Софи.

Молитва за молитвой. Каждый день и ночь. Но чувствует ли Софи, что Бог слышит ее? Чувствует ли она душевный покой? Кажется его не обрести уже никогда. После того, как она встретила Его, она забыла о умиротворении. Даже строгие монахини и их жестокие методы не смогли лишить ее хотя бы четверти страсти к Аланиелю. И сейчас… Она не угасает, а только разгорается губящим пламенем. Не смотря на то, что он оказался самым настоящим монстром и убийцей. Казалось, здесь не может быть места любви и оправданию, но одно не складывалось, почему Аланиель не убил ее? Почему отпустил?
измученная попытками понять себя и чудовище, Софи решилась на отчаянный шаг- вернуться к нему и попытаться поговорить с чудовищем из рассказов ее гувернантки.

Но дни шли, а она все не решалась. Страх сковывал ее тело. Мари так и осталась без вести пропавшей, о ней ничего не было известно, но сестра отказывалась верить, что Аланиель убил ее и решила перебраться в ее имение, дожидаясь возвращение. Слуги были сами не свои, чувствовали себя покинутыми матерью детьми, что удивляло Софи. Они должны быть счастливы, что освободились от тирании их хозяйки, но видимо, такое бывает, когда ты привязываешься к своему насильнику и даже проявляешь сочувствие к нему. Они не могли не спать, ни есть, все дожидались ее возвращения.

Буквально через несколько дней по всему городу развелась паника. Многие молодые люди и барышни пропали без вести и все знали, что последнее место, где они были- имение Аланиеля. Набрав побольше оружия большая часть городских направились к нему, в том числе и Софи, но не что было уже давно покинуто. Людям ничего не оставалось, как только начать самую настоящую охоту на нечисть.
Когда его не обнаружили, Софи внутренне чувствовала облегчение. Она не хотела, чтобы его убили. По крайней мере, пока она не выяснила все.
Но почему-то не смотря на такую радость, весь последующий день ее что-то преследовало. Она всё время чувствовала чьё- то присутствие и это продолжалось несколько недель. Чувство будто кто-то наблюдает за ней. Иногда от этого было тревожно и не по себе, иногда, спокойно. Будто два разных человека, духа, следили за ней, борясь за её внимание. Софи не могла спать, есть, выходить из дома. Казалось, что как только на выйдет за пределы имения Мари, с ней случится что-то не поправимое.

И вот в очередной раз прогуливаясь по саду, пытаясь хоть как-то успокоиться, Софи опять почувствовала этот неприятный холодный взгляд на себе. Ускоряя шаг, она надеялась убежать от него, скрыться. Девушка мчалась за ворота, которые уже не оберегали ее. Софи бежала по ночному городу, спотыкаясь и сталкиваясь с прохожими, которые оборачивались на неё, считая, что у молодой особы отсутствует чувство такта или, что она вовсе умалишенная.

Укрыться она смогла только в церкви, где когда- то жила. Ощущения ненадолго покинули ее. Но как только прошла чуть вперед, слышала свои собственные крики о пощаде, когда матушка избивала ее, смотря на распятие, которое нависало с потолка. Холод прошелся по всему телу. Ей хотелось скорее уйти отсюда. Эти воспоминания ничем не хуже сумасшедшего воображения, что за ней следит Аланиель и желает съесть или убить ее. Здесь ещё опаснее. По-крайней мере для такой как она. Для такой, которую не желает отпускать из своего захвата сама нечисть и укрывает своим алым плащом от Бога.

- Я схожу с ума... Я схожу с ума...- Софи повторяла, взявшись за голову и пытаясь отдышаться. Ее грудь резво опускалась и поднималась, под такт сбившегося дыхания. В помещении было невыносимо холодно и этот холод будто нарастал ежесекундно.

Крики в голове Софи, ужасные воспоминания, перебили чьи-то молитвы о пощаде. Она могла поклясться перед иконой, что слышала их за дверьми, где находиться комнаты монахинь.
Всё будто повторялось, ей было неповторимо страшно и тысяча мыслей проносилось в голове о том, что же происходит за дверью. Вдруг там Аланиель, убивает очередную жертву? Но не успела барышня даже подойти, как сзади пронесся  холод. Она резко обернулась и испуганно вдохнув, вскрикнула.
Перед ней оказалась та самая матушка Тереза. С привычным холодным выражением лица, она спросила:

— Софи? Не вы ли это? С чего вы решили нас навестить в столь поздний час?
— Я…- Софи хотела что-то ответить и успела краем глаза заметить кровь на морщинистых руках богослужащей. Матушка Тереза взяла белоснежный платок и вытерла им свою окровавленную руку, безразлично сказав:

— Мы принимали роды. Женщина начала рожать прямо у самых ступень, пришлось принять ее. Может вы хотите, что-то выпить теплого Софи? Пройдите на нашу кухню.
— Пожалуй.- неуверенно ответила собеседница, чему немного улыбнулась женщина.

Они спустились вниз в кабинет матушки Терезы, которая приказала одной красивой монахини в бело- голубом одеянии, роскошно вьющимися тёмно- коричневыми волосами и неимоверно высоким ростом, чтобы та принесла тёплого чая гостье. Молодая красавица с необычайной любовью посмотрела на Терезу и вскоре ушла выполнять.

- Вам тепло Софи?- Старшая спросила, закрывая массивную дверь.
- Д- да... Спасибо... Уже лучше...
- Это всё потому, что я рядом с вами. Только со мной вы в безопасности Софи.

Барышня не понимающе посмотрела на женщину и невольно начала вспоминать, как много боли эта морщинистая старуха причинила ей. Сколько ударов плетью, которые навсегда оставили шрамы не только на теле, но и в душе.

— Вам не стоит так бояться меня.- Сев за свой стол и скрестив пальцы, начала старуха.- Если бы вы только знали сколько раз я вас... спасала... от бед и несчастий, то не смотрели на меня с таким ужасом. Вы бы смотрели на меня так же нежно Софи, как на Аланиеля.- Она неожиданно поднялась на ноги.- С такой же любовью и преданностью, которую он не заслуживает…

Матушка надвигалась к ней с уверенной поступью, внушая всё больше страха в отступающую назад Софи.

- Мне стоит уйти...- повторилась девушка,  встав со стула и столкнувшись с закрытой дверью спиной.

Еще момент и Тереза уверенно наклонилась к ней, положив одну руку на дверь.

- Ты пришла сюда, потому что я привел тебя сюда.
- Ч- что?- она не понимала почему Она так говорит о себе. Почему ведёт себя так странно.
- Присмотрись Софи, вспомни. Неужели ты не помнишь своего спасителя?
- Матушка...- испуганно шептала девушка, но монахиня положила свой длинный палец на ее пухлые губки.

- Присмотрись ко мне и вспомни... Не помнишь? Хорошо. Я тебе напомню.- она ухмыльнувшись сказала.

Потом отступила немного назад и лёгким движением руки, сняла с себя монашескую одежду и Софи впервые увидела, что у неё короткие седые волосы, мужские черты лица и черный плащ похожий на плащ Аланиеля.

Она оказалась мужчиной.

В ужасе Софи хотела бежать, но манящим шёпотом, незнакомец сделал так, что её парализовало и всё, что она могла только двигать глазами. Он властно взял жертву на руки и посадил обратно в кресло.
Впервые за все это время, девушка увидела улыбку на лице этого человека. Он был как никогда доволен.

- Я был на твоём дне рождении Софи, на том самом, в котором ты была так красива в своем голубом платье, с роскошными локонами и в голубых маленьких туфельках...- он мечтательно говорил, расхаживая важно по комнате, скрестив за спиной руки.- Ты была так прекрасна и уже в ту ночь ты должна была стать моей. Но мой брат Аланиель, который, кстати, был уверен, что убил меня так давно, что и забыл обо мне, решил, что он достоин сделать тебя своей рабой... Ну или, как он любит называть- ученицей. Хотя, не понимаю почему не называть вещи своими словами? Боится оскорбить чувства таких как ты?- он иронично засмеялся, затем вернулся к предыдущей теме.- Но я оказался хитрее, не мог позволить ему заполучить тебя. Я сказал твоей суеверной матери, что ты одержима и тебя стоит отправить в монастырь, чтобы очистить твою грязную душу...- Незнакомец остановился перед ней и наигранно скорчила жалостливое лицо.- Я был уверен, что выбью из тебя всю эту дурь о том, что Аланиель тот, кто тебе нужен... И ты наконец станешь моей...- он опять зашагал по своему кабинету, сложив руки за спиной, пока в него вовсе не зашла та самая красивая монашка, которая села на колени и начала целовать ему руку, положив чашку на стол. Сначала, как божеству, а потом будто войдя во вкус, так не пристойно жадно, что несомненно ему нравилось, но он мне выказывал этого. По его мнению такие как эта девушка не заслуживают эмоций от него. Она никто.

- Но ты не стала... Поэтому я решил жениться на твоей ещё более строптивой сестре.- Мужчина устала вздохнул, вспомнив Не любимую жену.- Не смотря на долгие годы брака, эта мелкая тварь имела совесть представлять того мелкого сосунка, вместо меня. Какого-то жалкого дворецкого. Каждую ночь эта мелкая шлюха была с ним в мыслях, не со мной. Она была одержима им настолько... Что убила меня... Но... Мне не привыкать, как ты уже поняла.- Он засмеялся в очередной раз.

Софи пыталась разомкнуть губы, но не могла. Её веки тяжелели, она стонала, желая выкрикнуть: "Помогите".

Мужчина посмотрел на неё, потом на монахиню. он ласково, как отец погладил по головке вторую, пока она начала расстёгивать пуговицу за пуговицей своего белоснежного монашеского одеяния, не стыдясь присутствие незнакомки. Ее молодая красивая грудь была огалена. Девушка совсем, как Софи были полностью во власти этого монстра. Она даже взмолилась:

- Я хочу стать вашей рабой... Пожалуйста... Я так долго ждала этого Таррон.

Но он только смотрел на неё с некой жалостью, не взирая на то, что она откровенно хотела его. Встав на ноги, молодая особа обнажила перед ним шею, желая укуса. Нежно поглаживая ее грудь, он усадил девушку на руки, затем страстно поцеловав, впился в нежную кожу клыками. Монашка взвыла от боли и наслаждения одновременно, но когда вампир выпил ее насухо, продолжил свой монолог, опьяненный кровью девственницы.

- Видишь, многие желают быть на твоём месте... Но не многим дано... Вот... Ещё пару мгновений... И это прекрасное ангельское создание будет мертвое... Так жаль... Но так прекрасно наблюдать за такой красивой смертью...

Девушка что-то бредила медленно умирая на руках монстра, пока Софи сидела на кресле, мечтая о возможности вновь контролировать своим телом. Вскоре та, что мечтала стать рабой вампира, умерла, закрыв свои прекрасные карии глаза и свесив руку вниз, с которой стекала её собственная кровь.

- Вот и всё... Простолюдинке не дано жить рядом с королем... Но ты другая...- Вампир скинул с себя, как ненужную вещь труп и надвинувшись к Софи, склонился к ней, улыбаясь.- Как ты уже поняла, я Вампир. Аристократ. У Аланиеля хороший вкус, но он так глуп, что не укусил тебя. К чему такая жертвенность....- Его желтый ноготь проскользил по ключицам, затем до груди.- Такое превозвышение человеческой жизни? Но я другой... Я подарю тебе вечность, малышка моя. Твоя красота, твое тело... оно будет таким всегда. Ты никогда не постареешь... Ты будешь навсегда.... Моей прекрасной Софи...

Его голос становился всё нежнее. Противные острые когти поглаживали бледную шею, пока клыки выпячивались из рта. Таррон так долго ждал этого момента. Как же долго ему приходилось скрывать от неё, кем является на самом деле. Но теперь этого делать больше не придется. Теперь он спасёт ее от брата. Такая хорошенькая рабыня должна достаться только старшему. Младший не заслужил быть покровителем этого красивого существа. И тем более не позволила такую красавицу не обратить в ламию. Она должна ею стать.
Но как только клыки Таррона попыталась проткнуть кожу Софи, что-то силой вырвало барышню из захвата и заставило взлететь вверх, пробив насквозь крышу. Вампир долго не мог придти в себя, не понимая, что происходит, но когда увидел, как под луной пролетает Софи, которую окутывал алый плащ, прорычал:

- Аланиель!!!