Глава 16: Смех
Он прошёл по поляне — и над ним вспыхнул гул.
Сначала хихиканье.
Потом — смех.
Потом — дикий, липкий, обволакивающий гогот.
— Смотрите, ожил!
— Кто пустил призрака из сортира?
— Даня, как там, в аду?
— Он, кажется, не ест. Давайте его накормим травой.
— Лучше песком!
— Шлюха вернулась на солнце!
Катя ржала громче всех.
Она держалась за живот, утирая слёзы, шепча сквозь смех:
— Господи, он выглядит, как помойка в депрессии. Боже, уберите его обратно в комнату. Он уронит уровень вайба.
Все — хохотали.
Игорь показывал на Даню, как на урода в цирке.
Серёга пытался подойти с телефоном, чтобы снять.
Оля изображала, как Даня «вскрывается в темноте» — театрально, с фальшивой драмой и визгами.
Кто-то бросил в его сторону пластиковую крышку.
А Даня — молчал.
Он даже не дрогнул.
Он не прятался, не закрывал лицо, не убегал.
Он просто шел.
Как будто всё это — не его мир.
Лёша стоял сбоку.
Он не смеялся.
Он не улыбался.
Он даже не дышал, казалось.
Он просто смотрел, как толпа, которую он когда-то называл «друзьями», сжирает Даню заживо — в новом, финальном акте унижения.
Я это допустил...
Я их вдохновил...
Они делают это потому, что я когда-то начал...
Он хотел сказать: «Хватит».
Но не смог.
Внутри всё дрожало — от страха.
Не за Даню.
Он был уже как мрамор. Никакие слова его не касались.
Лёша боялся за себя.
Потому что понял:
Я больше не человек. Я — часть этой стаи. Я — начало их смеха.
Даня дошёл до ручья.
Присел на корточки.
Осторожно опустил руки в воду.
Долго смотрел, как струя стекает по его запястьям, по шрамам.
Он поднёс воду к лицу — умываться.
И впервые — медленно, почти невидимо — выдохнул.
А позади...
Смех всё ещё гремел.
Только один человек в толпе не издал ни звука.