Искра солнца

Рин танцевала по комнате, пружиня и выбрасывая руки вперед энергичными, но короткими ударами. Старалась не забывать о левой руке и использовать ее чуть ли не чаще, чем правую. Пригибалась, ставила блоки от воображаемых ударов, после чего била в развороте. Специально двигалась медленно, вспоминая все приемы, которые показывал ей Рей. Быстроту наработать она успеет, сейчас было главное разобраться с правильной техникой.

Прошло уже три дня с тех пор, как Рин рассказала Хикари и Рею все, что знала о Темных и Эрамейе, а также передала слова Джона. Они обсуждали все, что удалось узнать, несколько часов и пришли к выводу, что пока причин для большой паники и побега нет. Рин надо было изменить имидж, однако это могло подождать до того момента, когда Кристофер отменит домашний арест. После разговора Рей отвел ее в сторонку и предложил научить драться без магии. Полагаться только на физические силы.

О случившемся в лесу поцелуе он не упоминал, но порой Рин ловила на себе его взгляды. И поняла, что после того, что произошло, сосредоточиться в его присутствии становится все труднее. Особенно когда Рей подходит сзади и мягко обхватывает ее руки, чтобы показать, как правильно наносить удар, или, скользя ладонями, поправляет стойку ног. В такие моменты Рин не могла думать ни о чем, кроме его голоса и губ, к которым хотела прижаться своими.

Внешне в их с Хикари и Реем отношениях почти ничего не изменилось, но Рин чувствовала, что связывающие их нити стали крепче. Как будто они преодолели какой-то барьер и теперь бежали вместе, двигаясь как никогда синхронно.

Рин нанесла последний – как ей хотелось надеяться, сокрушительный – удар и замерла посередине комнаты. Тело, непривычное к такого рода нагрузкам, немного болело, но в остальном, к вящему удивлению Рея, она чувствовала себя отлично. Даже несмотря на то, что каждую тренировку он раз по пять укладывал ее на лопатки.

Рин щелчком пальцев заставила бутылочку с водой пролевитировать прямиком в руки. Это уже не требовало от нее таких же усилий, как раньше, но после десятка заклинаний, в которых она соединяла в себе и эльфийскую, и человеческую магию, Рин уставала. Вызвать достаточно сильный шар или луч света она могла раз пять, но последний сгусток больше походил на умирающего светлячка. В работе с естественными источниками света она не добилась больших успехов.

Рин сделала щедрый глоток, и холодная жидкость прокатилась вниз по пищеводу блаженной прохладой. Закрутив крышку уже пустой бутылки, Рин прикрыла один глаз и прикинула расстояние до мусорки. Бросок – и бутылка ударилась о стену чуть выше, чем следовало, чтобы отскочить от нее прямиком в корзину.

Рин застонала и, подойдя, отправила бутылку туда, где ей надлежало быть, после чего вышла из комнаты.

Взгляд уже привычно метнулся к комнате Хикари и так же привычно увидел закрытую дверь. Последние дни Хикари безвылазно сидела над учебниками, с головой уйдя в учебу, и готовилась к экзаменам для поступления в университет на специалиста по межвидовым связям, которым неожиданно решила стать. Рин подозревала, что это как-то связано с тем, что им не удалось найти убийцу Хьюго и они потеряли все ниточки, какие у них были. Оставалось только ждать того, к чему приведет расследование Охотников.

Рин сбежала вниз по ступенькам и вдруг замерла. Уши уловили тихий разговор. До нее долетал лишь приглушенный шум, разобрать, что именно говорили, было невозможно, но она ясно различила мужской и женский голоса.

Рин крадучись направилась вперед. Она представила себя кошкой, бесшумно двигающейся на мягких лапах и подбирающейся к жертве. Вскоре она уже могла разобрать отдельные слова, а оттенки эмоций в голосах стали ярче. Мужчина – Рин узнала в нем Кристофера – был разочарован и даже не пытался это скрыть. Кому принадлежал женский голос Рин поняла за мгновение до того, как ее присутствие раскрыли.

– Эллирин, а я все ждала, когда ты выйдешь поздороваться, – с явно слышимой усмешкой протянула Робин.

Рин сжала губы. Она снова совершила ту же ошибку – оборотень учуял ее запах. Решив, что выпытает у Рея, как подобраться к ему подобным незаметно в помещении, она пошла на голос. Стоящий рядом с темным камином Кристофер подозрительно сощурился, когда Рин застыла на пороге.

– А я как раз шла на кухню, – беззаботным тоном сообщила она и повернулась к Робин. – Привет, давно не виделись. Как твой бок?

Робин вскинула брови. Вопрос Рин застал ее врасплох, и она безотчетно коснулась своих ребер.

– Нормально, спасибо, – в ее голосе отразилось легкое удивление, она словно не ожидала, что Рин вспомнит о ее травме. Прочистив горло, Робин продолжила. – Я как раз рассказывала Кристоферу о ходе расследования. Так что ты пошла кушать как раз вовремя.

– Я умею оказываться в нужное время в нужном месте, – Рин улыбнулась. – Это моя суперсила.

Робин рассмеялась, как будто Рин рассказала самую смешную в ее жизни шутку. Кристофер застыл, в упор глядя на Охотницу, пока на его губах медленно проступала улыбка. Тряхнув головой, он отвернулся к окну.

– Итак, новости у меня, к сожалению, не самые радужные. – Отсмеявшись, произнесла Робин и посмотрела на Рин, которая поняла, что выражение ее глаз не изменилось. Смех тронул лишь губы, но не глаза: все это время они оставались серьезными. – Мы отыскали того, кто писал Лорену угрозы. Это оказался член фанатичного общества, считающего, что лунары захватывают власть и планируют уничтожить людей. Или превратить их в рабов – он не был точно уверен. Письмо – точнее, целых три, первые два из которых Лорен, судя по всему, уничтожил – написал Маркус Филипс. Мы его задержали и допросили. Он во всем признался, даже не пытался отнекиваться, – Робин качнула головой, отрицая надежду, написанную на лицах Кристофера и Рин. – Однако он не убийца. У него есть неопровержимое алиби на весь вечер, ночь и ранее утро того дня, когда Лорена убили. Филипс был в театре, на серии спектаклей по мотивам романов Конрота. Наши эксперты просмотрели все часы записей с камер. Филипс покидал зал всего два раза, ходил в туалет, откуда возвращался максимум через десять минут. После конца спектаклей он пошел в отель вместе с какой-то девушкой и не покидал номера до трех дня. К тому времени Лорен был уже мертв. Маркус Филипс не причастен к убийству, но, если вас это утешит, он пройдет по статье за угрозу убийства или причинения тяжелого физического вреда. Доказательства у нас неопровержимые, так что не вывернется. Кроме того, он сдал всех своих товарищей, – Робин позволила презрению скривить губы. – Мы к ним будем присматриваться, потому что их взгляды и поступки чересчур радикальны.

Рин плечом оперлась о косяк двери. Она прислушалась к себе, но не обнаружила внутри ожидаемого разочарования. Рин изначально не верила в то, что Хьюго убил тот же человек, который писал угрозы.

– Так что мне жаль это говорить, но пока мы в тупике, – Робин скованно развела руками. – Все, кого мы подозревали, оказались невиновны. Наши эксперты несколько раз проверили дом и особенно тщательно кабинет на наличие улик, которые мы могли не заметить, а штатные маги больше десятка раз сканировали защиту дома. К сожалению, наложенные чары не позволяют выявить, кто именно проходил в дом, но маги сказали, что за последние полгода защита применялась единожды. Четыре месяца назад. На всякий случай мы все проверили. Оказалось, это был почтальон, который решил не только принести газету, но и унести кое-что с собой. Чары парализовали его до контрзаклинания Лорена. На тех, кто был включен в список семьи, чары не реагировали. Так что варианта два: либо Лорен сам впустил в дом убийцу, поэтому магия не зафиксировала этого, либо это кто-то из списка.

Рин нахмурилась и инстинктивно напряглась от взгляда Робин. Ноздри Кристофера раздулись от возмущения, и он заиграл желваками.

– Прошу прощения?

– Это один из вариантов. Самый маловероятный, но мы обязаны его рассмотреть. Впрочем, – Робин перекинула за спину белоснежные волосы и тут же поморщилась. Ее рука метнулась к боку, но, заметив взгляд Кристофера, Охотница положила ладонь обратно на подлокотник и усмехнулась. – Вам беспокоиться не о чем. У вас же стопроцентное алиби, не так ли? Сначала выставка, потом шумная гулянка с друзьями. Они без сомнения смогут подтвердить, что вы даже не выезжали в ту ночь из нейтральной территории.

– Все верно, – процедил Кристофер. – Но я ведь и не был у вас под подозрением, не так ли? Как и Рей – он был со своей семьей на территории оборотней. Джон с вечера и до середины дня сидел у меня с Элизабет, я несколько раз звонил ему на домашний телефон. Можете посмотреть историю звонков – он все их принимал отсюда, из дома. Вы подозреваете Рин и Хикари. – Кристофер отошел от камина и завис над Робин. – Однако доказательств у вас нет. Нет даже мотива. Поэтому я не позволю, чтобы вы заикались об их виновности. Если появятся улики, указывающие на их вину – приходите. А беспочвенных обвинений я в своем доме терпеть не буду.

Рин во все глаза смотрела на Кристофера. Он, уперев руки в бока, возвышался над Робин сгустком гнева и чего-то еще, что Рин не могла разгадать. Слова Охотницы все еще стучали в мозгу, сердце гоняло по венам липкий страх и омерзение из-за того, что ее могут посчитать виноватой в смерти Хьюго.

Робин смотрела на застывшего Кристофера без тени страха, но появившаяся между бровей морщинка свидетельствовала об удивлении. Робин будто увидела нечто, что никак не ожидала обнаружить.

– Я и не обвиняю. Я сама не сторонник данной версии, однако не одна работаю над делом. Именно поэтому моя обязанность – учитывать мнения других экспертов. Я не имею права полагаться на собственную субъективную оценку. Как бы мне ни нравились Рин и Хикари, я вынуждена рассмотреть ситуацию с подобным раскладом. – Робин отвела взгляд от лица Кристофера и твердо посмотрела на Рин. – Как я уже сказала, я считаю, что вы невиновны.

Рин казалось, что ее шея заледенела и голова больше никогда не повернется. Тело просто перестало подчиняться, когда она со смертельной ясностью поняла, что ни у нее, ни у Хикари нет алиби. Нет свидетелей. А им на слово никто не поверит.

Робин отвернулась, так и не дождавшись даже кивка. Встав, она расправила плечи и сохранила внешнее спокойствие, почти уперевшись носом Кристоферу в грудь. Он даже не подумал отойти и теперь ему пришлось сильнее наклонить голову, чтобы буравить Робин взглядом.

– Спасибо за новости, – металлическим голосом поблагодарил он.

– Буду держать вас в курсе.

Краешек губы Робин слегка дернулся, словно она хотела усмехнуться или улыбнуться, но в последний момент передумала. Повернувшись, она ловко протиснулась мимо так и не пошевелившегося Кристофера и, дерзко стуча высокими каблуками по паркету, направилась к двери.

Рин заставила свое ставшее непослушным тело отлепиться от косяка и дать Робин пройти.

– Дорогу я найду сама, провожать не нужно. Но спасибо, что предложили, – ехидно добавила она и, заговорщицки подмигнув Рин, направилась прочь.

Рин все еще стояла в оцепенении и чувствовала, как по телу бегут мурашки, когда раздался тихий стук закрывшейся двери. Это позволило ей очнуться и сделать неловкий шаг в комнату.

– Кристофер, это не я. И не Хикари, – короткие фразы были пропитаны страхом, и Рин попыталась взять себя в руки. – Мы не убивали Хьюго. Клянусь, Кристофер.

Рин разозлилась на дрожь в собственном голосе и то, что стояла перед Кристофером как перед судьей. Что оправдывалась перед ним.

Когда Кристофер посмотрел на нее и заговорил, его спокойный голос заставил ее недоуменно моргнуть. Если бы она не слышала едва сдерживаемую ярость в его словах меньше минуты назад, то никогда бы не подумала, что до этого маг почти что рычал от злости.

– Я знаю. Помню, в каком вы обе были состоянии, когда я пришел в дом к Хьюго. На вас лиц не было. Поэтому либо вы великие актрисы, либо ваши чувства были совершенно искренними. В случае с Хикари есть мизерный шанс на первый вариант, но вот ты... Ты не умеешь сдерживаться, не то, что подделывать чувства. Даже сейчас, – Кристофер кивком головы указал на прищуренные, пылающие глаза Рин и ее стиснутые зубы. – Стоило мне заикнуться о том, что Хикари могла быть неискренна, ты меня уже загрызть готова. Поэтому если бы вы убили Хьюго, то все бы это если не сразу, то в очень скором времени поняли. Но дело даже не в этом. Вы с Хикари любили его. И тосковали, когда его не стало. Я видел это своими глазами. Вы не убийцы.

Слова Кристофера вызвали в душе Рин грусть и тепло. Конечно, он знал, что она невиновна. И она это знала. Просто страх, копившейся в ней все эти дни, вылился наружу при словах Робин. Охотники не смогут ее обвинить, потому что обвинять не в чем.

– Спасибо. Спасибо, что заступился за нас. За меня.

Взгляд Кристофера будто покрылся коркой льда.

– Я сделал это не ради тебя. На мою репутацию сильно повлияет, если моих приемных дочерей будут официально подозревать в убийстве. Так что можешь не благодарить.

Рин до боли в пальцах сжала кулаки.

– Ты уже, наверное, жалеешь, – тихо сказала она и пояснила, когда Кристофер нахмурил брови. – Что удочерил нас.

Кристофер опустился на кресло, до этого занятое Робин, и переплел пальцы на животе. Его молчание затягивалось, и с каждой секундой Рин чувствовала, как крепнет желание развернуться и уйти. Но она все продолжала стоять, в странном, болезненном ожидании отсчитывая удары собственного сердца.

– И да, и нет, – наконец ответил Кристофер. – Решение удочерить вас было необдуманным, импульсивным поступком. Когда я проснулся на следующее утро, подумал, что совершил вторую по величине ошибку в своей жизни. Я никогда не был силен в налаживании контактов. Дружеских или романтических, неважно. Крепких – вот что я имею в виду. Долгосрочных. Однако я понадеялся, что в этот раз все будет иначе. С Хикари мы вполне быстро нашли общий язык. Ты же даже не пыталась делать вид, что испытываешь ко мне что-то, кроме неприязни.

Рин хотела возразить, но слова застряли в горле. Это была правда. В самом начале она терпеть не могла Кристофера. Он раздражал ее просто тем, что существует.

– Знаешь, в тот вечер, когда мы смотрели на закат с крыши, а потом видели падающую звезду, я подумал, что наконец завоевал твое расположение. Понадеялся, что ты мне открылась. Хотя бы чуть-чуть. – Кристофер печально улыбнулся. – Что ж, вы показали мне, как я ошибался, когда сбежали ночью из дома.

– Мы не сбежали! – воскликнула Рин и продолжила уже спокойнее, тщательно следя за тоном. – Побег – это когда оставляют все прошлое позади и больше не возвращаются. А у нас и мысли не было не вернуться назад. Кристофер, пойми. Мы думали, что если скажем тебе, то ты запрешь нас и никуда не выпустишь.

– И запер бы, – он припечатал свои слова энергичным кивком. – Это была просто отвратительная затея. Большей глупости я не встречал... Да никогда. На вас-то с Реем все быстро затянулось, хоть он и сейчас бережет левую ногу. А Хикари с Джоном все еще, между прочем, щеголяют царапинами и синяками. И это они еще легко отделались. Вы же могли там погибнуть!

Кристофер нервно запустил руку в волосы. Все его эмоции, которые он вложил в последнюю фразу, тараном ударили Рин, и она отступила на один шаг. Смотреть в лицо Кристофера было больно, но она заставила себя не отводить взгляд.

– Прости.

Короткое слово далось тяжело, и голос сорвался на хриплый шепот. Рин не помнила, когда извинялась в последний раз. Это было много, очень много лет назад. Сглотнув, она попробовала еще раз.

– Прости, Кристофер. Ты имеешь полное право обижаться и злиться на нас, но я хочу, чтобы ты знал. Мне жаль, что я так поступила. Я не хотела причинять тебе боль. Прости.

Кристофер удивленно поднял на нее взгляд. Он долго всматривался в ее лицо, ища там признаки притворства или лжи. Рин знала, как трудно ему поверить в то, что ее слова были искренними. Подорванное доверие не излечивается так быстро. Для того, чтобы оно снова стало крепким, должно пройти еще немало времени и каждый из них должен доказать, что заслуживает этого доверия.

Рин сделала первый шаг в этом направлении и почувствовала, как легко стало на душе. Раньше она лишь принимала чужие попытки завоевать ее доверие и почти никогда не делала ничего сама. Раньше она пришла бы в ужас от того, что так легко впускает в свою жизнь людей и начинает рассчитывать на них.

Но теперь, глядя на то, как постепенно теплеют глаза Кристофера, Рин улыбнулась новой улыбкой и расправила плечи. Эта версия себя нравилась ей гораздо больше предыдущей.