Последний анархист

 Варвара совсем не чувствовала усталости, только бродила вдоль домика Ангелины, кусала собственные ногти со злости и никак не могла поверить в увиденное. Дерябины молчали, потупив взгляд, а это раздражало её ещё больше обычного.

- Что вы молчите?! – воскликнула она. – Что мы будем делать? Как нам смотреть в глаза Владимиру? Он доверился нам, а мы в первый же месяц сломали всё, к чему он стремился пол жизни! А потом что? На похороны придём утешать его? Да он после этого потрясения, если его не хватит удар, просто уедет в столицу и правильно сделает.

- Если он уедет, нам не придётся бояться за то, что он узнает обо всём...

- Как вы можете! – Варвара резко повернулась к Дерябиным, ища взглядом того, кто выдал столь неуместную шутку.

- Варвара Алексеевна, живо прекратите кричать. Согласен с вами, дело сложилось не самым удачным образом...

- Не самым удачным?! Да Вы - чудовище, Глеб Дмитриевич! Как Вы можете так рассуждать? Да Вы же... Вы...

- Не сделал ничего плохого. Это не поддерживается законом определённо, но давайте мыслить на холодную голову, коль мёртвых уже не вернёшь. Владимир ничего не узнает, если ему не донесут, а того и глядишь к сестре даже не захочет в дом возвращаться, если знать, на что давить, она подсобила нам достаточно своими новыми статьями. Скажем, что это монархисты её и погубили.

- Как Вы можете быть таким жестоким, я думала о Вас иначе...

- Поймите, это не жестокость, а самый обычный расчёт. Если народ поднимет бучу, положим на лапу пару золотых... кому надо, моих связей нам достаточно. Главное, что мы достигли своей цели: записи у нас, публиковать им нечего, да и некому. Сложилось все наилучшим образом.

- Поверить не могу, что это говорите Вы... ну что вы молчите?! Вы тоже так думаете? Никита! – но Дерябины не поднимали голов, стыдясь смотреть ей в глаза.

Глаза Варвары наполнились слезами злости к своему бессилию. Этого могло не случиться, будь она решительнее. Но она оцепенела от страха в той комнате и не могла пошевелиться, словно слабая девчонка. Лучше бы она вообще никуда не поехала!

- Надо сейчас же во всём признаться! Мы непременно должны за всё поплатиться, совесть не позволит мне лгать также легко, как это делаете Вы из своего «холодного расчёта», - Варвара уже бросилась к выходу, но Глеб ухватил её за запястье. Сам на то не рассчитывая, он дёрнул её руку на себя и повалил на пол.

- Никто никуда не пойдёт. Я в ссылке имя отца порочить не собираюсь, надо будет – жертв станет больше, - прошипел он сквозь зубы и замахнулся на неё, но тут уж вступился Максим.

- Не смейте! – проговорил он и перехватил руки Глеба, одёргивая его. - Давайте успокоимся, проспимся и там уже и решим, что мы будем делать. Все вместе. Ясно вам?

Варвара медленно встала на ноги и отшатнулась от них, но говорить не решалась. Язык будто онемел. Её переполняли ненависть к себе за всё бессилие и обида на Глеба за его преступление. Она последний раз взглянула в его тёмные холодные глаза и нахмурилась, но не получила ответа, который ей хотелось бы услышать. Без грации ухватив края платья, она бросилась на кухню и заперлась там.

- Ангелине тоже ничего не положено знать, - напомнил Никита, не вставая со своего места и свесив голову.

- Я найду рычаги давления на Варвару и с ней договорюсь.

- Предупреждаю Вас, если хоть один волос упадёт с головы Варвары Алексеевны...

- Я не тиран и тем более не имею выгоды в истреблении анархистов.

- А может в этом дело? Проклятый, заодно с теми монархистами?! Решил изнутри смуту наводить?!

- Умерьте свой пыл. Меня привёл сюда Владимир сам, я дал вам всем клятву на собственной крови, поделился знанием о кровопийцах! Этого вам недостаточно? Оправдываться перед вами желания нет, настроение не то. Доброй ночи, надеюсь к утру на вас снизойдут путные мысли, как обезопасить себя. В конце концов, не только я здесь убийца.

Дерябин пошатнулся, но не сказал ему ни слова. Он сжал кулаки и прямо сейчас бы набросился на него, выбил все дурные помыслы. Но силы воли хватило только стукнуть по столу кулаком. Высокий, грозный, но далеко не красноречив и сообразителен, как змеи вроде Глеба.

Часы пробили полночь. Сон никак не приходил. Тело ныло, мебель была до жути неудобной, в отличии от той, что была в особняке. Горло пересохло, но смочить его было нечем, как и не было служанки, которая бы пришла к нему со стаканом воды. К этому надобно привыкнуть. Наконец сдавшись, Глеб поднялся с узкой лавки. Он подошёл к запертым дверям кухни и постучал пару раз.

- Варвара?

Наступило молчание. За дверями послышался тихий шорох. С минуту девушка, кажется, колебалась, страшилась открыть ему и боролась с внутренним голосом. Наконец решив, что угрозы в этом доме нет, Варвара отперла дверь и пристально посмотрела на Глеба. Он уже хотел войти, но она преградила ему дорогу.

- Боитесь меня?

- Нисколько, я Вас презираю. Вы пришли только за этим?

- Нет, позвольте мне взять кувшин с водой.

Варвара отошла в сторону и дала дорогу бывшему графу, прикусив губу. С каких пор она так мнительна в единственном своём убежище? Глеб вальяжно прошёл в комнату и из графина налил в потёртый стакан воды. Опустошив его в пару заходов, он взглянул на Варвару оценивающе.

- Уже поздно. Почему не спите?

Поначалу анархистка игнорировала его, от чего графу пришлось повторить свой вопрос уже настойчивее, полагая, что она просто не слышит.

- Не хочу.

- От чего? День был утомителен.

- И наполнен ужасами, боюсь будут сниться кошмары. Про чудовищ, которые прячутся под масками людей.

Холодок прошёл по телу. Глеб вспомнил свой собственный кошмар, который повторялся раз за разом.

- Вы слишком строги, даже не хотите выслушать меня. К чему эти сравнения?

- Вокруг Вас весь мир не крутится, может и не о Вас вовсе идёт речь.

- Так значит не хотите со мной договориться, понять...

- Понять кого? Изнеженного в шелках и золоте подлеца, который думает, что ему всё дозволено? Не хочу.

- Роскошная жизнь далеко не такова, как Вы её себе представляете. Прежде всего это дела, ответственность, служба.

- О! А Вы, я смотрю, ветеран винно-водочных войск? – голос её язвителен. Варвара облокачивается о стену, желая обезопасить себя и полностью видеть даже столь небольшую комнату.

Взгляд Глеба не мог не остановиться на изгибе её тела. Снова наполнив стакан, он нашёл силы продолжить. Укор её не остался незамеченным, но ничуть его не уязвил, только подогрел интерес к этой перепалке. В конце концов, Варвара никогда и не была с ним мила и не выбирала слов.

- Я учился в столице, вдали от своей семьи. Воспитывался по всей строгости. Они отослали меня куда подальше, чтобы я не раскрыл их секрет, бросили...

- И я их прекрасно понимаю. Общество от Вас нужно изолировать, раз Вы смеете оправдать убийство.

- Вы так считаете? Может, я хотел открыться Вам, а Вы режете меня без ножа.

- Не хочу слушать Ваш скрипучий голос. На жалость хотите надавить?

- Может я хочу завоевать обратно Ваше расположение и забочусь лишь о Вашем ко мне расположении? – Глеб перехватил её руку и потянул на себя.

- Не трогайте меня! – она отшатнулась назад, но отступать было некуда, она допустила его слишком близко.

От страха Варвара закричала, но он крепко сжимал её ладонь, второй кистью перехватил за щёки и зажал её рот рукой. Его грудь упёрлась в её спину. Она стала извиваться, болтать ногами, вцепилась ногтями в его руку, моля Дерябиных мысленно, чтобы они пробудились.

Горячие нежные губы аристократа коснулись её шеи, дыхание обожгло щёку, когда он носом провёл к её виску. Он прошептал что-то невнятное, но Варваре это отнюдь не понравилось. Несмотря на окутавший страх, она вцепилась зубами в его руку.

Выругавшись, граф одёрнул ладонь за секунду до того, как удар локтя придётся точно по его животу. Он выругался и оттолкнул её, зашипел от боли, но теперь Варвара не отступала. Она выхватила нож из подставки и направила на Глеба.

- Никогда! Никогда больше не смейте ко мне прикасаться! – проговорила она истерично, не убирая своего оружие.

- Да Вы ведь сами меня впустили, все эти взгляды в мою сторону. Я полагал, Вы только и грезите моими деньгами, вот и заговорили о жизни в особняке... Прошу Вас, положите нож, это опасно, - проговорил он, поднимая руки.

- Пойдите вон, я и слышать Ваши оправдания не хочу! Боитесь, сдам Вас? Что Вас сошлют? Вы никогда не были мне симпатичны. Знайте, я ненавижу Вас! И это единственная причина не сдать Вас сейчас. Я отомщу Вам, но иначе. Вы поплатитесь за всё, что сотворили, но не просиживая в ссылке. Я лично хочу убедиться в Ваших страданиях, что Вы будете в исступлении извиняться за всё, что сотворили, в ногах Владимира молить о прощении за всё!

- Что за дурость? Вам в голову ударила кровь?

- Прочь! – вскрикнула Варвара. Рука её затряслась, она была готова наброситься, и Глеб не решился испытывать судьбу.

Он проскользнул вдоль стены к выходу с поднятыми руками. Взгляд его холодный снова встретился с глазами Варвары, полными страха. Она, не отводя ножа, осторожно взялась за ручку и хлопнула перед ним дверью, запираясь. Оказавшись в безопасности, она сползла по двери и отбросила нож, обхватив себя руками, более не отвечая на просьбы графа прийти к нему утром.

Эта дверь захлопнулась перед Глебом также, как и надежды договориться и оставить Варвару в строю.