Бесовская петля | 16+

Грейс Бардем

Из окна проглядывал рассвет. Ярко оранжевая полоска плясала по кухонным шкафам, пока я в приподнятом настроении пекла вафли. Аромат свежесваренного кофе и горячей выпечки витал в комнате вместе с моими вальсирующими движениями от плиты до стола. Когда все приготовления были закончены, я приземлилась на свое излюбленное место — мягкое кресло, что стояло вблизи окна, — и посмотрела на открывающийся вид.

Войт тяжело пробуждался после ночной активности. Из центрального района еще доносилась музыка, но то были места, что работали до последнего клиента, в остальном же город пустовал и был тих. На горизонте едва виднелся ярко розовый диск. Он выглядывал из-за персиковой широкой полосы, чьи начало и конец не были видны. Девственно чистое небо нависло над городом, окутывая его подобно защитному куполу. Вместе с Войтом пробуждалась и сама погода. Сейчас, пока дозор несла тишина, осенняя природа разбрасывалась своей палитрой, рисуя невероятные художества. Стоит только задрать голову, как увидишь это — пышные волны облаков, пролетающие над крышами домов; смеющуюся радугу, что играется с цветами листьев, окрашивая их то в зеленый, то в желтый, то в красный. Город спал, упуская из виду невероятные красоты.

Горячий воздух из фарфоровой чашки игриво щекотнул нос, запотевая на самом кончике. Хрустящая вафля, измазанная соленой карамелью, полетела в широко раскрытый рот, оставляя в уголках частички морской соли. Я довольно облизнулась. Да, правильно приготовленный завтрак творил чудеса: еще при пробуждении мне не хотелось ничего, но уже сейчас ощущение прилива сил и энергии заметно возросли.

Глаза покосились на книгу. Ветхий переплет нес в себе богатую историю. Потрескавшийся корешок зазывал пройтись по нему пальцами, пригладить шероховатости, будто это что-то могло исправить. Я аккуратно поставила дымящуюся чашку обратно на блюдце так, что та издала приятный мелодичный звук и взяла в руки книгу, попутно облизывая губы от остатков кофе. Из нее выпала пара старых писем. Я подняла один из конвертов и покрутила его в поисках хоть какой-нибудь надписи. На лицевой стороне, пожелтевшей от времени бумаги, едва виднелись чьи-то инициалы, которые были написаны чернилами.

— Это письмо от мистера Хармона. Он писал для Николы, — я разобрала незнакомый почерк и с любопытством уставилась на конверт. — Совру, если скажу, что мне совсем неинтересно, что здесь написано. Но, может, там будет что-то полезное? Ведь не зря Никола сам дал эту книгу и вряд ли он не знал о наличии здесь писем.

Соблазн узнать, что там такого написано, сидел на подкорке. Убедить саму себя в том, что в этом нет ничего постыдного, оказалось проще простого, но вместе с тем совесть не переставая жужжала над ухом, подобно сирене, что делать этого не стоит. Каждая мысль тянула внимание на себя подальше друг от друга, играя мной словно канатом. Я поспешила отложить конверт в сторону, чтобы более себя не искушать, и перевела все внимание на раскрытую книгу.

Сейчас, присмотревшись внимательнее, было видно, что это вовсе и не книга, а дневник. Страницы, исписанные от руки, несли в себе сугубо научно-исследовательский характер и не включали личных тем, за исключением одной. В самом конце, где остался жалкий клочок вырванной бумаги, виднелась незаконченная мысль.

"... да, Дина совсем плоха, переживает. Блейн угасает на наших глазах и я не в силах совершить то, что, казалось, должен. Я не готов дарить ему иную жизнь, ту, что будет нести в себе лишь существование, а не долгие, счастливые, человеческие годы. Мой мальчик совсем не понимает, в какой ад может загреметь, если пойдет моим путем. Я поступаю так, потому что очень сильно его люблю, Никола. Время на исходе. Жена молчит и не разговаривает со мной уже которые сутки. Она не понимает, что это..." — прочитала я запись, что внезапно оборвалась.

От прочитанного в горле мгновенно пересохло. Если я все правильно поняла, то в детстве Блейн был смертельно болен. Его отец мистер Хармон, будучи вампиром, отказался обращать сына, сетуя на то, что его жизнь превратится в ад. Дина — по всей видимости, жена и мать — была против решения мужа оставить ребенка умирать.

Глоток горячего кофе не смог привести в чувство, пропадая внутри словно в бездне. Я мотнула головой и повторно пробегаюсь взглядом по записке. "Но Блейн ведь живой и он вампир. Неужели мистер Хармон все же передумал?" — мысль, появившееся так кстати, немного успокоила разгоряченный разум. От переживаний мои ладони вспотели. Прозрачная влага переливалась разными цветами, впадая в изгибы фаланги и линии жизни.

Внезапное беспокойство за этого парня меня немного сбило с толку и решив, что сперва следует ознакомиться с самим дневником, а уже после смотреть на личные мысли автора, я перелистнула до первой страницы.

Мистер Хармон, как оказалось, был журналистом и занимался расследованием, изучая природу вампиров из сводок необычных новостей. Сам он стал им по нелепой случайности, от чего долгое время искал способы избавления. Не имея никаких доказательств тому, что происходит, Хармон решился вести собственные записи, которые после надеялся вывести в многочисленный тираж, чтобы каждый человек мог узнать о существовании вампиров, подкрепив всю найденную информацию вещественными доводами. Он верил, что подобные им не должны обитать вблизи нас, людей, и считал их вид опасным, а потому верил, что когда-нибудь кому-то удастся избавить человечество от тех, кто внешне был так на нас похож.

Вампиров мистер Хармон делил на поколения старших и новых: где первыми считались те, чью природу происхождения знали только они сами и вторые, что родились людьми и были обращены. О Франках журналист писал не много, это была лишь общая информация, где говорилось о их возможном появлении, правлении и созданной ими некой Завесы. Согласно одной из легенд Франков принято считать посланниками бесов, что выдворили их из своего мира из-за неповиновения. Истинный облик вампиров изменился, сделав их похожими на тех, среди кого им ныне приходилось жить.

Насколько данная информация была достоверной, ныне неизвестно.

Журналист отмечал, что Франки-Старшие обитали в месте под название Офирос, а их дети охватили всю западную сторону, нависнув над такими регионами как: Шейм, Гистрос, Тауэл, Клайсент и Макфлу. В каждом из них свои порядки, законы и правила, которые распространяются и на людей. Вампиры отделили себя от людей Завесой – прозрачной гладью, что была не видна ни одному живому существу. По другую сторону располагался все тот же мир — зеркальное отражение уже существующего, — только был он больше для вампиров и имел чаще ночные сутки и прохладную погоду. Самым безопасным для жизни мистер Хармон считал регион Тауэл, где и встретил свою жену, которая продолжала быть человеком на протяжении всей их совместной жизни.

Пляшущий луч оказался на моем лице. Глаза заслезились, зажмурились от яркого и горячего света и на мгновение прикрылись. При изучении каждой новой строчки, тело покрывалось мурашками. Мир больше не казался прежним. Вампиры, бесы... кто еще нас окружает и наблюдает за нами, пока мы их не видим?

Я протерла глаза и посмотрела на потолок, словно там за мной подглядывал черт, чей смех удалось услышать у себя в голове.

— Кажется, на сегодня хватит...

Быстро захлопнула дневник, предварительно спрятав в него письма. Остальное прочту позже или же спрошу у остальных: в конце концов так можно узнать ответы сразу.

Пальцы обхватили кольцо, пару раз крутанули, цепляясь острыми гранями камня за кожу. А что, собственно, за проклятие? Никаких изменений со мной не происходило: ощущения прежние, внешне такая же и внутри ничего нового. Из недостатков только это кольцо, которое решило прижиться на моем пальце и в случае снятия лишить меня его.

В центре спальни почувствовался странный вакуум. Я удивленно уставилась прямо перед собой, наблюдая как в моей комнате появляется знакомый портал, из которого с широкой улыбкой выплывает Лиам. Парень сладко потянулся, нашел меня глазами и расставил руки в стороны.

— Обнимешь?

Я откинула плед подальше и быстро поползла по кровати в его сторону, остановившись у изножья. Стоя прямо на коленях, оттолкнулась и прыгнула к нему в руки, но не заметила, как одна нога запуталась в пледе. Лиам вовремя подхватил меня и рассмеялся. Крепко прижал к себе, затем вернул обратно, высвобождая мою ногу из теплого плена.

— Дурашка, — покачал он головой, пряча руки за голову в замок. — Скучала по нам хоть немного?

— Ты не представляешь как...

Я потерла и спрятала все свои ушибленные на днях места. Немного прядей на лицо, чтобы не было видно гематомы, и повыше задрать воротник. Синяки и болячки, привлекающие к себе слишком много внимание, начинают болеть только сильнее под любопытными и жалостливыми взглядами. Факт.

Лиам медленно прогуливался по спальне, негромко насвистывая незнакомую мелодию себе под нос. Он с любопытством разглядывал все фотографии на полках, но не прикасался к ним. Взгляд блуждал по узорчатым рамкам, смотрел на незнакомые фигуры, но всякий раз задерживаясь глазами на той девушке, что уже хорошо знал. У одной из фотографий он все же остановился и его руки упали вдоль туловища.

— Кто это?

— Где? — Я подошла ближе и увидела, как Лиам рассматривает нашу с Шоном фотографию. В груди неприятно кольнуло. Тот день закрутился в голове особенно четко. Тогда мой начальник устроил классный корпоратив, пригласив к нам в ресторан мировую звезду, которой отвалил кучу денег. Мы много пили, пели, танцевали, ели, играли в настолки, в общем, проводили время на «ура», ведь за все платил наш обожаемый начальник. В тот вечер Шон решил больше не скрывать наши отношения и у всех на глазах меня поцеловал. По-моему, сразу после поцелуя и была сделана эта фотография.

Не выдерживая взгляд знакомой довольной рожи, я вытащила её из рамки и порвала на мелкие кусочки.

— Даже спрашивать ничего не буду. Козел, — он кивнул на мои попытки сделать маленькие клочки еще меньше, но, заметив, как по моим рукам расползается тремор, обхватил их своими. — Тише-тише.

Дрожь только усилилась. Я врала, что справляюсь с деспотичным поведением Шона, чувствуя к себе неприятную жалость. Он заглушал мою уверенность, которую теперь хотелось назвать мнимой. И когда я стала такой пугливой? Ранее всегда умела за себя постоять, ответить и поставить на место того, кто позволял грубости в мой адрес. Да даже в новый мир, где оказались вампиры, я попала с высоко поднятой головой, не давая возможности никому увидеть во мне слабину. Исключением стала встреча с Лиамом на крыше, где просто хотелось достать свою внутреннюю маленькую девочку, дать ей поплакать и выговориться, а затем спрятать обратно, заслоняя более сильной и каменной оболочкой.

Лиам медленно поглаживал большими пальцами мои ладони, постепенно раскрывая их. Ласковые движения понемногу успокаивали. Когда ему это удалось, он осторожно вытащил жалкие клочки и выкинул их в открытое окно. Я смотрела, как ветер, подобно вихрю, стал поднимать высоко в небо мои воспоминания, раскручивая их в разные стороны. Хотелось избавиться от мучившей боли точно таким же способом, да только сидела она глубоко внутри, пожирая все живое и близкое сердцу.

Парень без слов прижал меня к себе и его подбородок опустился мне на макушку.

— Прости. Мое присутствие порой доставляет столько проблем другим.

— Нет, Лиам. Ты даже не представляешь, как умеешь лечить.

Я сжала мужскую рубашку крепче. От Лиама пахло цитрусом, который немного горчил, но вместе с тем отдавал фруктовой сочностью. Пудровые, сладкие и мускусные нотки приятно сочетались с уловимым запахом амбретты, ее шлейф нежно окутывал, создавая иллюзию обнимающего тебя моря. Я уткнулась носом в чужую холодную грудь, заметив, как сердце за ней совершенно не бьется.

— Я был бы рад простоять так с тобой вечность, но нас ждут дела, — Лиам мягко отодвинул меня, повторно оглядывая комнату, и заметил знакомую книгу. — Удалось прочитать?

— Лишь самую малость.

— Ты все равно героиня. Я, зная что это писал отец Блейна, еще на обложке бы заскучал и уснул.

Лиам, заметив, что я улыбаюсь, ответил тем же. Он попросил подготовить сумку, чтобы взять все необходимые вещи, и принялся мне помогать. Мы работали слаженно, позволяя шуткам Лиама меня ненадолго отвлечь, но все же, как бы парень не старался, мое ментальное состояние оставляло желать лучшего. Теперь, осознавая, что мне предстоит покинуть дом и отправиться жить к вампирам, прежней уверенности не ощущалось. Хотелось забиться в угол, стянуть на голове волосы потуже и ждать, когда все станет так, как было. Последние события исчезнут не только из памяти, но и навсегда из моей жизни. Шон вновь посмотрит на меня влюбленным взглядом, продолжая держать ту самую дистанцию, которую задала ему я. Может, чуть позже, удалось бы найти способ разорвать эти нездоровые отношения, оставаясь с Шоном добрыми друзьями, ведь как начальник он был для меня очень даже полезным; кольцо по нелепой случайности закатится в канализационные отсеки, где его найдут не скоро, да и если найдут, то уже без жертв.

Вещи летели одна за другой. Лиам, как искусный жонглер, ловил каждую и аккуратно упаковывал в сумку с глубоким дном. Я не думала о том, что мне стоило взять, просто закидывала все подряд. В данный момент в моей жизни творилась такая чертовщина, от которой голова шла кругом и совершенно не хотелось верить в происходящее.

Парень, заметив мой кислый настрой, решил немного разбавить молчаливую обстановку за разговором.

— Делись, что тебя беспокоит.

— Вы, — я устало выдохнула и поправила ворот водолазки. Отопление в квартире еще не включили, а потому вполне резонно было одеться потеплее. Я взяла следующую тряпку и перекинула её через кровать Лиаму. — До сих пор не могу поверить, что вы существуете и живете совсем рядом с нами.

— А где нам еще жить? На Луне?

Парень хмыкнул. Он ловко сложил одежду в небольшую стопку, раскрыл сумку и аккуратно её туда опустил. Вещей становилось все меньше, квартира постепенно превращалась в пустую и я отметила про себя, что мое состояние становилось подобно ей: очень одинокой.

— Как отличить новое поколение вампиров от старшего?

— Узнала о разделении из умной книжки? — Лиам окинул меня заинтересованным взглядом. Я не ответила, продолжала машинально брать вещи из шкафа, погруженная в свои мысли. Парень закинул какую-то вещь в сумку, запрыгнул на кровать и продолжил: — Старших ты вряд ли встретишь. Насколько мне известно, даже менторы, к которым мы направимся, являются новым поколением. Вот их предки, Франки, живущие в Офиросе, считаются самыми старшими, но их увидеть еще никому не удавалось, кроме их детей.

— Почему?

— Не хотят.

Ловко подхватив дневник мистера Хармона, Лиам потряс им в воздухе, собираясь что-то продемонстрировать, но тут из него выпали письма.

— О, секретики, — воодушевленный находкой, Лиам повертел в руках конверты, как это делала ранее я, в поисках хоть какой-нибудь подсказки.

— Эти письма принадлежат Николе. Их писал ему мистер Хармон.

— И ты их уже прочитала, я прав? — глаза Лиама хитро сощурились и он принялся ими по мне бегать, словно сканируя правду.

— Ничего я не читала, — я отвернула лицо, прячась от его взгляда. — Это все-таки личные вещи Николы...

— Может, там что-то важное? Раз Никола отдал тебе книгу, разве он не знал, что там его письма?

— Ты что, опять мои мысли читаешь?

Лиам сказал вслух ровно то же самое, что и я говорила себе, будучи в искушенном состоянии. Тайны и грехи развращают наши моральные принципы. Мы получаем наслаждение, временное удовлетворение, но вместе с тем становимся на шаг ближе к бездне. Аромат искушений и вправду был бы сладок, если бы не горечь, что они приносят после.

Парень вложил письма обратно в дневник и вернул его на место, где он лежал.

— Не сегодня. Давай лучше я расскажу тебе то, о чем ты не знаешь? Вещей осталось немного, а судя по твоему выражению, тебе очень нужны ответы. Только взамен я кое-что попрошу...

Лиам сказал это с усмешкой, как бы предлагая какие-то свои правила игры. Я внимательно на него посмотрела. Глаза, как у хищника, имели золотисто-карий цвет. От одного только взгляда заныло и все стянуло где-то внутри. Повеяло чем-то сладким, тягучим, похожим на мед.

Лиам направился в мою сторону и я почувствовала, как колени задрожали. Он умело привлекал к себе все внимание и достаточно было только одного: взгляда, улыбки, фразы – да неважно, но все же куда важнее как он умел это преподносить. Игривый взгляд карамельных глаз заскользил по мне, заставляя тело быть в приятной истоме. Прямо сейчас я не понимала, что делаю, что делает Лиам, что делаем.. мы.

Кофта, прижатая к груди, так и не убранная в сумку, была единственной преградой, что разделяла нас, когда парень подошел совсем близко. Он наклонился, обдувая меня сладким дыханием, один уголок медленно потянулся вверх, пока его рука невесомо опускалась на мою, а губы зашептали:

— Грейс?

Я затаила дыхание. Бархатистый голос прозвучал совсем рядом с ухом, пока его щека чуть соприкасалась с моей. Кажется, все то время, пока парень двигался ко мне, я стояла подобно воздушному шарику, заполненная воздухом и позабыв, как дышать.

— У меня есть ириска, будешь?

Парень осторожно развернул мою ладонь и положил туда небольшую конфету в разноцветной обертке. Я тяжело выдохнула, позволяя, наконец, всему воздуху покинуть легкие сполна. Если это был флирт, то Лиаму не следует знать, что он сработал. Как и не следует знать то, что мое имя из его уст прозвучало, как сладкая мелодия.

Парень склонил голову набок, как бы ожидая моей реакции, и сам расплылся в лукавой улыбке.

«Неужели он все понял? Нет-нет, пожалуйста, нет...»

На языке вертелся полный бред, который, если озвучить, выдал бы меня сполна. Я быстро развернула конфету и закинула себе в рот. Сладкая нега накрыла все вкусовые рецепторы языка, который я горазда была проглотить, лишь бы не говорить ничего прямо сейчас.

Лиам усмехнулся и отдалился.

— Если думаешь, что я читал твои мысли, то глубоко ошибаешься.

— Ты дразнишь так, будто знаешь, что у меня в голове происходит.

— Выходит, я сделал то, что ты желала?

Он снова подловил меня. Лиам искушал своим поведением, сводил с ума фразами и заставлял плавиться, как сливочное масло на солнце, от одного его взгляда. Манипулятор добился своего. Я прикусила язык, не желая больше сболтнуть лишнего. Благо ириска сделала свое дело и мой рот закрылся сам собой.

Лиам помог мне собрать остатки вещей и ушел покурить на балкон. Я села за стол и посмотрела вымученным взглядом на чистый лист с ручкой. Сейчас в наших отношениях с Шоном, наконец, поставится точка. Годы эмоциональных качелей прекратятся, давая возможность выдохнуть полной грудью. Что там, за горизонтом, где полно свободы и сюрпризов? Это мне только предстояло узнать...

Пока я нервно трясла ручкой над бумагой, Лиам не спешил возвращаться. Пуская витиеватые кольца дыма, он рассматривал виды и иногда махал соседям из дома напротив, весело желая им хорошего дня. Те реагировали по-разному: кто-то махал в ответ, другие сразу убегали домой, а кто-то просто игнорировал, думая о том, что это какой-то ненормальный. Лиам излучал беззаботность, доброту, чувства. Его делали особенным не задатки и качества, что, несомненно, подкупали, а то, как он их преподносил. Казалось, сломить такого невозможно, он всегда найдет выход, как и подходящие слова, оборачивая ситуацию в свою пользу.

Затушив окурок, Лиам вернулся и я заметила, словно он стал еще счастливее.

— Не знала, что обычные люди способны вызвать в тебе столько радости.

— И не только. Правда тяжело держать зеркало.

— Что, прости?

Лиам помахал на себя рукой, словно веером, и взял дневник мистера Хармона. Он тряхнул им перед моим носом и кинул на стол, где лежала еще пустая записка.

— Здесь должно быть рассказано об этом, — парень прошелся взглядом по белоснежной бумаге и вздохнул. — Я успел полюбоваться видами, выкурить не спеша сигарету, познакомиться с приятными людьми, а ты сидела здесь истуканом и даже ничего не написала? Неужели ты не умеешь писать, Грейс...

Ирония прозвучала с хрипотцой. Я уже готова была ответить, как заметила, как цвет кожи Лиама стал меняться. Приобретая розовые оттенки, она выглядела нездоровой, и я не на шутку перепугалась. Парень же напротив мило улыбнулся, игнорируя ухудшение самочувствия.

— Лиам, что с тобой? — я взяла его за руку и почувствовала, как она потеплела. Все бы ничего, но вампир и тепло?..

— Все в порядке, Грейс. Дай мне пару минут. Где у тебя ванная комната?

Я проводила его до нужной двери, а сама села за записку. Постаралась себя успокоить, что с Лиамом все в порядке, и сильно сжала голову, не спуская взгляда с чистого листа. Тянуть, как и выдавливать что-то из себя, смысла не было. Сердце подсказывало не идти на поводу у своих эмоций, а написать лишь короткое прощание, что заслуживал Шон. Две сухие строчки оставили намного больше боли, чем задуманный большой и высокопарный текст. Я не без удовольствия взглянула на оставленное короткое послание в центре большого листа формата А4. Взяла записку в руки и поцеловала, оставляя под жирной точкой след от вишневой помады. Шон, когда увидит это, точно сойдет с ума, и мне это на руку.

Вскоре вернулся Лиам. Его кожа приняла прежний оттенок, как и в целом вид. Он довольно потер ладони, великодушно умалчивая о причинах своих перемен, взял сумки и одной рукой притянул меня к себе за талию.

— Готова?

— Прежде чем мы отправимся, я бы хотела кое-что узнать...

— Только не говори, что тебя напугал мой внешний вид.

— Именно так, Лиам. Хоть я и знаю о вампирах мало, но прекрасно понимаю, что такое вам явно не свойственно.

Поставив сумки на место, Лиам упал на диван и закинул ногу на ногу. Раскачивая длинный заостренный носок лакированной туфли, он принялся стучать пальцами по коленке, заинтересованно поглядывая на меня. Я вновь смутилась под его пытливым взглядом. Мне не нравилось, что он мог загонять меня в краску, при этом сам вел себя так несерьезно, играючи. Пришлось сесть на стул напротив него и повторить позу, только вместо постукиваний я скрестила руки в замок на коленке. Лиам кивнул на мое желание поговорить, передавая жестом возможность начинать разговор первой.

— Ты сказал, что расскажешь мне все о вампирах, но взамен кое-что попросишь, — я посмотрела в глаза-ириски и стала покачивать ногой. Хитрый взгляд напротив смотрел прямо на меня, не моргая, лишь ненадолго один раз опускаясь к моим губам. Лиам выглядел расслабленным. Я принялась внимательно его разглядывать. Притягательные черты делали его очень красивым и парень определенно об этом знал. Прямой нос, широкие скулы, острый подбородок – и все очень ровно, словно лишено любого дефекта. Самоуверенный взгляд Лиама выдавал ту высокую цену, которую он себе выставил. Догадки о своей привлекательности, хоть и не были оставлены при нем, тем не менее его поведение показывало, что он с радостью этим пользовался. Игривый взгляд напротив блуждал по моему лицу, но большей вольности он не позволял, хотя прекрасно понимал, что за легкую шалость в виде мимолетного поглядывания на чуть припрятанную ложбинку ему ничего не будет. Не сейчас и не в любой другой раз, когда была возможность, он не воспользовался случаем – и это, черт возьми, очень заводило. — Знаешь, я бы хотела узнать условия данного договора, а точнее, что конкретно тебе понадобится от меня?

— Сколько ножкой не тряси, а до деловой колбасы тебе еще рано.

Внимательный взгляд Лиама ощущался на мне практически невесомо, но как легкое дуновение. Волна мурашек окатила все тело и заменила его прикосновения. Скользил взгляд – скользили и движения. Что бы он не говорил, сердце просило продолжения, что угодно, лишь бы он не переставал смотреть вот так.

— Я хочу знать, что ты решила по поводу моей защиты. Ждать времени больше нет. Если мы сейчас перенесемся в «Адам», то иной возможности не будет. Это рискованный шаг, который не одобрит никто, особенно Никола.

— Неужели нет иного выхода? — я тяжело вздохнула, вспоминая последствия, о которых говорил Лиам. — В мое отсутствие вы же думали о плане?

— О, разумеется, — парень хищно оскалился. — Уже пришло четыре приглашения, одно из которых для Бьянки, но вместо нее пойдешь ты. Её одежда тоже перейдет к тебе, — мои глаза широко распахнулись на этом моменте, но Лиам не придал этому значения и продолжил: — Так уж вышло, что вампир не может услышать другого вампира по запаху. Наши органы чувств усилены, но то лишь для того, чтобы привести к самой главной усладе – к крови.

— Вы не чувствуете друг друга?

— Лишь на уровне опасности. В огромном зале, где будет полчище вампиров, для нас начнут витать лишь второсортные запахи: еды, антуража, духов.

— Значит, я буду Бьянкой? Но разве её там никто не знает? Что если увидят и поймут, что я не она?

Было тяжело сохранять спокойствие. Даже не знаю, что из этого могло быть хуже: я – разодетая и пахнущая Бьянкой или безумные взгляды вампиров, чьи желания охватила жажда.

Лиам отрицательно покачал головой и указательным пальцем. Обычно, так показывают детям, которые только учатся жить и постепенно запоминают, как все устроено.

— Много вопросов, Грейс. Я озвучил уже некоторые ответы, как и разъяснил ситуацию для твоего понимание. Теперь, будь добра, ответь. Мне важно знать, смогу я защитить тебя или нет.

И снова Лиам рвется защищать. Я бы поверила в это, будь причиной любовь, но здесь явно была не она. Его желание дружить и помогать, это так подкупает, но вместе с тем, вызывает множество вопросов. За подобной заботой может скрываться и личный мотив, но так просто о нем Лиам мне не расскажет. Помнится, Йен говорил, что у этого парня особое отношение к людям. Вероятно, именно это каким-то образом и связано с его странным рвением оберегать.

Но что с этой связью? Стоит ли мне так рисковать? Судя по объяснению Лиама, последствия довольно жуткие, причем не только для меня. Сейчас ко мне постепенно приходило понимание, что хотела я того или нет, но мир вампиров уже втянул меня в свои игры по самые уши. Теперь предстояло разбираться с тем, куда вляпалась, но простыми и человеческими способами здесь явно все решить не выйдет.

— Я согласна.

Ответ я выпалила прежде, чем окончательно поняла, что решила.

— Ты уверена? — Глаза Лиама сверкнули. Он медленно поднялся и подошел ближе, обхватил мои ладони и потянул на себя, заставляя подняться.

— Нет. Но в твою защиту я верю куда больше, чем в свои слова.

Спустя мгновение мы уже покинули квартиру и оказались в неизвестном месте, предварительно успев закинуть все сумки в «Адам». Небольшая поляна, усыпанная яркими кленовыми листьями, располагалась напротив высокого каменного забора. Верхушки его стен, подобно снегу, усыпала махровая зелень. Мы остановились у узорчатых ворот. Тонкие прутья позволяли увидеть богатый особняк, что стоял по другую сторону участка. Позади двухэтажного здания возвышалась гора, над которой нависала серая туча. Кругом сгущались сумерки. Я нервно огляделась, вспоминая, что писал мистер Хармон о другой стороне Завесы. "В мире вампиров чаще всего встречается позднее или ночное время суток, а также прохладное время года вместе с плохой погодой".

От мрачности этого места у меня задрожали колени. Казалось, сама природа замирала здесь и пугливо заглушала любые звуки, боясь побеспокоить владельцев особняка. За воротами показался незнакомый силуэт. Мимо сада в гордом одиночестве прогуливалась девушка. Её фигура то появлялась, то исчезала, утопая в густом тумане, что окутывал особняк.

— Она что, одна там живет?

Я подошла ближе, зачарованно наблюдая за красивым женским станом. Лиам остановился рядом. Он рассматривал девушку широко распахнутыми глазами, руки схватились за прутья и крепко сжали их. Прежде мне не доводилось видеть его в таком состоянии. Совершенно точно парень был шокирован.

— Что с тобой? — я взяла его за руку, но он даже не отреагировал. — Ты её знаешь?

— Ты тоже её видишь?

Казалось, Лиам не верил своим глазам. Он припал лицом к холодным прутьям, словно желая успокоить внезапный жар.

— Да что с тобой?

— Не может быть... Это Севиль, — губы Лиама едва шевелились. В невнятном бормотании я смогла разобрать имя девушки, что ранее мне не приходилось слышать.

— Значит, мы можем войти?

Я словно разговаривала сама с собой. Лиам каким-то чудом открыл ворота, игнорируя мой вопрос, и направился прямиком к особняку. Такая смена его поведения меня порядком напугала, но я поспешила за ним следом, не желая блуждать вблизи этого дома одна.

Пустая, но заметно истоптанная дорожка, вела прямо к невысокому крыльцу. Когда мы оказались рядом с ним, никакой девушки там не оказалось. Сад пустовал. Цветы одиноко покачивались, лишенные внимания от солнца и любых любопытных глаз. Лиам озадаченно посмотрел по сторонам. Ни девушки, ни её следов поблизости не было.

— Бред какой-то... — он раздраженно выдохнул, повторно осматривая всю местность. — Пошли внутрь.

— Лиам...

— Не сейчас.

Парень быстро поднялся по ступеням и заколотил по входным дверям. Нам открыли не сразу. Мужчина, чей возраст был явно за сорок, поглядывал на нас через темный проем, не желая открывать сразу. Обеспокоенные глаза блуждали по нашим лицам, а пальцы придерживали дверную золотую цепь.

— Мистер Маррс?

— Ксавьер, открой немедленно.

— Могу я увидеть ваше приглашение? — мужчина тяжело сглотнул.

— Нельзя. Я не к Франкам, а к Матео.

Словно по щелчку, дверь захлопнулась и за ней послышались звуки открывающегося замка. Лиам едва дождался, когда путь будет открыт, и влетел без приглашения в особняк. Я невинно прошмыгнула следом под недовольный взгляд Ксавьера.

— Мистер Маррс, позвольте, но вы не можете вот так вламываться в этот дом. Спешу вам напомнить, что вы не на своей территории. В Клайсенте у вас нет таких прав.

«Что? — я уставилась на Лиама, который остановился в широком коридоре, осматривая каждую сторону. — Мы в Клайсенте? В соседнем регионе? Почему Лиам переместил нас сюда?»

— При всем уважении, — причитал дворецкий, следуя, словно хвостик, за Лиамом, — но это верх наглости и ваша невоспитанность только доставляет проблем. Прошу покинуть сей дом немедленно, пока я не доложил о вашем прибытии мистеру Франку.

— Иди к бесам, Ксавьер!

Лиам выругался и поспешил в один из коридоров, зазывая меня с собой. Когда я его догнала, он схватил мою ладонь и потянул в неизвестный проход. Ксавьер увязался следом за нами. Мужчина не отставал ни на шаг, возмущаясь о нашем незапланированном визите и неподобающем поведении.

— ...какое глубоко наплевательское отношение! Вести себя так нагло, это же надо какое хамство! Мало того, что сунулись без приглашения, так еще и вместе с человеком! Абсурд!

На последнем Лиам не выдержал, он резко затормозил, круто развернулся и схватил за грудки Ксавьера. Глаза парня сверкнули алым проблеском.

— Только слово о ней еще скажешь или тронешь пальцем и я устрою здесь твой персональный ад. Спущу бесов по твою жалкую душу.

Я вся сжалась от тона Лиама. Он говорил медленно и с небольшими паузами, голос был тих, но вместе с тем не возникало сомнений в силе сказанных им слов. Ксавьер весь сжался под взглядом Лиама, но до последнего крутился в чужих руках, продолжая настаивать на своем, но уже без прежнего нажима.

— Олив Франк обо всем узнает, и вам не поздоровится, — прохрипел мужчина.

— Заткнись, — прорычал Лиам, сдавливая его горло еще сильнее. — Всегда думай в первую очередь о своей заднице, а не о чужой. Ты здорово потрепал мне нервы, Ксавьер, и я с превеликим удовольствием явлюсь на твой суд.

— О чем вы?

— О том, что ты все же нас впустил, хоть и не должен был. Франков, я так понимаю, нет на месте? — мужчина тяжело сглотнул вместо ответа. Лиам догадался правильно. Он даже немного успокоился и поставил дворецкого на пол. — Пользуешься положением, пока нет хозяев? Очень недальновидно с твоей стороны. Исчезни с глаз моих, пока я не устроил тебе здесь еще больше проблем.

Ксавьер предпринял последнюю попытку что-то сказать и уже открыл рот, как тут же его закрыл, быстро скрываясь за углом от испепеляющего взгляда Лиама. Парень слегка повел плечами, как бы сбрасывая напряжение, и как только мы остались одни вернул лицу уже привычное добродушное выражение.

Я же нервно оглянулась, теперь прекрасно понимая, где мы находимся. Кто знает, куда побежал Ксавьер? Нам могли грозить проблемы и оставаться здесь дольше запланированного совсем не хотелось.

Длинный коридор уводил вглубь темноты. И если центральный зал был очень просторным и светлым, благодаря широким панорамным окнам, то коридоры напоминали подземелья, лишенные всякого нормального освещения. Несмотря на дорогой фасад особняка, снаружи он был лишен всякого изыска: полуголые стены вместо картин имели узорчатые обои, что выглядели дешево и безвкусно; пыльная ковровая дорожка местами собиралась «гармошкой», которую было заметно давно никто не поправлял. Я медленно крутила головой, продолжая крепко держать Лиама за руку, и старалась зацепиться взглядом хоть за что-нибудь интересное.

— Почти пришли, — Лиам мягко перехватил мою ладонь своими прохладными пальцами, привлекая к себе внимание.

— Почему ты не сказал, что нам предстоит отправиться в другой регион, где придется вероломно ворваться в чужой дом?

— А разве эта информация бы как-то изменила твое решение?

— Нет.

Лиам не стал ничего говорить и лишь кивнул. Я решила не делать поспешных выводов, поскольку верила ему и понимала, что он точно не стал бы просто так нами рисковать. Этот парень был не так прост и явно обладал необходимой информацией, контролируя всю ситуацию. Или просто манипулировал.

Мы подошли к соседней двери и в этот раз Лиам даже не стал стучать. Не спрашивая разрешения, он сразу зашел внутрь. Понимая, что никаких объяснений не поступит, я юркнула следом.

Небольшая комната, похожая на чулан, встретила нас простором и светом, несмотря на размеры. Стены были увешаны различными амулетами и разрисованными в каких-то символах листами, стеллажи пустовали, подоконники заставлены высушенными цветами, которые находились здесь явно не к месту. За столом, на котором творился полный бардак, сидел незнакомый мужчина и писал что-то в блокноте. На наш визит он никак не отреагировал, даже не поднял головы, лишь навис сильнее над своими записями, усиленно что-то зачеркивая.

— Не то...

Незнакомец пробубнил что-то непонятное и, подставив ладонь под подбородок, грустно посмотрел в окно.

— Здравствуй, Матео, — Лиам заговорил первый и подошел ближе. — Рад тебя видеть.

— Ага, — мужчин отложил свой блокнот в сторону и придвинул другой, сразу начиная в нем что-то писать. Было видно, что до нас ему не было никакого дела.

— Мне нужна твоя помощь.

— Что взамен?

— То, что ты попросишь.

Матео скептически оглядел Лиама и посмотрел на меня. Кажется, его мало волновало, что я человек, поскольку он довольно быстро потерял ко мне интерес. Не знаю, что здесь происходило, но это явно мне не нравилось. Речь шла о каком-то обмене, в котором несмотря на отсутствие договоренности (пока что!), фигурировало что-то ценное и имеющее вес.

Я посмотрела на Лиама. Холодный взгляд спокойно смотрел на Матео в ожидании его решения, руки совсем не дрожали, только лишь пальцы слегка подрагивали. Тот же, в свою очередь, не спешил. Незнакомец фокусировался больше на собственных чертежах, нежели на разговоре и от того становилось понятно, что мы здесь совсем в невыгодном положении. Вероятно, они оба прекрасно понимали, кто занимал какую позицию и в данный момент каждый из них хорошо обдумывал выгоду в сложившейся ситуации.

Матео закончил со своими записями, скрестил пальцы и вновь посмотрел на меня.

— Чего ты хочешь? — обращался он к Лиаму.

— Чтобы ты нас связал.

— Боюсь, это невозможно.

— Но почему? — Лиам сжал кулаки, едва сдерживая нахлынувшее беспокойство.

— Потому что она уже связана.

Мужчина кивнул на кольцо на моем пальце и недовольно выгнул бровь. Что именно послужило причиной его перемены в лице, я не знала. Может, дело было в наличии связи, о которой до сего момента мне было неизвестно. Может, ему не нравилось, что на мне оказалось кольцо вампира. А может, все было еще проще – Матео считал ситуацию глупой и очевидной, а нас не дальновидными. Какой бы не была правда, мне все равно, теперь куда важнее эта связь.

Так значит, мое проклятие в самой связи? Что же с нами будет? Бьянка хотела привязать к себе Блейна, неужели это сработало и теперь нас будет тянуть друг к другу? Но я слышала, что это невозможно, такое не может сработать между человеком и вампиром...

Мне вспомнились прикосновения, которые я ощущала в ночь перед тем, как покинула квартиру. Они были особенными или даже, можно сказать, – исцеляющими. Мог ли этим ночным спасителем оказаться Блейн? Это казалось полным бредом, абсурдом, элементарной выдумкой, но никак не правдой. Блейн Хармон точно не стал бы являться ко мне сам и уж тем более не подумал бы прикасаться. Между нами ничего не могло бы быть! Я же вижу и чувствую, как он меня ненавидит, а значит и проклятие на нас не действует, то лишь мои странные фантазии, не больше.

— Черт!

От разочарования Лиам закинул назад голову, выругался и прикрыл глаза. Его немного шатало, или может это он сам слегка раскачивался. Заглушая собственные эмоции, парень ненадолго затих.

Пока Лиам молчал, я разглядывала незнакомца. Мне не давало покоя странное проклятие, которое связало нас с Блейном. Этот Матео явно знал об этом очень много, раз Лиам решил обратиться к нему, причем нарушая множество правил. Как выяснилось, это того не стоило, но может следовало попытать удачу и спросить его о том, что меня беспокоит?

— Матео, — я осторожно обратилась к мужчине. Услышав свое имя, он отложил в сторону карандаш и с любопытством уставился на меня. — Думаю, не ошибусь, если скажу, что видно ты много знаешь о проклятиях. Может, расскажешь тогда и о том, что сейчас на мне?

— Чары, проклятия, заговоры, ритуалы... — Матео, наконец, позволил себе улыбнуться, перечисляя близкий ему род деятельности. — Я вижу в этом истинный свет жизни и не буду лукавить, это также прекрасный источник заработка.

Мужчина вытащил откуда-то из-под стола небольшую пробирку и положил прямо передо мной. Пустая стекляшка заблестела от дневного света, играя солнечными зайчиками. На моем лице отразилось недоумение, но тут же приблизился Лиам, отвечая на мой немой вопрос. Матео протянул ему ланцет для сбора крови, а сам вернулся к своим записям Я удивленно уставилась на проколотый палец Лиама, из которого уже капала густая черная кровь. Парень выдавил образец в пробирку и придавил поврежденный палец большим.

— А это еще зачем? — я нахмурилась, наблюдая как Матео убирает все к себе в стол.

— Плата, — он равнодушно пожал плечами.

— Но ты же ничего не сказал!

— Остынь, Грейс, — Лиам поймал мою руку, которую я сразу вырвала. — Матео дал информацию, которой мы не знали. Теперь ясно, что между вами с Блейном есть связь и ее природу нам еще предстоит изучить. Также теперь известно, что я не могу тебя защитить.

— А еще, — подал голос мужчина, — отвечая на твой вопрос, Грейс, я могу заверить, что вы точно найдете ответы у менторов своего региона. Информация о таком проклятии может храниться только у них. Большего вам я сказать не могу.

— Зачем тебе кровь Лиама? Что ты будешь с ней делать?

— Ничего такого, что могло бы навредить твоему красавчику. Опыты, эксперименты, изучение – называй как хочешь. Я бы не смог знать так много о проклятиях, если бы не копался в крови вампира.

Лиам кивнул в знак прощания и потянул меня на выход.

Неужели на этом все? Мы уйдем вот так просто без ответов? Я шла безвольной куклой за парнем, но перед выходом все же обернулась и пробуравила взглядом Матео, который вновь потерял к нам всякий интерес, уделяя внимание в основном своим записями. Он не поднял головы, не попрощался. Мужчина напоминал канцелярскую крысу, что знала слишком много, но прятала ото всех свои знания. Лишенный всякого сопереживания и участия, Матео сидел в своей каморке и, вероятно, общался только с разрисованными бумагами и мертвыми цветами. Это выглядело безумно и подобное затворничество не веяло ничем хорошим. Но вместе с тем, Матео не был лишен пытливого ума, что подсказал ему брать в счет платы чужую кровь. Дураку было понятно, что обладать подобным очень выгодно, особенно, если знаешь, как это использовать.

Уже на выходе мне внезапно вспомнился Ксавьер. Вдруг, пока мы его не видели, он задумал какую-нибудь пакость, с которой теперь поджидал нас по другую сторону. Оказавшись в коридоре, я внимательно осмотрелась – к счастью, никого, кроме нас с Лиамом, здесь не оказалось. Стояла тишина. Парень оперся спиной к стене, запустил руку в волосы и расслабил хвост, убирая резинку. Шелковистые локоны упали на плечи и он сразу их пригладил, закинув голову назад. Я смотрела на его прикрытые глаза, немного хмурые брови и расслабленные губы, которые теперь совсем не улыбались. Лицо не выражало боли или печали, скорее борьбу со своими внутренними переживаниями.

Сердце застучало быстрее. Хотелось забрать себе его мучения, разделить боль, чтобы бремя, которое он возложил на свои плечи, обязательно стало ему по силам. Рука потянулась к впалой щеке, желая прикоснуться к холодной коже. Внезапно Лиам распахнул глаза и перехватил мою руку. Я замерла. В темноте, что нас окружала, его глаза подсвечивались алым. Парень крепко сжал мою ладонь до небольшого хруста, а после прижал к своим губам. От столь внезапного порыва мое сердце ушло в пятки. Я искала его ответный взгляд в надежде хоть что-то услышать, но он лишь спрятал глаза, приложив лоб к моим пальцам.

Через стену вновь раздался голос Матео. Он позвал Лиама, проверяя действительно ли мы все еще здесь. Я сжала крепче руку парня, когда он отозвался, и посмотрела на дверь, но мужчина так и не вышел. Слова, брошенные на прощание, казалось, выбили из Лиама весь воздух.

— Друг, я забыл сказать. Тебе передавала привет Севиль.