Бессердечный

     Наконец, настал день новоселья. Из всех жителей новоиспеченного дома семьи Кавалли больше всех ждала этот день, разумеется, хозяйка. Прислуге и молодой госпоже Кавалли новоселье было не в радость. Первым из-за большего количества работы, а Анна просто не любила такие сборища лиц, приходивших только для того, чтобы поглазеть друг на друга. Агата все эти два дня ни на шаг не отходила от дочери. То она заставляла крутиться её перед зеркалом, чтобы выбрать платье наиболее подходящее к празднеству, то советовалась с ней насчет убранства стола, угощений и прочих пустяков. Анна терпимо относилась к капризам своей матери, и с улыбкой готовилась очередной раз на дню ей с чем-нибудь помогать. Для Агаты мнение дочери было важным, а для Анны было важным счастье ее матери. В одном она не смогла ей уступить. Анна не любила наряжаться, и поэтому как можно быстрее согласившись надеть платье, выбранное матерью, она решила в день новоселья надеть платье совершенно другое. Но Агата на этом не успокоилась, она не покинула комнату дочери, пока они вместе не определились с прической, парфюмом, туфлями и украшениями. Девушка, устав от таких забот, уже мечтала, чтобы это новоселье, не начавшись, закончилось. Кроме того, матушка все уши прожужжала ей о соседе, который обещался к ним прийти. Анна уже, казалось, его возненавидела. Одна головная боль с этим новосельем! Но кого она не мучила, так это Агату Кавалли. Она крутилась по дому как белка в колесе, успела надоесть прислуге с вопросами подготовки стола, а Анне с дегустацией приготовленного. И только когда девушка почти натерла на языке мозоль, Агата, наконец, ее отпустила. Но для прислуги это был еще не конец. Рабочих рук, из-за подвешенного материального состояния, было не много, поэтому им пришлось в двойне не сладко. Выбить все ковры, помыть окна, полы, убраться в саду, полить цветы, починить провалившуюся дощечку в полу, закупить продукты, разложить хозяйские вещи, протереть все полки, шкафы и ещё множество всяких домашних дел. Если хозяйке не понравится, то переделать всё и как можно быстрее! Все должно быть идеально! Семья Кавалли не должна ударить в грязь лицом перед жителями Тэнебриса!

По-прежнему над городом светило яркое солнце, что очень радовало Анну. Агата не дала ей толком даже выспаться в этот день, вломившись в её комнату с криками: «Собирайся! Все проспишь!» А то, что часы пробили только шесть с половиной утра, ее совсем не волновало.

–Мама! Ты довела всех уже с этим чертовым новосельем!– каким бы безграничным не было терпение Анны, с утра оно подошло к концу. – Скорей бы оно прошло, будь оно трижды проклято! Праздники устраивают для себя, а не для соседей.

– А ну не ругаться! Ты девушка, а девушке не полагается сквернословить. Положено так, устраивать торжества, пусть и скромные. Нам необходимо себя хорошо зарекомендовать. Понимаешь ты это или нет? Если нас с тобой никто не будет знать, кто ж тогда придет свататься?

Я поняла, поняла, все, встаю, – выпалила Анна, примирительно задирая руки и направляясь в ванную комнату.

Нарочно пробыв там дольше обычного, она спустилась на кухню. На столе ее поджидал завтрак, приготовленный Агатой. Завтрак для дочери она всегда готовила сама, не допуская до этого дела прислугу. Так было всегда, сколько Анна себя помнила. Агата готовила и для мужа до тех пор, пока его тарелка не стала на столе лишней.

– Не торопись, а то подавишься, – заботливо сказала она, пододвигая к дочери чашку чая.

– То ты меня торопишь, то наоборот.

– Не паясничай. Кушай хорошо, до обеда еще далеко.

– Разумеется, ведь еще нет и семи.

– Какая недовольная муха тебя укусила?

– Никакая. Ты почему не завтракаешь? Сама сказала, до обеда еще далеко.

– Я уже ела, незадолго до тебя. Ты ешь, а я пойду, посмотрю все ли готово, – ответила Агата, вставая из-за стола.

– Ты уже несколько раз дом обходила. Все точно готово.

– Все должно быть в лучшем виде. Нам важно произвести хорошее впечатление на местное общество. Иначе мы сослывем отщепенцами или еще кем похуже. Ты же знаешь как люди любят болтать. Нам же лучше, если будут говорить хорошее, – объяснила старшая Кавалли покидаю кухню.

День обещал быть долгим. Убрав за собой посуду, Анна решила прогуляться в саду. Она бездумно бродила по траве, отыскивая спрятанные дорожки. В заборе она нашла расщелину между досками. Заглянув в проем, она увидела большущую собаку, мирно спавшую у своей конуры. Улыбнувшись, она решила не тревожить ее сон и отошла от этого места подальше. Прогулка в саду никак не смогла избавить ее от переживаний, которые с приближением часа празднества все нарастали, и девушка решила вернуться в дом в надежде отыскать себе дело. Но делать было совершенно нечего. Она, было, решила почитать начатую в карете книгу, но нигде не смогла её найти. Прислуга по указам Агаты поперетаскивала все вещи с места на место по нескольку раз. Некоторые вещи вообще не нашли еще своего места. Переезд – интересная вещь. Сначала долго собираешь все вещи, по приезде разбираешь, а потом еще нужно думать, как разложить свои пожитки по новым местам. В итоге Анна решила пойти в кухню, где две поварихи уже начали готовить праздничный фуршет.

– Вам помочь чем-нибудь?

– О, нет, что вы, госпожа, не стоит. Мы сами справимся, – начала отговаривать Анну старшая повариха.

– Но мне вовсе не сложно и потом мне...

– Перестаньте! Нечего молодой девушке заниматься стряпней, да еще и вместе со старыми тетками, – продолжила причитания другая женщина.

– Вы еще очень даже молоды и красивы, – ответила Анна, на что поварихи заулыбались и замахали руками.

– Ну что вы, госпожа, вы нам льстите. Но все равно, рано вам этим заниматься, – женщина вновь стала серьезной, однако радость от комплимента все еще блестела в уголках ее глаз.

– А когда же станет пора?

– В вашем положении никогда.

– Интересное у меня положение. Но я хочу готовить. И хочу помочь, – продолжала настаивать Анна.

– Госпожа, перестаньте, не для ваших нежных ручек это дело. Оставьте это нам, – в голосе старшей поварихи уже начали прорезываться нотки недовольства. Анна поняла, что лучше уступить. Кроме того, ей не хотелось мешать больше, чем помогать.

‒ А вы приготовите лимонный щербет?

– Конечно, он же ваш любимый. Не волнуйтесь, все приготовим и сделаем в лучшем виде, – улыбнулась младшая повариха. Анна попрощалась и вышла из кухни. Теперь у нее пропала всякая надежда найти себе занятие. Но сдаваться она не собиралась. Девушка решила, наконец, выбрать платье. Выбранное матерью, она перевесила как можно дальше от глаз, в самую глубь шкафа. Она начала листать вешалки в поисках подходящего наряда. Взгляд ее упал на светло-голубое платье, скромное и не пышное. Талия платья была подвязана широкой атласной лентой, плечи полуоткрыты, длина рукава составляла три четверти. Все что Анна любила, и все от чего Агата хотела избавить гардероб дочери. Это платье она забраковала в первую очередь, говоря: «Женихам такое не нравится». Вспомнив это, Анна ненароком закатила глаза.

К этому времени часы пробили двенадцать. Движение в доме стало еще более заметным. Маленькая кучка прислуги бегала то в одну часть дома, то в другую. Вместе с ними по всему дому носилась и Агата. Анна от такого беспорядка решила благополучно спрятаться в своей комнате. Раньше в подобных ситуациях она вместе с отцом уходила от всей этой передпразничной суеты в отдаленные уголки дома. Там они играли то в шашки, то в шахматы. Однажды им удалось поиграть и в карты, правда, когда Агата застала их за таким занятием, игру пришлось прекратить. Ее возмущенные возгласы были слышны даже за стенами дома.

– Это же надо, с ребенком в карты! Она же девочка! О чем ты думал? Еще бы на деньги поиграли! ...Что? Уже играли? Ах, бесстыжий! Какой ты пример подаешь ребенку? Чтоб больше я такого не видела! Шашки, домино, лото – пожалуйста! Но не смей мне больше показывать ей всяких тузов, дам и вальтов. Понятно?

Порой, после смерти отца Анна то и дело доставала клетчатую доску и расставляла черные и белые фигурки, представляя, что играет с ним. Сидя так за столом, она часто вспоминала прозвища, которыми отец наделял шахматные фигурки. «Башней» назывался ладья. «Горгульей» – пешка. «Плешивым ослом» значился конь. А почетное звание «подкаблучника» досталось королю. Теперь же эти времена остались далеко позади. Рассеяла все эти воспоминания Агата, вошедшая в комнату дочери.

– Ты еще даже не собралась? Чем ты тут вообще занимаешься?

– Но ведь еще рано собираться. К чему спешить?

– Деточка моя, – цокнула языком мать, – Твои сверстницы, чтоб ты знала, собираются, едва запели петухи, а ты и за четыре часа до празднества сидишь, как ни в чем не бывало.

– Откуда тебе знать, что там делают мои сверстницы? Пусть что хотят, то и делают, мне-то что до них.

– Ну, должна же ты интересоваться другими. Что в четырех стенах сидишь постоянно?

– Я гуляла недавно, – подметила Анна, причесывая волосы. Начала она это дело, только когда зашла Агата, так, для видимости.

– Ой, что ты там гуляла? Какое же это гулянье? Ушла, поди, куда подальше, лишь бы ни кого не видеть и ни с кем не говорить. Так я говорю?

– Почти, – ответила Анна, закусив губу, – Так зачем ты все-таки зашла?

– Проверить хотела, собранная ты или нет. Вот и вижу, что нет. Не забыла, какое платье я выбрала?

– Нет, не забыла.

– Ну-ну, смотри мне, – пригрозила пальцем Агата. – Все пошла я, мне еще себя приводить в порядок надо.

– Хорошо, иди. Я скоро буду готова, – говорила Анна, делая прическу. – Почему ты мне платье выбираешь, а я тебе нет? – в шутку заметила она.

– А что тебе мне платье выбирать? Я сама, что ли не справлюсь?

– Вот и я о том же говорю: « Я сама, что ли не справлюсь»?

– Вот егоза. Еще и передразнивает, – бросила напоследок Агата и закрыла за собой дверь.

Анна продолжила свои приготовления. Закончив с волосами, она перешла к лицу. На щеки она нанесла тонкий слой румян. На этом все и кончилось. Младшая Кавалли не любила наносить на лицо много румян, а различные пудры и белила вообще терпеть не могла.

К положенному часу Анна спустилась вниз, чтобы встречать гостей. Там ее уже ждала Агата. Она мельком оглядела дочь, ее брови нахмурились, но она ей ничего не сказала, уже смирившись с тем, что в вопросах туалета Анна ее никогда не слушает. Через некоторое время дом стал наполняться народом. Приходили не только приглашенные соседи, но и соседи неприглашенных соседей. В Тэнебрис редко кто приезжал, поэтому приезд семьи Кавалли вызвал у жителей неподдельный интерес. К тому же, кто же откажется за даром поесть и выпить? Всех гостей Кавалли встречали у входа в дом, дружелюбно приветствуя и обмениваясь любезностями. Агата все ждала появления того соседа, но он всё никак не появлялся. Вскоре ждать больше было нельзя, и она под руку с Анной прошла в гостиную, чтобы еще раз поприветствовать гостей. Такого большого приема не ожидали ни они, ни даже скептично настроенная прислуга. К хозяйкам вечера тут же поочередно стали подходить маленькими группами гости, начиная знакомиться и вести задушевные беседы. Некоторые сначала решили глянуть на фуршет и подкрепиться, а уж потом на полный желудок начинать знакомство с новыми жителями. Анна немного постояла с матерью, стараясь вникнуть в разговоры, но устав просто так мило улыбаться и молчать, отошла к столу, чтобы среди большого многообразия блюд найти свой любимый лимонный щербет. Отыскав его в маленькой хрустальной пиале, она взяла чайную ложку, и начала его поедание. Тут к Анне подошел молодой человек. На вид ему было чуть больше двадцати. Анна отметила высокий рост, широкие плечи и опрятный внешний вид. Его русые волосы полностью закрывали уши и немного спадали на серые глаза.

– Почему же хозяйка дома стоит в стороне от гостей? – спросил он, улыбаясь. Девушка взглянула в его глаза, и ей показалось, что в них она уловила лукавый блеск.

– Хозяйка дома не я, а значит, мне вовсе необязательно участвовать во всех разговорах. К тому же я занята, – деловито ответила Анна, отправляя ложку щербета в рот.

– Поеданием сладостей? Что ж, важное занятие, – молодой человек откашлялся и галантно поклонился. – Разрешите представиться, Хантер Родарри. Позволите узнать и ваше имя?

– Анна Кавалли, – ответила девушка, поставив пиалу с щербетом на стол. Ей показалось, что не вежливо вести разговор, уплетая за обе щеки щербет, подобно избалованной маленькой девочке.

– Рад знакомству. Надолго ли вы приехали в Тэнебрисе?

– Ну, если уж мы решили устроить вечер в честь новоселья, думается, что надолго.

– Да, в самом деле, – неловко ответил Хантер, проведя рукой по волосам. – А откуда вы приехали?

– Это уже не имеет значения, туда мы уже не вернемся.

– Вы очень загадочна, Анна. Или вы хотите от меня отделаться, чтобы я не мешал вам наслаждаться вкусным десертом? – рассмеялся Хантер. Анна закусила губу. Неужели ее так быстро раскусили.

– У вас на лице написано, что я прав! Вижу, вы совсем не рады моей компании.

– Ну что вы, конечно, нет, – поспешила его заверить девушка, замахав руками. Хантер снова рассмеялся, окидывая ее взглядом.

– Я вам верю, не беспокойтесь. Знаете, я очень рад, что в Тэнебрисе появились новые лица, да еще и такие очаро...

– А вот и моя милая дочь, Анна, – вклинилась между ними Агата и взяла девушку под руку. Она подошла к ним в сопровождении двух женщин, с которыми уже успела познакомиться поближе. Такая компания быстро оттеснила Родарри. Постояв немного, он решил отойти, при этом сохраняя Анну в поле своего зрения.

– Какая прелесть! – воскликнула первая дама.

– Агата, у вас дочь ну писаная красавица! – подхватила вторая.

– Здравствуйте, очень приятно видеть вас в нашем доме, надеюсь, наш сегодняшний вечер оставит у вас только приятные впечатления, – проговорила Анна заранее заготовленную фразу для таких случаев. Старшая Кавалли улыбнулась и незаметно кинула девушке в знак одобрения.

– Мне уже у вас нравится, Анна. Буду рада видеть вас и у себя в гостях. Агата вы придете?

– Разумеется, Сара, – заверила первую даму старшая Кавалли. Тут раздался хлопок входной двери. – Мы вынуждены вас ненадолго оставить, кажется, прибыл кто-то из запоздалых гостей.

Агата ловко огибая дам в пышных платьях, прошла в коридор. Анна, учтиво поклонившись, отправилась за матерью.

– О, так это вы. Какое счастье! – заулыбалась Агата, встречая гостя. – Ох, прощу меня простить, из-за моей бестактности я даже не удосужилась спросить ваше имя, когда звала вас к нам.

– Глен Леви, – поклонился молодой человек, аккуратно пожимая руку хозяйке вечера. Анна, услышав это имя и голос, застыла за спиной у матери. Недавнее любопытство сменилось неприязнью. Тем не менее, она заставила себя встать рядом с Агатой и изобразить подобие улыбки.

–Меня зовут Агата, а это моя дочь Анна. Познакомься, это наш сосед, о котором я тебя рассказывала.

– Да, мы уже имели честь представиться друг другу, – ответила Анна. Глен Леви позволил себе улыбку.

– О, и когда же вы успели?

–Помнишь, я недавно тебе рассказывала об одном гру... человеке ? Так вот это он, – понизив голос, ответила Анна.

– Да не может быть! Ты, наверное, что-то перепутала? – воскликнула Агата, махнув рукой на дочь, будто та сказала нелепую шутку. – Проходите, Глен, располагайтесь, желаю вам хорошо провести у нас время.

– Спасибо за ваше гостеприимство, – он снова поклонился и прошел вглубь гостиной, задерживая взгляд на недовольном лице Анне. Проходя мимо нее, он издал короткий смешок. Девушка сначала подумала, что ей показалось. Невиданная наглость! Чета Кавалли прошла вслед за ним. Взгляды гостей мгновенно переметнулись на вошедшего, а их голоса стихли до полушепота.

– Это что Глен Леви?

– Да не может быть, разве?

– Мы же в разных кругах. Каким ветром его сюда занесло?

– Чего это вдруг толстый карман снизошел до обычных людей?

– Тише, дорогой. Видимо вечера на площади ему наскучили.

Глен слышал каждый шепот, каждое удивленное восклицание. Он никак не реагировал, а лишь презрительно глядел на говорящих. Некоторые под его взглядом замолкали на полуслове. Когда же волна шепотков стихла, всё снова приняло обычный вид. Как и всегда. Первым делом Глен подошел к фуршетному столу за своим любимым напитком. Но не успел он сделать и глоток, как к нему подошла Анна.

– Что вы здесь делаете? – спросила она, изображая улыбку. Реакция людей на Леви не осталась для нее незамеченной. Кроме того и сейчас на них смотрели любопытные глаза.

– Стою, пью вино.

–Что вы забыли в нашем доме? – подчеркнуто переспросила Анна, сохраняя улыбчивость.

– Меня пригасила ваша достопочтенная матушка, а я, как учтивый сосед, принял ее приглашение.

– Насколько я могла слышать, вы точно не живете поблизости. Да и как вы узнали, где я живу? Неужто, следили? Зачем?

– Сколько вопросов у вас, Анна, – он сделал акцент на ее имени и улыбнулся, делая протяжный глоток вина. Он отпил и стал беззаботно крутить бокал в руке, наблюдая за переливами красного напитка. – Будто мне больше нечем заняться, кроме как следить за вами. Я услышал, что в Тэнебрис приехали новые люди, что для нашего города редкость, вот и захотел познакомиться с ними поближе. Кто же знал, что я наткнусь здесь именно на вас.

– В прошлую нашу встречу вы сразу определили, что я не здешняя. Так уж не ожидали меня увидеть? Сами сказали сюда редко, кто приезжает.

– А вы за словом в карман не лезете.

– Как и вы, – Анна, наконец, позволила себе перестать мило улыбаться. Глен взглянул в ее глаза, снова делая глоток вина.

– Знаете, наше знакомство не задалось с самого начала. Я предлагаю это исправить. Начнем с ваших извинений.

– С каких извинений? – возмутилась девушка.

– Ну как же? В прошлую нашу встречу вы нанесли мне оскорбление. Назвали грубияном. Будь вы мужчиной, я бы вызвал вас на дуэль.

– Как близко вы принимаете все к сердцу, – с напускным сочувствием ответила Анна. – Только вот и вы вели себя совсем неподобающе мужчине. Мне не за что извинятся.

Девушка вздернула подбородок и уже собиралась оставить Леви, но он вовремя схватил ее за рукав, не касаясь кожи.

– Разве вторая хозяйка дома не может уделить мне еще пару минут? Или вы сильно спешите?

– Как второй хозяйке, мне следует уделить свое внимание всем гостям, а не только вам. Кроме того, мне не интересно с вами разговаривать больше, чем того требуют приличия. Отпустите меня, – она подчеркнуто посмотрела на рукав, который все еще держал Глен. Он издал короткий смешок, а потом отпустил ткань резким движением, будто держал что-то горячее. Анна подняла бровь, ожидая, что он что-то скажет, извинения например, но Глен молчал. Он залпом осушил бокал и, поставив его на стол, обогнул девушку и затерялся в толпе. Из ее груди вырвался долгий выдох. Она видит этого человека второй раз, но уже терпеть его не может.

Анне больше не хотелось и минуты о нем думать, поэтому она, выполняя обязанности, пошла разговаривать со всеми гостями, подобно Агате. Она подходила к каждому гостю, спрашивая их о том, хорошо ли они проводят время, может им нужно что-нибудь, или просто поддерживала разговор. Позже, уходя, все пришедшие отзывались о дочери мадам Кавалли, как о замечательной, умной и гостеприимной девушке.

Закончив свой обход, Анна вспомнила о щербете, который не доела, и снова направилась к фуршету. Но вновь ей так и не дали насладится вкусом. К ней подошел Хантер, будто только этого и ждал.

– Анна, вы снова здесь? Видимо вы та еще сладкоежка.

– Вы будете меня за это осуждать?

– Нет, ну что вы. Простите, как я вижу, я снова вам помешал наслаждаться вечером, но я просто хотел вас предупредить насчет Глена Леви. Я заметил, вы общались с ним будто уже знакомые.

– Я вас слушаю, – ответила Анна, думая про себя, что и так бы не стала водить дружбу с таким человеком. Предупреждения излишни.

– Анна, вы как новое лицо в Тэнебрисе, многого не знаете о городе и его людях. Это, конечно, восполнимо, но я заранее хотел бы вас предостеречь от общения с этим человеком, пока вы не попали под его пагубное влияние.

– В чем же заключается его влияние?

– Глен Леви – довольно подозрительная фигура в городе. Он живет на улице «Толстых карманов», на площади, вы, наверное, уже там бывали?

– Да, я видела эту улицу, – ответила Анна, после недолгих раздумий. – К чему вы ведете?

– Просто говорю, чтобы вы были с ним осторожны. Не стоит доверять ему. Он заядлый охотник за девичьими сердцами, влюбляет их в себя, а потом бросает. Бедняжки потом с ума сходят от горя. Так же он никого не пускает в свой дом, живет отшельником при таких-то деньгах. Состояние позволяет проводить приемы хоть по пять раз на дню.

– Мне кажется, вы просто пересказываете мне людские сплетни.

– Неужто вы его защищаете?

– Разве похоже? Нет, я просто привыкла сама судить о человеке, не опираясь на чье-то мнение и уж тем более слухи. Я благодарна вам за предостережение, но я и сама могу решить с кем мне поддерживать общение, а с кем нет. Чтобы вас успокоить скажу, что с Гленом Леви я не хочу иметь ничего общего.

– Я рад это слышать.

Анна ему улыбнулась. Повисло неловкое молчание. Девушка ждала, что Хантер откланяется, но он продолжал стоять возле нее.

– Вы хотите сказать что-то еще? – наконец спросила она.

– Вам так не терпится от меня избавиться? – шутя, спросил он. В его поведении сквозила нервозность. Анна снова ему улыбнулась, намекая на правильность его догадки. Хантер сделал вид, что не понял намека, и открыл было рот, чтобы что-то сказать, как...

– Вы разве не видите, что ваше общество неприятно молодой особе? – за его спиной возник Глен Леви. Если бы Родарри мог себе позволить, он бы чертыхнулся.

– Не вам решать за Анну, Глен Леви, – ответил молодой человек, стараясь придать своему голосу холодность.

–Боюсь, она слишком воспитана, чтобы сказать вам это в лицо, чего не скажешь обо мне... Кстати не припомню, как вас зовут.

– Хантер Родарри. Мы не были знакомы.

– Тогда кто вам дал право обращаться ко мне по имени? Вам достаточно лет, чтобы знать правила хорошего тона, – в то время как Глен смотрел своему собеседнику прямо в глаза, Хантер не мог выдержать такой взгляд и постоянно его отводил.

– Прошу меня извинить, мне нужно идти, – стушевался он и оставил их. Губы Глена едва дрогнули в улыбке.

– Жалкое зрелище, – он повернулся к девушке. – В нашем обществе вам стоит научиться показывать зубки, если вы не хотите терпеть вокруг себя подобный сброд.

– Простите?

– Извинения приняты, – кивнул Глен. Анна хмуро на него посмотрела. Он проигнорировал. – Я говорю вам о том, что Хантер Родарри жалкий завистливый человек, лучше бы вам держаться от него подальше.

– Забавно, что он говорил то же самое о вас.

– Что я завистливый и жалкий? – Глен выгнул бровь.

– Нет, что мне стоит обходить вас стороной.

– Я вижу, вы не следуете чужим советам, – сказал Леви, оглядев ее с головы до ног.

– Вы сами ко мне подошли.

– А вы могли бы тут же последовать примеру Родарри и удалится, но вы все еще здесь.

– Вы сами сказали, что я слишком воспитана.

– А вы привыкли соответствовать чужим ожиданиям? – Анна открыла было рот, чтобы ответить, но Глен примирительно поднял руки. – Не утруждайте себя ответом. Чтобы боле вас не смущать, я уйду сам. До скорой встречи, Анна.

Он поклонился и направился к входным дверям, за которыми и скрылся. Девушка заморгала глазами. Пришел самый последний, ушел первый. Для чего вообще приходил? Ей совершенно не был понятен этот человек. Грубиян. Гордец. Просто неприятный. Но что-то в нем все же привлекало, и дело совсем не в красоте. Уверенность. Спокойствие, с каким он держится. Или это леность? Весь оставшийся вечер Анна размышляла о Глене Леви и Хантере Родарри, поедая щербет. Глен сказал держаться подальше от Хантера, Родарри же предостерег о Леви. Кому же ей верить? Сегодня она влилась в тэнебритское общество, значит, видеть молодых людей ей придется часто. Но от кого отгородиться, а с кем продолжить общение? Да и надо ли вообще что-то из этого делать?

Через пару часов остальные гости тоже начали расходиться, пока весь дом окончательно не опустел. Агата под руку с дочерью провожала людей, а те на прощанье благодарили хозяек за чудесный прием.

– Что-то я не видела Глена Леви. Странно, как пришел, помню, а как вышел, нет.

– Он покинул наш дом в числе первых, когда еще никто не расходился, – присела Анна на диван.

– Ох, этот Леви. Знаешь, что мне рассказали?

– Ну и что же? – Анна закатила глаза. Опять ей говорят об этом человеке. Но может маменька расскажет что-то новое?

– А то, что этот Глен один из самых богатых жителей этого города. Он живет в особняке на площади. Ещё сказали, что его редко где можно встретить, он появляется только на вечерах у площадных богачей. А тут смотри он и у нас появился! Вот так новоселье мы устроили!

– Это точно. Что там еще о нем говорят?

– А! Ещё говорят, что он нелюдимый, ни с кем не дружит и ни с кем не поддерживает связей. Правда, болтают, у него друг какой-то есть, но что же он с ним тогда не пришел. А ещё по слухам он странно влияет на молодых девушек. Они как будто с ума сходят. А вот...

– Все перестаньте, мама. Только и слышу о нем сегодня, что пересказы людской болтовни.

– А что? Я видела, вы сегодня с ним много разговаривали. О чем? – спросила Агата и подсела ближе к дочери.

– Ни о чем таком. Обычная беседа, – ответила Анна и встала с дивана. – День был длинным, так что я иду спать.

– Ну-ну, иди, – прищурившись, ответила Агата и тоже поднялась. – Спокойной ночи, Анна.

– Спокойной ночи, мама.