Глава 12: За закрытой дверью
Прошло двадцать недель.
Сто сорок дней.
Три тысячи триста шестьдесят часов.
И всё это время Даня не выходил из комнаты.
Ни на улицу.
Ни на кухню.
Ни к людям.
Он просто был там. Тихо. Безмолвно.
И если бы не звук воды в душе и смыв в туалете — можно было бы подумать, что он исчез.
Он не ел.
Ничего. Совсем.
Может, пил воду из-под крана. Может — из чашки, которую однажды, в самом начале, забрал с собой.
Но еда... исчезла из его жизни, как исчезла и сама жизнь.
Комната пропиталась глухой сыростью. Воздух в ней — тяжёлый, как в подвале. Окно не открывалось. Свет почти не горел.
Иногда только мелькал синий отсвет телефона — когда Даня в сотый раз перечитывал одну и ту же строчку в заметках, не понимая уже слов.
Он даже не плакал. Плакать — было бы слишком живо.
Он просто лежал, сидел, стоял в душе, смотрел, как капли воды стекают по его костлявым плечам.
Кожа стала бледной, как бумага. На локтях появились язвочки.
Ни одного звука — кроме воды.
⸻
Внизу все привыкли.
— Он всё ещё там? — спросил как-то Игорь.
— Да хрен его знает. Если не сдох — значит живёт, — пожал плечами кто-то.
— Слушай, может он уже и не человек? — хихикнула Катя. — Так, оболочка. Призрак, реально.
— Мусор бы хоть выносил, вонь от него, наверное, уже как в морге.
Смех.
Как всегда.
Они продолжали жить. Веселиться. Жрать. Спать.
Пока за стеной — умирал кто-то, о ком они даже не вспоминали.
Все. Кроме одного.
⸻
Лёша знал.
Он не спрашивал.
Не стучал.
Не открывал дверь.
Но знал.
Он слышал каждый звук. Каждый душ. Каждое движение по полу.
Иногда просыпался ночью, ловил в темноте дыхание и шёпот, доносящийся с верхнего этажа.
Иногда стоял перед дверью комнаты Дани, не дыша, слушая тишину за ней.
Иногда хотел сказать: "Даня, ты живой?"
Но говорил себе: "Зачем? Он сам виноват."
Он боялся.
Боялся не того, что Даня мёртв.
А того, что он всё ещё жив — и простил Лёшу.
Потому что ничто не страшнее чужого прощения, когда ты этого не заслужил.
И всё же он начал волноваться.
Слишком сильно.
Инстинктивно.
Он видел, как под дверью стало тихо совсем.
Как тень больше не двигалась.
Как даже душ больше не включался.
И всё чаще Лёша сидел с телефоном в руке, пальцем зависая над кнопкой:
"Даня... ответь. Просто скажи — ты жив?"
Но не отправлял.
Потому что это был бы перелом.
А он ещё не был готов быть человеком снова.