда было любопытно узнать о жизни отца, особенно когда тот поведал ему о важном секрете. Дастин не рассказывал, как оказался здесь и откуда так много знает.

— Отец, так что?

— Анна — такая же охотница, как и мы с тобой. Истинная, без всяких примесей, прекрасная родословная. Но несколько сотен лет назад эта женщина воссоздала запрещённый ритуал, а позже вошла в союз с вампиром. — мужчина прекратил что-либо писать и чертить на карте, делая пару шагов назад и любуясь своим творением.

— Это...это неприемлемо. — отвечал Ричард, расширяя глаза от удивления. — Тогда, подожди, Хлоя такая же как мы? Она охотница? 

— Увы, я не смог пока понять этого. Девчонка никак не проявляет себя, хотя вот недавно произошло нечто странное... — Дастин снова перекрутил пятничное происшествие.

— Ты о чем? Расскажи.

Дастин медлил с ответом пару секунд, и затем заговорил:

— Ты сам все узнаешь в школе,  слухи быстро расходятся. Но главное — найди общий язык с девчонкой. Ясно?

— Предельно. — со злостью на отца отвечал Ричард. Он уже привык к загадочности Райта старшего.

Двое занялись своими делами, угнетаясь тишиной. Прошло не больше минуты, когда Ричард снова спросил:

— Так что по поводу Анны?  Главы общины должно быть были в ярости. И я предполагаю они не знают, где находится эта предательница? — рассудил парень, получая усмешку от отца.

— Всё эти черти знают. Знают и ничего не предпринимают, потому что Анна под защитой кровососов.

— Как так? Вампиры приняли врага? Что за бред?

— Да, сын, согласен. Я тоже возражал, предлагал что-либо сделать с этим, предлагал внедриться в логово вампиров и уничтожить тварей изнутри, — Дастин сжал кулаки, вспоминая прошлые обиды.

— И что община сказала на это? Старейшины согласились? — любопытствовал Ричард.

— Согласились... — пробурчал со злостью Дастин, пожирая яростным взглядом ту карту. — Эти олухи отказались меня даже выслушать, а когда я единственный попытался хоть что-то сделать для нашего народа, — повышая тон, охотник не мог совладать с эмоциями. — Они изгнали меня и впридачу хотели лишить сил.

— Почему? Что ты мог такого сделать? — недоумевал парень.

— Я сделал то, что должен был: пробрался в клан упырей и убил шерифа, который поручился за Анну.

Дастин Райт довольно рассмеялся, вспоминая свою победу. Ричард впервые видел перед собой столь жестокого отца. Юноша терялся в собственных мыслях.

— Но я не смог добраться до самой предательницы, удушить бы ее собственными руками! — Райт прямо в воздухе показал свои желания.

— Так ты все ещё истинный охотник? Ты ведь не врал мне?

— Конечно же нет. Меня схватили, потом был суд, где моя община молчала в тряпочку, потому что я якобы нарушил мирный договор между народами! Какой к черту мир, когда эти твари делают, что хотят?

Охотник опёрся в усталости и некой грусти о столешницу, опустив голову. Он вспоминал это с горечью и ненавистью. А Ричард не мог не поддержать его, хоть и имел иное мнение.

— Но черта с два они бы забрали у меня мою же магию! Я успел бежать, будучи уже изгнанным, и тогда я поклялся себе, — мужчина вдруг выпрямился и выставил указательный палец в сторону сына. — Поклялся, что отомщу и восстановлю справедливость. Они недостойны называться старейшинами, — Дастин указал на себя, — я должен быть на их месте во главе и все исправить! Потому, сын...

Ричард поднялся с места, когда Дастин подозвал его к себе. Охотник ухватился за широкие плечи парня и похлопал по ним несколько раз, будто подбадривая.

— Потому сын ты мне в этом поможешь. Мы вместе завершим начатое, ты — моя копия, моя надежда. Я на тебя рассчитываю.

Изгнанный охотник с плеч сына перешёл к его голове, соединяясь лбами.

— Мы с тобой...вместе добьемся справедливости для всех. И сначала надо добраться до Риверсов.

— Да, отец. — без промедления отвечая, юноша отстранился. И, глядя в глаза, подтвердил свое согласие, хоть и не был этому рад. Не на такой расклад он рассчитывал, желая стать охотником.

Дастин хмыкнул, кивая самому себе, своим мыслям. И Ричард это прекрасно осознавал, не желая подчиняться отцовским тайнам. Потому юноша ещё год назад отыскал в прошлом доме на чердаке давние дневники, подпись была ему неизвестна, но информация там куда интереснее.

— Значит, Хлоя Риверс. — тихо подытожил Ричард, со злобой продолжив оттачивать наконечник кола. — Надеюсь, она милашка.

— Не привязывайтесь, молодой человек. Это не тот случай, где можно отпустить чувства. — предостерегал его Дастин.

— Почему? Ответь хотя бы на этот вопрос.

Райт старший испустил гортанный смех, вешая карту на стену.

— Один вампир, я тебе о нем рассказывал — твой будущий учитель истории, Адриан Холл. — Ричард резко поднял голову, он узнал это имя. — Это ценный экземпляр, он важен. Но временно, и Адриан очень щепетильно защищает бедную девочку. Он силен и совсем не глуп. Будь на чеку.

Пытаясь не показать отцу свои эмоции, юноша быстро ретировался. Он знал Адриана Холла через тот дневник на чердаке. Но там было мало, что сказано.

«Раз Адриан упомянут в нем, тогда тот, кто вел дневник, знал упыря. Интересно...»

— Почему бы его просто не схватить и не пытать, как ты сделал с тем беднягой...Эдвард, правильно?

— Сын, мы с тобой истинные охотники, которые были созданы древнейшими ведьмами. Не забывай этого, потому что нельзя вот так бездумно нападать, хватать и пытать! — как и всегда, поучал Дастин сына, забывая о своих же поступках.

Ричард лишь сипло втягивал воздух, держа свой гнев под контролем.

— Отец, я этого никогда не забуду, благодаря тебе. Потому не волнуйся, это был простой вопрос. И все. — сжимая зубы, шипел парень. Контроль ему был не присущ.

— Ты ещё слишком молод, чтобы понимать значимость моих слов. Но ты поймёшь, со временем.

Повисло молчание. Каждый копался в себе, сравнивал события, моменты прошлого.

— Ты сделал, что я просил? —внезапно спросил Дастин. 

— Да, считай, что у нас весь дом из вербены теперь. Я закончил. — вставая с места и показывая ближе отцу самодельный кол, услужливо говорил парень.

Мужчина взял орудие с рук сына, подставляя наконечник к свету. Он покрутил им пару секунд вокруг оси, рассматривая детали.

— Хорошая работа. Молодец.

И в этот момент, Дастин кидает деревяшку в нарисованную на стене цель. Он попал прямо в яблочко.

— Убьем гадов.

*¹ Царь Минос — легендарный царь «столицы» Древнего Крита (Древняя Греция).

*² Финикийцы/финикияне — древний народ, населявший Финикию (древнее государство, находившееся на восточном побережье Средиземного моря с центром в современном Ливане).

*³ Δυστυχισμένος — в пер. с греческого «несчастная», тут см. «несчастная любовь».