Единственный луч солнца

— А теперь куда мы подадимся, Марвин? — скептично и устало поинтересовался Себастьян, спрятав руки в карманы штанов и меланхолично смотря вдаль дороги.

Они проходили по асфальтовой тропинке, вымощенной с двух сторон однообразным серым бордюром с оригинальным орнаментом. По левую сторону располагалась дорога, по которой то и дело проносились машины, разнося мерзкие, загрязняющие и без того уже давно испорченный воздух выхлопные газы. После оставшейся позади ночи люди не успели отключить уличные фонари, поэтому улица была в разы светлее, чем обычно.

Множество прохожих быстрыми шагами проходили мимо, боясь опоздать на важные встречи, конференции, начавшиеся бы без них, или решающие их дальнейшую судьбу собеседования по приему на работу. Вокруг в длинных высотках и низеньких магазинчиках, в жилых квартирных домах и закутках под ними появлялись яркие светлячки ламп. Люди переворачивали таблички с надписями «закрыто» на «открыто», а некоторые открывали двери, дабы проветрить помещения. Город вновь оживал, наполняясь суетой и спешкой, после двенадцатичасовой спячки.

Виктория покорно шагала рядом с Марвином, чуть ли не держа его за руку. Парень внимательно наблюдал за дорогой, словно бы боясь пропустить нужный им поворот или забыть маршрут. Теплая кожаная куртка, прилегающая к полосатой водолазке, согревала девушку от холодного, разгулявшегося северного ветра. Укутавшись теплее и прижав один край куртки ко второму, она опустила глаза вниз, чтобы не смотреть в жалеющие ее взгляды встречавшихся на пути прохожих.

Леонард тут же оказался рядом, приблизившись с правой стороны и сжав ладонью противоположное от него плечо Вики. Она подняла взор и моментально столкнулась с окаменевшими равнодушием глазами вампира. И их не перекрывала даже его напускная дружелюбная улыбка, которая должна была дать понять Виктории, что все хорошо, что парень рядом, что странной в глазах окружающих выглядит не она одна.

Изредка желудок девушки давал знать о своем существовании и голоде, издавая утробное урчание так громко, что ей приходилось задерживать дыхание. Но вампиры старательно делали вид, что совсем не замечают этого.

— К нашему старому доброму другу, — наконец соизволил ответить Марвин на поставленный братом вопрос. — Старому в буквальном смысле этого слова. Надеюсь, ты еще не успел позабыть Гардиана? — усмехнувшись, уточнил он, чтобы Себастьян догадался, о ком идет речь.

— Совсем спятил? — неестественно высоким голосом вопросил тот. — Ты из крайности в крайность кидаешься, я не пойму? Действительно хочешь пойти к нему?

— Неужели у нас нет выбора? — вступил Леонард. — Мы могли бы переночевать в отеле, как все нормальные люди, ищущие пристанище, — предложил он.

На лице вампира отчетливо взыграли беспокойство и нервозность. Никто, кроме Марвина, не поддерживал такое развитие событий.

— Но мы не люди, — отрезал парень, позже все же смягчившись: — После того, что произошло у Гробовщика, мы просто не можем снова оставить Викторию без присмотра. Ей нужна постоянная защита, а из-за нашего сонного оцепенения мы не в состоянии обеспечить ее, как когда она нуждалась в ней больше всего. Поэтому мы больше не можем рисковать, подвергать ее опасности и не станем ночевать в отеле.

— Но идти к первородному... Это же безумие! — разгорячился Кайл, выражая негодование и явный протест, несвойственные для него.

— Зато он сможет позаботиться о Виктории, ибо уже давно совладал с дневным оцепенением, — отчаявшись, безапелляционно произнес Марвин. — Его сила безгранична, как и возможности, именно по этой причине он нам нужен.

— Если под словом «позаботится» ты имеешь в виду «прикончит при первой же возможности», то да, он о ней хорошенько «позаботится!» — съязвил Себастьян, захлебываясь гневом.

— А о ком вы говорите, можно узнать? — к неожиданности вампиров вступила в разговор Виктория.

— О самом азартном игроке в Куопио, золотце, и древнем друге Марвина, — поспешил ответить на вопрос девушки Кайл. — Его имя Гардиан, что в переводе с французского означает — хранитель. Он из рода первородных чистокровных вампиров. Максимум века два, и он рассыпается в прах. Гардиан старше всех нас вместе взятых, поэтому, если дело дойдет до борьбы, то мы окажемся в проигрыше. Он одним ударом уложит нас четверых на лопатки, и глазом не моргнув, — страх в голосе самого младшего вампира не смог укрыться от Вики. — Вот почему мы не хотим идти к нему.

— Ты полагаешь, он не догадается, что эта девчонка не тянет на человека? В какой уже раз я напоминаю тебе о том, что ее запах говорит все сам за себя?! Или ты думаешь, что ваша с ним дружба настолько крепка, что Гардиан пренебрежет возможностью попробовать ее крови и умением спокойно разгуливать днем, пусть и в особняке? — саркастично поинтересовался Себастьян, пораженный наивностью брата. — Если так, то ты точно идиот!

Марвин промолчал. Вампир заметно колебался, но, похоже, выбора у него и вправду не было. Возможно, где-то в глубине души Марвин всецело полагался на Уильяма, который несмотря ни на что, даже на безграничную мощь, опыт и силу своего противника, защитил бы девушку. Но также вампир не упускал возможности, что Гардиан проявит к нему уважение и даже пальцем не прикоснется к Виктории, ну или по крайней мере просто не догадается, кто она такая. Ведь для того, чтобы скрыть этот манящий запах, есть несколько простых хитростей.

Все трое нестройно вздохнули и, отчаявшись, смирились с непоколебимостью решения брата. Даже Себастьян во всем потакал Марвину, хотя мог щелчком пальцев остановить его и заставить поступить так, как того хотел сам, но этого не происходило. Виктория искренне не понимала, почему все проблемы не мог решить именно он, ведь среди их семьи парень был самым старшим. Наверное, уважал решения брата, какими бы они ни были, и понимал, что, что бы ни сделал Марвин, — это будет правильно.

Вскоре вампиры и девушка повернули на длинный прекрасный мост, украшенный множеством до сих пор светящих фонарей. Казалось, что он тянется так далеко, как если бы был бесконечным, а бесконечность, как известно, не имеет ни начала, ни конца. Посмотрев вниз, Вики увидела широкое озеро, простирающееся на километры. Жизнь била в воде и на берегах. Кое-где плескалась рыба, над поверхностью глади сверкали стрекозы с прозрачными крыльями, шумно окунали голову птицы.

На самой середине озера легко покачивалась от порывов ветра еле заметная лодка, в которой раздосадованный рыбак не мог поймать ни одной рыбы. Девушка попыталась представить, какого это — беззаботно плавать посреди водоема и беспокоиться лишь о том, чтобы выловить оттуда хоть что-то, кроме пучка зеленых водорослей. Она попыталась представить, какого это — не знать о сверхъестественной стороне мира, не знать о изобилии существ, что окружают людей на каждом шагу, какого не догадываться, насколько некоторые из них могут быть опасны и какого не знать мир полностью. Какого это — быть человеком.

К сожалению, Виктория не могла сказать, что из этого было лучше. С одной стороны приятнее знать правду, знать обо всем, с чем ты существуешь изо дня в день бок о бок, видеть жизнь целиком, а не наполовину. Но с другой стороны, почему бы и не быть беззаботным и загруженным рутиной?

Чья-то тяжелая рука опустилась на макушку Вики, заботливо потрепав ее волосы.

— Ты права. Знать все лучше, чем не знать вообще ничего. Не нужно задумываться о том, что было бы, если бы ты жила как эти люди, не догадываясь о нашем существовании, — прокомментировал ее мысли Леонард, уставившись на небольшие разбушевавшиеся волны.

— А ты ко всем в голову залезть пытаешься? — не поднимая взгляда на вампира, спросила Виктория, наслаждаясь холодным приятным ветром, играющим с ее угольными прядями коротких волос.

— Нет. Я не виноват. — Он забавно развел руками в стороны. — Не могу контролировать это. Чтение мыслей — дар с детства, так что это получается само собой. Как если бы у меня было дыхание, — объяснил Лео, приятно улыбнувшись спутнице и безмятежно сжав ее холодную руку в своих не менее ледяных ладонях. — Я чувствую то, что чувствуешь ты. Тебя сковывает смятение и страх, ты не знаешь чего ожидать дальше, и это пугает тебя. Тебя пугают слова Гробовщика, но, признаться, я и сам не могу предвидеть будущее и успокоить тебя на этот счет. Одно знаю точно — то, что будет дальше, меня нисколько не страшит, и тебя не должно, даже если это непосредственно связано со смертью, — прямо, без намеков или подготовки говорил вампир, продолжая лицезреть озеро. — Твоя жизнь находится под защитой четырех чистокровных вампиров, одного демона-слуги, привязанного к тебе сделкой, ценою в душу, и, по возможности, легендарного жнеца, о котором в нашем инфернальном мире слагают легенды. Гробовщик же сказал, что ты можешь рассчитывать на его помощь.

— Не нужно делать для меня психологических анализов и уж тем более копаться в моих мыслях. Все, что содержится у меня в голове, должно безоговорочно оставаться там и принадлежать лишь мне, — сдержанно дала понять Леонарду Виктория, осторожно высвободив руку из ладоней парня. — А ты можешь слышать мысли и читать чувства не только людей?

— Конечно, я ведь талантливый телепат, — хвастливо произнес Лео.

— Да неужели?

— Эй, вы идете там?! — крикнул Себастьян, остановившись вдалеке. — Или ты хочешь, чтобы она нашла нас прямо здесь?

— Да о ком вы все время говорите? — непонимающе спросила Вики, когда Леонард направился дальше по мосту.

— О той, что ведет на тебя охоту. Только не говори мне, что не поняла этого раньше, — запричитал он.

— Нет, я прекрасно знала, что среди тех, кто — как вы все говорите — преследует меня, есть девушка. Но я думала, что она лишь посредник или что-то вроде того, ведь она не единственная среди тех, кто охотится на меня, верно? Когда они окружили нас там, посреди леса, я успела заметить еще три тени, что пронеслись в лунном свете, — заключила Виктория. — Хотя я смогла рассмотреть одного...

— Верно, — подтвердил ее догадки Лео. — Но эта девушка вовсе не посредник, а их предводитель. Именно ей выгодна твоя смерть, а трое остальных просто прислуживают ей. Шестерки, — процедил сквозь зубы он. — Как твой Уильям.

— Это еще почему? — не переставала интересоваться Виктория, даже когда они подошли к остальным.

— В свое время ты была для нее обузой, а теперь представляешь серьезную угрозу и мешаешь осуществить задуманное, — ответил за брата Марвин, прекрасно слышавший все, о чем они говорили. — Ей необходимо устранить болтающуюся под ногами помеху, которая к тому же потеряла память. Понимаешь, как ей легко будет сделать это теперь?

— И дайте догадаюсь, она еще не знает о потери воспоминаний?

— Думаю, что нет, — отрицательно замотал головой вампир, озираясь по сторонам. — Но неужели ты думаешь, что так и не узнает? Хотя, зачем ей знать? Мы всегда защитим тебя, несмотря ни на что.

— Я бы не был так уверен, — неуверенно промямлил Кайл, и Марвин бросил на него гневный взгляд, говорящий парню замолкнуть.

— Кто же она такая? — немного тише, чем ожидала, спросила девушка, теряясь в догадках.

— А вот это уже не твое дело! — проскрежетал сквозь зубы Себастьян, сжав ладони в кулаки.

— Как это не мое дело? Она охотится на меня! Так что как раз таки мое, — не менее грубо возразила Виктория. — Я обязана это знать.

Брошенные слова стали последней каплей для безграничной ярости Себастьяна. Вампир покраснел и дернулся в сторону девушки, остановившись в нескольких дюймах от нее и одним простым движением грубо схватив ее за горло. Вики в мгновение оказалась в воздухе, больше не касаясь ногами опоры. Его глаза излучали неимоверную ярость, что завладела каждой клеточкой его мертвого тела и брала вверх над здравым смыслом вампира, полностью контролируя его.

Виктория не на шутку перепугалась и от безысходности в панике схватилась руками за запястья Себастьяна, которые крепко сдавливали ее горло. Она отчаянно глотала маленькие струйки воздуха, чтобы не задохнуться окончательно. Озиралась по сторонам, ища помощи у остальных, ведь несколько секунд назад Марвин утверждал, что они готовы защитить ее. Но вампиры даже не попытались остановить брата.

С надменными, безэмоциональными выражениями лица они смотрели то на девушку, которая медленно задыхалась, то на Себастьяна, что не думал ослаблять хватку.

— Ты даже не представляешь, как наскучила мне не то, что своими надоедливыми вопросами, но и одним лишь присутствием среди нас. Ты даже не представляешь, как ты раздражаешь меня, тупая малявка! Какое тебе вообще дело до всего того, что ты забыла, и того, что должны знать только мы?! Я вообще не понимаю, почему мы должны защищать тебя, распинаться перед тобой и рисковать собственной шкурой только потому, что у нас нет другого выбора! Да мы можем в два счета прикончить тебя, если бы только... Черт! Если бы только снова не лишились солнца! — выкрикнул ей в лицо вампир. — Будь благодарна хотя бы за то, что мы рвем за твою жизнь свою задницу! За то, что пытаемся уберечь тебя от всего этого дерьма, хотя у нас ни черта не получается! Ты никогда не задумывалась, что, несмотря на все происходящее, каждый из нас старается огородить тебя от не нужной информации, которая способна причинить самую ужасную боль? — продолжал брызгать слюной в лицо девушке он. — Если ты продолжишь и дальше совать свой назойливый нос, куда не следует, то точно не сможешь вернуть себе память, потому что я прикончу тебя раньше, девчонка! — напоследок проревел Себастьян, сжав горло Виктории еще сильнее, так, что она тяжело закашлялась.

— Эй, всё! Прекращай! — процедил Леонард. — Себастьян, люди смотрят! Хочешь, чтобы нас забрали в полицию?

Но вампир не слушал, лишь продолжал сжимать и сжимать горло девушки. На кончиках его пальцев появлялись крохотные льдинки, что таяли от теплоты, которую излучала Виктория. Но, несмотря на это, они с невероятной скоростью начали распространяться по всей ладони, обращаясь в лед, что с каждым мгновением перебегал на шею Вики, уже не успевая таять.

— Хватит, — прошипел Леонард, грубо дернув брата за рукав рубашки. — Ты же заморозишь ее! Я здесь и сейчас под палящим солнцем умирать не собираюсь!

Себастьян зажмурил покрывшиеся морозной коркой, заледеневшие радужки и с явным усилием ослабил хватку. Виктория, не удержавшись на ногах, упала на колени, хватаясь руками за оставленные на шее синяки. Откашливаясь, девушка тяжело вдыхала струйки воздуха, пытаясь пропустить через легкие как можно больше.

— Сказать «спасибо», говоришь? — обозлено прошептала Виктория охрипшим голосом, не поднимая измученного взгляда на вампиров. — Вранье! Ложь! Кругом одна ложь! Я не знаю, каким человеком была до того, как лишилась памяти, не знаю, какие поступки совершала и совершенно не понимаю, по какой причине могла продать душу. Все это сейчас не моя жизнь! Идиллия, беззаботность и обыденность — это конечно замечательно, но последние три года моя жизнь была другой. Я была другой! И нет смысла отрекаться от того, что действительно присуще мне, от того, кем я являюсь на самом деле! Нет смысла притворяться кем-то другим, когда призраки прошлого настигают тебя, наступая на пятки, — уже тверже произнесла она. — Я не просила вас рвать за меня задницу! — рявкнула Вики на Себастьяна, что изумленно наблюдал за разъяренным и не на шутку обиженным взглядом девушки. — Это не я порчу вам жизнь, а вы испортили ее сами себе, лишь попробовав каплю моей крови. Связали себя со мной в обмен на то, чтобы свободно разгуливать под испепеляющими лучами солнца! Вы решили так жить, а мне даже никто право голоса не давал! Если бы я не встретила вас и не узнала, кто я на самом деле и что сделала, то стала бы жить нормальной жизнью, как и все обыкновенные люди. Но сейчас в этом нет уже никакого смысла, — твердость в голосе девушки и уверенность в глазах испарились, а по щекам заструились соленые теплые слезы.

Глаза Себастьяна расширились, а черты лица на удивление смягчились. Нет, виной тому была ни жалость, ни сострадание, ни вина за свои действия. Просто он понимал, что в данный момент Вики права, как никогда раньше, понимал, что он ошибся. А Виктория все продолжала плакать и говорить:

— Какое мне дело до всего, что происходит вокруг меня, спрашиваешь? Гробовщик сказал мне, что грядет что-то по-настоящему ужасное, и в эпицентре всего этого окажусь именно я! Не кто-то из вас, не Уильям или сам жнец, а я! — кричала она, протирая щеки тыльными сторонами ладоней. — А произойдет все это, когда ко мне вернутся воспоминания. Я не знаю точно, чего я хочу и что ждет всех нас дальше, но мне важно знать, что происходит вокруг меня, знать, кто угрожает мне и насколько велика степень этой угрозы. Мне важно знать, кто я такая и кем была раньше! Возможно, когда я получу ответы на все эти вопросы, мне станет легче. От того, что произойдет нельзя сбежать! Возможно, я смогу защитить себя самостоятельно. Я знаю, что надежда на возвращение воспоминаний полностью лежит на Уильяме, ведь, похоже, вы не имеете к этому отношения. Пускай с памятью придут проблемы, пускай придет ужас и нечто невероятное, но я не остановлюсь, пока не верну ее!

— Прости меня, — резко вступил Себастьян. — Я действительно не подумал, — тихо проговорил он, протянув обе руки к девушке, попытавшись помочь ей встать, но она боязливо отстранилась от вампира.

Хоть от этого парня извинения и были редкостью, но поддаваться на них Вики не собиралась.

— Нет! Больше никогда не смей прикасаться ко мне! — в сердцах прокричала она. — И почему я не осталась у Гробовщика? Он ничего не скрывал от меня, говорил начистоту, прямо, не боясь обидеть или испугать, и уж тем более не посмел бы обидеть! А вы — бесчувственные твари, не способные понять человеческие чувства!

После этих слов, Виктория уверенно поднялась на ноги и, развернувшись, бросилась со всех ног обратно по мосту. Ледяной ветер, обжигал щеки и смахивал слезы, унося их прямиком в озеро. Чувство ненужности, чувство манипуляции со стороны вампиров, бесчувственность и невозможность понимания не давали ей покоя. Наплевательское отношение и обращение с Викторией, как с мешком дерьма, причиняло ей боль.

Не успела девушка пробежать и половину моста, как на одном движении ее нога подвернулась, и Вики отчаянно упала... прямо в стальные объятия Марвина. Вампир молниеносно опустился на колени, чтобы успеть поймать летящую на асфальт спутницу. Виктория уткнулась носом в его плечо, зарыдав от этого еще сильнее. Не отображая ни единой эмоции, с каменным, отсутствующим выражением лица Марвин одной рукой обхватил тонкую талию девушки, а другой ее растрепанные волосы, крепко прижав хрупкое тельце к груди. В ответ она обняла широкую спину вампира, оставляя на его джемпере крохотные пятнышки слез.

Проходящие мимо них люди, не отдавая себе отчета в том, что делают, оглядывались и удивленно наблюдали за Марвином и Викторией, что сидели на коленях посреди моста, прижавшись друг к другу и не обращая внимания на то, что происходило за пределами их объятий. Они не замечали прохожих и их едкие, пожирающие любопытством взгляды на себе по той причине, что их проблемы кардинально отличались от тех, что преследовали вампира и девушку. Никто из примитивных людишек не мог даже представить, что происходило в их жизнях и вокруг них самих. Так что они не имели никакого права осуждать их.

Возможно, только благодаря Виктории и четверым вампирам люди в будущем останутся в живых. Но они этого даже представить себе не могли.

— Зря ты так говоришь, — тихо прошептал Марвин на ухо рыдающей девушке. — Все же несмотря ни на что мы отличаемся от вампиров уровня «Z», но и на людей мы не похожи тоже. Да, пусть нам не знакомы светлые чувства, но порой так даже проще. А знаешь, все же мы можем проявлять эмоции. Вампиры чувствуют страх и волнение, ненависть и ярость, гнев и нервозность. Да, мы не способны на любовь и привязанность, сострадание и милосердие, жалость и верность, преданность и счастье, восторг и радость, но нам знакомо чувства самосохранения и долга. И на данный момент наш долг беречь твою жизнь как зеницу ока. Тебе нужно быть сильной, Виктория, сильнее всех нас, потому что — как ты правильно заметила — именно тебе предстоит оказаться в эпицентре всего ужаса, ждущего всех впереди. Ты не должна плакать, унывать и ни в коем случае не должна сдаваться!

Девушка подняла на вампира свои заплаканные покрасневшие глаза, слегка опухшие от слез. Он, заботливо протерев большим пальцев ее щеки, старательно улыбнулся, но сколько бы парень ни прилагал усилий, доброжелательных эмоций ему испытывать не дано. Марвин ласково произнес:

— А теперь угомони свои бурные эмоции, как это делала раньше, и соберись с духом. — Он с силой поднялся вместе с ней на ноги. — Сейчас нам нужно добраться до особняка Гардиана, чтобы было кому тебя защитить.

Виктория ответно улыбнулась, смахнув оставшиеся слезы. Улыбка была искренней, какой Марвину было не достичь. Но все же, пусть эмоции вампира и были фальшивыми, а улыбка не излучала даже лучика доброты, попытка поддержки оказалась приятной. Как бы то ни было, Виктория не забыла, что парень даже не думал заступаться за нее перед братом. Более того она допускала возможность, что вампир думал так же и был полностью солидарен с мнением Себастьяна.

— Зато я был с ним не согласен, — вдруг ответил на ее размышления Леонард, когда Марвин и Вики вновь присоединились к остальным.

— Да? Я, наверное, просто не заметила этого, — язвительно бросила девушка, наблюдая за спиной Кайла, идущего впереди.

«А что, по-твоему, я должен был сделать?»

Посторонний голос ворвался в голову Виктории, как гром среди ясного неба, застав врасплох. Она испуганно посмотрела на вампира, который по-прежнему выражал невозмутимость и спокойствие, шагая вперед и держа руки в карманах.

«Я не мог броситься к тебе на помощь, потому что Себастьян старше меня на пятьдесят лет. Если бы я попытался защитить тебя, в таком разъяренном состоянии он отшвырнул бы меня как назойливого бездомного котенка. И, скорее всего, ты уже поняла, если бы Себастьян хотел убить тебя, то сделал бы это одним прикосновением ладони. Так что опасность тебе не угрожала», — снова промолвил голос Лео в сознании. — «Лучи палящего солнца для него дороже, чем острое желание прикончить тебя».

Наконец Виктория поняла, почему Леонард общался с ней мысленно. Вампир просто не хотел, чтобы кто-то из его братьев слышал о том, что он говорил девушке. Но почему же? Возможно, потому что боялся того, что вампиры посчитают его трусом или же просто не хотел, чтобы они знали о том, что он хотел заступиться за нее.

«Пожалуйста, ты можешь следить за своими мыслями! Я никогда ничего не боюсь!» — снова, не применяя голоса, прошипел на нее Леонард.

— Да, могу, но не хочу, — спокойно ответила Виктория. — С какой стати я должна контролировать то, о чем думаю? Это моя голова, мой разум и мои мысли, а если они так уж раздражают тебя, то ты можешь просто не читать их!

Вампир недовольно буркнул что-то себе под нос и, нахмурив брови, замолчал, как мысленно, так и на словах. И Вики была довольна тем, что все оставили ее в покое, и она наконец-то могла побыть наедине с самой собой. Неужели Леонард читал ее мысли все то время, что они были рядом? Или же только временами? И вообще, как он мог позволять себе вмешиваться в ее личное пространство? Хотя чему здесь было удивляться? Он вампир. Бесцеремонность у них превыше всего!

— Я обижен! — вдруг вслух выпалил Леонард. — Неужели ты действительно такого низкого мнения обо мне? — вполне серьезно спросил у Виктории он, внимательно посмотрев на нее.

Ну, вот опять! Девушка поспешила освободить свой разум от переполняющих его мыслей, чтобы вампир больше не смог забраться туда и прочесть что-то по-настоящему ценное, что-то, что она не желала делить ни с кем, кроме самой себя.

— Да ладно-ладно! Больше не посмею нарушить Ваше личное пространство, госпожа, — подражая Уильяму, театрально произнес Леонард, закатив глаза.

— Не смей говорить так! — гневно бросила Вики, сверкнув глазами, на что вампир тут же отвернулся.

Его слова напомнили ей о демоне. Пусть она не помнила, по какой причине решилась продать душу, пусть не помнила ничего из того, что когда-то прочно связывало их друг с другом, пусть совсем не знала его. Но совершенно отчетливо чувствовала. Тонкие нити паутины, что сплетали ее организм и организм Уильяма, захватывая их чувства, ощущения и стягивая воедино. Они одновременно делали вдох и в унисон выдыхали, их сердца бились в слаженном ритме, а соприкосновение взглядами говорило лучше любых слов. Девушка и демон остались единым целым даже после потери памяти. Виной тому был контракт или нечто иное, чего не мог объяснить даже Уильям. Но что бы их ни связывало, она была уверена, что парень никогда не предавал ее и всегда следовал за ней, оставаясь рядом.

— Какие трогательные у тебя мысли, — снова послышался слащавый голосок Леонарда, брезгливо озвучившего ответ на размышления Вики. — Даже сейчас, когда ты совершенно позабыла своего Уильяма, ты крепко привязана к нему, а он безоговорочно верен тебе. Уж не знаю, причиной такой сильной связи стала дьявольская печать, твоя изумительная кровь или глупые вспыхнувшие в детище Сатаны чувства, но вы можете ощущать друг друга. Как же противно!

— Братишка, может, ты перестанешь комментировать мысли моего золотца? Просто, я ничего не понимаю, а из твоих уст это звучит как бессвязный бред сумасшедшего и не на шутку отвлекает, — усмехнулся Кайл, не наградив старшего брата и взглядом.

— Ну, в таком случае я переключусь на твои мысли, братишка, — с хитрой ухмылочкой проговорил Лео, вступая в особую для него игру и переводя свой пристальный взгляд на Кайла, который, почувствовав на себе взор брата, невольно повернулся. — Какие грязные у тебя мыслишки! — вдруг, подняв брови, с притворным удивлением вскрикнул вампир. — Неужели? Вики, ты бы только слышала это! О чем он думает! — обратился он к девушке. — Ты хочешь...

— Заткнись! Хватит! Убирайся из моей головы немедленно! — резко прервал его парень. — Если ты сейчас же не свалишь из моих мыслей, я подпалю тебе задницу! — с угрозой произнес он, щелкнув пальцами и продемонстрировав брату всю серьезность своих намерений.

— Прекратите, живо! Еще дурачеств нам тут не хватало! — прошипел Марвин. — Хотите, чтобы люди заметили ваши способности? — сердито спросил он.

Себастьян насмешливо хмыкнул, когда оба вампира в считанные секунды притихли, отвернувшись друг от друга и замолчав. Между парнями и девушкой вновь повисла долгая немая пауза.

Начало смеркаться. Деть постепенно близился к концу. Именно в наступающих сумерках можно было по-настоящему ощутить всю красоту сочетаний темно-ониксового оттенка неба и рыже-желтых, вспыхивающих по всему городу огней.

Обернувшись, Виктория увидела, что со стороны заката небо выглядело еще прекраснее. Пестрые огненные краски, разносимые лучами солнца, плыли по шелковой глади небес, постепенно бледнея и погружаясь во мрак наступающей ночи. День таял, словно пломбирное мороженое.

Девушка и вампиры достигли пределов Куопио. Чуть поодаль от границы города на просторной территории расположился единственный особняк во всей округе. Марвин целеустремленно свернул к нему, зашагав в разы быстрее. Вики слышала приятное стрекотание саранчи, готовившейся ко сну, вдыхала в себя холодный и влажный вечерний воздух, что всегда приходил с туманом. Клубами он окутывал землю, будто воздушное, легкое покрывало, разнося новые порции росы на каждую травинку.

Лес, оказавшийся неподалеку, темнел, становясь чужим и таким отстраненно пугающим, что Виктория невольно поежилась от одного беглого взгляда в его сторону. Рука предательски дрогнула, заставив девушку на доли секунды коснуться ладони Леонарда пальцами, на что тот неестественно улыбнулся. Но Вики прекрасно знала, что улыбка любого из этой четверки была фальшивой, как и все их попытки проявления каких-либо чувств или эмоций. Только подумав об этом, она осеклась, ожидая, что Лео непременно прокомментирует эти мысли, но этого не случилось.

— Вы уверены, что дом первородного вампира и ярого игрока в азартные игры находится в этой глуши? — напуганным голосом спросила Виктория, перешагнув очередную кучку разбитого стекла.

— Наше поместье, к твоему сведению, тоже находилось в глуши. Ты удивишься, золотце, но такому вампиру, как Гардиан, не стоит привлекать к себе по горло лишнего внимания. Он один из семи старейших вампиров света, так что многие пытаются устранить третьего по силе вампира, дабы занять его место, — серьезно пояснил Кайл. — Но все же дом и славу он себе заработал, так скажем довольно любопытные, да что уж там, его знает каждый первый в этом городишке! — неодобрительно фыркнул парень и с жаром поправил шляпу, с которой за все время их путешествия не расстался ни на секунду.

Вампир не соврал. За первым же поворотом взору Виктории предстал шикарный особняк в три этажа, подобный тому, в котором она некоторое время являлась гостьей четверых чистокровных вампиров, но намного современнее. Треугольная крыша, множество обширных окон и два просторных балкона в районе второго этажа, что занимали по четыре полных окна. Девушке даже удалось разглядеть там трехместные белоснежные диванчики с бежевыми подушками, стеклянный столик с начатой партией в шахматы — на одном и кофейный столик из красного дерева — на другом. Несколько опустошенных наполовину бокалов с багряной жидкостью внутри надолго привлекли ее внимание, оставляя Вики лишь надежду на то, что по бокалам была разлита вовсе не кровь.

— Нам точно можно войти внутрь? Особенно без стука. Там, похоже, проходит какое-то бурное торжество, — поделилась размышлениями Виктория, когда Марвин уже коснулся позолоченной ручки входной двери.

Но не успел вампир ответить девушке, как дверь распахнулась с обратной стороны, потянув парня на себя с такой силой, что он непроизвольно влетел внутрь, наткнувшись на сиявшего улыбкой хозяина.

Рослый солидный мужчина с проседью на волосах, горбатым носом, густыми широкими аккуратно выбритыми бакенбардами и острыми скулами, придающими ему неестественно волшебное выражение лица. Со сверкающим интересом в изумрудно-стеклянных глазах и бокалом в правой руке, он осмотрел прибывших и оказавшегося в нескольких дюймах от его лица Марвина, после чего звонко забасил:

— Марвин? Кайл? Себастьян? Леонард? Незнакомая мне девушка?

Остановив свой пристальный, пронзающий насквозь взгляд сияющих глаз на Виктории, парень замолк, давая ей возможность представиться. Но она боязливо скрылась за широкой спиной Леонарда, наблюдая за первородным из-за его плеча.

— Ну что ж. Признаться, я не ожидал увидеть на пороге своего особняка именно вас, — обратился он к вампирам, снова переключив неоценимое внимание на них.

— Мы и сами не ожидали, что появимся именно здесь, Гардиан. Но определенные обстоятельства вынудили нас обратиться за помощью именно к тебе, мой старый друг, — тепло ответил Марвин, ожидая не менее доброжелательной реакции первородного.

— Какие же?

— Пожалуй, я воздержусь от ответа, так как это касается только нас, — мягким, но одновременно не требующим возражений голосом произнес парень.

— Даже этой милой девушки, которая боится меня и пахнет просто потрясающе? — его глаза загорелись желанием, когда он снова взглянул на Викторию, глубоко вдохнув сладостный для него запах и при этом закрыв глаза от наслаждения.

— В основном ее, — поправил друга Марвин, своим голосом заставив открыть глаза. — Так, можно нам внутрь? Не вежливо держать гостей на пороге, Гардиан.

— Да, разумеется. Только, кажется, ты уже вошел, — рассмеялся мужчина, отступил внутрь и протянул руки ладонями вверх, тем самым приглашая вампиров и девушку в особняк.

Нестройно кивнув головами в знак благодарности, они приняли приглашение Гардиана и направились в залитую ярким светом прихожую дома. Виктория, охваченная боязнью, постоянно держалась Леонарда, все время крепко сжимая его ладонь, на что он отвечал ей тем же, давая понять, что все хорошо.

Как только мужчина демонстративно распахнул двери в холл, Виктория машинально разжала ладонь Леонарда и со вздохом ошарашено ахнула. Взгляду девушки предстал огромный длинный зал с белоснежными колонами, зеркальным потолком и изумрудно хрустальным, дочиста начищенным полом. Роскошные шелковые шторы, струящиеся вдоль обширного окна, цвета бежевых ракушек, длинные трапезные столы вдоль зала с белоснежными скатертями, на котором располагались выделанные лишь из чистого изумруда бокалы с той самой винно-багряной жидкостью, именуемой человеческой кровью, и шикарная громадная люстра, аналогично всему остальному, изготовленная полностью из натуральных изумрудов.

В зале толпилось множество приглашенных мужчин и женщин в шикарных платьях в пол с корсетами и шнуровкой и черных дорогих фраках с бабочками на шее. На каждом из них была надета маскарадная маска, полностью скрывающая лицо и подчеркивающая всю выразительность и красоту воистину непревзойденных своей уникальностью глаз вампиров. Только вот сами маски нагоняли неопределенный страх и тревогу.

Виктории на секунду показалось, что ей посчастливилось очутиться в далеком прошлом на одном из величайших балов, которые любили устраивать люди, чей род считался королевским.

— Я забыл предупредить, — вдруг подал хитрый голос Гардиан. — Сегодня я решил провести бал-маскарад по случаю Хэллоуина! — восторженно вскрикнул он, стараясь впечатлить прибывших, но ему удалось лишь ошарашить их.

— Хэллоуина? Неужели уже Хэллоуин? — тихо, но обескуражено спросила Виктория, не веря своим ушам. — Интересно, я праздновала его раньше? — задавала она вопросы скорее самой себе, чем остальным.

— Бал? — в свою очередь с насмешкой поинтересовался Марвин. — Но балы не устраивают уже очень давно. Гардиан, ты совершенно отстал от жизни.

— Я один из первородных. Для меня ваши вечеринки в новинку, и мне они кажутся уж слишком вульгарными и недопустимыми. Тем более вампиры, что собрались здесь, довольно-таки старых взглядов, так что ваша четверка здесь будет моложе всех.

Марвин напряженно сглотнул. Он никак не ожидал застать здесь целую ораву древних вампиров, когда планировал попросить Гардиана о помощи. Это значительно все усложняло, как для Виктории, так и для них.

— Они что, все вампиры? — напугано спросила девушка, не ожидавшая такого поворота событий.

— Конечно. Не приглашу же я к себе людей, — посмеявшись, проговорил он, дав понять Вики, что она сказала явную глупость. — А тебя что-то смущает, лапонька? — поинтересовался Гардиан, аккуратно взяв с подноса проходящего мимо официанта изумрудный бокал с кровью и протянув его Марвину.

Виктория отрицательно покачала головой.

— Вот и отлично! Поднимайтесь наверх, там вас ждут ваши маскарадные костюмы, подобранные и приготовленные лично мной. Пришлось пошарить в подвале, чтобы отыскать их, так что переодевайтесь и спускайтесь в зал для празднования Хэллоуина! Раз вы все равно здесь, то почему бы и не повеселиться, верно? — добродушно произнес он, указав рукой на изумрудную лестницу, что вела на второй этаж особняка.

— Так ты все же знал о нашем прибытии? — раздосадовано спросил Себастьян.

— О, мой вечно злой и угрюмый друг, конечно же я знал о том, что вы посетите мой дом. Я услышал ваши шаги за несколько километров, а поскольку такие легкие и плавные движения могли принадлежать лишь вампирам, я незамедлительно решил, что гости опоздали на бал и на всякий случай приготовил для них костюмы.

— В таком случае мы с радостью принимаем твое приглашение повеселиться в эту превосходную ночь, Гардиан, — благодарно промолвил Марвин, согнув правую руку в локте и предложив Виктории ухватиться за нее, на что та, не раздумывая, согласилась.

— Нет-нет, позволь мне проводить юную леди до ее комнаты, — вмешался Гардиан.

— Думаю, этого делать не стоит, — с твердой вежливостью настаивал на своем парень, прижав девушку ближе.

— А я думаю, что не стоит перечить первородному вампиру в его же особняке. Вы же понимаете, о чем я? — вопросил тот, протянув крепкую руку к Виктории.

Только после того, как Марвин одобрительно кивнул, она осмелилась вложить свою ладонь в предложенную руку Гардиана. Он грациозно, не сутулясь, повел девушку вверх по лестнице, крепко придерживая за руку. Подождав, когда четверо вампиров скроются в другом направлении, Гардиан завязал разговор:

— Позволь узнать, — начал он, — что случилось с твоим правым глазом? — поинтересовался вампир, устремив свой величественный взгляд вперед.

— Простите, но, даже несмотря на то что Вы первородный вампир и по силе сравнимы с титаном, я не могу рассказать Вам об этом, — спокойно, стараясь не выдавать своего страха, прощебетала Виктория.

— Почему же?

— Потому что это тайна. Моя тайна. Ведь у всех бывают сокровенные тайны, не так ли? — Девушка задала вопрос, совершенно не требующий ответа. — Тем более, когда я сняла повязку в прошлый раз, реакция была намного хуже, чем я ожидала, — проговорила она, на краткий миг вспомнив приятный бархатный голос, незабываемую внешность и блеклые мертвые глаза Гробовщика.

— Но я не сомневаюсь в том, что твои друзья в курсе твоей сокровенной тайны. Если ты боишься, что я могу испугаться, увидев нечто ужасное за этой прелестной повязкой, то я вынужден обрадовать тебя, ведь мне на своем веку удалось повидать немало кошмарных увечий, — заверил Викторию Гардиан, ведя ее по длинному коридору с множеством гостевых комнат.

— Во-первых, Вы даже не удосужились узнать мое имя, а, во-вторых, я вовсе не боюсь того, что Вы можете испугаться. Я боюсь того, что Вы захотите убить меня, — серьезно и предельно искренне ответила девушка, пристально заглянув в кристально зеленые глаза вампира.

Гардиан хитро усмехнулся, но затем изобразил на лице некое подобие улыбки. Правда, это легче было назвать оскалом, чем улыбкой.

— Признаюсь честно, запах от тебя довольно сильный и невероятно притягательный, что подобная мысль пришла мне в голову, как только я увидел тебя, — открылся он, остановившись около одной из комнат.

— Почему же Вы передумали?

— Твой друг — Леонард, мысленно четко дал мне понять, что тебя мне трогать запрещено. Если я хоть немного дорожу нашей дружбой с Марвином, а я, поверь мне, дорожу ей, то не посмею впиться клыками тебе в шею при первой же удобной для меня возможности. И то, что мы сейчас находимся наедине и ты до сих пор жива, доказательство моего глубокого уважения к Марвину.

Гардиан вынул из кармана фрака связку ключей и отпер дверь комнаты.

— Это твои временные апартаменты, располагайся. Ах, да, чуть не забыл. Возьми вот это. — Он протянул Виктории маленький зубчик чеснока. — Он поможет тебе замаскировать твой запах или в противном случае тебя будет рвать на части толпа приглашенных мною гостей, — шутя, произнес первородный, но девушке смешным это вовсе не показалось.

— Спасибо, — поблагодарила вампира она, зашла в комнату и уже собиралась захлопнуть дверь, как он уперся в дерево рукой.

— Может, все-таки скажешь мне свое имя?

— Виктория.

— Рад видеть тебя в своем особняке, Виктория.

Мужчина элегантно поклонился.

— Рада находиться здесь, Гардиан, — соврала девушка, наконец скрывшись в темноте временной комнаты.