Софи.

Пытаясь вдохнуть Мадлен чувствовал, что вот- вот упадёт в обморок и лишиться чувств. Он никогда не видел такого кошмара. Никогда. Мраморный пол, богатые золотистые узоры, всё было испачкано алой кровью. Тошнота поступила к глотке дворецкого и из-за этого он опять приложил руку ко рту.

— Извольте…- тихо и сдержанно сказал Аланиель, который оказался позади.

Молодой человек стоял, как вкопанный, осматривая море мёртвых юных тел. Мадлен и не знал что думать? Кто это мог сделать? Так жестоко, так по- зверски? Просто заглотить этих невинных людей, будто не наслаждаясь их красотой, а с завистью уродуя их лик? Неужели, у маста помутнел разум из-за желания к Софи, что он… Мадлен повернул голову к проснувшимся хозяину.

— Это был не я.- он уверил, видя недоверие во взгляде своего дворецкого.

Вздохнув маста добавил:

— Кто-то очень хочет осквернить моё имя. Подтвердить слухи о том какой я монстр. Скоро начнутся поиски этих детей. Люди знают, что последнее место, которое они посещали было моё поместье. Они придут за мной, чтобы наказать за убийство их детей.
Я аплодирую стоя тому, кто это подстроил.- он легонько иронично улыбнулся, хоть и было видно, что ему не до смеха.

Аланиель медленным шагом шёл вперёд, рассматривая изувеченные трупы. Он вновь вздохнул, присев у умершей молодой светлой девушки, у которой было откусано плечо и даже разорваны рёбра.

Мужчина осмотрел её и признал:
— Это не вампир.
— Гибриды? — спросил дрожащий Мадлен.

Аланиель покачал отрицательно головой.

— Нет. Это оборотни, которым наверняка помог кто-то из вампиров. Они слишком глупы, чтобы продумать такой ход, — вставая признавал: — им помог кто- то… кто давно точит…клык на меня.- маста усмехнулся собственной игрой слов, возвращаясь к Мадлену.- Кто-то очень хорошо знающий меня. Кто-то кого пригласили однажды…

Мадлен понимал, что маста имел ввиду под «пригласили». Древнее правило в сумрачном мире- вампиры не могут войти в дом человека, пока им не дадут разрешение, то есть добровольное приглашение. Конечно, это не действовало между вампирами, только человеку дано такое преимущество. И кажется сумел им воспользоваться. Кто и когда, это был вопрос, который мучил дворецкого. Считал, что именно он виноват, не доглядев за гостями.

— Позови моих учениц. Нужно убрать тут всё…
— Я… помогу…- неуверенно ответил дворецкий.

Аланиель положил руку на его плечо и с нежность присущей отцу ответил:

— Нет. Я запрещаю тебе. Я и так чувствую вину, что не уберёг тебя от такого зрелища. Смертные не должны видеть такие стороны нашего мира. Это неправильно, это не прилично… можно даже сказать- интимно. Ступай Мадлен за девочками. Мы справимся.

Молодой мужчина неуверенно кивнул и ушёл за дверь, за которой оказывается стояла Лиза. Её руки дрожали, на глазах были слёзы.
Мадлен неуверенно протянул руку и ласково прошептал, думая что девочка что-то увидела через приоткрытую дверь:

— Лизи, маленькая… иди ко мне.- затем притянул к себе и прижал к груди, поглаживая волосы.- Не смотри. Не смотри туда.
— Он проснулся. Аланиель проснулся! Тебе не стоит прижимать меня! Он накажет нас…- девушка невинно шептала.

Мадлен настороженно спросил:

— Поэтому тебя так трясёт?

Лиза неуверенно кивнула, сделав один шаг назад. Тогда дворецкий резко развернул её спиной к залу и начал уводить. Он чувствовал взгляд. Этот колкий властный взгляд маста, который наверняка сейчас с удовольствием отсёк их обоих за близость, но стиснув зубы, не стал. У него сейчас проблемы по серьёзные. К тому же Мадлен поступил правильно, он обескуражил второго донора, чтобы она не увидела море тел и крови.

Аланиель и его ученицы, пытались унести трупы в подвал, складывая всех в стопку, как дрова, чем Аланиель решил их сделать.
Остановив кучера, он решил, что лучше тела юношей и девушек сжечь, чтобы замести следы. Одного за другим он закидывал в отопительный прибор, сжигая их тела.

Когда осталось всего пару, Аланиель признал старику:

— Наверное, я слишком стар. Куда подевалась моя бдительность… мир потерял таких красивых, полных жизни и надежд молодых людей. Их миг и так безжалостно короток и кто-то решил его сократить до невозможности. Так дико, так варварски…

— К сожалению не каждому ценно сохранить хрупкий мир человечества, как вам хозяин.- ответил Руперт.- Для некоторых они просто еда.
— …Которую им даже не интересно изучать… Мир меняется… и это неустанно тревожит меня.
— Вам не о чём беспокоиться маста. Вы всесильны.
— Но мои дорогие и любимые мне люди смертны… и это козырь в руках моих врагов.
— Тогда вам стоит задуматься, как вам поступать дальше. Расставить приоритеты и задуматься стоит ли всему оставаться так, как оно есть сейчас?

Аланиель долго молчал вспоминая Софи. Она так безмятежно спит, подумал он. Наверняка видит прекрасные невинные сны и дрожит ресницами из-за их волнительного сюжета. Такая прекрасная, такая хрупкая. Она не сумеет выжить в таком мире.
Мадлен, Лиза. Им тоже опасно жить в таком окружении и в таком состоянии. Может старик прав? Ему действительно нужно пересмотреть свой выбор и решиться обратить себе дорогих людей в вампиров, во благо их спасения? Он не знал насчёт того, что ему ответит Софи, но точно знал, что Мадлен и Лиза никогда не согласиться на это.
Мысли перебил неожиданный сдавленный вздох кучера, который вышел на улицу за дровами.

— Аланиель! — Он выкрикнул.

Вампир в мгновение ока выбежал за дверь и увидел перед собой оживший труп той самой девушки, которую он осматривал в зале. Как она оказалась здесь?!
Из её рта вытекала обильная слюна, глаза были пустыми и холодными. Тело было немного покрыто шерстью. Хоть и вампир успел её оттолкнуть в сторону, существо успело хорошенько полоснуть по шее кучера, задев артерию.
Аланиель боролся со слабым существом, которое он подмял под себя. Оно рычало, царапалось и скалило зубы. Гибрид была неожиданно сильной. Такого вампир ещё не видел никогда. Что-то начало меняться в природе оборотней. Раньше укушенные ими даже на половину не были столь опасными, тем более для взрослых людей. Максимум на кого они смели нападать были маленькие дети.
Хватая запястья ожившего трупа, Аланиель боялся, что ещё немного и ему придётся применить всю свою мощь, которую имеет, так как монстр и не собирается сдаваться, а это, в свою очередь очень опасно для его здоровья. Но всё же попытаясь ухватить гибрида за горло, вампир поднял её над головой и одним только сжатием руки, смог вырвать у неё горло, от чего голова просто упала на пол, и торс упал рядом.

Вампир тут же кинулся к кучеру, прижимая рукой его артерию, повторяя:

— Держись. Держись! — и взяв его на руки, унёс в поместье, которое уже было вымыто и даже не предвещало, что здесь было массовое убийство.

Кучер пытался дышать, вылупив глаза, но не был в состоянии. Всё что он мог это беспомощно смотреть на хозяина, который уносил его куда-то, пока кровь продолжала хлещить и давно испачкала белую рубашку Аланиеля. Ученицы шли за ними, понимая, что быть может мужчине понадобиться их помощь.

Софи в это время проснулась после глубокого сна, в который отправилась так неожиданно. Девушка удивлённо смотрела вокруг, пытаясь вспомнить, что с ней произошло, но ничего не помнила, кроме обрывков танца и того, как они встали у окна и она пыталась признаться ему в любви. Последнее воспоминание особенно огорчало её. Каждый раз, когда на кончике языка было «я люблю Вас», Аланиель перебивал и о чём- то начинал рассказывать.
Не смотря на это, Софи так же вспомнила странный сон. То, как младшая сестра сидит перед ней на коленях и просит прощение. Так горько с таким отчаяньем, будто они больше никогда не увидятся. Будто больше нет надежды на ещё одну встречу и возможность найти друг друга.
Этот камень на сердце заставил Софи глубоко вздохнуть, но это было так сложно. Это всё украшение, подумала она и постремилась отстегнуть замок позади, но тут услышала пронзительный крик Лизы.
Она тут же вскочила на ноги и хоть ей было безумно страшно, совсем, как в далёком детстве, переборола страх и надвинулась к двери.