Глава 2. Граница
Жара давила даже сквозь броню чёрных облаков. Пыль висела в воздухе, воняло бензином, потом, дешёвым дезодорантом и чем-то ещё — кислым, мёртвым.
Грузовик стоял у обочины, двери открыты.
Внутри — четыре тела. Девочки. На вид — по пятнадцать, шестнадцать. вспухшие вены, растянутые полоски скотча, вшитые пакеты с порошком.
Женя стоял чуть в стороне, держал руки на поясе, тяжело дышал.
— Сука, — выдохнул он. — Это ж дети…
Трунин подошёл медленно. На лице — ни одной эмоции.
Он оглядел грузовик. Потом трупы.
Потом посмотрел на Женю.
— Это самоубийство. Понял?
Женя повернулся к нему.
— То есть, они сами себя вскрыли, закинули себе под кожу наркоту и закрылись в грузовике?
Он повысил голос. — Я чего-то не понимаю, Майор? Или ты намекаешь, что кто-то сверху замешан?
Трунин достал пачку сигарет, щёлкнул зажигалкой.
Медленно затянулся, выдохнул.
— Да, Женя. Так и было. Ты понял меня?
Женя не отводил взгляд. В голосе дрожала ярость.
— Это не преступление-наказание. Это — бойня.
Ты что, совсем, блядь, страх потерял? Тебе не жаль их? У тебя ведь дочь, Трунин.
Секунда паузы.
Трунин медленно поднял глаза, будто рассматривал его.
— Закругляемся, — сказал он, не глядя на тела.
— Всем ясно: самоубийство. Закрываем.
Следаки и оперы переглянулись.
Кто-то нервно кивнул.
Кто-то убрал планшет.
Кто-то выключил камеру.
Пошло стирание следов, исчезновение улик. Спокойно, как будто так и надо.
Женя сжал кулаки.
— Ты идиот, Серёж?
Трунин посмотрел ему в глаза. Взгляд был ровным. Каменным.
— Ты мал ещё, не понимаешь, как здесь всё устроено.
Не лезь туда, откуда не выберешься.
Он выдохнул дым прямо в сторону Жени, разворачиваясь к машине.
Тот остался стоять один, среди пыли, мертвечины и пустоты.
---
Трунин закрыл за собой дверь "шестисотого". В салоне — прохладно, пахнет кожей и табаком.
Он откинулся назад, достал второй телефон — не тот, что для дежурств и дочерних звонков.
Старенький, потёртый, кнопочный. Нажал кнопку вызова единственного номера. Долго гудело.
— Да? — хриплый голос, будто сразу из подвала.
— Подтверди: "Уютная квартира", — спокойно сказал Трунин.
— Всё в порядке, мебель на месте.
— Хорошо, — Трунин выдохнул дым в боковое окно. — Но с вентиляцией проблемы. Чуть не задохнулись.
— Разберёмся.
— Разберитесь сегодня. Не хочу, чтобы соседи жаловались.
Он сбросил звонок, вытер лоб платком. В глаза залетело солнце, но он даже не поморщился.
---
На посту — Женя.
Стоит, смотрит вдаль, будто хочет прожечь пейзаж глазами.
— Ты чего тут? — Трунин подходит к нему.
— Думаю, — коротко.
— Перестань.
— Я не понимаю, как ты можешь на это смотреть и не сойти с ума.
У них под кожей были кило наркоты. Они не просто умерли, они мучились, Серёж. Это разве не…
— Хватит, — обрывает Трунин. Спокойно, но резко.
— Ты был на первом курсе, когда я уже водил такие "грузовики".
Я тебе как старший скажу: если ты хочешь долго работать — не открывай все двери. Некоторые изнутри заминированы.
Женя смотрит на него, как на чужого.
— Значит, так теперь? Грузовики с мертвецами — это "нормально"? Ты это покрываешь, Серёж?
— Я — сохраняю баланс, — сказал Трунин. — А ты...
Он усмехнулся. — Ты герой в книжке. С такими — тут не выживают.
Он похлопал Женю по плечу, пошёл к машине.
Женя остался стоять. Пульс бился в ушах. Пальцы дрожали.
---
Позже, в тот же день, в своей квартире, Женя достал маленькую флешку.
На ней — дубликат видео с регистратора, который был "случайно повреждён".
Он не хотел играть в шпионов. Он просто не мог иначе.
Он знал: либо он сгорит, либо подожжёт всё сам.