Нокаут для сердца

Алиса намеренно опаздывала.
Целых двадцать минут она стояла у двери смотровой, стискивая в пальцах края халата, будто ткань могла уберечь от вчерашнего унижения, которое до сих пор пульсировало между ног, словно напоминание о её слабости.

Горели щеки.
Горели воспоминания.
И пульс бился, как предатель.

— Заходи, доктор, — раздался из-за двери хриплый, слишком довольный голос.

Она вздрогнула.
Он знал. Он чувствовал. Чёртов инстинкт хищника.

Осторожно толкнув дверь, Алиса замерла.

Дмитрий развалился на кушетке, словно у себя дома.
На нём были только спортивные штаны, низко спущенные на бедрах, торс всё ещё влажный после душа, капли воды лениво скатывались по рельефному прессу, собираясь в ложбинке у пояса.

— Я вижу, ты не забыла вчерашний "сеанс", —его голос был густым, как патока, а взгляд — откровенно голодным.
Он провёл ладонью по животу, остановившись у резинки. Намеренно. Медленно.

Алиса резко захлопнула дверь, сжавшись, будто от пощёчины.

— Это было ошибкой. И это не повторится.

— Врёшь.

Он встал. Быстро. Бесшумно. Опасно.

В одно движение оказался рядом, вжался в неё всем телом, прижав к холодной поверхности двери.
Его дыхание обжигало ухо. Его сила — давила, как лавина.

— Ты вся дрожишь. Хочешь снова? Признайся.

Пальцы скользнули под халат, обнажая истину раньше слов.
Влажные трусики были приговором.

— Остановись! — её голос сорвался. Но тело... тело предало первой.
Бёдра подались вперёд, ловя его ладонь, как якорь.

— Твоя киска против, — хмыкнул он, втирая тонкую ткань в её распухший центр, находя ритм, от которого ноги дрожали.

Стук. Глухой, резкий. За дверью голос тренера: — Волков! Ты там вообще жив?

Дмитрий не отвёл руки.
Вместо этого прижался губами к её шее, оставляя горячие следы.

— Ответь ему...

Алиса открыла рот, но из него вырвался лишь хрип.

— Я... я...

Он рванул ткань, и пальцы вошли в неё без пощады.
Острая вспышка, и она вскрикнула, цепляясь за воздух.

— ОН ЗАНЯТ! — выдохнула она, дрожа, вцепившись ногтями в его плечо.

Смех за дверью. Лёгкий, насмешливый: — Понял-понял! Только плечо не повреди!

Шаги удалились. Дмитрий отступил, медленно вынимая пальцы.

Он облизал их на её глазах, глядя ей в глаза, как будто проверяя, сколько унижения она способна вынести и при этом — остаться мокрой.

— До завтра, доктор.

Он ушёл.
Она осталась.
Ослеплённая, униженная... и безумно возбужденная.

Алиса застыла у двери, пальцы всё ещё дрожали, словно в них хранился остаток его жара.

И вдруг...

Марк.

Он появился, как тень из прошлого: высокий, подтянутый, в дорогом пальто, с тем самым ледяным взглядом, который потушил её душу три года назад.

— Привет, Алиска,— его улыбка была натянутой, как струна. — Скучала?

— Ты... что ты здесь делаешь?

— Конференция. И заодно... решил проведать.
Его взгляд скользнул вниз — по её взлохмаченным волосам, покрасневшим губам, смятому халату.
— И посмотреть, как там наш малыш.

Треск костяшек пальцев — как выстрел.
Позади неё стоял Дмитрий. Молчал. Но взгляд его был клинком.

— Это кто? — коротко, глухо.

Марк шагнул вперёд, протягивая руку: — Марк Седых. Бывший муж Алисы. Пауза. И отец её ребёнка.

Тишина. Сгущённая. Густая, как гроза перед бурей.

Дмитрий не пожал руки. Он не отрывал взгляда от Алисы.

— Это правда?

Она кивнула. Губы дрожали, как будто она вот-вот потеряет контроль.

— Ему четыре года.

Молчание.
Затем — резкий разворот, дверь хлопнула так, что задрожали стены.

Марк, довольный как кот, приподнял брови:— Кажется, твой новенький не выдержал. А ведь это только начало, Алиска.

Она посмотрела на него.
И впервые за три года позволила себе ненавидеть — открыто, яростно.

— Убирайся.

Но он уже знал.
Он оставил след.
И игра только началась.

Телефон зазвонил в абсолютной тишине, словно выстрел.
Алиса взяла трубку на автомате, даже не открыв глаз.

— Алиска.

Голос пробрался под кожу. Хрипловатый, липкий, как кровь, давно не смытая с рук.
Она застыла, дыхание сбилось, пальцы сжали трубку до треска пластика.

— Марк.

— Скучаю.

— Ты не имеешь права мне звонить.

На том конце — смешок, будто кто-то целует в шею змеиной кожей.

— И всё же звоню. Потому что могу. Пауза. Ледяная. — Знаешь, я сегодня видел нашего сына.

Сердце сорвалось с места.
Алиса вскочила, простыня сползла на пол, оставив тело дрожащим, как у зверя, почуявшего капкан.

— Ты... Ты был рядом?!

— Просто смотрел. Как он играет. Удивительно, как он похож на тебя. Такие же глаза. Такие же ошибки.

Тишина. Удушающая. Как перед бурей.

— Чего ты хочешь?

— Вернись. Просто. Без торга.

— Никогда.

— Тогда я подаю на опеку. Полную.

По её венам побежал ледяной яд.

— У тебя ничего не выйдет.

— О, милая... — его голос стал сладким, как ликёр, только испорченный и ядовитый.
— У меня есть фотографии. Ты. Этот Волков. В раздевалке. После боя. Слова не нужны — всё видно по твоему лицу.

Мир качнулся, как палата под капельницей.

— Ты... следил?..Хотя все равно, у меня есть право на личную жизнь и это никак не влияет на ребёнка!

— Нет. Просто нашёл. Пауза. Жёсткая, как приговор. — Вернись ко мне — и никто не узнает, кем ты стала. Шлюха в халате. Мать, раздвигающая ноги за аплодисменты.

Телефон ударился о стену.
Алиса согнулась пополам, руки обхватили живот — её вырвало тишиной.
Никакого звука. Только дрожь.

Дождь лил, как будто небо тоже не справлялось с эмоциями.
Алиса стояла под дверью, насквозь промокшая, мокрые пряди липли к вискам.

Стучала. Снова. Сильнее.

Дверь отворилась рывком.
Дмитрий стоял перед ней, без футболки, с бутылкой в руке и взглядом, обнажённым до боли. Глаза красные. Лицо — камень.

— Пришла объясняться?

— Да.

Он развернулся, не глядя, и впустил.
Квартира встретила её хаосом — одежда, стакан, разбитая чашка. На столе — распечатанное фото. Её. С Дмитрием. После боя.

Он кинул ей телефон. — Это от твоего бывшего. Очень щедрый тип. Делится компроматом.

Она опустилась на край дивана, будто ноги отказались держать.
— Он шантажирует меня. Угрожает забрать сына. Если я не вернусь.

Он сделал глоток.
— И ты думаешь, я — решение? Новый удобный парень с сильными руками?

— Нет.
Она вздохнула, как перед прыжком в воду.
— Я пришла, потому что не боюсь. Не боюсь выбрать тебя. Даже если ты пошлёшь.

Он смотрел на неё долго. Молчал.
Потом — шаг в сторону.

И тогда она увидела.

Девушка.
В его футболке. Мокрые волосы. Заплаканные глаза.
—Дима? Кто там?

Мир снова перевернулся.Только теперь — внутри.

Алиса улыбнулась. Тонко. Идеально. Как у актрисы, выходящей из кадра.

— Мило. Прости, что побеспокоила.

Развернулась.

Шаг.
Второй.

— Алиса!

Его голос сорвался, запоздал, как у того, кто понял, что потерял — в момент, когда уже поздно.

Она спускалась по лестнице, не вытирая слёз — дождь и так всё сделает.
За спиной — хлопок двери. Окончание. Или начало конца.

Он ждал её у дома.
Марк.
Как призрак. Как ржавчина. Как привычное зло.

— Ну что, передумала?

Алиса встретила его взгляд — впервые не прячась.
Ни дрожи. Ни слёз. Только леденящая пустота и решение.

— Нет.

Она прошла мимо.
Молча.
Смертельно спокойно.

Осталось только одно — решить, кто из них первым пойдёт в ад.