Бессердечный

     Со дня обеда у Глена Леви прошло три дня. Придя домой, Анна рассказала матери, что он повел себя с ней крайне некрасиво и что больше она не намерена иметь с ним что-либо общее. Агата подобно ее покойному мужу отругала его на чем стоит свет, и больше они к его персоне в разговорах не обрались. Все эти дни Кавалли провели дома, никуда не ходив. А на четвертый не успели они спуститься к завтраку, как к ним подошла служанка с конвертом. На нем было написано красивым каллиграфическим почерком имя адресата – Анна. Служанка отдала конверт своей младшей госпоже, и та достала из него свернутое лист бумаги. Развернув его, девушка приступила к чтению, пробегая глазами по выведенным аккуратным строчкам.

Доброго дня, Анна, я предчувствую, что мое письмо вас совсем не обрадует, если же не разозлит, но, тем не менее, мой долг написать его вам. Прежде всего, хочу извиниться за свое поведение. Вы правы, я повел себя с вами просто ужасно. Спровадил вашу матушку и оставил вас у себя, не имея на это никаких прав. Я давно не встречал таких девушек, как вы, Анна, и поэтому я совершенно не знаю как мне себя вести в вашем присутствии.

Я правда хочу наладить с вами взаимоотношения и создать, может быть, и не крепкую, но дружбу. Я прошу вас, Анна, дайте мне еще один шанс. Мне бы хотелось исправить свои ошибки при новой встрече. Согласитесь ли вы составить мне компанию на сегодняшнем балу, который устраивает жительница моей улицы? Пришлите, пожалуйста, с ответом свою служанку. Я буду ждать и надеяться на положительный ответ.

Глен Леви

P.S. Бал начнется в семь часов вечера. В случае, вашего согласия, я заеду за вами к этому времени.

Пока девушка читала письмо, Агата то и дело пыталась выхватить что-нибудь из содержания, заглядывая через плечо дочери.

– ... «давно не встречал», ну-ну... «не крепкую, но дружбу». Наглец! С незамужней дружбу водить вздумал, ну что за юноша!? ... «составить компанию», ишь чего ему подавай! – читала Агата и попутно комментировала. – Это просто уму непостижимо! Надо идти!

Анна от такого заявления чуть не выронила письмо из рук.

– Прости, мама, я не ослышалась? Ты сказала, надо идти?

– Конечно!

– Ты же говоришь, он – наглец. Неужто передумала?

– Нет, все верно. Но во-первых, когда тебя зовут на бал такие люди, отказываться просто моветон, во-вторых, на таких балах присутствуют значимые люди, среди которых много завидных женихов. В обществе, доступном нам, такие птицы нам даже и не светят. А теперь у тебя есть шанс попасть в такое общество. И все благодаря Глену Леви! – Агата просто ликовала. Анна же совсем не разделяла ее восторга. Она уж было подумала, что этот человек не омрачит больше ни дня ее жизни, а теперь ей придется с ним идти на бал. В дом, где она не знает ни души и где для нее единственным спасителем будет Глен Леви!

– Мама, ну это же смешно! Я же тебе говорила о нем! Он груб и ужасен, избалованный лицемер. Я не хочу никуда идти.

– Конечно, лучше сидеть в четырех стенах, подобно матери-вдове. Ты так останешься старой девой, если не будешь выходить в свет. Давай быстро завтракаем и начнем собираться. О, и надо написать ответ! Мари, принеси бумагу и перо, пожалуйста.

Пока служанка исполняла просьбу госпожи, Анна продолжила препирательства с матерью, которые, впрочем, скоро стали бесполезными. Агата твердо решила отправить дочь покорять высший свет, несмотря на ее сопротивление. Девушка за завтраком под пристальным взглядом матери написала Глену сухой ответ.

Доброго дня, Глен Леви, благодарю вас за приглашение на бал. Я согласна составить вам компанию этим вечером. Также я принимаю ваши извинения.

P.S. Надеюсь, не зря.

Анна Кавалли

Анна бы ограничилась и одним предложением, если бы не Агата, которая сетовала на ее чопорность.

– Могла бы быть чуточку повежливей.

– Он не стоит подобных любезностей. Мне еще раз повторить, что я не хочу никуда идти.

Агата закатила глаза. После завтрака письмо было отправлено. Не успела Анна положить в рот последний кусок, как старшая Кавалли взяла ее под руку и потянула наверх собираться. Она выпотрошила весь платяной шкаф дочери и искала подходящий наряд. В комнате царил настоящий погром. Платья украшения, туфли – все было разложено, раскидано на кровати, на туалетном столике, прикроватной тумбочке, по полу. Анна не знала в какой угол ей приткнуться, пока Агата крутилась по комнате ни обо что не спотыкаясь.

К вечеру платье, наконец, было выбрано, украшения и туфли подобраны, прическа сделана. Девушка стояла в центре прибранной комнаты, критически оглядывая себя в зеркале. На ней было легкое пористое платье нежного персикового цвета и полупрозрачная вуаль такого же оттенка, обшитая капельками жемчуга, покрывала ее плечи. Ее руки были спрятаны в светлые перчатки, волосы аккуратно уложены в высокую прическу, но некоторые пряди как бы случайно выбивались, спадая на лицо.

– Хороша! Ох, хороша! В зале можно даже не зажигать свет, всех ослепишь, – восторгалась Агата видом дочери, над которым она так долго корпела. – Пойдем вниз, скоро должен приехать Глен Леви.

И правда, едва они спустились, с улицы послышалось лошадиное ржание и стук подков о мостовую. Агата открыла дверь, встречая прибывшего гостя.

– Доброго вечера, Глен Леви. Я уж было думала, что не скоро смогу вас увидеть, – поприветствовала она его, широко улыбаясь.

– Здравствуйте, Агата. Я тоже рад нашей скорой встрече. Ваша дочь уже готова? – молодой человек шел к ней навстречу и у крыльца остановился. Агата мельком его оглядела. В своем взгляде ей удалось скрыть удовлетворение его внешним видом. Глен Леви был облачен в черный фрак с двойными фалдами, под ним был жилет светлее на пару тонов и белоснежная рубашка, воротник которой украшали две рубиновые броши, соединенные тонкой цепочкой друг с другом.

– Конечно, готова. Анна, уже пора ехать.

Глубоко вздохнув, девушка заставила себя, наконец, показаться из дверного проема.

– Здравствуйте, Глен. Премного благодарна за приглашение, – она улыбнулась и, спускаясь по ступенькам крыльца, вложила свою ладонь в протянутую руку Глена.

– Желаю вам хорошо провести время, – напутствовала Агата. – Глен, прошу вас, верните мою дочь не позже полуночи в целости и сохранности.

– Разумеется, Агата, как же иначе. Не волнуйтесь.

Глен улыбнулся и повел Анну к карете. Сначала посадил ее, а потом запрыгнул и сам. Кучер дернул вожжами и экипаж покатил по дороге. Некоторое время в карете царило молчание. Они сидели друг напротив друга. Анна смотрела в окно, всячески игнорируя Глена, а он наоборот только на нее и смотрел, изогнув губы в легкой улыбке.

– Хоть вы и написали, что простили меня, мне кажется это далеко не так, я прав?

– Я не могу так легко отпускать обиды, – ответила девушка, не поворачивая головы.

– Что ж, я думаю, мне нужно приложить сегодня все усилия, чтобы помочь вам в этом.

– Уж постарайтесь.

– Анна, скажите, вы согласились пойти со мной не по доброй воле? Вас матушка заставила?

Анна перевела на него взгляд и столкнулась с его внимательными янтарными глазами. Он смотрел так пристально, в них так и читалась искренняя заинтересованность. А, может быть, это только притворство.

– Мне не хочется вас огорчать, но вы правы.

– Вы убили меня этим признанием, – сокрушенно ответил Глен, хватаясь за сердце. – А я-то поверил в ваше добросердечие.

Губы девушки изогнулись в улыбке, которую она спрятала рукой.

– Скажите, куда и к кому мы едем, Мне бы не хотелось, придя на бал, не знать, кто его устраивает.

– Бал проходит в десятом доме на улице «Толстых карманов». Там живет незамужняя женщина Ада Дарлинг, она собственно и устраивает званый вечер.

– А какой повод у вечера?

– Аде в очередной раз стало скучно, вот и все. Вечная старая дева купается в роскоши всю свою жизнь. Конечно, она голову свернет любому, кто ее в этом упрекнет.

– Почему же она не вышла замуж? Вряд ли при ее достатке не нашлось кандидатов?

– Она с детства решила, что никакой муж ей для комфортной жизни не нужен. Благо, богатство отца смогло этому поспособствовать. Единственную дочь, не имея сыновей, этот старик на руках носил и исполнял любой ее каприз, а о внуках и думать забыл с такой дочуркой. А после его смерти все перешло в ее руки. Ада – женщина твердой хватки, управляется с делами не хуже любого мужчины. Кроме того, она считает большинство из них «тупоголовыми идиотами», которых и на порог не пускает.

– Значит, вам повезло? Неужели Ада не считает вас «тупоголовым идиотом»? – Анна лукаво улыбнулась.

– Разумеется, нет, – Глен фыркнул. – Вы, Ани, считаете иначе?

– Вы, Глен, не похожи на идиота, – честно призналась девушка, перед этим скривившись после очередного «Ани». – Вы больше похожи на заносчивого индюка.

Глен заливисто рассмеялся. Анна, как могла, отрицала, что его смех ей понравился.

– А вы довольно смелы на выражения.

– Отцовское воспитание. Пока мама учила меня скромно улыбаться и вежливо говорить, отец, разумеется, тайком от нее, учил меня ругаться и словесно защищать себя.

– Не каждая девушка смогла бы в таком признаться, да и еще мужчине.

– Снова вы упоминаете других девушек. Неужели вы считаете, что все они одинаковые? – Анна хотела было уже и закончить разговор, но вопрос вылетел сам собой.

– Увы, Анна, я в этом убежден. За свою жизнь мне представилось довольно случаев, чтобы в этом убедиться.

Анна хмыкнула. Она не была с этим согласна, однако спорить с ним ей не хотелось.

Остальной путь они проехали в молчании. Когда экипаж остановился, кучер открыл дверь. Глен вышел и помог Анне, протянув ей руку. Вместе под руку они зашагали по гравийной дорожке к особняку Дарлинг. Прохладный ветер заставил Анну поежиться.

– Я бы снял для вас свой фрак, но мы уже почти пришли, – сказал Глен, едва склонившись к девушке.

– Спасибо, за вашу заботу, – ответила Анна, стараясь не выдавать свое смущение. Она сегодня себе пообещала, что не будет поддаваться обаянию Леви и сохранит отстраненный и холодный вид до самого конца вечера. Но удастся ли ей это в действительности? – Можно вас попросить о небольшой услуге?

– О какой же? – с любопытством спросил Глен.

– Можете не оставлять меня одну на долго? Эгоистично с моей стороны просить вообще не оставлять меня, но у вас явно есть много знакомых, которые жаждут вашего внимания, поэтому я прошу, подходите ко мне время от времени, как вам представится такая возможность.

– Я очень польщен вашей просьбой. Хоть вам и неприятна моя компания, вы все равно просите быть с вами, – отметил Глен, легонько сжав свободной рукой ладонь девушки. – Конечно, я больше времени проведу с вами, ведь именно вы моя партнерша на сегодняшний вечер.

– Спасибо, вам, – поблагодарила Анна. Подходя к дверям она начала нервничать. Как к ней отнесутся незнакомые люди? Будут ли судачить о ней за спиной? Вытворит ли, в конце концов, что-нибудь Глен Леви?

Двери перед каждым гостем открывали два швейцара в одинаковых бордовых фраках. В просторном зале гостей сама встречала хозяйка. Пока она приветствовала других гостей, Анна успела ее рассмотреть. Грациозная женщина с прямой спиной в бежевом приталенном платье с коротким шлейфом, глубоким вырезом, который скрывала небольшая полупрозрачная вуаль, накинутая как будто бы небрежно на ее плечи. Руки ее укрывали перчатки, доходящими до локтей. Доброе лицо украшали, а не портили, морщины, а приветливая улыбка, с белыми зубами, очень ей шла. Седые волосы были собраны в прическу, а кое-где проглядывали и темные пряди.

– Добро пожаловать в мой скромный дом, господа. О, Глен Леви! – когда Ада заметила его в толпе вошедших, ее лицо немного озарилось. – Очень приятно вас видеть. Давненько я не видела вас у себя. А что это за милая девушка пришла с вами сегодня?

– Это Анна Кавалли, недавно переехала в наш город вместе с матерью. Мы познакомились в их доме на новоселье, – представил ее Глен.

–Не знала, что вы посещаете и такие мероприятия, Глен! Очень приятно с вами познакомиться, Анна. Меня зовут Ада Дарлинг, надеюсь, вам понравится мой сегодняшний вечер. Проходите, располагайтесь и чувствуйте себя, как дома, – говорила с широкой улыбкой хозяйка.

– Мне тоже приятно с вами познакомиться, – ответила добродушно Анна, улыбаясь в ответ.

Глен повел ее вглубь залы. По толпе пошли шелестения разных голосов. Судачили мужчины и женщины.

– Опять этот Леви? Что ж ему дома-то не сидится?

– Ты разве забыл? Он тут как тут, едва кто-нибудь устраивает званый вечер.

– В этот раз его разве звали? Ему ничего не мешает приходить без приглашений.

– И не говорите. Кстати, что за девушка рядом с ним? Он обычно один приходит.

– Она совсем ему не подходит. Я бы с ним смотрелась гораздо лучше.

– Иди, скажи ему об этом.

Анна слышала некоторые эти восклицания. Глаза ее забегали от волнения, а в душе поднялась волна беспокойства.

– Не слушайте эту болтовню. Народу здесь лишь бы почесать языком, а только попробуешь их уличить, сразу отнекиваются, мол, такого и не говорили. Держитесь уверенно и не обращайте на сплетни внимания. Кроме того, если они долетят до ушей Ады, она церемонится не будет и вышвырнет сплетников за ворота особняка. Она терпеть не любит сплетен, – успокаивал девушку Глен, снова поглаживая ее руку. Они прошли в большой зал, в котором гости уже успели разбиться по парам в ожидании первых танцевальных аккордов.

– Анна, вот так встреча! Добрый вечер, я совсем не ожидал вас здесь увидеть, – к ним подошел недавний их знакомый Хантер Родарри. Он широко улыбался, но едва он заметил ее спутника, и его лицо тут же омрачилось. – Глен, и вы здесь? Вас я тоже не ожидал увидеть.

В его словах проскользнуло раздражение. Уголок его рта дернулся от ругательств, которые он никак не может произнести в слух.

– Странно, что вы не ожидали меня встретить в подобном месте. Ваше появление здесь еще более удивительно. Видите, как бывает – человека ты вовсе не ждешь и видеть не хочешь, а он как назло везде снует перед глазами, – говорил Глен скучающе, едва ли смотря на собеседника.

– Какое точное замечание, – ехидно заметил Родарри, отвернувшись от него. – Анна, позволите ли вы пригласить вас на открывающий танец? Вы бы очень осчастливили меня.

– Я...

– Крайне не хочется вас огорчать, но Анна уже обещала мне первый танец. Не расстраиваетесь, я уступлю вам ее на завершающий танец, если, конечно, вы еще будете здесь, и если Анна сама того захочет, – Глен, снова не удостоив Хантера и взглядом, повел Анну поближе к центру залы, подальше от раскрасневшегося от злости юноши.

– Зачем же вы ему врете, Глен? Я даже не успела записать вас в мою бальную книжку.

– Неужели вас заботит такая ерунда? Вы же сами меня попросили не оставлять вас. Кроме того, уступить вас этому завистливому пройдохе непростительно с моей стороны. Будет лучше, если вы запишите мое имя напротив каждого танца.

– Разве так можно? – спросила Анна, нахмурив брови.– Хоть балы я и посещала довольно давно, тем не менее, мне известно, что танцевать с одним партнером на протяжении всего бала считается очень дурным тоном. Я могу обещать вам не более трех танцев за этот вечер.

–Ох, какая вы педантичная, Анна. Необязательно соблюдать все эти неписаные правила. Светское общество вынужденно их соблюдать, чтобы не навлечь на себя осуждения лиц, которых они почитают за авторитет. Для меня же во всем Тэнебрисе не сыщется человека, перед которым я бы стал благоговеть. А до осуждений и пересудов низов общества мне и дела нет. Вы же, Анна, пришли на бал в моем сопровождении, поэтому все ваши танцевальные партии сегодня принадлежат исключительно мне, – улыбнулся Глен слишком самоуверенно, как показалось девушке. Она не нашлась, что ответить, поэтому промолчала, несмело улыбнувшись в ответ.

Вскоре Ада подала сигнал, и из дальнего угла залы послышались первые аккорды оркестра. Глен встал напротив Анны и расположил свою руку на ее талии. Она в свою очередь положила свою ладонь ему на плечо. В такт музыке они закружились по зале вместе с другими парами. Вечера Ады Дарлинг всегда открывались вальсом. Во время танца Анна смотрела поверх плеча Глена, избегая его прямого изучающего взгляда. Она раздумывала над реакцией матери, когда та узнает, что ее дочь на балу танцевала только с одним Гленом. Это ж какой ужас! Пошла на бал для знакомства с «завидными женихами» и не познакомилась ни с кем. Незнакомцы ее на танец не пригласят до тех пор, пока она не будет им представлена. Глен Леви, по размышлениям девушки, вряд ли станет ее с кем-то знакомить. Остается Родарри, но и его уже спровадил Леви, наверное, на весь вечер. Ну просто безвыходное положение, которое явно обернется позором. И где! В кругу сливок тэнебритского общества!

– Над чем же вы так задумались, Анна? – вопрос Глена вывел ее из размышлений.

– Насколько я поняла, вы хорошо знаете хозяйку сегодняшнего бала. И она относится к вам хорошо, чего явно не скажешь о других. Вот мне и интересно, почему так, – Анна не хотела делиться с ним своими переживаниями касательно грядущего позора, поэтому спросила то, о чем думала после знакомства с Адой. Глен не поверил в то, что это было причиной ее задумчивости, но решил поддержать разговор.

– Ада Дарлинг была знакома с моим отцом. Она наследница одной из семей основателей Тэнебриса. Мой род также тянется от основателя. Вообще большинство семей на этой улице потомки первопроходцев. После войны, в которую была втянута наша страна, около десяти семей объединились в некую общину и отправились за лучшей жизнью. Пришли сюда и решили воздвигнуть город. Через время сюда стали съезжаться люди. Даже цыгане. Они скрывались от властей, а здесь им пообещали кров и работу. Так они и остались, и теперь чуть ли не у половины горожан кровь цыган в родове. Кстати, вы заметили, что Тэнебрис окружают горные возвышенности, очень удобно, согласитесь? Укрывает от внимания недоброжелателей. Однако климат оставляет желать лучшего. Горы задерживают циклоны, и у нас часто поливает, как из ведра. А зимой мороз стоит невыносимый, я все три месяца только у камина и сижу. Что ж из всех окружных мест вы с матерью решили поселиться именно здесь?

– Здесь были самые низкие цены на жилье, – коротко ответила Анна, опустив глаза. Надо же, оказывается, она танцует с потомком основателя! Ее охватил стыд.

– Не нужно из-за этого стыдиться, – Глен тепло улыбнулся. – Тем не менее, каким бы ветром вас сюда не занесло, я очень рад, что он это сделал.

Анна посмотрела на Глена с благодарностью и удивлением. Неужели он говорил искренно? Этот индюк и грубиян? За разговором девушка и не заметила, что танец подошел к концу. Оркестр стих, и танцующие стали разбредаться по помещению. Кто-то направился сразу к фуршетному столу, а кто-то вернулся к компании, которую оставил на время танца. Глен повел Анну к столу с напитками, где взял с подноса бокал своего любимого напитка.

– Глен, вы можете меня кому-нибудь представить? – все же решилась попросить девушка.

– Зачем это?

– Я же вам уже говорила, что неприлично танцевать весь вечер с одним партнером. Это всем сразу бросится в глаза.

– Опять вы об этом, Ани. Во-первых, на вечерах у Ады танцев обычно не так много, как на привычных балах, она собирает людей в основном для светских разговоров, игр в карты, в гольф и прочего. Во-вторых, как вы уже заметили, здесь хорошо ко мне относится только хозяйка, поэтому другим людям я вас не могу представить. Мне очень жаль, что я ставлю вас в очень неудобное положение.

– В зависимое положение, – исправила Анна с укором. – Вы не могли не предвидеть подобного. Хотели загладить вину, а сделали только хуже, подставив меня. Вы специально? Это что месть такая?

Глен сдержал себя, чтобы не чертыхнутся. Он отвернулся от девушки, сделав глоток вина. Как же с ней сложно! Но это уже дело принципа! Опять она оставит его ни с чем?

– Вы сгущаете краски, Анна. Для вас, возможно, то, что я скажу дальше, покажется дикостью, но все же, танцы – это не обязательная часть вечеров. Мы можем уйти подальше от пируэтов, например, в сад. Или сыграть в гольф?

Глаза Анны округлились. Какое бесстыдное предложение! Ладно гольф, но идти в сад вдвоем подальше от людских взглядов. Она бы влепила ему пощечину, если бы не эти взгляды. Анна уже было хотела уйти от него куда подальше, но Леви ухватил ее за руку.

– Куда вы? Сейчас начинается кадриль, – Глен снова вывел ее ближе к центру, откуда она точно не сможет сбежать.

Вопреки своему настроению, Анне пришлось улыбаться. Ведь этот танец предполагал смену партнеров, а значит, она не может показать на своем лице ничего, кроме радости. Пары сходились и расходились, менялись и снова возвращались к прежним партнерам и все это под раскаты оркестра. Анна специально увиливала от Глена к другим мужчинам, будто бы его и вовсе не существовало. Уж это она себе может позволить. В очередной раз при смене кавалера, девушка заметила, что ей удалось отдалиться от Глена на приличное расстояние и что при завершающей смене он явно не сможет оказаться с ней рядом. Но не тут-то было. Фигура Глена Леви возникла прямо перед ней, когда она кружилась навстречу незнакомцу справа. Он ловко взял ее за руки и повел, танцуя, по паркету. Удивление на лице Анны сменилось недовольством и отчаянием.

– Вам не удалось сбежать от меня, Ани.

– Сама вижу, – уныло ответила девушка. – Перестаньте называть меня Ани.

– Но мне нравится так вас звать. А еще мне нравится видеть ваше недовольное личико.

– Приходить сюда с вами было ошибкой. После сегодняшнего дня я вас и знать не хочу.

– Как грубо! Ани, вы разбили мне сердце.

Девушка только фыркнула на такое заявление. Она игнорировала его взгляд и, когда танец закончился, после взаимного поклона она зашагала к фуршету. Глен ожидаемо последовал за ней. Пока Анне приходилось лавировать между людьми, чтобы не врезаться, перед ним вся толпа расступалась, а за спиной раздавался шепот. На столе девушка увидела множество закусок, тарталеток и подобного. На стол с десертами и чаем она даже не посмотрела. Есть сладкое ей совершено не хотелось. Она взяла небольшую тарталетку с филе индейки и зеленью. Чтобы утолить голод, этого оказалось мало. Но наедаться до отвала на балах, да еще и девушке, не принято. Анна взяла чистую вилку и съела кусочек курицы, запеченной с апельсинами.

– Раз вы решили перекусить, я вас ненадолго оставлю, – сказал Глен у самого ее уха.

– О, не спешите возвращаться, – ответила девушка, не взглянув на него. Когда он ушел, Анна выдохнула. Она взглянула на большие напольные часы у стены. Стрелки указывали полдевятого. Девушка снова сокрушенно вздохнула. Как медленно тянется время, а ей уже хотелось вернуться домой. Она снова взяла небольшую тарталетку и принялась оглядывать залу в поисках укрытия. Скоро начнется следующий танец, и чтобы не стоять одной в окружении еды, нужно было куда-то исчезнуть. У больших окон, занавешенных плотными красными шторами она заметила дверь. Значит, это выход на улицу. Анна Вспомнила сад, о котором упоминал Глен. Вот где она скоротает время. Прожевав тарталетку, девушка направилась к этой двери, держась ближе к стене. Скрывшись от любопытных глаз за шторами, Анна покинула бальную залу.

Прохладный ветер подул ей в лицо. Она оказалась на площадке круглой формы. Анна подошла к перилам из белого мрамора и оглядела сад. На улице было темно и только в кругах света от фонарей можно было разглядеть ковер подстриженной травы, зеленые кусты, остриженные в разные формы, клумбы цветов. Вдалеке слышался шум воды, значит, в саду есть фонтан. Девушка спустилась по лестнице и зашагала по гравийной дорожке. Камешки шуршали под ее каблуками. Ночной воздух был пропитан ароматом различных цветов. Анна уловила розы, гиацинты, астры. В пространстве сада иногда мигали желтые яркие огоньки, светлячки. За время своей прогулки она насчитала уже семь маленьких фонариков. Из особняка снова раздалась музыка. В саду кроме нее никого не было. Глаза девушки уже привыкли к темноте, и ей удалось разглядеть небольшую беседку чуть дальше. Она решила направиться туда. Остановившись перед ней в паре метров, Анна убедилась, что там никого нет, и только потом зашла. Беседка была окутана зарослями плюща, скрывая от глаз любого ее посетителя. Беседка располагалась у небольшого пруда. В его водной глади мерцали огни фонарей. А в зарослях Анна смогла рассмотреть и уток. Ей стало их жаль. Раз они живут здесь, то наверняка им подрезали крылья, чтобы те не улетели. Девушка, снова вздохнув, облокотилась на перила и стала наблюдать за рябью на воде. Она стояла так довольно долгое время, погруженная в свои мысли. Оркестровая музыка играла и замолкала. Девушка уже не считала сколько танцев она пропустила. Она представила выражение лица Леви, который наверняка искал ее. А, может быть, ему было все равно. Да и самой Анне, собственно, нет до него никакого дела.

– А я Анна вас везде ищу, – у нее за спиной раздался голос. – Все ждал, когда же этот Леви вас оставит.

Анна повернулась к вошедшему. Хантер Родарри встал по левую руку от нее. Девушка уловила резкий запах алкоголя. Если бы она могла себе позволить, она бы заткнула себе нос.

– Зачем вы искали меня? – она старалась говорить невозмутимо. Почему же ее не окружают приличные мужчины?!

– Хотел поговорить с вами, да и потанцевать был не прочь. Но вас нигде не было. Как я счастлив, что я вас здесь нашел! – теперь и в его голосе Анна уловила пьянее нотки. С каждым произнесенным словом он наклонялся к девушке все ниже и ниже. А она в свою очередь отступала к другому концу беседки.

– Ну, куда же вы от меня бежите! – он схватил ее за талию и прижал к себе. – Как жаль, что во время вашего ответного визита был дома только мой отец.

– Отпустите меня! – Анна отпихивала его от себя, уперевшись в его плечи, но, несмотря на то, что он был пьян, его хватка не ослабла.

– И чтобы этот Леви заграбастал вас себе! Ни за что!

Хантер прижал девушку к колонне и склонился над ее шеей, оставляя на ней липкий поцелуй.

– Что вы себе позволяете! – Анна продолжала обиваться, но Родарри лишь сильнее ее прижимал. Его рука от талии стала спускаться ниже, задирая подол платья, в то время как другая нащупывала грудь. Девушка дергалась и извивалась, ее сердце бешено колотилось, силы начинали подводить, а крепкое тело Хантера не сдвинулось ни на сантиметр. Если она закричит, не факт, что ее услышат, а если на крик и прибегут люди, Хантер может выставить все так, будто это она к нему приставала. И толпа ему, скорее всего, поверит, ведь Анну здесь вообще никто не знает. Мысли стрелами пронзали ей голову, пока девушка безуспешно вырывалась из хватки Родарри. Она уже зажмурилась не в силах смотреть на похотливое выражение его лица. Вдруг неожиданно его руки пропали с ее тела. Анна открыла глаза и увидела, что Хантер лежит на полу, а рядом с ним стоит мужчина. Темнота скрывала его лицо, но по разъяренному голосу она поняла кто это.

– Кто вообще пустил такую грязь в приличное общество? – Глен Леви рывком поднял Хантера с пола и прижал к той же колонне, хватая за воротник. – Либо ты уходишь и не попадаешься мне на глаза, либо тебя больше никто на этом свете не увидит.

Он брезгливо отпихнул его от себя. Хантер качнулся и со всей своей злобой, на которую только был способен в своем состоянии, посмотрел на него.

– Ну и забирай себе эту девку! Хоть всю ночь с ней развлекайся в своем чертовом особняке!

Не успел Родарри от них отвернуться, как снова повалился на землю, прислоняясь к колонне. Глен с размаху ударил его кулаком по лицу. Этого не ожидал ни пострадавший, ни Анна, ни сам Леви.

– Напомни мне потом вымыть раз десять руки, – изрек он, потирая кулак. – Пойдем отсюда. А ты, если спросят, скажешь, что налетел на колонну.

Глен осторожно взял Анну за кисть руки и вывел из беседки. Они шли к особняку. Девушка не сопротивлялась и, все еще тяжело дыша, держалась за сердце.

– Все хорошо? Он не причинил тебе боль? – спросил Глен, останавливаясь на дороге и оглядывая девушку со всех сторон. – Прости, мне не стоило оставлять тебя одну. То есть, вас.

– Все хорошо, спасибо, что спасли меня. Это мне не стоило уходить. Я думала меня никто там не найдет, а тут пришел он и...

Она не договорила и бросилась к нему на грудь, обвивая шею руками. Ей было так страшно в те минуты, ее трясло, а из глаз полились слезы. Глен не стал обнимать ее в ответ, лишь легонько поглаживал рукой по плечу.

– Уже все позади, Анна, не переживайте. Я отведу вас домой.

– Как вы меня нашли? – тихо, сквозь слезы спросила она.

– Чутье подсказало, – после короткого молчания ответил он.

Когда девушка затихла и отстранилась от него, вытирая слезы, Глен достал из нагрудного кармана платок и протянул его ей. Анна посмотрела на него с благодарностью.

– Сейчас я в обход дома отведу вас к карете, а потом найду Аду и попрощаюсь с ней, скажу, что вам нездоровится.

Девушка кивнула, и они зашагали по каменистой дорожке, обходя особняк. Посадив ее в карету, Глен удалился. В бальной зале отыскал Аду, извинился, что им приходится ее покидать, объяснил причину и попрощался. На лице хозяйки отразилось искреннее волнением, и она взяла с Глена обещание позже отчитаться в письме о самочувствии Анны.

Вскоре экипаж Глена уже медленно катил по мощеной дороге. Ехали в молчании. Анна опустила взгляд на свои руки, сложенные на коленях. Глен же пытался рассмотреть в темноте ее лицо, казалось бы, с неподдельным беспокойством. Молодой человек сам удивлялся своим чувствам, но решил поразмышлять над ними потом. Он заметил, что Анна поежилась.

– Ваша вуаль, она..

Пока девушка растеряно разглядывала свои пустые плечи, Глен снял свой фрак и накинул на нее.

–Видимо она слетела, когда Хантер...

– Да, наверное, так и было.

– Скажите, Глен, мне стоит рассказать матушке о произошедшем? – перебарывая стыд, спросила Анна, после непродолжительного молчания.

– Не думаю, что стоит это делать. Она уже ничего не исправит, но будет очень волноваться и тревожится. Еще начнет винить себя в ваших страданиях. Поберегите ее здоровье. Я понимаю, что такое очень трудно переживать в одиночестве, но не нужно перекладывать эту ношу на мать. Лучше переложите на меня. Я целиком и полностью ответственен за произошедшее.

– Спасибо вам, Глен.

– Да не за что, Анна, – он ей тепло улыбнулся. – Теперь вы, наверное, жалеете в десять раз больше, что согласились пойти со мной сегодня. Хотел извиниться, а сделал только хуже. Кстати об извинениях, – Глен провел рукой по волосам. – Вообще и мое поведение оставляло желать лучшего. Прошу прощения, Анна. Вы не заслужили такого к вам отношения с моей стороны.

– Можно сказать, вы искупили свою вину, – девушка тоже ему слабо улыбнулась. – Как вы думаете, Глен, Хантер Родарри поступил подобным образом не впервые?

– Могу предположить, что такое поведение для него не в новинку, но тогда бы по городу уже ходили соответствующие слухи, Тэнебрис любит это дело. Вообще я уже говорил вам о том, что Хантер – не лучший представитель человечества. Возможно, он все время скрывал от людей свою похотливую натуру, а в этот раз что-то вывело его из себя, он напился и вытворил то, что вытворил.

Девушку передернуло от воспоминаний.

– Все еще холодно? – обеспокоенно спросил Глен.

– Нет, все хорошо, спасибо, – Анна мотнула головой и посмотрела в окно. Редкие фонари освещали пустые улицы. Вид из окна был не очень интересным, однако Анна продолжала смотреть в него, стараясь отвлечься.

Вскоре показался знакомый поворот, и экипаж остановился у дома Кавалли.

– Вот и приехали, – проконстатировал Леви. Девушка встретилась с ним взглядом. Свет, просачивающийся с улицы, играл в его глазах янтарными бликами. Глен улыбнулся и, не дожидаясь пока ленивый кучер откроет им двери, вышел из кареты сам. Анна несколько раз моргнула, отпуская наваждение. Он, конечно, спас ее, но это не значит, что теперь нужно терять из-за него голову. «Но глаза красивые».

Глен подал ей руку, помогая спуститься. Девушка посмотрела на дом – окна на кухне все еще горели.

– Ну, вот и пора прощаться, – проговорила Анна. – Хотелось бы сказать: «Спасибо за приглашение», – но вечер вышел не самый приятный. Однако, я все равно скажу спасибо за то, что помогли ему стать всего лишь «не самым приятным», а не кошмарным. Боюсь представить, что бы случилось, не появись вы так вовремя.

– Не за что, Анна. Всегда к вашим услугам, – Глен шутливо поклонился. Когда он выпрямился их глаза снова встретились. – Вы точно хорошо себя чувствуете? Может быть, мне зайти вместе с вами, что-нибудь сказать вашей матери, чтобы та не волновалась?

– Спасибо, но не стоит. С матушкой, я уж как-нибудь справлюсь, – девушка благодарно улыбнулась и, стянув с себя фрак, протянула его Леви. – До свидания, Глен.

– До свидания, Анна.

Не успела девушка от него отвернуться, как он запрыгнул в карету, и та снова покатилась по ночному Тэнебрису. Помедлив немного перед дверью, Анна все же решилась зайти в дом. Как она и ожидала, из кухни выбежала Агата и накинулась на нее с расспросами. Анна, сказав, что слишком устала, пообещала все рассказать завтра. Старшая Кавалли немного поуговаривала свою дочь, но все же отпустила отдыхать, быстрее чем она того ожидала. Девушка, правда, не была уверенна, что сможет ответить на все вопросы завтра. Поднявшись наверх, она сняла с себя платье, расплела волосы, сходила в ванную комнату и улеглась в кровать. Заснуть у нее не получалось, в легкой дреме перед ее глазами мелькали, то пошлая гримаса Хантера, ей даже чудились его липкие прикосновения, то янтарные глаза Глена и его улыбка, то пышные платья кружащихся в танце дам. Девушка часто вздрагивала и открывала глаза во сне, а потом переворачивалась на другой бок. Спокойный сон окутал ее лишь под утро.