Глава 15. Понедельник
Школа. Утро.
Коридоры снова полны звуков — звонки, шаги, болтовня. Но атмосфера другая. Что-то изменилось. Воздух стал колючим.
Соня идёт по коридору. На ней светлая толстовка, волосы собраны. В глазах — усталость, но не пустота. Она живая. Вернулась — и это уже победа.
Навстречу ей — Полина. Заметив Соню, на секунду замирает, потом быстро подходит и обнимает крепко, будто боится снова потерять.
— Сонь… я думала это всё… Я думала, больше не увижу тебя. Не пропадай так, ладно? — прошептала она, с трудом сдерживая слёзы.
Соня слабо улыбается, отвечает сдержанно:
— Я же тут, — отвечает и даже тихо смеётся. Но внутри — холод.
Полина отходит чуть назад, выдыхает, улыбается почти счастливо:
— Пока тебя не было, тут такое произошло... Это пиздец, Сонь.
Соня напряглась. Она уже знала. Всё знала. Но спросила:
— Что случилось?
— Отца Алисы задержали, — заговорщицки, вполголоса, будто смакуя скандал.
Соня опустила взгляд. Она — причина. Одна из. Сжимает плечи. Всё тело — в обороне.
— За что? Взятки?
Полина останавливается, становится ближе, шепчет на ухо:
— Он, прикинь... девочек продавал. И наркоту переправлял через границу. — Отстраняется, глаза блестят от впечатлений. — Ты можешь в это поверить?
Соня на секунду побледнела. Перед глазами — грузовик. Игла в вене. Ремень. Бетонный пол.
— Серьёзно, что ли? — выдавила она, изображая удивление. — Жесть какая.
Полина кивнула, и они пошли дальше. Но Соня больше не слушала.
Навстречу — Алиса. В чёрной водолазке, собранные волосы, рюкзак. Улыбка на лице — как маска.
— Приве... — не успевает закончить. Соня и Полина проходят мимо даже не взглянув. Просто — как сквозь неё.
Алиса оборачивается. Стоит, как прибитая. Смотрит им вслед. Потом — на других.
Все смотрят. Кто-то шепчет. Кто-то тычет пальцем. Кто-то смеётся, не скрывая.
«Трунинская», «дочка сутенёра», «неудивительно».
Алиса моргнула — слёзы мгновенно наворачиваются. Она не плачет — она срывается. Рывком бросается к выходу, срываясь с места.
Смех за спиной. Кто-то подставляет ножку, кто-то бросает вслед:
— Беги, как папа!
Дверь с грохотом захлопывается.
---
Дом Труниных
Время — 12:00.
Светлана, в фартуке, только что мыла посуду. Услышала звук двери, вышла в коридор, смотрит на часы.
— Алиса? Почему ты не в школе? — говорит спокойно, но с растущим беспокойством.
Алиса молча сбрасывает кеды, проходит мимо, не глядя, как будто дома нет никого.
— Я туда больше не вернусь. НЕНАВИЖУ отца. Ненавижу Женю. Ненавижу Соню, Полину... ВСЁ мне настоебало! — выкрикивает с надрывом, заходя в комнату и грохая дверью.
Светлана остаётся одна в коридоре. Смотрит в закрытую дверь. Тишина.
Глаза — стеклянные. Плечи опускаются. Она идёт на кухню, садится. Смотрит на телефон. Дрожащими пальцами набирает номер Жени.
— Ответь, пожалуйста… — тихо говорит она, прежде чем услышать:
> “Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети…”
Экран гаснет.
Светлана кладёт телефон на стол, медленно. Убирает руки под скатерть и впервые за долгое время — затаённо плачет. Беззвучно. Как будто извиняется перед домом.
__________
Физика. Третий урок.
Класс тускло гудел — кто-то дописывал уравнения, кто-то лениво водил ручкой по тетради, а кто-то тихо перешёптывался. Сплетни не утихали.
— Она теперь одна ходит, представляешь? Как будто всё нормально.
— Дочка Трунина, а ведёт себя как невинная.
— Её бы тоже проверить...
Соня сидела на первой парте у окна. Свет падал ей на плечо. Вроде бы смотрела на формулы, которые писала учительница, но перед глазами стояло другое: бетонный пол склада, цепи, крики, смех Ольховского. Грязь. Шприцы. Девочки.
Соня стиснула зубы, сглотнула, поправила локон за ухо и сделала вид, что пишет. Полина, рядом, беззаботно щёлкала ручкой.
Дверь открылась. В класс вошёл Женя Лопатин — в форме, выбритый, строгий. Рядом с ним — мужчина с бейджем, худощавый, в очках. Представитель комиссии по защите прав ребёнка.
Разговоры моментально стихли. Класс напрягся.
Учительница физики бросила взгляд на пришедших, сказала коротко:
— Встаньте, дети.
Все засуетились, начали подниматься, но Женя мягко махнул рукой:
— Не нужно, ребята. Я к вам — с уведомлением.
Он посмотрел на мужчину в очках, тот кивнул. Женя чуть помедлил и продолжил — уверенно, но спокойно:
— Ни для кого не секрет, что в нашем городе происходили исчезновения. И да — дети до сих пор пропадают.
Он перевёл взгляд на Соню. На его лице появилась тёплая, родственная улыбка. Короткая, но настоящая.
— В связи с этим введён комендантский час. После 21:00 находиться на улице запрещено. Ваши родители уже уведомлены. Мы просим быть особенно внимательными и беречь себя. Не гулять в одиночку, не садиться в машины к незнакомым. Даже если это «знакомый взрослый» — не значит, что он безопасен. — Его голос стал жёстче на последних словах.
Он кивнул учительнице:
— Спасибо за внимание. Всего доброго.
Женя вышел. Мужчина в очках остался.
На секунду — тишина, будто воздух в классе сжался.
Тут раздался голос Полины:
— Так это всё-таки Трунин, да? — полушёпотом, с усмешкой, но так, чтобы услышали. — Папочка Алисы, мм?
Класс загудел. Кто-то хихикнул, кто-то шикнул.
Учительница строго взглянула на Полину:
— Вольнова, тебе бы не на уроках сидеть, а в таблоиде работать. Умная, значит? Смешно, да?
Полина опустила глаза, пожала плечами. Мужчина в очках кашлянул, неловко улыбнулся и поспешил к двери:
— Это не значит, что вы под прицелом маньяка, но... всё же будьте осторожны.
Дверь захлопнулась за ним.
Учительница подошла к доске, взяла мел. Глубоко вздохнула, будто прогоняя всё услышанное, и сказала:
— Так, двойные листочки достали. Тест.
Класс зашуршал. Полина нагнулась к тетради, скривилась:
— Какой к чёрту тест…
Соня медленно потянулась за листком. Рука дрожала. На секунду она посмотрела в окно — там, за стеклом, стояла Алиса. В школьной форме, с потухшими глазами. Просто стояла, как призрак. Никто, кроме Сони, её не заметил.
Соня не отвела взгляд.
Алиса смотрела прямо на неё.
И потом — развернулась и ушла.