Софи.

Улыбка на лице Аланиеля заставила биться сердцу быстрее. Вот он, рядом. Дыхание Софи перекрывало, видя его. Такого красивого, таинственного мужчину, который юн в своём одиноком сердце. Её ладонь неуверенно опустилась на его. В скоре пара уже была в центре зала и начала кружить в танце. Софи поверить не могла своему счастью. Когда-то в детстве ей нужно было смотреть только со стороны на то, как Аланиель вальсирует с Лизой, а теперь она сама в его объятьях. Беспокоило одно- прошло столько времени, а он всё такой же. Он не меняется, не стареет в отличии от других. Как же так? Не смотря на сомнения, которые не покидают её уже давно, Софи улыбаясь любовалась своим партнёром, который кружил её всё быстрее под ритм музыки. К ним присоединились и остальные, но не в одном молодом человеке не было столько задора сколько в темноволосом мужчине, танцующим с именинницей. Его глаза изредка отблёскивали золотистым цветом, что означало вампир готов вот- вот напасть на примеченную жертву.

Мари неожиданно оказалась рядом с Натоном и прошептала:

- Сработало. Голодная собака.- она с призрением ухмыльнулась Аланиелю.- Все мужики одинаковые.

Натан же сжимал всё сильнее нож, который он прятал под пиджаком. Ревность сдавливала его глотку, как и волнение. Дело в том, что он привык работать с арбалетом, а теперь приходиться обходиться маленьким кинжалом. Осталось только поймать момент и проткнуть ослабшего после "дурной крови" аристократа.

- Не нападай, пока он не вцепиться в её шею.- приказала Мари.
- Ты уверенна, что он сделает это здесь?- охотник спросил.
- Нет конечно. Он никогда не сделает это на глазах у людей. Он загипнотизирует её и уведёт к себе. Как только Аланиель сделает это, нужно будет осторожно проследить за ними.
- Но он же читает мысли, думаешь он уже не знает о том, что мы задумали?
- Аланиель был слишком занят слушать мысли моей сестры. Ну, а теперь он вовсе потерял свои способности, поэтому нам не о чём волноваться. Будь на чеку Натан.- были последние слова полукровки, которая как всегда, неожиданно исчезла.

Взволнованный Натан был недоволен, что должен, как собака слушать приказы той, кого по идеи должен убить.

Он недовольно пробурчал ей в след:

- Подожди, когда- то я до тебя доберусь.

Аланиель продолжал кружить Софи, которая смеялась совсем, как в детстве. Так звонко и задорно. Но в отличии от себя в детстве, девушка почувствовала негодование, так как её голова начала сильно кружиться. Вцепившись в плечи улыбающегося Аланиеля, Софи пыталась держаться на ногах, но понимала, что силы покидают её. Тогда вампир подхватил её и тихо спросил:

- Тебе плохо Софи?

Она приложила ладонь к лицу и молча кивнула, закрыв глаза. Вампир насторожено посмотрев вокруг, подал имениннице руку и уводил, пока знакомые спрашивали всё ли с ней хорошо на, что Аланиель любезно отвечал:

- Софи немного устала. Она непременно вернётся к вам через несколько минут.

Для Натана это было знаком, что пора действовать. Обойдя зал, молодой охотник оказался на другом конце холла и решил спрятаться в комнате, которая находилась не далеко от спальни хозяина. Довольный своей смекалки, он решил выжидать, но тут его неожиданно пронзил лютый холод. Он будто проскользнул через его внутренности. После Натан услышал пугающих выдох. Дверь, которая была приоткрыта резко захлопнулась, прямо перед его носом. Охотник испуганно кинулся к двери, пытаясь её открыть, дёргая за ручку, но она была заперта.

Вытирая пот на лбу, он выругался:
- Проклятье!

***

Мари оказалась в другом конце холла. Она тоже терпеливо выжидала парочку, но её никто не собирался запереть. Медленно надвигаясь к спальне, Мари тихо недовольно говорила про себя:

- Где этот идиот? Никогда не надо доверять людям.

Молодая особа заключила и тихо проскользнула в комнату Аланиеля. На кровати уже лежала её сестра. Мари испуганно подбежала к ней, щупая руки и нашёптывая:

- Софи! Софи! Что с тобой? Софи! Неужели я опоздала?!

Но девушка не реагировала, всё лежала на кровати, не выдавая никаких признаков жизни. - Софи!- она выкрикнула громче. Когда ей уже хотелось кричать, боясь, что она не успела и потеряла сестру навеки, что- то резко притолкнуло её к стене и сжало глотку. Это было так неожиданно, что Мари округлив глаза не могла деже вдохнуть.
Это был никто иной, как Аланиель. Он прижал младшую к стене, сжимая её горло. Его клыки были обнажены, глаза сверкали алым цветом от ярости. Ему так хотелось разорвать "дурную кровь" на части, но находил в себе остатки сдержанности, чтобы этого не сделать. Его длинноватые острые ногти немного прокололи бледную кожу Мари. Свернувшийся кровь лениво вытекла из горла девушки, напоминая лаву.
Молодая женщина болезненно простонала, но не звала о помощи. Слишком горда. Тем более просить охотника об этом унизительно для вампира.

Аланиель сильнее оскалил клыки, дьявольски усмехаясь:

- Как же так Мари? Вы не будите звать вашего дорогого друга? Не будите просить его о помощи?
- Нет.- сдавлено ответила жертва.

Вампир вновь ухмыльнулся. Затем сильнее зажал её глотку в руке, поднимая выше.

- Вот, именно поэтому ты обречена вечно быть одинока. Ты слишком сильная и независимая, чтобы быть любимой для мужчины... Но всё же...- он цокнул, покачав головой.- ужасно глупа и наивна. Неужели ты думала, что сможешь так просто убить меня вместе с этим сопляком? На меня охотились легендарные убийцы, аристократы и все заканчивали тем, что от них оставались одни кусочки... меня так злит и умиляет твоя наивность одновременно.

Мари просто не могла больше дышать, хоть и дыхательные пути у неё уже давно не функционируют. Аланиель хоть и опустил ею на пол, но продолжал душить, от чего девушка уже синела, отчаянно царапая ему руки, как котёнок, которого топят.

- Я открою тебе один маленький секрет...- аристократ наклонился к уху и начал шептать.- То что пишут чернокнижники, является милыми сказками для детей перед сном. Например, если вампиру дать плохой крови, он потеряет силы или...- глаза Мари шокировано бегали. Теперь страх сжимал её.

Аланиель не победим.

- Кровь всегда одинакова. Будь она девственна или нет. Будь она богатого или бедняка. Я все силен и любая кровь даёт мне силу. Любая. Потому что истоки моей крови чисты и кто выпьет её, станет владыкой мира. Просто так заведено в нашем мире, получать лучшее. Наша древняя культура, наш социум приучил нас любить чистых непорочных людей, питаться ими, совсем, как богатые люди предпочитают пить вино с хорошей выдержкой, нежели сомнительные настойки.

- Значит ты... всё это время лгал Мадлену?

Аланиель величаво и громко засмеялся, заполняя комнату своей откровенной насмешкой над знаниями Мари.

- Мадлен еще не готов к правде. Придет время и он поймет все. И будет знать все. Однажды он проснеться из своего глубокого сна и тогда ничто его не остоновит.

***

Отыскав отдельную спальню Мадлен и Лиза припали к губам друг друга. Волнение заставляло дрожать обоих, но они были уже не в силах совладать со своим желанием. Всего один поцелуй, один прекрасный порыв заставил их рисковать жизнью. Мадлен не был опытен, но искусно раздевал Лизу. Можно сказать, навыки дворецкого и вечная жизнь с женщинами вокруг, научила его умело изящно раздевать. Дворецкий развязывал её корсет, снимал панталончики и распускал волосы. Он любовался каждым уголком, ещё никем не тронутого тела и гордился тем, что именно ему дозволено быть первым.
Дворецкий ощущал волнение исходящие от Лизы. Её тело было очень напряжено, всё из- за того маленького секрета, который произошёл между ними пару дней назад по её инициативе.

До того самого болезненного опыта Лизы, они уже хранили пару секретов за своей спиной, научившись скрывать свои мысли от маста. Между ними была связь. Да, проникновения не было, но ласки и оральные наслаждения они уже испытали в спальнях друг друга. Но именно та ночь засела в памяти Лизы, как что- то пугающее.
В тот же день, когда маста своеобразно покинул мир, и когда Мадлен еле сдерживался, чтобы не наброситься на Лизу, которая после принятия ванны стояла перед ним в одной сорочке, она посетила его покои.
Девушка подошла к дворецкому, когда он принялся раздеваться, чтобы лечь спать, и тихо прошептала ему в губы, стоя совсем близко:

- Мадлен... я знаю, что маста спит... я...

Но дворецкий нехотя отпрял и недовольно сказал, складывая свой пиджак, оставшись в одной рубашке и штанах:

- Элизабет, перестаньте. Идите спать.

Но второй донор и не думала униматься, вместо этого, начала расстёгивать пуговицы, обнажив грудь, на что дворецкий обернулся и стиснув зубы невнятно что- то пробормотал.

- Лиза, я прошу тебя...
- Ничего не случиться. Я обещаю... я знаю, как сохранить мою девственность... Пожалуйста, не отвергай меня... я же знаю, как ты этого хочешь... как я этого хочу...
- Лиза...- он опустил глаза и заметил, что она приподнимает сорочку снизу, обнажив свои интимные места. Тут сил уже не было. Он понял о чём она, поэтому придавив её к стене, шептал со злостью и вожделением одновременно:

- Дурочка, тебе же будет очень больно из- за нашей неопытности... Меньше всего на свете я хотел бы причинить тебе боль...

В ответ Лизи приставила пальчик на его губы и отрицательно покачала головой и обернувшись спинкой, уткнулась задом об его пах.

- Я хочу этого...- Лиза прошептала, удивляя своим поведением дворецкого.

Раньше она и будто мысли не допускала о таком, а теперь сама добровольно предлагает себя. Почему она так? Неужели Лиза настолько сильно его любит и понимает, что сберечь всё равно себя до свадьбы не имеет смысла. Маста никогда не даст им жениться, никогда не позволит жить среди таких же людей, как они, поэтому и сделала этот шаг.
Не в состоянии больше сдерживаться, Мадлен наконец смог коснуться её грудей и тела, которое реагировало на каждое прикосновение мурашками и тихими вожделенными стонами. Дворецкий был прав. Войдя в девушку сзади, он заставил Лизу ощущать сильную боль от проникновения. Поначалу дворецкий хотел остановить эту пытку, но с каждым движением начинал ощущать небывалое наслаждение и уже не щадя любовницу, ускорялся, пока она чуть не плача прикрывала рот, чтобы не кричать.
Мадлен впервые не был снисходителен, всё, что ему хотелось в те моменты, это достигнуть пика. Хватаясь за её бёдра, он входил всё глубже, жадно глотая воздух и не веря, что его тело может ощущать что- то столь сильное, столь необъяснимо приятное. Когда же дворецкий впервые излился в женщину, он долго приходил в себя и со стыдом понимал, что был ничуть не лучше своего маста. Он был монстром.
Лиза одевшись тихонько ушла и пожелала ему спокойной ночи, терзая его душу за содеянное, своими мокрыми глазами... Но теперь всё будет по- другому, обещал себе Мадлен, поэтому был сконцентрирован только на наслождении партнёрши.

- Я больше не сделаю тебе больно. Я люблю тебя...- дворецкий шептал, на что девушка неуверенна кивала, лёжа на спине обнажённой.

Он ласкал её, нашёптывал успокаивающие слова, часто целовал и любовался. И чтобы закрепить доверие Лизы, опустился вниз своими горячими губами, лаская языком промежность. Так страстно, но в то же время бережно, вырывая из девушки стоны восторга и достижения высшего наслаждения от которого, она кричала, не стесняясь. Закончив, Мадлен возвращался к любованию телом, которое из детского невинного превращалось в разгорячённое, изящное, желающее бесстыжих действий над ним. Стянув с себя только пиджак, Мадлен продолжал находиться в одежде и даже в перчатке, которая скользила по изгибающемуся телу.
Разогревая Лизи уже для пологого акта, дворецкий входил в неё пальцами руки, которая была в перчатке, и когда любовница начала податливо двигаться на встречу, вошёл в неё, услышав очередной громкий стон.

***

- Я бы убил тебя...- нашёптывал древний вампир на ушко Мари, продолжая душить её, пока Софи всё ещё неподвижно лежала на кровати, не подавая признаков жизни.- Но тебе несказанно повезло...- тут он схватил Мари за запястье и стянул с её руки чёрную перчатку, которую она, как и Мадлен никогда не снимала. На её раскрытой ладони был знак, который распознают только вампиры с глубокими познаниями.
Мари не знала его происхождения и не понимала откуда он появился, но образовался он на руке молодой особы давно. Её покойный муж аристократ, всегда с ненавистью говорил об этой метке и твердил, что это знак проституток Носферату. Это знак падших женщин, которые никогда не будут любимы.
От стыда, девушка стала прятать эту метку от посторонних глаз под перчаткой той самой перчаткой, которая стала её своеобразным опознавательном знаком.

Услышав слова Аланиеля, полная отчаянья и осознавания, что её вот- вот пощадят, Мари всё же решилась узнать, что значит этот рисунок на коже.

- Вы... пощадите меня из- за метки?

Аристократ ухмыльнулся.

- Не только из- за неё. Из- за людей, которым важна твоя жалкая жизнь. Из- за двух любящих тебя людей.

Глаза молодой графини округлились. Она понимала, что речь идёт о Софи, но кто же второй, кому её существование что- то значит?

Неужели....

Аланиель взглянул на метку и от этого его глаза загорелись алым цветом. Мари резко охватил жар и боль, её запястье начало жечь. Мари было больно, она сдавлено стонала, округлив рот от удивления. Такого ещё не было никогда.

- Это метка невесты...- Аланиель прошептал, довольствуясь муками.
- Н- носферату?- дрожа голосом спросила графиня.

Устрашающе и в тоже время обаятельно усмехнулся аристократ. Удержав паузу, он отрицательно покачал головой.

Затем прошипел в оскале:

- Сейчас я отпущу тебя и ты навсегда исчезнешь из наших жизней. И если я ещё раз увижу тебя рядом с Мадленом или Софи, я уничтожу тебя. Поняла?!

Графине пришлось нехотя согласиться, когда он ещё раз крикнул на неё. Взгляд остановился на сестре. Как же так, они так долго не виделись, жизнь разделила их и теперь они вновь должны разлучиться? Но Мари понимала, что Аланиель не шутит и убить ему не доставит никакого труда. Остановив взгляд на вампире, Мари пустила горькую слезу, понимая, что её одиночество, на которое обречены вампиры уже появилось в её жизни и никогда не покинет. В эту ночь, Мари потеряет сестру и любимого человека, который вновь будет жить только в её фантазиях.

- Уходи.- решительно сказал Аланиель, отпустив горло графини, которая внутренне давно заливалась слезами, упав на колени от отчаянья.

***

Мадлен начал ускорять темп, сладострастно постанывая от наслаждения, нависая над Лизой, которая закрыв глаза податливо двигалась на встречу любовнику. Их тела жадно двигались в один ритм, когда глубина приобретала новые приделы для Мадлена.
Всё громче выстанывая и прогибаясь, Лиза впустила пальцы в волосы дворецкого, затем плавно перешли на затылок, на котором красовалась метка. Почти достигая высшее наслаждение, от плавных, но резких движений бёдер, Мадлен уже дожидался пика. Его тело покрывалось мурашками, фрикции становились быстрее. На его лице даже скользнула улыбка, когда он задрал голову и прикрыл глаза. Правда, как только он это сделал, метка неожиданно начала сильно жечь и доставлять неудобства. В скоре Мадлен, вовсе видел перед собою Мари, которая то смеётся, то вовсе обнажённая ласкает его и спит с ним. Но насторожила резкая смена эмоций Мари. Она молила его о помощи, что она не хочет остаться одна. Всё это сопроводила резкая боль в затылке, будто её проткнули.
В смешении с агонией, дворецкий начал кончать в девушку, сдавлено выстанывая в унисон с охваченной экстазом Лизой. Обессиленный, мужчина рухнул на тёплую мягкую грудь девушке, задумываясь, что произошло. Лиза, как чувствуя, начала гладить ему волосы успокаивая, играясь с волосами. Это вернуло Мадлена к реальности и осознаванию, что он стал мужчиной и слился воедино с той, кого он любит, не желая думать, что с ним сотворит Аланиель.
Эта любовь, эта ночь она стоила риска. Так же считала и Лиза, которая засыпала с улыбкой на лице, осознавая, что если маста проснётся, им суждено быть убитыми за предательство.

Аланиель не простит их.

Крик. Пронзающий до кости. Мадлен резко подскочил проснувшись, понимая что что- то ужасное произошло. Лиза тоже распахнула глаза хоть и ужасно устала. Она испуганно шепнула, взяв мужчину за плечо, когда он присел на кровать и начал одевать на себя штаны:

- Что это?
- Я не знаю. Мне стоит пойти проверить.- ответил дворецкий.
- Нет!- испуганно ответила Лиза, но Мадлен повернулся к ней и склонившись, поцеловал в щёчку, со словами:
- Не бойся маленькая. Я осторожно.

Надев на себя костюм и изо всех сил стараясь поправить причёску, безупречный дворецкий всё равно был "помятым". Любой кто увидит его, сразу поймёт причину его вида, но сейчас его волновалo другое, раньше такая важная для него вещь, как быть безупречным.
Мадлен, с каждым шагом всё больше отдалялся от забот, чувствуя смертельный холод и страх.

- М- маста?...- дрожащим голосом спросил дворецкий, открывая двери, и без того приоткрытой двери.- Аланиель?- он переспросил, зайдя внутрь.

То, что он увидел перед собой, заставило донора закрыть ладонями свой рот, чтобы не заорать. Слёзы резко подступили к глазам.
На полу, около окна,из которого светила яркая полная луна, валялся,как обглоданный кусок мяса, изувеченный труп охотника на вампиров- Натана.

Выбежав из комнаты, дворецкий учащённо дыша, побежал в комнату, где была Лиза, но его отвлёк невыносимо тихий зал. Ни музыки, не задорного щебетания юных дам, ни стука каблука туфель юнцов. Гробовая тишина. Медленным шагом и дрожа, Мадлен прошёл вперёд и заглянул в зал.

Море крови. Умерших, которых разодрали, как ненужный материал. Дворецкий не мог подвигаться. Такого ужаса он не видел никогда. Все мертвы. Все. Проходя медленно вперёд он молил об одном:

- Пожалуйста... пусть она будет жива... пусть она будет жива...