Девиант. Расцвет Мортэ

Холод. Вокруг был лишь затхлый тлен и пепел, оседавший на коже, в легких и в мыслях. Удушливая мгла окутывала тишиной — обманчиво глухой, будто только и ждала жертву, чтобы поглотить. Красноватый свет пробивался, черня ядовитый зеленый, которым была напитана изнанка реальности.

Все так привыкли к обману, не зная, что за их спинами всегда скрывалось нечто другое.

"Кавасаки" скрылся в тумане позади, а впереди с каждым шагом вырисовывались очертания шаткой конструкции, которая за все это время обрела лишь толику устойчивости. Полуразрушенный шпиль бизнес-центра Мортэ поддерживался иллюзией и семифазным льдом, но все же... это лишь временная мера. Путы магии оплетали бетонные перекрытия и погнутые железные штыри — магия поддерживала то, что было разрушено взрывом, мерцая под тусклым, искаженным светом. Иначе... Разрушенное на изнанке бытия непременно разрушилось бы в реальности. Тогда последствия стали бы катастрофическими.

Удручающее напоминание слабости и самонадеянности. Упрек всему клану.

Ёнхан прожигал шпиль взглядом, скрываясь в его черной тени. Он видел в нем чертовски отвратную ошибку.

Ёнхан. Давно его никто так не называл. Не то, чтобы имя было секретом для своих, но все же... Странно. Как и то, зачем он впрягся за человеческую девчонку. Дважды. У него были свои цели и вообще ему должно быть срать на школьные дела, Эйдан всего-то выполнял миссию. Точка.

Ёнхан... Он не тот, кем был раньше. Она лишь напомнила ему о прошлом, которого больше не существовало.

— Ты долго, Эйдан, — навстречу ему шел Дэймос. Его красные волосы сейчас выглядели почти черными, а вены на бледном лице были вздуты. Взгляд советника клана не скрывал напряжения.

— Не я перенес встречу, — Ли взглянул на него лишь мельком, нагоняя старшего.

— Ты мог перенестись сам, — в спокойном голосе не слышался упрек, но Дэй был прав: Эйдан мог.

Мог бы вообще остаться, мог использовать межпространственное перемещение, мог бы еще сделать много чего. Но сделал так, как сделал.

— Мы не должны быть разоблачены перед смертными, забыл закон? — темно-синий взгляд встретился с темно-красным. Всего лишь полутона, но отличимые для вампирского зрения.

Дэймос усмехнулся и выдержал паузу.

— Первый хочет видеть тебя.

Пусть напрямую он подчинялся Третьему, слово Первого было неоспоримым. Эйдан кивнул и ускорил шаг, входя в высокий почерневший проем, где не было даже подобия дверей. Только иллюзия переливалась мнимой идеальностью, отражаясь отголосками реальности, где объект выглядел вполне презентабельным.

Вот только для этой магии требовалось неимоверно много ресурсов. Что тоже виделось потерей.

— Ты выяснил что-нибудь? — безразлично спросил Дэй, и его голос тихим эхом отразился от стен, местами покрытых кристаллическими наростами.

— На счет?

— Ты знаешь. Ты ведь за этим последовал за девчонкой.

— Всплеск антимагии?

— Да. Мы все уловили его тишину, включая датчики.

Эйдан взглянул на старшего, замечая над ними тонкий слой полога тишины.

— Это не она.

Советник придержал его за предплечье и развернул к себе, всматриваясь в глаза не просто подопечного, а друга. Оба они происходили из поглощенного клана Канг. Оба были первыми, кто добровольно примкнул к Мортэ: Эйдан последовал за наставником. И теперь, вопреки тому, чего достиг Дэймос, доверие к ним пошатнулось.

В чем же была причина? Только ли в найденном при атаках знаке?

— Это не она, — тверже повторил Эйдан, и его голос прозвучал грубее. Почти рычал. — С чего ты вообще взял, что девчонка, которой там быть не должно, та самая?

Дэй вскинул подбородок, отпуская младшего, и тот двинулся дальше по коридору.

— Не допускай ошибок, Эйдан, о которых придется сожалеть.

— Будет исполнено, Дэймос Мортэ.

Мортэ. Да, как и все приближенные к главам и принесшие неразрывную клятву верности.

— Я ехал с ней, Дэй. Я знаю, что такое девиант, понимаю важность поисков, но никакой физический контакт не дал всплеска магии.

— Возможно, тебе потребовался физический контакт иного рода, — послышался другой голос, доносящийся спереди. Бархатный и обманчиво приятный.

Первый. Адонис. Он смотрел прямо на них — пронзительно и цепко, — сидя на обломке колонны. Но даже так выглядел, будто располагался на роскошном троне. Ядовитые туманы расползались все дальше, нечисть снаружи стенала все громче. Но Мортэ находились сейчас здесь, нисколько не опасаясь никого и ничего. Даже того, что шаткая конструкция, сохранившаяся лишь отчасти, могла обрушиться на головы бессмертных.

Почти бессмертных.

Вся жизнь строилась на случайностях и вероятностях. Распланированная жизнь умела вертеть на чем угодно, лишь бы уделать самоуверенных выскочек. Так было всегда. Даже самый идеальный план легко терпел неудачу, если ее исполнитель неадаптивный кретин.

Эйдан кретином себя не считал.

— Глава, — он бегло склонил голову, остановившись на расстоянии трех шагов от Адониса. — Не думаю, что физические связи иного рода помогут делу. В противном случае, применение способностей стало бы... сложным.

— А ты подумай, — Первый усмехнулся настолько легко, что кровь похолодела в жилах. Впрочем, она и так была весьма холодна... — Как было бы занятно.

Секунда, рывок, и Адонис уже стоял прямо перед Эйданом, впиваясь в его разум пиками подчинения. Боль прошила младшего вампира, не дав ему ответить, но лишь на миг: Первый действовал с деликатностью искусного хирурга, а не мясника как Хаос. Блондин будто окоченел, держась, чтобы не упасть в ноги главе — тот ненавидел слабость. Но любил ломать все, что попадало в его руки.

Все, что считал нужным сломать.

— Гляди-ка... — шептал Первый, считывая недавние воспоминания с головокружительной скоростью, — ...какая любопытная картина. Жестокий убийца оберегает маленькую школьницу. Зачем же?

Глава склонил голову вбок, рассматривая чужую память с упоением исследователя и коллекционера. Эйдан стиснул челюсть, ощутив привкус меди на языке. Его не подвергли бы считыванию, не будь в его отношении подозрений.

— Она тебе нравится, — вынес вердикт Адонис, и его голос эхом разнесся в голове Эйдана. — Но знаешь что?.. Ты видишь в ней себя, прошлое никак не отпустит тебя. Напрасно.

Бархатный смешок разлетелся в голове подчиненного, прежде чем Первый отпустил его рассудок. Тиски разжались, оставив лишь пульсирующий след ментального прикосновения. Эйдан не пошатнулся. Его зрение плавно сфокусировалось на Первом, смотрящем настолько равнодушно, будто Ли не представлял больше никакого интереса.

Или его находка? Предмет его... симпатии?

Вампир скривился, будто услышал какую-то хрень.

Адонис развернулся к ним спиной. Доверял? Нет, просто они не представляли для него угрозы. И обратился к другому, делая пару шагов в противоположном направлении:

— Проверь девчонку самолично, Дэймос. На всякий случай.