Софи.

Уже наступила полночь. Дождик моросил за окном, пока усталый Мадлен выполнял свои обязанности. Из года в год, дворецкий проходит по холлу, тушит свечи, прислушиваясь иногда в плачь, иногда в стоны полные наслаждение или молитвы о прощении от Всевышнего. Каждая из них его собственность, как и он. Им не избежать своей участи, только жить в ней вечность.

Ученицы? Конечно же нет. Вечные рабыни. Дети с украденным детством. По воле маста. В том числе и он. Мальчик, без имени в корзинке, которого оставили у женского монастыря, надеясь, что его приютят и дадут кров. Но не успел он достигнуть и пяти лет, как его отдали статному, величавому мужчине в алом плаще, который прозвал его Мадлен, даже не желая слышать его настоящего имени.
Войдя в царство бессмертного, мальчик навеки приобрел сковы, даже не понимая этого. Всю жизнь, он верил, что служить маста это его жизненное предназначение и другого мира, другой участи просто нет для него. Навеки слуга, навеки ребенок своего духовного отца…

Держа в руке свечу, дворецкий прошел в дальний зал, где стояло пианино и чуть слышно проходя вперед сел рядом с ним, элегантно забросив назад хвост своего фрака и сняв свою кожаную перчатку. Закрыв глаза, он начал играть музыку, которая звучит в его голове время от времени. Этот голос. Он помнит его. Он уверен, что это именно ее голос. Такой нежный, такой ранимый… как прикосновения ее нежной ладони…

Music:  Vampire tales( Blood, Love & Dust)

Это мамин голос. Она рядом. Смотрит на него улыбаясь и заглаживая выбивающийся прядь, пока он не отвлекаясь играл ее мелодию, которая напевала, когда он лежал в люльке.
Мадлен боялся открыть глаза, боялся спугнуть ее. Он не хотел, чтобы она уходила.

- Ты так подрос...- раздался ее голос в голове.- Совсем мужчина…
Дворецкий сильно поджал губы, но продолжал играть. Ее ладонь проскользнула по щеке сына. Она прошептала:

- Прости меня… И пожалуйста будь счастлив… Ради себя.- она прошептала, поцеловав его в щеку.

Счастлив. Раньше он и не знал, что это. Вернее думал, что знает, ведь маста говорил ему- его счастье в послушании и служению ему. Но все изменилось, когда в дом ступила она. Лиза. Застенчивая, но боевая, неуклюжая, но такая грациозная. Его маленькое, хрупкое счастье. Без нее у его жизнь уже не будет смысла. Даже смерть хозяина его больше не страшит, как раньше. Теперь ему до боли все равно, что будет с этим извергом. Его мысли душили холодными руками. Мадлен иногда представлял жизнь без него. И ему нравились эти мысли, ведь тогда он сам мог бы стать хозяином своей судьбы. Он женился бы на любимой, завел детей и никогда не вспомнил о мужчине в алом плаще, который украл у него детство…

Мадлен открыл глаза, чтобы увидеть ту, кого лица не помнит. Но мамы не оказалось рядом. Он выдохнул, запрокинув голову назад. Слезы хотели катиться по щекам, но дворецкий не позволял этому произойти.
Бежать? Может просто бежать? Нет… он разорвет их… убьет Лизу и заставит его смотреть. Убить его? При всей нарастающей ненависти, Мадлен никогда не смог бы… Неужели счастья нет?

Раздался грохот. Подскочив Мадлен надвинулся в сторону где он был слышан и с ужасом увидел, как в комнате маста лежит Софи. Ее платье было все в крови. Шея прокусана. Она стонала и безжизненно смотрела куда- то в даль. Укус был слишком глубокий. Молодая девушка истекала кровью. Аланиель стоял над ней и испуганно бегал глазами, не веря происходящему.

- Маста…- тихо прошептал Мадлен дрожа.

Но тот взмахнув рукой, заставил дверь захлопнуться.
Дворецкий вздрогнул от неожиданности, но о отошел от дверей. Обернувшись, молодой человек увидел сонную Лизу. Потирая, как ребенок глаза, она спросила:

- Что произошло, Мадлен?

Он немного замешкался и не отвечал ей. Но что- то  странное, какое- то нехорошее предчувствие заставило его подойти к ней ближе и взяв за руку, повести в ее комнату, сказав:

- Нужно немедленно уходить отсюда.

***

- Софи… Что я наделал… Что я наделал…- отчаянно шептал Аланиель, сев на колени перед кроватью и держа дрожащую руку погибающей.- Я так хотел… так хотел… Прости меня… что не дал тебе выбора… Прости…

После этих слов, она посмотрела на него с глазами полными слез. Неужели это все? Она так хотела быть с ним. Навеки. И теперь она погибает от укуса того, кто разлучил их на столь долгое время. Его брат. Брат, который ненавидит его, как самого лютого врага.
Перед глазами, Софи уже видела, как мать подает ей руку, а позади нее менялись, как красивые картины маслом, воспоминания. Первая встреча с монстром из сказок. Ее признание любви ему, когда ей было всего одиннадцать. Подарок на двенадцатилетие. Танец. И любовь, полная страсти, которой она отдалась всецело.
Какая трагичная и нелепая смерть. Аланиель обезумевши смотрел, как она выдыхает последний вздох и уже видит перед собой не Софи, а свою умирающую жену, которая точно так лежала на этой самой кровати держа его за руку. Нет. Это происходит вновь. Эта кровь повсюду. Совсем, как когда жена истекала кровью. Она умирала из- за плода, который в ней поселился. Ребенок пожирал ее изнутри. Человек не может рожать от проклятого. Но почему- то она верила и Аланиель, живший столько лет, наивно верил, что у них получиться. Пока в ту зловещую ночь их ребенок не убил собственную мать... а потом и сам погиб в ее утробе...

- Нет, Андреа… Пожалуйста… не покидай меня вновь… Я не смогу без тебя больше... Я больше не хочу жить без тебя... Не умирай... Ты нужна мне Андреа... Пожалуйста...- он шептал Софи.

***

- Собери все необходимое…- Твердил Мадлен, помогая Элизабет собраться и помимо этого, залезая под ее кровать.

- Что происходит Мадлен?- испуганно спросила его любимая.

Но он не отвечал. Все пытался, что- то достать из под кровати. Под ней находился чемодан, открыв его, он проверил все ли нужное в нем. Кол, снадобья и оружие с серебренными пулями были аккуратно разложены.

Шум где- то в конце холла. Кто- то разбил окно. Мадлен и Лиза резко обернулись. Шум становился громче. Будто по очереди разбивались огромные стекла в холле.
Вкрадчивый усмехающийся голос прозвучал по всему огромному поместью:

- Аланиель! Я вернулся, мой дорогой брат! Не пригласишь меня к себе в дом? Хотя… это уже сделал твой сын. Мадлен.

Этот голос довольно произнес имя дворецкого, намекая на то, что пригласив его, он дал монстру возможность приходить в дом, без всяких проблем и опасений. Поджав губы, дворецкий почувствовал, как пот стекает по его лбу. Брат. Он же умер. Аланиель еще давно убил его, оберегая своих близких, которые были смертными от этого упыря, который в отличии от него, очень редко превращал своих жертв в вампиров. По его мнению мало достойных такой участи. И мало кто знал, но если он и превращал кого- то в своих слуг, так это исключительно сильных мужчин. Женщины по его мнению слишком слабы и от них никакого проку. И, в отличии от Аланиеля, не брезговал гибридами и волками.

Целая армия его слуг прибыло в поместье одного из последних из рода аристократов.
Мадлен осторожно выглянул он окно спальни Лизы и увидел, как здоровый, огромный мужчина одетый в шерстью, напоминающий викинга. С длинной бородой и не менее длинными волосами, увидев Фрау и Ра, схватил собак и буквально разорвал их на части.

- Нет!- вырвалось из дворецкого.

Но было слишком поздно. Доберманы были убиты. Подавив горькие слезы о своих преданных псах, Мадлен подхватил Лизу за руку и быстро отдав ей кол в руку, сказал:
- прямо в сердце. Целься в сердце.- Она нервно покачала головой.

Дворецкий взял пистолет. Затем жестом приказал ей спрятаться под кровать. Они ждали. Сами не знали чего, но скорее всего своей кончины. Сжав друг другу руки, они посмотрели в глаза друг друга и молча что- то сказали, дожидаясь смерти.

Это был крах этого места. Закат царства Аланиеля. Волки и вампиры, громили дом, опрокидывали, разбивали и рвали произведение искусства. Поджигали шторы и варварски расправлялись с женщинами этого дома. Некоторые ученицы Аланиеля одерживали над ними победу, некоторых убивали без особых усилий. Только обезумевший Аланиель, продолжал стоять на коленях, проливая слезы то ли о жене, то ли о Софи. Он уже и сам не понимал.

Довольный погромом и своей уверенной победой, Таррон уверенно шел по холлу, любуясь хаосом, который сотворил. Затем, дождавшись, когда один из волков расправиться с ученицей Аланиеля, оторвав ей голову и откинув ее в сторону, он спокойно приказал:

- Главное Найди мальчишку. И убей его.

Монстр кивнул и как собака, буквально пытался вынюхать след человека. Застыв и закрыв глаза, он стал внимать воздух все сильнее. Пока резко не рванул в сторону дальних комнат.

Таррон довольно улыбнулся, предвкушая, что останется последним из Аристократов. Сегодня последняя ночь Аланиеля и он сделает все, чтобы так и было.