Девиант. Расцвет Мортэ

[Погрузись глубже, читай с музыкой: Stray Kids (Bangchan, Changbin, Han)]

Ли не стал дожидаться ответа: сразу же увел Кару из места, в которое она угодила. Они шли так стремительно, что девушка едва поспевала. Она высвободила бы запястье из крепкой, пусть не давящей, хватки, но заблудиться в этом разврате ей бы не хотелось.

Никто не пытался остановить их, лишь несколько любопытных взглядов зацепились следом. Не удивительно: парень не церемонился, толкая всех, кто оказывался на пути.

— Эй... Погоди! — пробормотала Кара, когда толпа ряженых гостей осталась позади. Где находился выход, она не знала, зато знал он.

Парень бросил беглый взгляд через плечо и толкнул скрытую стеновую панель. Та отъехала в сторону, открывая проход, и выпустила двоих в узкий коридор. Судя по всему, служебный: темно-серые стены, блеклый холодный свет, пустота и эхо звучащей за стенами музыки. Только музыки, не голосов.

Изнанка вычурности. Не то чтобы у Кары был особый выбор, куда бежать.

Ее еще держали за руку, уводя вперед. Шаги знакомого-незнакомца были напряженными, гулко перемежаясь с семенящими шагами девушки, а его руки — холодными. Все выглядело противоречивым, даже сам Ли. Внешне он казался изящным и стройным, отчего грубый голос и поведение сбивали с толку.

— Куда мы идем? — недовольно спросила Кара, когда ей надоело смотреть в затылок.

Кончики рваных светлых волос беспорядочно торчали из-под шапки парня, залезая под ворот кожанки. Но Ли не выглядел растрёпанным как Кара. Копна ее вьющихся волос разметалась, вздымаясь при каждом движении — девушка почти бежала, а не шла. Только Эйдан, или как его там звали, не запыхался.

— Тебе нельзя здесь находиться, — отрезал он и отчего-то стало холоднее.

— Да ладно? — буркнула Фостер, даже не пытаясь скрыть скепсис, и дернула руку из хватки. Ей надоело бежать. — Да куда ты несешься, как угорелый?!

Ли отпустил и резко развернулся, отчего Кара почти налетела на него. Взгляд уперся в его грудь, мазнув по черной футболке, и быстро метнулся к глазам. Оказывается, темно-синим, а не черным. По его лицу были рассыпаны бледно-серые веснушки... не сочетающиеся с обладателем.

— Совсем не понимаешь, куда пришла? — рыкнул он и одним коротким движением стянул с лица девушки дурацкую маску.

Не больно, неощутимо, но отчего-то обидно. Кара застыла, растерянно глядя то на маску, то в злые глаза. Почему он злился и смотрел осуждающе, она не понимала. Конечно, может, у него по жизни понедельник, но она-то причем?

— Тебе же и восемнадцати нет! — Блондин, ссутулившись, нагнулся к ней, но отшагнул на более комфортную дистанцию.

— Есть, — рявкнула рыжая. — Тебе-то что?! Сам чего здесь трешься, или ты, типа, на проповедь пришел?!

Он кисло усмехнулся, и в прищуренных темно-синих глазах Кара распознала тень разочарования. Это взбесило. Она гневно выпалила:

— Слышь! Я с тобой разговариваю!

Фостер не понимала таких наездов. Накопленные эмоции просто рвало, не остановил даже холодный металлический блеск чужих глаз и заигравшие на скулах желваки. От Ли исходила опасность. Его стоило опасаться и помнить о том, как лихо он отправил тех придурков в больничку.

Но ведь Кара все же пошла за ним. Потому что опасность была обращена не к ней. Вообще-то... В глубине души она испытывала благодарность. Ли дважды прикрыл Фостер, а теперь она искренне награждала его раздражением, вместо простого "спасибо".

Но он ей никто.

— Я здесь работаю, — ответил "никто" более спокойно. Сдержанно. И резво открыл металлическую дверь позади себя: поразительно, что не с грохотом. — Давай, на выход.

А вот сейчас он выглядел как высокомерный придурок. Опасный высокомерный придурок. Сдвинув брови к переносице и краснея от раздражения, Кара бросилась вперед — в раскрытую дверь, которая вела на стоянку.

— Чтоб я еще раз пошла в ебучий театр! Хотя слушай, — она вдруг развернулась и ткнула пальцем в сторону Ли, — раз здесь работаешь, так скажи Маклагену, что его программа отстой. А сам он — гандон.

Говорить такое преподавателю было дурацким решением, но похрен. Все равно не услышит, а этот — вряд ли передаст. Но показывать школьникам как трахаются — такое себе дело, так что Кара была в своем праве. Она развернулась и пошла прочь. Ли пошел следом, хотя девушка была уверена, что он отвалит и захлопнет дверь с обратной стороны.

— То есть... — каким-то образом он умудрился обогнать ее и преградить дорогу. Снова. — Ты шла не на иммерсионное представление в "Эдельвейс"?

Почему не оттолкнула? Не пнула, не прошла дальше? Почему остановилась и разглядела в темных глазах искру чего-то, похожего на смятение и облегчение? Но откуда ей было знать, о чем на самом деле думал этот странный блондин? Она в себе-то разобраться не могла, куда к другим лезть?

— Послушай, Ли... Эйдан или как тебя там звал тот чел...

— Ёнхан, — несколько сконфуженно уточнил он.

— Ага, Ёнтан, — ненамеренно исказила она, путаясь в именах и не понимая, зачем ему два, — я просто пришла на представление от школы. Какие-то дурацкие цветы на "э" в названии, и вот я здесь. Чего непонятного?

Кара устало вздохнула. Кто-то из двоих не догонял. Походу, она. Вдобавок чертовски болели глаза. Она сжала переносицу пальцами.

— "Розы для Эмили", — гулко поправил Эйдан, и Кара посмотрела на него исподлобья. — Театр на соседней улице. А это, — он указал за спину, — ночной клуб для взрослых.

Розы. Ну надо же. Теперь понятно: она ошиблась и попала на какую-то порно-вечеринку.

Отлично, Кара! Молодец, Кара! Сто баллов долбоебизму.

Это был просто очередной дурацкий день. Она поджала сухие губы, но вместо того, чтобы признать ошибку, рассмеяться или укорить за отвратный фейс-контроль, подметила совершенно другое:

— Ты говоришь без акцента.

— Что?

— Тогда, в школе... я точно помню, что ты говорил с акцентом.

Теперь в ее взгляде мелькнуло подозрение, хотя это был просто интерес. Совсем легкий, так-то Каре было пофиг.

— Я быстро учусь, — только и ответил Ли.

Кара не поверила. И вообще их прервали.

— Эйдан? — вмешался незнакомый голос — куда более мягкий, чем у блондина, но с той же характерной уверенностью.

Будто яблоко от яблони.

Статный мужчина пересекал парковку, приближаясь к двоим. Кара узнала его. Безупречные красные волосы, прядь которых падала на один глаз, выразительные азиатские черты, будто высеченные из мрамора, и стройное тело, подчеркнутое прекрасно пошитым костюмом.

Это он заезжал за Эйданом в школу на дорогой тачке. Внимательный взгляд пал на Кару, и она вскинула брови. Ей стало некомфортно, пусть и недолго.

— Все в порядке? — незнакомец перевел внимание на Эйдана.

Эти двое были похожи. Хотя все азиаты казались Каре похожими... По крайней мере, пока. Она искоса смотрела, отмечая, что Эйдан выглядит ненамного младше красноволосого. Что они вообще потеряли в Бронксе? В ее школе? В ее жизни?

— Да, — ответил он, делая шаг вперед и отгораживая Кару собой. — Я скоро вернусь, Дэй, только провожу одноклассницу. Иди без меня.

— Осторожнее на поворотах, — спокойно произнес другой и двинулся дальше, на ходу поправляя черную перчатку со срезами на пальцах.

Кара не поняла, в какой момент перестала дышать. Заметила лишь когда громко выдохнула.

— Твой... брат?

— Типа того. Садись на байк, хватит базарить.

***

Красный смазался и полностью растворился в синем. Огни ночного города длинными размытыми лучами неслись мимо, пока двое летели на мотоцикле обратно в Бронкс.

И когда только успело так стемнеть? Каре казалось, что прошло совсем немного времени, но, похоже, оно обмануло ее. Как и собственные ощущения. Руки девушки крепко обнимали Ли — из необходимости, разумеется, — улететь ей совершенно не хотелось. Во всяком случае, не с мотоцикла. Но ощущение свободы било ветром и... нравилось Каре.

В динамиках шлема сменялись треки на незнакомом языке: то ли корейском, то ли китайском... Девушка не была уверена. Сам Эйдан ехал без шлема, уступив Каре свой. Вероятно, пассажиров он обычно не подбирал. Но сегодня обычностью не пахло. Кара могла бы вернуться самостоятельно, но...

Она крепче сжала руки на талии Эйдана, когда он разогнался. Дыхание перехватило и стало даже жаль, что ветер не свистел в ушах, как у парня, ехавшего против правил.

«Правила нужны, чтоб нарушать их?» — воспоминание отозвалось вдруг голосом брюнета в маске. «Иль, может, сотворять?»

Восприятие размылось, уступив игре воображения: блеснули перстни, и ладонь мужчины плавно легла на талию Кары, словно на той сцене не было другой девушки. Только одна. Кара. Мягкие губы почти коснулись ее уха, опаляя соблазнительным шепотом — обещанием воплотить желания.

Это было каким-то помутнением. Кара явно ощутила, как прохлада скользнула по ее шее вслед за воображаемым касанием, вызывая дрожь. Вызывая желание жизни, возмездия...

«Кары», — разлетелось в мыслях бархатным баритоном, и девчонка вмиг вернулась в реальность.

Вдохнула так резко, что едва не закружилась голова. Фостер тряхнула головой, сбрасывая эти мысли нафиг. Эйдан перехватил ее руку, чтобы удержать на месте, потому что девушка едва не отпустила его. Мотоцикл слегка сбавил скорость и вырулил в поворот, тело под ладонями Кары напряглось, как и сама она.

Они находились слишком близко. Ее бедра соприкасались с его, и она не понимала, отчего ее бросило в холод, а следом в жар.

— Не подходит тебе эта музыка, — спонтанно крикнула она, будто Ли это могло как-то задеть. Или музыка не подходила ей? Она ведь ничего не знала об Эйдане, как и он о ней.

Блондин поймал взгляд ее голубых глаз в зеркале заднего вида, но никакой реакции на его лице не было. Каре вдруг захотелось его стукнуть, чтобы растормошить, — она ведь видела его изнанку! Но откуда такое спонтанное желание? Эйдан отвел взгляд на дорогу, даже не огрызнувшись.

Музыка сменилась. Теперь звучало нечто более привычное — из топа популярных, но тоже не в духе Кары. Ей хотелось, чтобы барабанные перепонки сейчас разрывал рок, чтобы не думать ни о чем. Чтобы была только музыка, ночь и ничего больше. Никого больше.

Последнее почти исполнилось.

Всю дорогу они провели в молчании. Вплоть до момента, когда японский байк затормозил в захолустье Бронкса, где жила Кара. Старый дом возвышался над ними угрюмым убожеством. Ей предстояло вернуться. К матери. Или переночевать на лестничной клетке. Но тогда она не смогла бы подзарядить севший телефон и отправить сообщение тренеру. Наверное, они беспокоились...

Да, Кара не сказала Эйдану правду. Ей не хотелось раскрываться перед почти незнакомым человеком. Не хотелось говорить, что она жила вне дома. Что у нее фактически не было дома. Отчего-то это казалось постыдным. Противным. Конечно, ему такие проблемы вряд ли были известны.

Хренов мажор.

Кара стянула с головы шлем и всучила его Ли, заметив, насколько цепким взглядом тот осматривал многоквартирный кошмар.

— Не жди, что позову на чай, — отрезала она, отходя назад. Показывала: свободен. Внутри вдруг заскреблось склизкое чувство, что с нее потребуют взамен нечто большее, чем простая благодарность. Хотя Ли вроде не совсем походил на мудака. Но если? Что тогда? Тогда бы она точно не справилась, Ли был слишком... слишком.

Дерьмовое чувство страха проклюнулось, черт возьми, поздно, и Кара сделала еще шаг назад, глядя почти враждебно.

— Я не пью чай, — Эйдан сделал вид, что не заметил. Лишь надел шлем и поднял визор. Задерживаться не входило в его планы.

— Твои проблемы, — с облегчением сказала девчонка, выставляя перед собой руки.

— Больше не появляйся в "Эдельвейсе", если не хочешь проблем себе.

Она посмотрела в его глаза. До человека, не знающего нужды, у Эйдана не дотягивал взгляд. Слишком дикий, вполне вписывающийся в атмосферу этой дерьмовой улицы. Так Каре подумалось.

— Не собиралась. И это... — замешкалась она на мгновение, — спасибо.

Скомканная благодарность прозвучала прямо перед тем, как Кара развернулась и вбежала по лестнице в дом.

Шаги гулко отдавались в ушах, врываясь в отголоски болтовни за тонкими стенами. Громче были только мысли, которые Кара не собиралась разгребать. Она добралась до двери квартиры, перепрыгивая через ступеньку, будто желала скорее спрятаться или убежать.

Черта с два! Она просто не хотела казаться жалкой. Ни перед кем. Ни перед тренером, который и так принял ее в момент слабости. Ни перед этим странным Ли, который уже уехал. Ни перед матерью, которая довела до этого.

Кара хотела поскорее покончить со всем на хрен. Она застыла у двери, слегка запыхаясь. В сердце забилась внезапная тревога — ржавая и скрипучая. Так всегда бывало, когда мать находилась в зверском опьянении — на грани жизни и смерти. Ключи, будто бы на этот дерьмовый случай, звякнули в кармане штанов, хотя Кара не собиралась возвращаться сегодня. Теперь же без промедления открыла дверь.

— Я дома! — обиженно оповестила она. Предупреждала, что пришла — на случай, если мать вдруг устроила попойку или чего похуже. И неосознанно предостерегала саму себя, если придется бежать. Кару аж передернуло от нахлынувшей злости, и она крепко стиснула зубы.

Ее встретила тишина. И темнота, которую не рассеивали скудные фонари с улицы. Девчонка осторожно прошла внутрь, прикрыв за собой дверь.

— Мам?

Без ответа.

Как будто после ухода Кары ушла и мать. Но это было бредом. Либери не пошла бы искать ее. С чего? В этой семье Кара считала взрослой себя, а не мать. Это она беспокоилась о ней, а не наоборот, даже несмотря на ссоры и злость. Это у нее мать крала деньги со случайных подработок, а не наоборот. И вот теперь Кара опасливо осматривала квартиру, в которой не было ничего, кроме оставленного бардака.

Нет, ничего не случилось. Не должно было. Она просто... не дома. Дверь же была закрыта.

Мысли сыпали оправданиями, а распахнутые глаза шарили по темным очертаниям, будто в страхе пролить свет и увидеть то, чего не хотелось. И даже ужасное воспоминание о смерти Уилла уже не вызывало такой тошноты, как раньше, хотя рот все равно наполнился вязкой слюной, а в животе заныл колкий холод.

Но не было здесь никого. Только одиночество. И запах кислого пива.

Кара запустила руку в волосы и зачесала назад, вздыхая. Непослушные кудряшки все равно выбились и упали на лицо. Она стянула с руки простую резинку и затянула их в тугой хвост, чтобы не мешались. И только после включила свет, хотя в темноте было куда комфортнее.

«Электричество еще не вырубили за долги», — усмехнулась первая мысль.

Второй мыслью был упрек: зачем вообще приперлась? Нужно было убираться отсюда обратно — туда, где Кару ждали. Но убраться она решила буквально: взялась наводить порядок, стоило только переодеться и поставить телефон на зарядку. Не будет же она портить чужие вещи!

Кара прокручивала в голове события последних недель, дней, часов.

Что-то происходило, но она словно не до конца понимала, что именно. Только сердце гулко билось в груди, предчувствуя это "нечто". Или, как бывало обычно, Кара сама накручивала себя.

Пиликнул на зарядке телефон, очнувшись от отключки.

Пропущенные звонки: (1) Тренер, (3) Брук.

Новое сообщение от: [Тренер]
Напиши, если тебя надо встретить. Мы с Брук как раз будем недалеко.

Новое сообщение от: [Брук]
Эй, Карамелька, позвони, как освободишься, ладно? Тут на улице черте что творится вечерами.

Чёрт-те что?

Это типичное для Кары состояние. Она пожевала губы, не зная, что ответить вот так сразу. Стыдно было даже говорить, что она сейчас дома, как самый настоящий неуравновешенный подросток, который не знает, чего хочет от жизни. Вот только она и была подростком.

Кара громыхнула бутылками в мусорном мешке, ставя их на пол. Писать было проще, но отчего-то как будто неправильно. Поэтому она набрала вызов.

— Алло! Ну как все прошло? — тренер ответил уже после второго гудка.

— Вы там совсем не заняты, что ли? — удивилась Кара, но все же была рада быстрому ответу. — В смысле все в порядке. У меня все в порядке. Что там у вас произошло на улице?

Она подперла бедром тумбочку, и та скрипнула ножками по полу.

— Да так, тут неподалеку был пьяный разбой, ничего такого. Брук написала, да?

— Ага.

— Она впечатлительная.

— И ее рядом нет, так? Вы просто придумали это, чтобы встретить меня.

— Догадливая. Хвалю.

— Лучше похвалите "олли" в следующий раз, когда буду на доске.

— Заметано. Так что, забрать тебя?

— Нет, не надо, спасибо, — благодарность все еще горчила на языке, но все же была вполне искренней. — Я это... того...

— Ну, все мы немного того. Так что?

— Короче, я дома. Матери нет. Я забеспокоилась. И... и...

— Все хорошо, молодец, что предупредила, — наставник говорил, как всегда, спокойно, а Кара снова пожевала губу. — Иначе бы мы беспокоились, а дом — это дом. Я понимаю твое беспокойство.

— Вам надо быть гребаным психологом, — то ли всхлипнула, то ли хмыкнула Кара. — Я бы к вам ходила на сеансы, а не к той... каменюге из реабилитации.

— Польщен, — его приглушенный смех донесся из трубки. — Тебе помощь нужна?

Кара задумалась и замолчала. Отчего-то улыбка сама сползла с ее лица. Глупо было отталкивать руку помощи, которую уже схватила, но...

— Мне не нужна жалость.

— Это не она. Но я понял тебя. Имей в виду нас, если что, и сразу звони, ладно?

— Ладно, — глухо согласилась она, краснея от дурацкого порыва.

— Я серьезно, Кара. Мигом примчимся на скейтах туда и обратно!

— Ладно...

Законченный разговор оставил горько-сладкое послевкусие. Возможно, Каре просто нужно было время побыть одной. Или находиться в собственной тьме казалось для нее более привычным, чем лезть в чужой свет. Все равно что под луч прожектора, как всего пару часов назад в сраном "Эдельвейсе", когда извивались тела.

Кара оттащила мусор к входной двери и вернулась к телефону, чтобы набросать сообщение еще и Брук.

Сообщение от: [Я]
Я позвонила тренеру, все ок. Я дома. Убираюсь. Завтра приду.

Сообщение от: [Брук]
О! Звать Мистера Пропера?
Ты нас бросаешь?

Сообщение от: [Я]
Нет! Просто зашла проверить, матери нет дома.

Сообщение от: [Я]
Я дождусь ее. Может, приду раньше.

Сообщение от: [Брук]
Уговорила! Я все равно приготовлю для тебя чай с медом.
P.S. надеюсь, вы помиритесь.

Сообщение от: [Я]
Спасибо

Это все, что могла сказать Кара. Разговор, казалось бы, такой простой и поверхностный... Но обе понимали, что лезть в душу сейчас не стоило. Где-то на периферии метались странные мысли, и давние страхи обрастали кожей. Кара сползла и присела рядом с тумбой на пол, облокотившись спиной. Сжала в руке телефон, замерла и затихла, будто слившись с обстановкой.

Минута, другая... Мать не возвращалась.

Час... Совсем стемнело, стихли голоса соседей. Кара думала о том, что же с ней происходит. Она видела то, чего не видели другие. Воображение? Самовнушение? Хрен знает.

Кара прикрыла глаза, под веками замельтешили образы ушедшего дня. Брюнет в маске, красный цвет, чьи-то крылья, светлые волосы, торчащие из-под шапки... ветер, треплющий волосы. Улыбка Брук, ее рубашка...

Громкое падение заставило Кару вздрогнуть и забегать глазами вокруг. В какой момент заснула? Как давно? Вокруг уже разлился рассвет. Кто-то наверху заматерился, снова что-то уронил. Типичное утро.

Вот только Либерти так и не вернулась.