Искра солнца

Хьюго привел ее в небольшую комнатку, отдаленно напоминающую гостиную. По полу были раскиданы подушки, а в центре стоял низкий дубовый столик. Рин скользнула взглядом вокруг. Голые стены и отсутствие всяких деталей напрягали. Комната была обезличена. Пустая оболочка, в которой не было и намека на жизнь.

– Почему здесь так пусто?

Рин устроилась на одной из подушек и скрестила ноги.

– Чтобы ничего не отвлекало. Это полезно, когда только начинаешь учиться управлять своей магией. Потом мы выйдем на новый уровень, с отвлекающими факторами. А сейчас тебе надо сосредоточиться.

Рин вскинула брови. Логично. Хьюго уселся напротив и, положив локти на столик, соединил кончики пальцев. Пару секунд он внимательно смотрел на Рин, и она уже ощетинилась, но не успела ничего сказать. Голос Хьюго ласковой волной накатил на нее, заполняя своим звучанием всю комнату.

– Давай начнем с теории. Основы тебе, должно быть, известны, но не вредно будет их повторить. Итак, эльфы относятся к лунарам, а значит, их магия отличается от человеческой. Все эльфы умеют общаться с растениями. Они чувствуют природу намного ярче, чем те же оборотни. В давние века многие люди даже верили, что после смерти эльфы становятся многовековыми деревьями и таким образом сливаются с матушкой-землей. С животными они также легко налаживают связь, но те нити, что связывают твоих предков с деревьями, травами и цветами – прочнее их не сыскать ничего. Многим эльфам подвластны целительные чары, причем они отличаются от тех, что используют маги. Эльфы черпают силу не из своей Искры, а из окружающего мира. А самые сильные управляют светом. Эльфы владеют фотогенезом, то есть они могут создавать свет из ничего. Ты говорила о вызове шара света – это как раз и есть фотогенез. Это наиболее трудная магия, даже создание визуальных иллюзий так не истощает. Во время перенаправления света, работы с ним, то есть фотокинеза, ты используешь естественный свет, который дают тебе солнце, луна или другие источники освещения. А во время фотогенеза ты берешь свой собственный свет, частичку своей магии и выносишь ее во внешний мир. Это чистая, концентрированная магия. Поэтому световые атаки при использовании фотогенеза наиболее сильны. И поэтому же они так истощают.

Рин нахмурилась, переваривая слова Хьюго. Эльфы были скрытным народом, из всех лунаров они меньше всего общались с людьми, поэтому простым обывателям мало что было известно об их силах. Рин никогда не задумывалась о том, что созданный ей свет – частица магии, вырвавшаяся на свободу. Создание сияющих шаров казалось ей настолько естественным, что Рин не ломала голову над тем, как именно они появляются. Тем более она не искала для этого научного названия.

– Постой, но если я никогда не пользовалась, – Рин запнулась на термине, – фотокинезом, я имею в виду не создавала иллюзии и не забирала свет у солнца или луны, то почему научилась работать с фотогенезом?

– Кто знает. Возможно, пользоваться своим родным светом для тебя интуитивно понятнее и легче, чем заимствовать его из окружающего мира. Твоя мама контролировала свет. Она мало рассказывала о своей семье, но мне известно, что весь ваш род так или иначе связан со светом. И ее с самого детства учили управлять им. Возможно, если бы у тебя был наставник-эльф, то ты сначала бы научилась использовать внешние источники и только потом черпать свет из себя.

Новые сведения крутились в голове, распирая ее изнутри. У нее было так много вопросов, но Рин не знала, какой задать первым. Наконец, выдохнув сквозь дрожащие губы, она твердо посмотрела на Хьюго.

– А ты сможешь научить меня этому? Работе со светом?

– Я постараюсь, – от глаз Хьюго лучиками разбежались морщинки. – Покажешь, что умеешь?

Рин кивнула и без колебаний сосредоточилась на пульсирующем сгустке света в груди. Она представила, как ныряет в него, и он наполняет ее тело, пропитывает каждую клеточку, внимает ее зову. Рин раскрыла ладонь, и в нескольких сантиметрах от кожи загорелся сгусток света. Он слегка покачивался, будто был подвешен на пружине, но вскоре успокоился и неподвижно замер. Хьюго издал восхищенный вздох и широко улыбнулся.

– Это очень красиво. Ты молодец, Эллирин!

– Я... – Рин запнулась, но, быстро справившись с собой, прочистила горло. Спасибо.

Ее редко хвалили, а магией из всех, кому было о ней известно, восторгалась только Хикари. Искренние слова Хьюго отозвались в душе Рин теплом. Она почувствовала странное желание показать все, на что способна, чтобы еще раз услышать восхищение в его голосе.

Раздраженно встряхнувшись, она щелчком пальцев погасила свет. Хватит. Ведет себя как щенок, к которому обратились ласковым голосом и который тут же завилял хвостом. Рин сжала зубы, ей вдруг стало противно от самой себя. Нельзя забывать о том, почему согласилась учиться у Хьюго. Его похвала, внимание и забота не должны сбивать ее с толку.

– А теперь давай попробуем использовать свет солнца.

Хьюго резво вскочил на ноги и настежь распахнул окно. В комнату тут же ворвался холодный воздух, и Рин обхватила себя руками. Остывшее после бега тело мгновенно покрылось мурашками, а челюсть против воли свело судорогой.

– Ч-что я должна делать?

– Почувствуй лучи. – Голос Хьюго стал тягучим, напевным. Он вводил в транс. – Представь, что они идут от солнца прямо к тебе, а потом захвати их своей магией. Перенаправь во что-нибудь. Попробуй придать форму.

Рин медленно, цедя воздух, выдохнула. Она снова посмотрела на раскаленный добела диск солнца. Глаза тут же заслезились, но Рин заставила себя не отводить взгляд. Ей надо было видеть.

Теплые лучи ласкали окружающий мир, мягко ложась на все вокруг. Сверкающие золотые нити, переплетенные в воздухе и покрывающие все вокруг сиянием. Они падали стройными рядами, как будто небо было огромным полотном, и кто-то трудолюбиво вышивал свет стежок за стежком, ни разу не выбившись из ровной полосы.

Рин потянулась к этим нитям, представляя, как те становятся плотными под ее пальцами. Слегка потянув, она осторожно высвободила одну из золотых струн и обхватила ее ладонями. Луч света начал сопротивляться, не желая покидать собратьев и оставлять мир без своего сияния, незаметного в компании других лучей, но такого незаменимого один на один с ночной тьмой.

По лбу прокатилась капля пота, и Рин сжала зубы. Она теряла концентрацию, и луч все больше вырывался из-под ее контроля. И все же она зацепила момент, когда он был в ее ладонях. Сгусток света, более теплый и золотистый, чем тот, что создавала она сама, но такой же яркий. Это длилось лишь долю секунды, но все внутри Рин возликовало. Тихо выдохнув, она отпустила луч на свободу, и тот мгновенно вплелся обратно в полотно солнечного света.

Рин устало уронила руки. Ее губы растягивала счастливая улыбка.

– Умница, – Хьюго широко улыбнулся и закрыл окно. Вернувшись на свою подушку, он энергично потер предплечья, но замер, стоило ему заметить светящиеся руки Рин. Она перехватила его взгляд, и ей захотелось сунуть ладони в карманы.

– Можно я посмотрю? – осторожно спросил Хьюго.

Его глаза за стеклами очков, которые он водрузил на нос, достав из кармана на рубашке, загорелись не замутненным ничем любопытством, все равно заставившим Рин с сомнением нахмурить брови. Он видел ее магию, чувствовал, как свет невидимой глазу воронкой закручивается вокруг нее. Но дать ему рассмотреть свои светящиеся ладони почему-то казалось Рин слишком личным.

– Я никогда не встречал такого. – Хьюго опустил свои протянутые руки, ничем не выказав эмоций от отказа не шелохнувшейся Рин. – Это очень... необычно.

– Я думала это происходит после того, как эльфы колдуют, поэтому и у меня так. Я правда никогда их вживую не встречала, тем более не видела, как они используют магию.

Хьюго уверенно покачал головой.

– У них не светятся руки, это точно. Несс несколько раз показывала мне, как работает со светом, ее ладони оставались совершенно обычными. Может быть, это твоя особенность как полукровки.

Рин пожала плечами со странными безразличием. К физической усталости прибавилась и внутренняя. Магия будто впала в спячку, копя силы, и у Рин тоже уже слипались глаза.

– Почему я осталась жива? – неожиданно для самой себя спросила она. Хьюго вздрогнул, но Рин настойчиво продолжила. – Я никогда не встречала упоминаний о полукровках. А искала я очень хорошо. Но все, что мне удалось найти – они либо рождаются мертвыми, либо умирают через несколько дней после появления на свет. Ребенок лунара и человека никогда не выживал. Ни единого раза. Но почему тогда жива я?

Хьюго задумчиво снял очки и потер стекла кусочком ткани, который выудил из того же кармана. Он сосредоточенно смотрел вниз, но по его глазам Рин поняла, что мыслями он находится далеко. Механически протерев очки, он спрятал их и только потом снова посмотрел на Рин.

– Твоя мама увлекалась мифами и легендами, но особенно сильно – народными поверьями. А еще она любила растения и занималась их разведением. Я никогда не думал, что она каким-то образом свяжет эти две свои страсти, но однажды Несс загорелась желанием отыскать и сорвать цветок папоротника. Она тогда уже встречалась с твоим отцом, и они оба хотели ребенка. Несс много путешествовала, кропотливо собирала крупицы информации и верила, что поймает нужный момент. По поверью, существует особый вид папоротника, который цветет. Но лишь раз в год. В ночь, посвященную летнему солнцестоянию и наивысшему расцвету сил природы, прямо на глазах посреди листьев папоротника появляется цветочная почка. Тот, кто сумел сорвать цветок, становится обладателем несметных богатств. Однако вместо всего этого он может загадать одно единственное желание.

– Она нашла его, – поняла Рин, и в ее груди разверзлась пустота. – И загадала, чтобы я выжила.

Хьюго кивнул. Его губы изогнулись в улыбке, полной сочувствия, но его голос остался спокоен.

– Скорее всего. Несс не рассказывала мне, как сорвала цветок, но я знаю, что она сделала это. А через год, седьмого июля, родилась ты.

Рин не понимала. Несс могла стать обладательницей тайных умений, возможно, самым мудрым существом во всем мире, но она выбрала ее жизнь. Дочь, о которой мечтала и которая даже не успела назвать ее «мамой». Которая теперь не испытывала по отношению к ней ничего, кроме злости и жгучей обиды.

Рин почувствовала, как стыд заливает щеки. Она всегда презирала родителей. Почти не вспоминала о них, тем более не говорила. Потому что всегда думала, что ее не любили, раз отказались. Считала, что, даже будучи беспомощным младенцем, оказалась никому не нужна. И всего за пару встреч Хьюго удалось перевернуть все с ног на голову.

– Я на нее похожа?

Тихий шепот сорвался с губ прежде, чем Рин успела подумать, но в кои-то веки она не жалела о своей несдержанности. На скулах Хьюго заиграли желваки, но, когда он посмотрел на нее, его взгляд был по-отечески мягок.

– Да, – наконец ответил он. – Ты на нее очень похожа. И дело даже не во внешности, хотя ты почти полная ее копия. Твой взгляд. Несс смотрела на мир с точно таким же выражением. Как будто лучше умрет, чем позволит себе быть слабой.

Рин ухмыльнулась уголком рта. Из уст Хьюго это звучало как комплимент.

Маг улыбнулся, глядя на то, как расслабляются ее до этого скованные напряжением плечи. Рин отвела взгляд, осознав, что несколько долгих секунд они с Хьюго просто смотрели друг на друга.

– Спасибо. И за тренировку, и за рассказ.

Хьюго кивнул. Улыбка, покинувшая его губы, все еще теплилась в карих глазах, но в остальном он посерьезнел. Хьюго открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но в следующую секунду плотно сжал зубы и снова качнул головой. Выдавил из себя улыбку.

– Ну что, будем продолжать наши занятия?

Тревога засосала под ложечкой. То, что хотел произнести Хьюго без сомнений было важным, но он промолчал, и Рин не понимала, почему. То ли посчитал ее не готовой услышать это, то ли просто решил, что сейчас не время. Рин расправила плечи и встала с подушек. Может, оно и к лучшему. Сейчас она точно не готова к порции новых сведений о себе и родителях. Смотря на Хьюго сверху вниз, Рин хмыкнула.

– Только если ты снова не будешь открывать окно в такую холодрыгу.

Хьюго просиял в улыбке, на этот раз искренней.

– А вот этого не обещаю.

Рин фыркнула и пошла к дверям. Взявшись за ручку, она уже потянула ее на себя, но на секунду оглянулась. Хьюго неподвижно стоял и смотрел в окно.

Рин вдруг подумала, как ему тяжело. То, как он глядел на нее, когда думал, что она не видит... Наверное, к Несс он испытывал не только дружеские чувства. И все же Хьюго нашел и забрал из Обители ее ребенка, хотя отцом Рин был тот, кого он должен был ненавидеть. Тот, кого Аманесс выбрала вместо него.

Сердце Рин заныло, и ей пришлось сжать ручку до боли в пальцах, чтобы не вернуться к Хьюго. Вместо этого она тихо вышла. Будь она на месте Хьюго, то хотела бы побыть в одиночестве.

Рин побрела по коридору, тщетно пытаясь вспомнить план дома: она совершенно забыла, как расположены комнаты. Но едва она свернула за угол, как чуть не врезалась в Рея. Он стоял, прислонившись к стене, и явно поджидал кого-то. Судя по тому, как уголки его губ поползли вверх, этим кем-то была Рин.

– Ну что, как прошло занятие? – благоразумно сделав вид, что не заметил, как Рин чуть не впечаталась в его плечо носом, спросил Рей.

– Отлично, – пробормотала она и подозрительно подняла взгляд. – А что?

– Вы с Хьюго не совсем поладили, вот я и подумал, вдруг вы захотите реконструировать древнюю дуэль магов.

– И поэтому как настоящий герой решил проконтролировать процесс, чтобы в случае чего прийти на помощь? – изогнула бровь Рин, и Рей щелкнул пальцами.

– В точку.

Рин хмыкнула и скептически оглядела Рея. Пепельные волосы, как будто никогда в своей жизни не видевшие расчески, подтянутая, гибкая фигура хищника и глаза с озорными искорками. Усмехнувшись, она сделала шаг вперед и похлопала Рея по плечу.

– Ты слишком много на себя берешь, песик. Поверь, мы с Хьюго сами разберемся.

Рыкнув, Рей сократил между ними расстояние, вынуждая Рин прижаться лопатками к стене. Она сглотнула, вдруг остро почувствовав, насколько он выше и сильнее. Под кожей его жилистой руки, которой он уперся в стену рядом с ее головой, перекатывались мышцы. Наклонившись, Рей прищурился.

– Нарываешься?

– Люблю ходить по острию ножа, – вскинула подбородок Рин, молясь, чтобы Рей не услышал сумасшедшее биение ее сердца. – Опасность так будоражит.

Его взгляд медленно спустился к губам Рин, и она, не отдавая себе в этом отчета, облизнулась. Кадык Рея дрогнул, когда уголки его собственного рта едва заметно изогнулись.

Все внутри Рин затрепетало. В мозгу пронеслись сотни мыслей, но в ту секунду, как Рей поднял взгляд, в голове воцарилась тишина. Остались лишь потемневшие глаза Рея и его низкий голос.

– Я знаю другой способ, который будоражит не меньше, но приносит гораздо больше удовольствия.

– Какие тонкие намеки, – едва не поперхнувшись собственной слюной под красноречивым взглядом Рея, все же сумела выдавить Рин и вскинула брови. – Не думал записать свой курс по соблазнению?

– Соблазнению? О чем ты? – отклонившись, Рей невинно захлопал ресницами, отчего Рин сразу захотелось его придушить. – Я вообще-то говорил о скалолазании. Не слишком ли у тебя грязные мыслишки для твоего-то возраста?

– Моего-то возраста? – на миг потеряв дар речи от возмущения, переспросила Рин. Скрестив слегка подрагивающие руки на груди, она поджала губы. – А самому лет сколько, чтобы так говорить?

– Я достаточно взрослый, чтобы понять, для чего ты спрашиваешь, – поиграл бровями Рей. Он снова склонился вперед, обдавая Рин горячим дыханием, но она не дала ему приблизиться и уперлась указательным пальцем в грудь парню.

– Хотя нет, знаешь, я передумала. Тебе однозначно не стоит записывать курс по соблазнению. Боюсь, твоих учеников ждет полный провал.

– Считаешь?

– Я в этом полностью уверена.

Рей улыбнулся, и его пальцы обхватили ладонь Рин, мягко убирая ее от своей груди. Он наклонил голову набок, и его глаза сверкнули из-под упавшей на них челки.

– И почему же тогда ты так сильно покраснела?

– Я всегда краснею от ярости, – доверительный шепотом сообщила Рин. – Это верный признак того, что от меня пора отстать, иначе можно остаться с фингалом.

– Тогда не буду рисковать. Как успокоишься, приходи. Дам тебе пару уроков по контролю гнева.

– Жаль. Я-то надеялась, что ты дашь мне другие уроки, – Рин оттолкнулась от стены, сокращая расстояние между собой и Реем до считанных сантиметров. Сердце билось так сильно, что она ощущала его удары всем телом. Не давая смущению победить, Рин прикрыла глаза и томно прошептала почти в самые губы Рея. – По скалолазанию.

Усмехнувшись, Рин скользнула вбок от замершего и даже не попытавшегося остановить ее Рея. С некой мстительной радостью она услышала, как он шумно сглотнул. Едва ли не пританцовывая от странного, неизвестного ей чувства, которое распирало грудь, Рин приложила руку к сердцу и свернула за угол, уже не думая о том, что совершенно не помнит, где ее комната.