Потерянная.

Когда я вошёл в трактир, то сразу почувствовал: кто-то здесь — иной. Не просто путник, не торговец, не местный пьяница. В пространстве витала энергия — не магия в её грубом виде, но нечто тонкое, почти тактильное. Она звала. Не громко, а тихо, на грани слуха. Как запах фиалки на рассвете, как воспоминание, пробуждающее тоску. Я пошёл к столику, не потому что не было мест. Влекло.

Она сидела в полутьме, и её глаза — омуты, затягивающие в себя. В них жили зелёные деревья, хруст снега, обжигающий ветер, и... одиночество. Много одиночества. Бледная кожа, как мрамор в лунном свете, с ранами — внешними и внутренними. Волосы — гладкие и тёмные, как мокрый черный песок, вымытый штормом. Хрупкость — не только телесная. Она была вся — как старая картина: тёплая, ценная, но местами затёртая и треснувшая. И ушки… эльфийские. Я был поражён.

Она ела, крадучись, как зверёк. Слушала разговоры, взгляд блуждал. Я подошёл, как человек, что ищет угол и тепло. Но мне нужно было не это. Я хотел понять — что же в ней такое?

Наверное, я устал. Устал от предсказуемости, от мира, где всё на поверхности. А в ней было дно. Тёмное. Глубокое. И магия… она будто впивалась в кровь. Бессознательное влечение. Женское. Живое. Уязвимое. Оно хотело быть приручённым, но лишь тому, кто выживет после укуса.

Она пыталась избавиться от меня, но я шёл за ней. Как охотник за светом, которого сам не понимает.

— Всем нужен попутчик, особенно в такой длинный и опасный путь, — сказал я, и голос звучал спокойнее, чем был разум.

Она метнула в меня взгляд. Колкий. Насторожённый. Мы говорили, не называя имён. Но между словами — напряжение. Скрытая игра. Я видел: она на грани. Усталость, страх, гнев — всё в ней клокотало. И под всем этим — решимость.

Она сказала:

— Я иду в Гроошдат.

Гроошдат. Старое, забытое место на отдалённом острове. Заброшенный город, куда стекались потерянные. Прикосновение Ветра — не просто место. Это был миф. Верили, что в руинах осталась древняя магия: тот, кто переживёт ритуал, получит ответ от самого Ветра. Духи укажут путь, если ты им интересен.

Но добраться туда — почти безумие. Морские воды вокруг кишат опасностью. Не то рыбы, не то твари. Те, кто ходил туда в одиночку, часто не возвращались. Управления в городе нет, правителей тоже. Всё держится на хрупком балансе: старики, безумцы, мечтатели, изгнанники — они стали новыми стенами города.

Одни говорили — это проклятое место. Другие — что это единственный шанс для таких, как мы.

— Если ты собираешься меня преследовать, тебе следует купить лошадь, — сказала она.

— Как скажешь, королева.

— Не зови меня так.

— Тогда как?

— Я — НеНазванная.

Имя. Оно может быть щитом, может быть клинком. Она спрятала его. Как и всё остальное.

— Значит, одна тайна на другой. Мне это только интересней.

Она вздрогнула.

— Шевелись быстрее. Времени мало. Меня преследует вампир. И он... не обычный. Он не отпустит.

— Не удивительно, — сказал я, уже сев на купленную лошадь у девочки-подростка, наверное дочь хозяина. Здесь недалеко от портовой зоны можно купить практически всё.

Мы скакали молча. Ветер рвал волосы, пыль забивалась под одежду, но она не оборачивалась. Спина прямая. Решительная. Хрупкая. И невероятно упрямая.

Доехали до полуразвалившейся деревушки. Она остановилась.

— Здесь никого нет, как думаешь?

— Думаю, лучше вести себя осторожно. Тут могут быть и люди, и зверьё… и те, кто между.

Пустота жила в этих местах. Трава пробивала древние булыжники, обволакивая улицы. Плесень покрывала стены, словно плоть на мертвеце. Дома зияли выбитыми окнами, паутина колыхалась, как занавески в мертвом воздухе. Ни птиц, ни собак. Только ветер. Пронзительный. Колкий.

— Вот тот дом. Он надёжный и невзрачный. И не слишком открыт взгляду.

Она кивнула и пошла внутрь. Мы зашли. Паутина липла к лицу. Воздух был затхлый, сладковатый от гнили. Где-то в углу скреблась крыса. Но это был наш временный приют. Лучше, чем ночь под открытым небом.

Впереди был путь. Гроошдат ждал. Или не ждал.

Но Ветер знал. И, может быть, уже касался нас своей ладонью.