Крылья бабочки

Mughetto — ландыш

📍Италия, Сицилия, Палермо
ДАФНА БАРБАРОССА, 17

Вот уже целую неделю я встречаюсь со своим прекрасным незнакомцем, который яростно продолжает меня называть своей бабочкой, и кажется, мне это даже нравится.

Я возвращалась домой, когда уже начало светать, пробираясь к заднему входу для слуг, как вдруг увидела темную фигуру, сидящую на стуле рядом с дверью.

— Ну и где бы была, малышка Дафни? — услышала я знакомый, мужской голос и почувствовала запах сигарет. Он повернулся ко мне лицом, продолжая курить.

Черт, он почти не изменился. Такое же суровое выражение лица, черная борода, темные волосы и карие глаза. Арджан не был так высок, как Терзо, далеко нет, но по сравнению с моим ростом, даже он казался мне большим.

— Арджан? — переспросила я, не веря, что он вернулся в Италию.

— Не вижу, что ты скучала по мне. — и он встал, а я тут же кинулась к нему в объятия, крепко обняв его за шею. Он обнял меня в ответ, сильнее сжав мое тело в свои руках, но потом отстранился, посмотрев прямо в мои глаза. — Я жду объяснений, откуда ты возвращалась?

— Тебе это не должно касаться. — твердо заявила я ему.

— Я более, чем уверен, что ты делаешь это не впервые. — и я сглотнула, а он ухмыльнулся. — Я прав. И я также уверен, что твои ночные вылазки не приведут ни к чему хорошему!

— Не строй из себя моего старшего брата. — недовольно проворчала я. — У тебя есть своя сестра для этого!

— Ты прекрасно знаешь, что я отношусь к тебе также, как и к Джехоне. — твердо заявил он, и я знала это.

— Я прошу тебя, Арджан, просто не лезь в это. Знай, что сейчас я счастлива. — и он нахмурился.

— Кто он? — резко спросил он и я вся напряглась.

— Это неважно, мне с ним хорошо, понимаешь?

— Это небезопасно, черт возьми, Дафна! Ты поступаешь безрассудно! — воскликнул он и я шикнула на него, чтобы он говорил тише.

— Это моя жизнь, и я могу делать с ней все, что захочу!

— А что потом, Дафна? — спросил вдруг он, и мое лицо стало совершенно каменным. — Ты выйдешь замуж за этого таинственного парня, и вы будете жить долго и счастливо? — и он демонстративно фыркнул. — Твой отец не позволит тебе этого. Ты должна прекратить ваше общение!

— Я сама решу, что мне делать! — грубо ответила ему я.

— Я просто не хочу, чтобы ты потом страдала. — и я усмехнулась.

— Страдала? — и наш разговор уже начал переходить в настоящую ссору. — А что на счет Джехоны? Твоя мать сказала, что ты, вместе с своей тетей, подбираешь ей мужа в Албании! — и он вздрогнул, будто я ударила его.

— Джи помолвлена. — и я ахнула.

— Что? — в недоумении спросила я.

— На днях состоялась ее помолвка, я заключил соглашение от имени Джехоны, и все нашей семьи, как единственный мужчина в ней. — и мои глаза стали еще шире.

— Ты не мог! Ты не мог так поступить со своей младшей сестрой! — воскликнула я, и теперь он заставил меня понизить голос лишь одним жестом руки.

— Так будет лучше для нее. Мужчина, который станет ее мужем довольно богатый и достойный человек. — проинформировал он меня.

— Что тебя привлекло больше, то что он достойный или то, что он богатый? — и Арджан начал тяжело дышать, злясь на меня.

— Не все мы родились в богатой семье, Дафна. — упрекнул он меня. — Мы не можем позволить себе то, что можешь позволить себе ты. Мы - слуги, черт возьми!

— И поэтому ты решил продать свою сестру человеку, которого она даже никогда не видела? — и я тоже была зла на него, я до сих пор не могла поверить в то, что он был серьезен.

— Это дела нашей семьи! — твердо заявил он. — Решение принято. Через полгода состоится свадьбы Джехоны, к тому времени она должна будет вернуться в Албанию. Я тоже покину Италию вместе с матерью. — и мне не хотелось верить в это. Он не мог лишить меня самой дорогой и близкой подруги.

— И сколько лет ее жениху? Шестьдесят, семьдесят? Он явно не просто так согласился взять в жены дочь прислуги. — и он крепко сжал свою челюсть.

— Ему сорок. — заявил он и я вновь ахнула.

— Он на двадцать лет старше Джи! Она же еще так молода, что ты с ней делаешь?

— Это не первый его брак, Дафна, у него уже двое взрослых детей и ... — и я перебила его.

— Ты слышишь, что ты мне говоришь сейчас? — и я смотрела на него с разочарованием. — Ты мне отвратителен, Арджан. Знаешь, что она мне сказала совсем недавно? Что ее брат не позволит ей выйти замуж, что он не допустит этого! И что я вижу теперь? — и я заметила боль в его глазах. — Ты продал ее, как какой-то скот ради денег!

— Это не так! Ты не знаешь, о чем говоришь! — и он крикнул на меня.

— Скажи мне, что я не права! Приведи хоть один чертов аргумент! — но он молчал. — Я никогда не думала, что ты так поступишь с Джи, что ты сделаешь это за ее спиной, даже не спросив ее мнения! — и мне было так больно за свою подругу. — Она ведь другая, Арджан. Она лучше, чем мы с тобой. — и я сглотнула. — Несмотря ни на что, Джехона всегда оставалась улыбчивой, веселой, энергичной, она любит свою жизнь здесь, в Италии, в Палермо. — и он прикрыл глаза. — Но ты сломаешь ее этим решением, смотри, чтобы она не возненавидела тебя, Арджан. — и я прошла мимо него, направляясь в свою комнату. Я больше не желала с ним говорить. Он принял решение, и не думаю, что он изменит его.

Я тихо пробралась в свою комнату, быстро приняла душ, переоделась и легла на кровать, но сон не шел, несмотря на то, что я не спала всю ночь. Я думала о своей подруге, и о том, что с ней сделает это решение.

Она была моей единственной подругой, чтобы не происходило в нашей жизни, она всегда была рядом. Джи поддерживала меня во всем, она не давала мне унывать, когда моя семья делала вид, что я не существую, только она заставляла меня улыбаться.

И я не заметила, как уснула.
Проснулась я от того, что моя дверь резко распахнулась, с грохотом захлопнувшись за тем, кто забежал в мою комнату.

Это была Джи, и она была в слезах, я впервые видела ее такой разбитой.

— Я выхожу замуж, Дафна. — прошептала она и упала на колени на мой ковер, закрыв свое лицо руками, и безудержно рыдая. Я быстро вскочила на ноги и опустилась на колени перед ней, прижав ее к своему телу, и сжав ее в своих объятиях.

— Мне жаль, Джи, мне так жаль. — это единственное, что я могла сказать ей сейчас.

— Я не могу поверить, что он так поступает со мной. — и она говорила сейчас про своего брата.

— Я тоже. — прошептала я куда-то в пустоту, продолжая удерживать ее в своих теплых объятиях. Она плакала долго, и это причиняло мне боль, вскоре, она успокоилась, мне пришлось уговорить ее выпить успокоительное, поэтому, она заснула прямо на моей кровати.

Тихо выйдя из комнаты, я направилась в спальню к бабушке, в это время она любила сидеть у себя на террасе и пить кофе. Постучавшись и услышав положительный ответ, я нашла ее там, где и думала.

— Садись. — и она указала на кресло напротив себя.

Бабушка, как всегда, выглядела идеально в своей яркой-розовой блузке, черных брюках и бриллиантах, которые были на ее ушах, руках и шее.

— Ты пришла насчет Джехоны, верно? — и она сделала еще один глоток кофе, поставив чашечку на маленький, стеклянный столик перед собой. А потом, взглянула на меня, перекинув свою ногу на ногу, и откинувшись на спинку кресла.

— Да. Я хочу, хочу попросить тебя об отмене этой свадьбы. — призналась быстро я.

— Прости, Дафна, но я никак не могу на это повлиять, брак уже согласован с моим отцом, с самим Доном, а ты прекрасно знаешь, что никто не может изменить мнение твоего прадедушки, если он уже что-то решил. — и я сглотнула.

— Но это не так! Ты смогла убедить его начет твоего развода! — и она напряглась.

— Я - его единственная дочь, принцесса албанской мафии, моя девочка, но семья Шеху для него лишь прислуга. Они - никто. — жестко ответила она мне.

— Они - твои люди, они всегда служили тебе верой и правдой! — воскликнула я.

— Дафна! — крикнула она на меня и наклонилась ближе. — В мафии существует определенная иерархия, которой мы придерживаемся на протяжении многих лет, албанская мафия - это не итальянская, наши правила строже, наши наказания за непослушание жестоки, если Джехона откажется от брака, то ее убьют. — и я крепко сжала свои руки в кулаки под столом. — Если ты хочешь выжить в этом мире, дорогая, то ты должна понимать, что придется чем-то жертвовать, ты должна быть умнее, моя девочка. Я привязана к семье Шеху, и я относилась к ним хорошо все эти года, что они служат мне, но я никогда не подорву свой авторитет или авторитет своего отца ради прислуги. Мне жаль твою подруг, я знаю, насколько сильно вы близки, но такова жизнь. Ты родилась в мире мафии, Дафна, мы живем по другим правилам. — и она снова откинулась на кресло, понизив свой тон. — Мой отец любит меня, я знаю это, но даже он выдал меня замуж за Ванцетти, Дона Калабрии, едва мне стукнуло восемнадцать, я не знала его, и мне действительно повезло, что он не был со мной жесток, как другие мужчины в мафии, мне повезло, что он влюбился в меня. — и она сделала паузу. — Твоей подруге уже двадцать, милая, это даже много для Албании. У нас девушек порой выдают замуж и в пятнадцать, и в шестнадцать. — и я не хотела в это верить. — Тебе придется это принять: хочешь ты этого или нет, но уже нельзя ничего изменить. — твердо заявила она мне. — Я боюсь, что твой отец поступит с тобой даже хуже, чем Арджан с Джехоной. У нее будет неплохой муж, он не жесток, Дафна. Я могу успокоить тебя только этим.

— Я действительно надеялась, что ты сможешь мне помочь. — и мы встретились взглядами. — Знаешь, я всегда восхищалась тобой и хотела быть, как ты. Такой сильной, самоуверенной, храброй и даже гордой. Ты всегда знала себе цену, бабушка. Но сейчас... я разочаровалась. — и я только хотела уйти, как она остановила меня.

— Сядь! — твердо заявила она и посмотрела на меня убийственным взглядом. — А я думала, что ты умнее нежели, чем Клара, но сейчас, мне кажется, что я ошибаюсь. — и ее слова ранили меня. — Мы - женщины, Дафна, у меня никогда не будет такой власти, какая есть у мужчин, я и так нарушаю очень многие правила. У большинства женщин нет той свободы, что имею я. — и она смотрела прямо в мои глаза. — Я пытаюсь защитить тебя, и я не могу спасать всех, черт возьми! В нашей жизни не обойтись без жертв. Я тоже была импульсивна в твои года, но сейчас другое время, моя девочка, мы находимся на грани большой войны, и в этой войне будет много смертей. — и я сглотнула, затем встала и вышла, почти до самой ночи я просидела на улице, сидя на качающемся гамаке, я ела свое любимое манговое мороженое.

Затем вернулась в комнату, где Джехона все еще спала, я быстро переоделось в легкое, белое платье с пышной, короткой юбкой, и скрылась в ночи, как делала всю эту последнюю неделю.

Приехав на площадь, я вновь увидела своего прекрасного незнакомца, который был сегодня одет в белую льняную рубашку, и бежевые брюки.

У меня не было настроения, абсолютно никакого, но как только я его увидела, то на моих губах появилась непроизвольная улыбка.

Я поняла, что стала каждый день ждать полуночи, чтобы увидеться с ним, мне не хватало его, не хватало нашего общения, да даже колкостей, которыми мы постоянно перекидывались друг с другом.

За то короткое время, что я знакома с ним, я стала другой, более свободной, раскрепощений и ... счастливой, да, именно так, счастливой, и это он делал меня такой.

Он притянул меня к себе рукой за талию и поцеловал в лоб, как делал каждый раз, когда мы только встречались.

— Ты так красива. — прошептал он мне на ухо, заправив мою прядь волос за него.

— Ты говоришь мне это каждый раз. — напомнила я ему.

— И я не устану это повторять. — и наши взгляды встретились. Я так устала, устала сопротивляться себе, и я не верила, что любовь могла наступить так быстро, однако, это мужчина доказывал мне обратное, поэтому, я поднялась на носочки и сама примкнула к нему в нежном поцелуе.

Он опешил, явно не ожидая этого, его глаза широко раскрылись, а тело стало каменным, но когда он осознал, что я сделала, что я сама его поцеловала, то он притянул меня еще ближе к себе, вжав в свое твердое тело, и ответил на мой поцелуй с той же нежностью, что я подарила ему ранее.

Это был иной поцелуй, и он явно отличался от всех предыдущих. Этот говорил о чувствах, сильных чувствах, которые уже возникли между нами.

Мне с трудом удалось прервать наш прекрасный поцелуй, он приподнял меня, оторвав от земли и наши лбы соприкоснулись, наше дыхание было тяжелым, я нежно протянула свою руку, и дотронулась до его щеки, которая была гладковыбрита.

— Я схожу с ума из-за тебя, бабочка. — признался он мне, прошептав в губы. — Ты делаешь меня чертовски сумасшедшим и твердым. — и я сглотнула, когда он сильнее прижал меня к себе, и я почувствовала внушительную выпуклость, выпирающую из его брюк.

— Упс. — лишь это сказала я, а он усмехнулся, опустив меня на землю.

— Упс? — и я пожала плечами, как ни в чем не бывало. — Что это, черт возьми, было, моя маленькая бабочка?

— Мне просто захотелось тебя поцеловать или ты против? — подразнила я немного его.

— Я чертовски ЗА! — тут же воскликнул он, и на моих губах появилась улыбка, я примкнула к нему, обняв его своими руками за талию, он смотрел на меня сверху вниз, будто не узнавая. — Ты сегодня слишком милая, и меня это нахрен пугает. — признался он и я фыркнула.

— Разве такого великана может что-то пугать? — задела я его, и он притянул меня к себе за талию, расположив одну свою руку на моей голой спине, а другую - на заднице.

— Может. — искренне ответил он. — Я боюсь потерять тебя. — сказал он и я сглотнула. Этот мужчина буквально залезал мне под кожу с каждым днем все больше и больше. Я честно пыталась оттолкнуть его от себя, но у меня не получалось.

— А я... — и мой голос дрогнул. — Я боюсь, что ты можешь разбить мне сердце. — призналась я и он напрягся.

— Никогда. — моментально ответил он. — Никогда, слышишь? Я лучше причиню боль себе, чем тебе, бабочка. — и я натянуто ему улыбнулась.

— Пойдем. — и я сама взяла его за руку, потянув за собой и уводя нас из темного переулка. — Какие планы у тебя на эту ночь?

— Я хочу показать тебе один магазинчик, думаю, что тебе понравится. — сказал он и мои глаза засияли.

— И что же это за магазин? — тут же поинтересовалась я.

— Ты знаешь, что ты чертовски нетерпелива? — и я усмехнулась.

— Это определенно так.

Спустя минут десять нашей пешей прогулки по улочкам Палермо, мы остановились перед небольшим, старым магазинчиком, который больше напоминал какую-то антикварную лавку.

Мои глаза загорелись, когда я заметила, сколько всего необычного там было. В основном, тут была всякая бижутерия, статуэтки, прочие аксессуары и штучки для декора дома.

В магазине был лишь один продавец, и это была старая, полная, но улыбчивая женщина со смуглой кожей.

Я начала бродить по прилавкам, но мои глаза разбегались по сторонам, казалось, что мне нравилось все.

А потом, я заметила два браслета. Они были практически идентичными, они состояли из  круглых бусин, сделанных из необычных камней. Эти камни содержали в себе два цвета: голубой, и эти бусины напоминали мне глаза моего незнакомца, а также: какой-то кофейный, даже больше янтарный, напоминающий мне мои глаза.

Я наклонилась, чтобы взять их, и когда Терзо увидел их на моей ладони, то нахмурился.

— Смесь твоих глаз и моих. — сказала я ему, и наши взгляды моментально встретились.

— Я тоже об этом подумал. — и он усмехнулся. — Давай помогу. — и он помог мне надеть браслет, тот, что был гораздо меньше, на мою правую руку, а потом, я надела другой ему на левую.

— Они такие невероятные. — прошептала я и улыбнулась ему. А он все это время смотрел только на меня, с неким восхищением во взгляде. Он быстро расплатился с женщиной за браслеты, и мы вышли из этого милого магазинчика, держась за руки.

Мы шли и разговаривали о каких-то пустяках, пока не дошли до пляжа.

— Твой любимый цвет? — спросила я у него, продолжая свою цепочку вопросов.

— Такой же, как и у тебя. — ответил снова он.

— Так нечестно, ты не можешь отвечать так всегда! — упрекнула я его, и надула губы, как маленький ребенок.

— Почему бы и нет? — и он пожал плечами.

— Потому что... я люблю розовый! — воскликнула я.

— Но это нет так, дорогая, ты определенно терпеть не можешь розовый. — сказал он, будучи чертовски правым.

— Откуда ты знаешь?

— Я просто очень наблюдателен. — и я недовольно фыркнула, но продолжала прогуливаться с ним по песку, держась за руки.

— Хорошо, твои любимые цветы? — и он нахмурился, странно посмотрев на меня.

— Я не люблю цветы. — быстро ответил мне он. — И почему я вообще должен их любить?

— Все любят цветы!

— Я - не все. — и я закатила глаза к небу.

— Я обожаю ландыши, например, ты тоже должен что-то любить.

— Теперь я тоже люблю ландыши. — и я тяжело вздохнула, он действительно был невыносим. А потом, я заметила, что он начал что-то яростно печатать на своем телефоне.

— Что ты делаешь? — и я попыталась заглянуть в его телефон, но с легкостью развернул меня к себе, поставив перед собой.

— Я заказал ландыши. Как думаешь, сотни букетов хватит? — и я ахнула.

— Что? — и я в шоке уставилась на него.

— Так и знал, что нужна была тысяча. — и он вновь потянулся к своему телефону, но я моментально остановила его руку, схватив его за запястье, наши взгляды встретились.

— Скажи, что ты шутишь!

— Я похож на человека, который занимается этим? — и я стукнула его кулаком в грудь, он в недоумении уставился на меня.

— Может ты перестанешь воспринимать каждую мою фразу так буквально? — спросила я у него. — Я просто сказала, что мне нравятся ландыши, это не значит, что тебе нужно было заказывать их!

— Но я хочу. — и я стукнула себя ладонью по лбу, не веря, что это человек действительно был настолько серьезен. — В любом случае, уже поздно что-то отменять.

— А еще мне нравится крокодил, я хочу себе такого домашнего питомца, подаришь? — недовольно спросила я, скрестив руки на груди, и Терзо задумался.

— Я могу купить тебе карликового крокодила, и он будет жить у тебя дома в аквариуме. К сожалению, но большой будет опасен для твоей жизни, поэтому, если ты согласна на малыша, то... — и он снова потянулся к своему карману, чтобы достать телефон.

— Нет! — пискнула я, останавливая его. — Это была шутка! — он схватил меня за руку и притянул к себе, по-собственнически положив свою руку мне на талию.

— У тебя несмешные шутки, бабочка.

— А у тебя... — хотела возразить я ему, но его губы оказались на моих быстрее, чем я думала.

И тогда, я поняла, что была полностью потеряна в этом мужчине.