Глава 10
— Что это было? – в ужасе произнесла Василиса, мертвой хваткой вцепившись в подругу.
Роза оглядела периметр. Больше никого.
— Мэйсон? — подруги направились в сторону парня. Он согнулся в неестественной позе, словно только что получил удар в легкие. — Ты в порядке?
— Я... я не знаю, — ответил он, все ещё глядя в то место, где только что была Викки. — Что-то произошло. Он ранил ее, и все исчезло. Они только что были здесь, но я не чувствую запаха.
— Если все пропало бесследно, мы ничего не можем сделать, — тихо сказала Роза.
— Вообще-то можем.
Девушки обернулись к другу. Эшфорд поднялся с колена и неуверенно зашагал к ним.
— Роза, ты близка Дмитрию как никто другой и сможешь уговорить его вызвать отряд Сумеречной гвардии.
— Сумеречная гвардия создана убивать особо опасных преступников!
— Тогда что сейчас, по-твоему, было?
Роза неистово фыркнула.
— Мы не знаем, с чем имеем дело! — дампирка резко замолчала, поняв, что сказала это слишком громко. — Мэйсон, я понимаю, как тебе больно. Но сначала мы должны разобраться, где искать Викки.
Мэйсон опустил глаза в сырую землю, переваривая слова подруги.
— Она серьёзно ранена, — выдал он наконец.
— Мы видели, что ее ранили...
— Ты не понимаешь, Роза, — парень расстегнул куртку и рубашку, где на груди растеклось кровавое пятно. — Кажется, мы с ней связаны больше, чем я ожидал. Все бы уже излечилось, но эта рана не заживает.
* * *
— Ты просто безумец, — обессилено шепчу я. Яд разъедает меня изнутри.
— Не осуждай меня, Виктория, твоя мать была ничем не лучше, — Хайрам крепко сжал мое запястье – я не смогла даже сопротивляться – и с силой рванул холодным лезвием. Кровь потекла горячей струей по моей ладони, и этот сукин сын с довольным видом поставил миску под руку, будто я тушка невинного кролика.
Похоже, пора прощаться с жизнью. Хайрам все предусмотрел. Мне не сбежать. Я даже не знаю куда бежать, если выберусь. Большой комок распирает мое горло, и я не выдерживаю и заливаюсь слезами. Не знаю, почему я ещё жива. Аларик убил меня, но мои друзья вернули мне жизнь. А стоило ли оно того? Может, это судьба? В природе должно быть равновесие. О, Луна! Неужели я это сказала? Я, Викки Райкен, уверовала в наши религиозные бредни?! Да, я отчаялась. Невольно смеюсь. Наверное, я забываюсь от потери крови.
— Не знал, что собственная смерть тебя так веселит, — удивленно проговорил Хайрам. — Это даже к лучшему, мне не придётся выслушивать твои сопли.
— Да пошёл ты...
— Побереги силы, Виктория. Ты мне нужна живой.
* * *
— Что-нибудь ещё чувствуешь? — спросила Василиса, перевязывая рану друга.
— Только то, что меня будто парализовало, — скрипя зубами ответил Эшфорд и откинулся на спинку плетёного кресла. Лицо его резко побледнело, на лбу появилась испарина. — Это как идти, не ощущая ног. О, Господи!
Мэйсон крепко обхватил правое запястье. Сквозь пальцы просочились маленькие алые дорожки.
— Лисса, ты можешь это вылечить? — ахнула Хезевей.
— Я не уверена, в прошлый раз не вышло, — блондинка взяла друга за руку, пока Роза рвала тряпку на полосы.
— У нас нет времени на размышления, — сказала она твёрдо, перетягивая жгут. — Давай.
После двух попыток моройка сдалась.
— Прости, я не могу...
— Так, — перебила ее Роза, растягивая ворот свитера. — Если у нас нет другого выхода, придётся это сделать.
— Ты это серьёзно? — опасливо спросила Лисса.
— Тебе не хватает сил, значит, ты голодна. Приятного аппетита, подруга.
Драгомир взглянула на бледного Мэйсона.
— Василиса, все нормально... у нас нет другого выхода.
— Хорошо, — вздохнула она и укусила. Лиса неуверенно пила кровь из хрупкой шеи подруги, когда та таяла в ее руках от удовольствия. Как бы извращенно это не выглядело, Мэйсон знал, что так влияет укус мороя на сознание "жертвы". Спустя пару минут моройка отпустила Розу из клыкастого капкана блаженства, и Хезевей повалилась на край кровати, оглашённая приливом эндорфинов.
— Должно получиться, — прошептала Василиса с надеждой. — Давай.
Мэйсон отпустил порез, и из него снова потекла тонкая багровая дорожка. Сосредоточившись, моройка попыталась приложить все свои усилия на исцеление кровоточащей руки, но Эшфорд остановил ее.
— Такая рана не смертельна, попробуй сначала эту, — одной рукой он стянул испачканную рубашку.
— Хорошо.
Приятный холодок прошёл по телу Мэйсона, прежде чем он почувствовал настоящее облегчение.
— Ничего не изменилось, — печально произнесла Лисса.
— Все нормально, у тебя получается.
Некоторое время пришедшая в себя дампирка завороженно разглядывала затягивающийся порез на упругой груди друга. Наконец, от глубокой раны не осталось и следа, и Василиса устало упала рядом с подругой.
— Мы это сделали, — Роза обняла уставшую напарницу. — Теперь тебе нужен отдых.
— Но я ещё не закончила...
— С этим я справлюсь сам. Набирайся сил, принцесса, — облегченно выдохнул парень, вытирая ещё свежую кровь с тела.
* * *
Я больше не могу. Нет сил бороться с самой собой. Пора смириться и дать подонку закончить начатое.
— Зачем ты тянешь время? Прикончи меня, и дело с концом.
Хайрам рассмеялся.
— О, нет, дорогая, мы дождёмся твоих друзей. Одной жизненной силы недостаточно для такого древнего ритуала.
Алхимик забрал чашу из-под моей руки и поднёс к алтарю. Тем же клинком он вскрыл себе руку точно также, как и мне. Его кровь оказалась намного светлее. Она яркой струей побежала в почти полную чашу, смешиваясь с моей. Окунув пальцы в посудину, он подошёл к чистой каменной стене и, как обезумевший художник стал вырисовывать странные символы. Они кажутся мне очень знакомыми. И тут меня осенило.
Старая церковь в заброшенной части парка! Мы не так далеко от академии!
Я должна как-нибудь сказать это Мэйсону раньше, чем ребята поймут сами. Или будет уже поздно.
Слабость сплела меня в оковы, но через пелену забвения я вдруг поняла, что не чувствую той боли, что жгла меня изнутри с самого начала. Я склонила голову к свитеру. Через засохшую от крови дыру я увидела — порез исчезает, и я снова могу шевелиться. От недоумения и надежды я слегка заерзала, и это привлекло внимание моего будущего убийцы. Он обернулся через плечо, и я наигранно обессилено уронила руки обратно в лужу крови, которая уже перестала течь из моей кисти. Туча несвязных мыслей свалилась на мою голову, и среди них я уловила самую главную — сегодня выберется на свободу только один из нас двоих, и это буду
Я.