Бессердечный

   Глен нетерпеливо постукивал ногой по дороге, сцепив руки на груди. Он следил взглядом за своим кучером и прислугой дома Гвидо, которые выгружали чемоданы Эмина и Ренеты и вносили их в дом. Было раннее утро, солнце еле показывалось из-за домов, окрашивая небо в бледно-оранжевый цвет. Прислуга уже не спала, в отличие от своих господ, а потому только они и встретили Эмина с его невестой. Глен протяжно вздохнул – так и не увидит он удивленного лица маменьки Гвидо при виде ее безродной невестки. Последний чемодан был снят с поклажи и Глен тут же запрыгнул в свой экипаж, собравшись ехать домой. Будь его воля, он бы сразу помчался к Анне, но ему потом не хотелось возиться с чемоданами и он решил с ними разобраться как можно быстрее. Как на зло его кучер будто бы совсем не торопился. Его заспанное и опухшее лицо было красноречивей любых слов. Вчера, заключил Глен, до отвала напился в ближайшем трактире с такими же лентяями, как и он.

– Мало того, что опоздал на станцию, нам пришлось стоять тебя ждать, так еще и сейчас тянешь кота за хвост. Три года бездельничал, а зарплату получал, так что будь добр поработать, – бранил его Леви, высунувшись в окно. Кучер, как и раньше, пропускал его слова мимо ушей. Пока он возился с запутанными поводьями, Глен краем глаза увидел, как из дома показывается женская фигура в белом шелковом халате. Госпожа Гвидо. Женщина, на ходу завязывая халат, удивленно смотрит на своего сына, а потом бросается к нему с горячими объятиями. Карета трогается, Глен продолжающий наблюдать за семейной сценой, видит, как мать, наконец, перестает душить своего сына в объятиях и обращает внимание на скромно одетую девушку. Последнее что успел уловить Леви – шок и небольшое разочарование в ритме ее сердца.

Глен с нетерпением следил за сменой улиц за окном. Он и не думал раньше, что Тэнебрис такой большой город.

– Мы тащимся целую вечность, – сокрушался он вслух, отмечая в мыслях, что город без него нисколечко не изменился.

Вот колеса экипажа застучали по улице «Толстых карманов». Скоро показался и восьмой особняк. Кучер потянул поводья, и лошади, остановились. Глен тот час выскочил из кареты, и приказал кучеру отнести весь багаж в дом. Тот с недовольным и все еще сонным ворчанием принялся исполнять приказ. Леви нес с собой только свой небольшой саквояж, который тут же бросил, едва переступив порог.

– Фонита, Руфина, я вернулся! – радостно крикнул он. Со второго этажа раздались хлопки дверей и звуки спешных шагов.

– Господин! – по лестнице побежала Фонита, расправляя на ходу белый фартук, который она не успела погладить. Служанка, забывшись, сразу обняла своего господина. Так она по нему скучала. Глен удивленно вздернул брови, не ожидая столь теплого приема, и легонько приобнял ее в ответ. Он уловил от девушки слабый кофейный аромат. Наверняка, она только что варила напиток для него. опомнившись, Фонита, тут же отскочила от своего господина на несколько шагов и сдержанно кивнула в знак приветствия. Руфина, спустившаяся к этому времени, с укором посмотрела на сестру и произнесла сухое дежурное приветствие.

– Так, у меня нет времени, я должен идти. Разберите мои вещи без меня, пожалуйста.

– А как же завтрак? – спохватилась Фонита. – Все почти готово.

– Потом, – отмахнулся Глен, уже хватаясь за ручки массивных дверей. – Был безумно рад вас повидать спустя столько времени!

Фонита вздохнула, провожая его взглядом. Ей так хотелось обо всем его расспросить! Она так его ждала! Руфина же равнодушно пожала плечами и отправилась выполнять свои прямые обязанности. Вдруг Фонита встрепенулась и помчалась за своим хозяином.

– Постойте, господин! Вы же не знаете! Глен! Анна... – но Леви ее уже не слышал. Он сидел в карете, которая быстро удалялась по дороге. Сонный кучер, услышав, что господин одарит его щедрым вознаграждением, если они как можно быстрее окажутся у дома Кавалли, пустил лошадей чуть ли не галопом. Фонита так и осталась стоять во дворе, прикрывая руками рот. Она впервые обратилась к хозяину по имени. Совсем забылась! – укорила себя она.

Колеса громко стучали по мощеной дороге, заставляя редких прохожих сторониться, выкрикивая проклятья, а тех, кто любит спать подольше, закрывать окна ставнями, потирая глаза и ругаясь. Скоро экипаж остановился. Глен чуть ли не на ходу выпрыгнул из кареты. Он подбежал к входным дверям и постучал, едва удержав себя от того, чтобы не ворваться в дом. Через некоторое время ему открыла служанка.

– Здравствуйте, вам кого?

– Доброе утро, прошу прощения за ранний визит, – не привычно для себя тараторил Леви. – Если хозяйки дома, можете их позвать.

Он отметил про себя, что такой служанки у Анны с ее матерью он не помнил.

– Я могу позвать хозяина, – неуверенно ответила девушка, выделяя последнее слово.

– Хозяина? Какого хозяина? – опешил Глен. Сначала он подумал, что перепутал дом. Быстро обведя взглядом лужайку, порог, внутреннее убранство дома, которое разглядел за служанкой, пришел к выводу, что ошибки быть не может. Потом он решил, что у Анны появился отчим, мысль о том, что она сама вышла замуж в его отсутствие, не хотела укладываться в голове. Не успела девушка ответить на его вопрос, как у нее за спиной показался высокий мужчина. Цепкие серые глаза уставились на незнакомца, брови недовольно изогнулись. Служанка пропустила хозяина вперед, а сама скрылась в доме.

– Что вас привело сюда в такую рань? – спросил мужчина, потирая густую бороду.

– Простите, а вы кто? – не удержался Леви от бестактного вопроса. Он коротко вздохнул – для жениха Анны мужчина был слишком старым.

– Хотел бы я задать вам тот же вопрос. Вы пришли к моей дочери?

– К дочери? К Анне? – спросил Глен. Значит, он уже считает ее своей дочерью? Какой шустрый! Леви не хотел выдавать свою растерянность.

– Мою дочь зовут Селина. Никакой Анны здесь нет. Молодой человек, вы ошибись адресом, – ответил мужчина и хотел было закрыть дверь, если бы Глен не придержал ее рукой.

– Но постойте, здесь жила семья Кавалли, женщина и ее дочь, Анна. Неужели вы их не знаете?

– Кавалли? – мужчина задумался. – А так вы о них. Да, девушка по имени Анна продала нам дом около года назад. Мать же ее, насколько мне известно, умерла незадолго до этого.

– Умерла? – Глен был потрясен этой новостью. Он представил, сколько страданий обрушилось на Анну. А он столько времени посылал ей письма, где желал здоровья ее матери, в то время как она уже давно была похоронена. Глена передернуло от осознания, сколько боли он ей причинил, каждый раз вскрывая рану на сердце. – Может вам известно еще что-нибудь? Где Анна сейчас?

– Ну, чего не знаю, того не знаю. Ходили слухи, что сватался к ней какой-то Дорради или Диррари...

– Родарри?!

– Да, он. Может, она и вышла за него замуж и живет теперь с ним. Я у нее не спрашивал, но она иногда приходит за письмами, которые ей кто-то постоянно присылает. Видимо думает, что она все еще живет здесь. Если у них переписка, что ж она ему не сообщила писать на старый адрес. Кстати вспомнил, кольцо у нее на пальце все же есть, а она переписывается с каким-то мужчиной. Как-то подозрительно все это. Ну, а больше я ничего не знаю, да и дело это не мое. Прощайте, – ответил бородатый мужчина и захлопнул дверь перед Гленом.

Новости повергли его в шок. Смерть Агаты. Возможный брак с Хантером. Сколько он пропустил! А где Анна сейчас? Строит семью с этим извращенцем и насильником? Глен мог поверить во что угодно, но никак не в это. Просто не хотел верить. Ему нужно ее найти. Где бы и с кем бы она ни была, он ее найдет. Но кто может знать о ее месте пребывания? Мысли Глена устремились к одному человеку – Фоните. Единственный его источник информации. Должна же она что-то знать. Что же она не сказала при встрече? Забыла? Если и служанке неизвестно, то Глен обыщет каждый уголок Тэнебриса, даже снова отправится в странствия, лишь бы ее найти. Он снова запрыгнул в карету и крикнул кучеру, чтобы вез домой и как можно быстрее. Кучер пробормотал что-то себе под нос, дернул поводьями, и лошади снова потянули за собой экипаж.

Дорога показалась Глену очень медленной. То кто-то решил перейти дорогу, то другая карета загородит путь. Город начинал оживать, и его это раздражало. Глена мучило нетерпение, волнение и чувство того, что он бесконечно опоздал. Ни дня он не провел в праздном безделье, ни дня не прекращал свое дело, спешил, как только мог, и неужели все зря? Опоздал безвозвратно? Леви чувствовал, как Анна медленно ускользает от него. Даже на другом конце земли она не казалась ему такой далекой, как в это мгновение. Погруженный в раздумья, он не заметил, что карета уже как пару минут стоит у него во дворе. Кучер окликнул его, и Глен очнувшись, стремглав помчался к особняку. С грохотом открыл двери.

– Фонита! Фонита! Иди сюда! Ты мне нужна! Фонита! Где тебя черти носят!

Послышались торопливые шаги. Вскоре служанка торопливо спускалась по лестнице. Глен тут же к ней подскочил и обхватил за плечи.

– Что случилось, господин? – взволновано спросила девушка, несмело бросая взгляд на его руки, сжимающие ее.

– Ты знаешь, где Анна? Отвечай, Фонита! – девушку немного испугал такой вид хозяина. Растерянный, беспокойный, нервный, нетерпеливый.

– Не молчи! Фонита, говори! Пожалуйста, даже, если я не хотел бы этого слышать! Она вышла замуж за Родарри? – он немного тряхнул ее за плечи.

– Нет, что вы, конечно, нет! – едва она договорила, Глен отпустил ее и отошел на пару шагов, облегченно проводя рукой по волосам и шее. – Он делал ей предложение через ее мать, как мне рассказывала Анна. Но потом, она не рассказала, почему именно, Агата с криками прогнала его из дому и больше он к ним не приходил.

Глен предположил, что ей пришлось рассказать матери о случае на балу. Иначе бы она ни за что не поверила, что Хантер Родарри совсем не такой душка, какого из себя строит. Он вообще не понимал, как он осмелился к ним снова приблизиться, после того, что сделал. Его просто разрывало от злости. Неужели он стал таким смелым после его отъезда? Между тем Фонита продолжала.

– После смерти матери она продала дом и на вырученные деньги стала снимать небольшую комнату у какой-то старушки. Мы с сестрой предложили жить здесь, думая, что вы, господин, будете не против, но она отказалась. Сказала, что справится сама. Она потом устроилась в ваш отель горничной и до сих пор там работает. Сначала ее не хотели брать, но узнав, что она образована, взяли. Ведь вы знаете, какой там строгий отбор сотрудников. Сегодня как раз ее рабочий день. Она заходила на днях, поэтому я знаю.

Глен, наконец, вздохнул спокойно. Он оглядел стены его дома, будто те сохранили следы ее недавнего присутствия. Его грела мысль, что она была здесь. Значит, Анна его не забыла и все еще ждет. Он больше не хотел заставлять ее ждать ни минуты.

– Спасибо, что рассказала, – Глен повернулся к ней лицом. – Прости, что схватил тебя. Ты в порядке?

– Да, не беспокойтесь. Идите к ней, – Фонита подбадривающе улыбнулась. Глен ответил ей на улыбку, кивнул и снова покинул дом. Кучер успел задремать, сидя на облучке.

– Просыпайся, поехали к «Белой магнолии».

– Что? Опять ехать? Вы только приехали, может, отдохнете дома часок-другой, позавтракаете, в конце концов.

– Позже обязательно, вези, говорю, – в его голосе сквозило нетерпение и раздражение.

– Куда вы сказали? В отель ваш?

– Он самый.

– Господа нынче взяли моду жить не дома у себя, а в отелях? Разбери этих толстых карманов, – вслух возмущался кучер.

– Ты там не болтай, слух у меня никогда не был плохим. Твоя работа – возить своего господина, и так весь год лентяйничал здесь без меня.

Кучер плюнул и, состроив недовольную мину, покатил экипаж по дороге, продолжая ругаться в мыслях.

Отель располагался напротив площади, совсем не далеко от улицы «Толстых карманов». Карета остановилась у величественного светлого здания, украшенного скульптурными греческими изваяниями. Название отеля возвышалось на крыше, выполненное позолоченными буквами, а на всем продолжении подъездной дороги росли деревья белой магнолии, все еще радующей взгляд своими цветами. Ее аромат приятно щекотал нос.

Глен снова выскочил из кареты и зашагал ко входу. Большой и светлый холл радушно встретил своего владельца, который давно его не посещал, как и персонал, который при виде Леви в почтении склонили головы. Глен коротко посмотрел на них и кивнул в знак приветствия. Работники заозирались друг на друга, передавая взглядом удивление. Обычно, когда их господин приходил он не удостаивал их и взглядом. Глен прошел к стойке регистрации и обратился к портье.

– Скажите, где я могу найти у вас одну горничную? Ее зовут Анна Кавалли.

– Вам стоит спросить у главной горничной, она знает всех своих подчиненных, господин, – вежливо ответил молодой человек. – Надеюсь, ваше путешествие прошло удачно?

– Да, спасибо, – быстро бросил Глен. – Где мне ее найти?

– На первом этаже в западном крыле. А что эта девушка что-то натворила? Мне подать распоряжение об ее увольнении? – любопытство возобладало над юношей, и он позволил себе вольность спросить.

– Да. Нет, – быстро исправился Глен, не зная, захочет ли Анна оставить свою работу после встречи с ним. – Она ничего не сделала. Мне она просто нужна. А тебе следует поменьше давать волю своему любопытству, особенно когда дело касается меня и постояльцев. Если ты каждый раз так навязчиво суешь нос в их дела, может, стоит распорядиться насчет твоего увольнения?

Юноша побледнел, поправил воротник своей формы, и поспешил извиниться. Глен почувствовал удовлетворение, давно он не использовал свой авторитет. Главную горничную он искал долго. Едва он спросит, не видел ли ее кто-то из персонала, как ему отвечают, что она только вышла незадолго до его прихода. Так он заходил то в одно помещение рабочего крыла, то в другое. Наконец, он нашел ее в прачечной. Там она собиралась отчитывать недобросовестных прачек, но едва завидев господина, тот час ее морщины разгладились, и губы изогнулись в приветливой улыбке.

– Добро пожаловать, господин Леви. что привело вас сюда?

– Здравствуйте, скажите, под вашим ли началом работает девушка по имени Анна Кавалли?

– Да, все верно, – ответила она, удивляясь. – А что случилось?

– Где я могу ее найти? – Глен закатил глаза, проигнорировав вопрос женщины.

– Она сейчас должна убирать номер на четвертом этаже. Четыреста девятый, кажется.

Глен коротко поблагодарил ее и тут же помчался к лестничным проходам. Он быстро переступал со ступеньки на ступеньку, огибая персонал. Постояльцам были отведены другие, более роскошные лестницы. Оказавшись на четвертом этаже, он пробегал взглядом по табличкам с номерами комнат. Замер у двери с номер четыреста девять. Неужели сейчас там Анна. Его любимая, нежная, обожаемая. Он в нерешительности постучал. Нога в нетерпении снова стала отбивать ритм . Дверь никто не открывал. Глен постучал сильнее и настойчивее. Снова ничего. Он дернул ручку, и дверь без труда раскрылась. Это были трехкомнатные апартаменты. Его встретила пустая богато обставленная гостиная. Глена не особо интересовали нтерьер его же отеля, он прошел мимо диванов, столика, заглянул в открытую дверь ванной комнаты, и, никого там не найдя, зашагал дальше. Заглянул в первую спальню. И она встретила его пустотой. Наконец, он прошел в дверях второй и замер. На помятой кровати, свернувшись калачиком, спала девушка. Глен без труда признал в ней Анну. Он шумно вздохнул. Вместе с выдохом его покинули все тревоги и опасения. Он подошел и сел рядом с девушкой. Она мирно посапывала, прижимая к груди метелку для пыли. Глен оглядел ее форму и поморщился. Пока он колесил по свету, исправляя свои ошибки, она в свою очередь трудилась целыми днями. Если бы ее нашла спящей на работе старшая горничная, этот рабочий день стал бы для нее последним. Глен порадовался тому, как во время приехал. А потом подумал, что если бы ему не нужно было уезжать, девушке не пришлось бы столько пережить. Он осторожно, будто боясь, что под его пальцами Анна вдруг исчезнет, провел рукой по ее щеке, оглаживая контуры лица. Ее ресницы затрепетали, предупреждая ее скорое пробуждение. Ее глаза распахнулись. Увидев перед собой кого-то, девушка тут же вскочила с кровати и низко склонила голову, сложив руки перед собой. В ладонях все еще была метелка, что позабавило Глена. Как будто она была обязательным атрибутом для поклона.

– Прошу прощения, я задремала. Этот номер еще не готов к вашему заселению. Вам следует спуститься и попросить разместить вас в другом.

– Знаете, мне и тут очень даже хорошо, – Глен широко ей улыбнулся. Анна быстро подняла голову, услышав знакомый голос. А когда она посмотрела в знакомые янтарные глаза, не веря, хотела осесть на пол, если бы Леви не подскочил к ней и не придержал.

– Глен это ты? Это, правда, ты? Ты вернулся? – глаза ее наполнились слезами, которые тут же побежали по щекам. Она прикоснулась к его лицу. Ощутив кожу под пальцами и реальность прикосновения, слезы еще сильнее побежали из глаз. Она ослабла в руках Глена и он опустился с ней на пол, крепко прижимая к себе. Анна уткнулась в его плечо, пальцами вцепившись в ткань его жилета.

– Все хорошо, Ани, я вернулся.

Услышав знакомое сокращение ее имени, девушка только сильнее прижалась к нему, обхватывая руками его шею.

– Я так тебя ждала, – еле слышно проговорила она.

– Я знаю, прости. Прости меня. Обещаю, что больше тебя никогда не покину... Только если ты сама того не захочешь, – добавил он, гладя ее по голове.

– Не захочу, не захочу, Глен, – ее голос стал чуть сильнее. Она отстранилась от него, и не успел Леви понять, как Анна порывисто его поцеловала. Его глаза сначала округлились от удивления, а потом он их блаженно прикрыл, растворяясь в поцелуе. Они целовались жадно, делясь друг с другом бесконечной тоской, которая их разъедала изнутри все это время. Через поцелуй они рассказали друг другу о печали, о грусти, о скорби, о сожалении, о счастье долгожданной встречи. О любви. Они отстранялись, смотрели в глаза, шумно вдыхали и выдыхали воздух наполненный жаром их тел, а потом снова их губы и языки находили друг друга. Еще раз и еще. В конце концов, Глену надоело обжиматься на полу, он встал и помог подняться Анне.

– Пойдем, нечего тебе здесь больше делать, – он взял ее за руку и повел из номера, а потом перед самой дверью вдруг остановился. – Нет, конечно, я уважаю твое право на труд. И если ты хочешь остаться работать – пожалуйста. Но не горничной, будь добра. Если хочешь, я отдам весь этот отель в твои руки. Будешь хозяйкой.

– Ты, что Глен? Разве мне хватит сил и способностей управлять целым отелем?

– О, какие пустяки, – махнул Глен рукой и распахнул перед девушкой дверь. – Я могу тебя всему обучить и во все посвятить. Да и я буду всегда рядом, чтобы тебе помочь.

– Все же я не могу принять от тебя целый отель! – на ходу она обвела руками все окружающее пространство, для этого высвободив руку. Когда она закончила, Глен снова нашел ее ладонь и крепко сжал.

– Это будет мой тебе свадебный подарок. Но я не настаиваю, ты подумай.

Они шли по коридорам, натыкаясь на удивленные взгляды как постояльцев, так и работников. Первые глядели с недоумением, кто-то узнавал в Глене хозяина отеля, а кто-то просто недоумевал при виде странной пары богатого господина и простой служанки. Горничные же перешептывались и строили догадки, почему их господин идет за руку с их тихой и молчаливой коллегой. Глен ни на кого не обращал внимания, в отличие о Анны, которая встречала каждый направленный на них взгляд.

– Не смотри на них словно провинившаяся служанка. Ты же будущая госпожа, – тихо проговорил ей Леви, смотря прямо перед собой.

– Я еще не согласилась.

– Согласишься. А если нет, ты все равно будешь госпожой, но моей.

Глен поднял их сцепленные руки и поцеловал костяшки пальцев девушки. Она залилась краской, обвиняя коридоры в их бесконечности. Ей не хватало свежего воздуха. С момента их поцелуя. Нет, с момента, когда она его только увидела. Нет, она не могла дышать полной грудью с того самого дня, как Глен уехал. Он был ее воздухом, наполнявшим легкие, сердце, душу. Душа и сердце плясали от радости, и этот сумасшедший танец Глен отчетливо слышал.

Леви снова пришлось поблуждать в поисках главной горничной. Найдя наконец эту добросовестно хлопочущую женщину, Глен ей поклонился и поблагодарил за то, что она предоставила рабочее место его будущей жене, когда она так сильно в нем нуждалась. Про себя он подумал, что если бы ей отказали здесь, а он об этом узнал, он бы точно уволил весь персонал. Половину так точно. А если бы ей отказали не в его владениях, он бы наверняка ночью устроил бы в том месте поджог. Кому придет в голову, что такой мелочной ерудной занимается благородный сын рода Леви? Он тряхнул головой, отметая такие мысли. Пока он говорил, старшая горничная слушала его с открытым ртом. Она хлопала глазами и медленно переваривала тот факт, что девушке под ее началом удалось вскружить голову ее господину. И когда она успела, если он уезжал на без малого три года? Она также мысленно поблагодарила прошлую себя за то, что не отказала этой девушке и приняла ее на работу. Будто прочитала мысли господина, хотя улыбка его губы не покидала на протяжении всего разговора.

После того, как Глен и Анна выслушали от стушевавшейся женщины пожелания на счастливый брак, они, наконец, покинули «Белую магнолию». Когда Анна вышла на улицу, время для нее будто замерло. Она представила будто уже под руку с Гленом идет под венец. Тепло светило солнце. Белые лепестки кружили в воздухе и медленно спускались на землю к их ногам. Он и она. Больше им ничего не было нужно.

– Нет, ты только полюбуйся! Он опять уснул!