Глава 40
Рин присела на мягкое кресло в гостиной и приложила к ноге пакет со льдом, который взяла из кухни. Кончики пальцев на руке уже успели онеметь от холода, и она попыталась поудобнее перехватить пакет. Лодыжку прострелила боль, но следом за ней пришло облегчение.
Джон сочувственно нахмурился, но Рин обожгла его сердитым взглядом. Несмотря на то, что она чувствовала себя выжатым лимоном, который потом еще и оставили на солнцепеке, жалость в глазах Джона вызвала у нее раздражение, смешанное с животным страхом. Жалость означала то, что ты слаб. А хищники всегда выбирают слабую добычу.
– Ты полукровка, – не стал тянуть Джон.
В его голосе не было и намека на вопрос. Просто холодная констатация факта.
– Как ты узнал? – на всякий случай уточнила Рин.
Ей не терпелось перейти к самой важной части – кто же за ней гнался, но она должна была знать, какую ошибку совершила, что Джон так быстро догадался о ее происхождении. Кроме того, что не спрятала уши, конечно же.
– Уши, – будто прочитав ее мысли, сказал юноша. – Не такие острые, как у эльфа, но и не человеческие.
Рин сощурила глаза. Было что-то еще. Мало кому пришло бы в голову, что она полукровка, даже увидь они ее уши. Полукровки не выживали. Большинство людей подумало бы, что она эльфийка, только с дефектом. Не такая изящная, пластичная и воздушная, но все же эльфийка. Те же, кто был с ней знаком и знал, что она не лунар, предположили бы, что Рин сделала операцию. Та была достаточно модной – люди специально изменяли себе форму ушей, чтобы та походила на эльфийскую.
Рин прятала уши скорее по привычке, чтобы не привлекать лишнее внимание. Кулон князя Александра надежно скрывал ее силу, а значит делал обычной для большинства.
– И?
– И я кое-что знаю про полукровок, – не стал отпираться Джон. – Почему ты не сказала мне кто ты?
– А должна была? И разве это бы что-то поменяло?
– Да, это поменяло бы очень многое. Кто еще знает? Кроме меня.
Рин поменяла положение льда, сдвигая его чуть в сторону от центра, где пульсировала боль. Она уже перестала чувствовать кожу от холода.
– Зачем тебе это?
– Потому что ты единственная полукровка. И ты в опасности. Я не могу рассказать больше, но ты должна мне поверить. Тебе надо скрывать свою природу как можно тщательнее, если хочешь выжить. Тот, от кого ты бежала, неспроста преследовал именно тебя. На тебя с самого рождения открыта охота.
Рин будто ударили. В ушах зазвенело, и ужас сковал все тело. Она не хотела верить Джону. Все, что он говорил, звучало неправдоподобно, надуманно. Как страшная сказка. Но отчаяние в его глазах было настоящим.
«Ты – единственная полукровка».
Рин вдруг поняла, что в глубине души всегда это знала. Других полукровок нет. Она уверяла себя в том, что это не так, лишь бы не чувствовать себя одинокой. Она никогда не хотела быть особенной. И все же жизнь распорядилась иначе.
Даже будучи маленькой девочкой, Рин знала, что не такая, как все, и инстинктивно скрывала свою истинную природу. Старалась держаться подальше от лунаров и магов. Рин не боялась их и уж тем более не была робкой, и все же она прилагала все силы, чтобы избежать подобных встреч.
Рин вспомнила, как, когда ей было семь, в Обитель пришел маг из Академии, чтобы отобрать детей с Искрой. Рин только недавно обнаружила, что может вызывать маленький шарик света, не больше ягоды смородины. Воспользовавшись суматохой из-за приезда мастера, она сбежала. Что-то внутри требовало спрятаться, не дать мужчине приблизиться и почувствовать магию. Рин никогда не задумывалась об этом ощущении. Оно просто было, и она подчинялась инстинктам.
– Кто? – сипло спросила Рин. – Кто на меня охотится?
– Не могу сказать. Но более опасного и могущественного существа нет. И у него много последователей, которые сделают все, чтобы завоевать его расположение.
– Зачем я им? – в ушах стучала кровь, не давая Рин сосредоточиться.
Ногти одной руки с силой впились в ладонь в попытке отрезвить себя. Вниз по лодыжке, вызывая мурашки, потекла капля воды из подтаявшего пакета со льдом.
– Я не могу точно сказать. Им было приказано найти тебя и привести. Обязательно живой. – Джон вскочил и принялся расхаживать из угла в угол. – Тех, кого за тобой послали... Их много. И они слишком разные, чтобы узнать в толпе. Ты не можешь чувствовать себя в безопасности нигде, потому что им может оказаться любой человек или лунар. Поэтому никто из посторонних не должен знать о тебе! Кому известно, что ты полукровка?
– Хикари, Рею, Кристоферу, – перечислила Рин, напрягая память, – князь Александр тоже знает. А, и Оливия Бовер тоже. Это директриса Обители. И...
Рин замолкла. Кристина, ее куратор, тоже знала. И Хьюго. Они оба умерли. Ногти еще сильнее впились в кожу. Была ли между их убийствами связь? Кристина погибла от рук Черни, а Хьюго... Рин почувствовала, как желудок в ужасе сжимается. Могла ли она быть причиной их смерти? Настолько ли опасна ее тайна?
– Откуда...
– А повар Кристофера? Рубиус, кажется, так его звали, – перебил ее Джон.
– Нет, – Рин нахмурилась и положила лед на стол, не понимая, почему Джон вдруг его вспомнил. – Никто из работников Кристофера ничего не знает. Дэвид тоже.
Джон коротко кивнул и лихорадочным движением дернул ворот рубашки, расстегивая верхние пуговицы. Он загнанным в клетку зверем метался из угла в угол, и его мрачное лицо было преисполнено нервного возбуждения.
От его хаотичных шагов в глазах Рин начало рябить. Страх сковал разум, не давая ему нормально работать, и единственной мыслью, бившейся в голове в унисон с сердцем, был вопрос. За что?
Ей с детства говорили, да и она сама это знала на подсознательном уровне, что ей могут причинить вред, если узнают кто она. Ведь она отличается от других, а таких людей редко хорошо принимают в обществе. Но охота... Целенаправленная травля... На кого? На маленькую девочку, которая не выбирала, кем родиться?
«Хьюго говорил, что те, кто убил моих родителей, могут желать смерти и мне, – всплыло в голове воспоминание, погребенное под остальными. – Неужели он был прав? Но что они сделали, что даже на их дочь объявлена охота? Или дело в том, кто я? Может, изначально хотели убрать меня, не их?»
В животе плотным комом свернулась вина. Рин затошнило, и она обняла себя за плечи. Только сейчас Рин поняла, что дрожит. Неужели Хикари тоже грозит опасность? А Рею? Всем, кто посвящен в ее тайну?
Рин до крови прокусила губу. Она не позволит никому причинить вред тем, кого любит. Она должна сбежать. Скрыться ото всех, чтобы бы защитить. Возможно, она ошибается. И родителей, и Хьюго, и Кристину убили не из-за нее. Но быть может, она права. Рин не имеет права рисковать и надеяться на ошибку. Охота ведется на нее, не на ее семью. Она должна любой ценой увести погоню.
Рин подняла взгляд на остановившегося посреди гостиной Джона. Его грудь тяжело вздымалась то ли от переполнявших эмоций, то ли от метаний. Где-то на задворках сознания Рин билась надежда на то, что все это – глупая шутка. Но воспоминание о том ужасе, который она испытала, будучи загнанной в угол Эрландом, все еще было слишком свежо. Она знала, что сказанное правда. Просто боялась признать это, потому что понимала – если примет эти знания, то все изменится. Ее старой жизни придет конец.
– Откуда тебе это известно?
– Что именно?
– Про охоту на меня. Про то, что других полукровок нет. Про необходимость скрываться. Откуда ты знаешь об этом, Джон?
– Я не могу тебе сказать, – он поморщился, как будто ему было больно произносить эти слова. – Хотел бы, но не могу.
– И как я должна тебе верить? Ты говоришь загадками. Фразами, которые вселяют страх, но ничего не объясняют.
– Ты знаешь, что это правда, – печально улыбнулся Джон. – Чувствуешь это.
– Я знаю и чувствую многое, – из последних сил оскалилась Рин. – И не все из этого – истина. Расскажи мне все, Джон. Доведи дело до конца.
Он покачал головой. В его глазах отразилась внутренняя борьба, и губы скривились, словно силясь сдержать рвущиеся наружу слова. Рин замерла, смотря на Джона. Он не ошибся: она чувствовала, что это правда. И все же не хватало слишком много деталей, чтобы пазл стал целым. Чтобы она смогла увидеть полную картину.
Наконец Джон кивнул. Его лицо посерело, а светлые глаза будто выцвели. Но в его сведенных к переносице бровях читалась решительность.
– Я расскажу. Но перед этим...
В коридоре хлопнула дверь, и по шагам Рин безошибочно узнала Рея. Она слышала, как он устало выдохнул и прислонился плечом к стене, чтобы снять обувь.
– Перед этим мне надо кое-что сделать, – перешел на напряженный шепот Джон, постоянно косясь на дверь. – Но я обязательно все тебе расскажу. А пока, прошу, ничего никому не говори о нашем разговоре. Мы не знаем, кто на тебя охотится и кому можно доверять. И не ходи нигде одна, лучше вообще как можно меньше выходи на улицу и контактируй с незнакомыми людьми. Пока никому из посторонних не известно, что ты полукровка, ты в безопасности. Постарайся, чтобы так и оставалось.
Рин возмущенно подалась вперед. У нее не было времени ждать. Она так и не успела сказать Джону, что уже поздно. Эрланд знает, что она полукровка. И если он принадлежит к тем, кто охотится на нее, для Рин все кончено. Теперь ее могли спасти только знания и действия на опережение. Рин должна была знать все. Даже если ей придется вытрясать эти сведения из Джона.
– Нет, ты... – начала она, но он бросил на нее предостерегающий взгляд и мотнул головой. В следующую секунду в гостиную зашел Рей.
Он был в грязной футболке, а на его руке красовался синяк, по форме подозрительно напоминающий небольшое копытце. Рей перевел взгляд с Рин на Джона и обратно. Его брови в удивлении нахмурились, но в остальном Рин не удалось прочитать на его лице никаких чувств.
– Привет. Все хорошо?
Рин в последний раз посмотрела на Джона. Она могла рассказать все Рею. И о словах Джона, и о погоне. Она знала, что могла положиться на Рея, пусть боль от его поведения после так и не состоявшегося поцелуя все еще терзала ее сердце.
Но вместо этого Рин натянула улыбку и встала с кресла. Лодыжку тут же прострелило болью, и Рин пришлось опереться о стол, чтобы не упасть.
– Все отлично, – с видимой легкостью сказала Рин, тщательно контролируя свой голос.
Взгляд Рея соскользнул вниз и остановился на ноге, на которую Рин неловко опиралась. Он еще больше нахмурился и сделал пару шагов вперед, но остановился, так и не дойдя до Рин. Ей оставалось только надеяться на то, что от нее не пахнет страхом, который будто стал ее второй натурой.
– Что случилось?
– Подвернула ногу, вот и все.
Рин заставила себя взять пакет со льдом и отойти от стола. Стараясь лишний раз не морщиться, она подвигала пальцами больной ноги и осторожно перенесла на нее часть веса.
– Помочь наложить повязку?
Рин удивленно посмотрела на Рея. Он казался совершенно серьезным. Как же ей хотелось согласиться. Не для того, чтобы он наложил повязку, нет. Это она могла сделать и сама. Ей просто хотелось почувствовать его присутствие. Ощутить, как шершавые, мозолистые пальцы касаются кожи, и в том месте, где их тела соприкасаются, расцветает огненный цветок. Рин хотелось услышать его смех, вдохнуть запах леса. Она нуждалась в Рее так же, как в кислороде.
Рин с невесомой улыбкой покачала головой. Ей надоело себя обманывать. Она влюбилась в Рея. Второй раз в своей жизни она позволила себе впустить кого-то настолько глубоко в лабиринты собственного сердца, что этот человек навсегда затерялся там, а чувства к нему стали напоминать вечнозеленое дерево.
И именно поэтому Рин попрощалась и ушла в свою комнату, сказав, что справится сама. Ее чувства могли подставить Рея под удар. Если не подпускать его близко, не давать повода погрузиться в ее темные секреты, то появится шанс на то, что Эрланд или кто-то другой из тех, кто за ней охотится, не тронет его. Просто не обратит внимания, посчитав чужим человеком. Призрачный, этот шанс все же был. Рин ухватилась за него и, несмотря на желание обнять себя за плечи, расправила их, попытавшись уверить себя, что поступает правильно.