Единственный луч солнца

Пронзающие разум, гудящие, несоизмеримые ни с чем волны боли проносились по мозговым извилинам Виктории, принося дискомфорт не только содержимому головы, но и слуховым каналам, давя на них и противно сжимая. Протяжный шум раздавался в ушах, заставляя девушку прийти в себя.

Открыв глаза, Вики, тут же схватившись за лоб ладонью, почувствовала сильное и довольно мерзкое покалывание в висках. Что же произошло с ней? Почему голова раскалывалась так, словно по ней ударили чем-то увесистым и тяжелым? Неужели все это просто сон?

Спустя несколько секунд, когда глаза наконец смогли привыкнуть к царившему вокруг полумраку, Виктория вдруг остро осознала, что лежит в темной, совершенно незнакомой ей и чужой комнате на чертовски шикарной кровати под теплой тигриной шкурой.

Какого дьявола? Как она оказалась здесь... Стоп, а где она была до того, как попала в это необычное помещение? Почему, как бы Вики не старалась вспомнить что-либо, то просто не могла? Что за чертовщина?

В следующую секунду девушка поняла, что под шкурой, которая заменяла одеяло, она была полностью одета, не считая кроссовок, мирно стоящих около кровати. Слегка приподнявшись на локтях, Виктория с интересом осмотрела комнату. Ничего особенного в ней не было: напротив кровати располагалось старое, слегка потрепанное кресло. Чуть подальше от него — полуразбитое зеркало. Видимо, хозяева не слишком-то уделяли внимание плохим приметам. По правую сторону находился комод, правда, в нем недоставало нескольких ящиков, и древняя прекрасная картина, где женщина поражала льва острием копья. По левую же сторону располагался книжный шкаф с множеством старинных книг, которые, похоже, не читали лет двадцать. Чуть поближе к кровати стояла небольшая тумбочка, на которой что-то валялось. Интерьер предметов, мебели и комнаты целиком отдавал стариной и древностью. Обычно подобный дизайн могли позволить себе лишь богатые господа где-то в середине шестнадцатого, семнадцатого веков. С тех самых пор здесь забыли, что в мире вообще существует ремонт.

Вики знала это, как должное, а вот вспомнить, кто она, как жила все те годы до того, как попала в это странное место, кем были ее друзья и родители, не удавалось. Удивительно, ведь если бы Виктория потеряла память, то лишилась бы и всех знаний, которые сейчас переполняли ее, позабыла бы, как есть или держать ручку, как говорить или даже собственное имя. Но нет, внутри девушки отсутствовал лишь один, неотъемлемо важный компонент — личность. Поразительно странный провал в памяти.

Встряхнув головой, дабы освежить мысли, Вики непроизвольно остановила взгляд на той тумбе, что была рядом, и занятной вещице, которая лежала на ней. Золотой медальон в форме часов, который, на удивление, был ей знаком, но вот вспомнить, где видела его точно, девушка не могла. Это как дежавю, будто ты уже видел что-то однажды, только не можешь понять, что именно и когда.

Медленно, словно бы очищая его от грязи, Виктория провела по гладкой поверхности кончиками пальцев, в надежде хоть что-то вспомнить или почувствовать. Открыв медальон, она онемела. Фотографии мужчины и женщины врезались в память Вики первым недостающим осколком ее вдребезги разбитого зеркала воспоминаний. Хоть она видела лишь очертания их лиц, потому что черные шторы были плотно задвинуты и не пропускали в комнату солнечных лучей, но даже этого хватило, чтобы понять, — она точно знала их раньше.

— Уже проснулась, золотце? — спросил удобно расположившийся в кресле напротив кровати Кайл, что изрядно испугал гостью своим внезапным появлением.

Виктория резко подняла взгляд с медальона на парня, сжав цепочку в руке. Его лицо, оно определенно было знакомо ей, но вот только, кем был этот симпатичный юноша? Почему он находил отголосок в ее сердце? Почему она не могла вспомнить? Вики хваталась за ниточки воспоминаний, но постоянно теряла то их начало, то конец, не в силах размотать этот запутанный клубок до конца. Одного взгляда на его фарфоровое личико хватило, чтобы понять, что этот молодой человек довольно необычен. Но самыми удивительными и непревзойденными ей показались глаза. Ядовито-зеленые, яркие, сверкающие, как драгоценные камни, они завораживали, заставляя забыться и расслабиться. А волосы — оттенок безумия.

— Ты даже не представляешь, золотце, насколько твоя кровь чистая, сладкая и манящая. Я готов впиться клыками в твою прелестную шейку прямо сейчас, — откровенно признался он, закусив нижнюю губу от переизбытка желания.

«Что он только что сказал?» — пронеслось в голове девушки, заставив ее насторожиться и тщательнее прислушаться к следующим репликам.

Что значила эта странная брошенная им фраза? Причем тут ее кровь, и что значит готов впиться клыками в шею? Открыв рот, Виктория только хотела спросить у, видимо, хозяина этого дома, как она оказалась здесь и кто он такой, но не успела. Парень передвигался с невероятной скоростью и в считанные секунды навис над девушкой, заставив ее снова опуститься на кровать и вжаться головой в подушку. Опираясь на постель руками по обе стороны от головы Вики, Кайл неотрывно смотрел в ее сине-голубые глаза, будто бы вытягивая время и наслаждаясь страхом той, которую недавно боялся сам. Его лицо находилась в считанных дюймах от лица Виктории, а коварная, полная необъяснимой жажды улыбка заставила тело покрыться мурашками.

Девушка сжала простыни, чтобы хоть как-то снять напряжение и панику, захватившие ее, но это не помогло. Когда же незнакомец сократил эти несколько дюймов, превратив в один, ее сердце забилось в бешеном ритме, отстукивая удары, подобно маятнику.

— А почему бы мне, собственно, не полакомиться тобой прямо сейчас, золотце? — вдруг выпалил он все с той же невозмутимо игривой интонацией. — Надеюсь, братья не сильно разозлятся... Клянусь, я попробую только капельку, — он грубо схватил девушку за подбородок и резко повернул ее голову вправо, так, чтобы его клыки могли свободно коснуться шеи.

Страх пронзил Викторию насквозь. Тело бросило в непрерывную дрожь, а конечности будто онемели не в силах пошевелиться. Девушка видела, как вампир обнажил свои смертоносные клыки, которые все это время скрывались под маской обаятельного личика. Глаза Вики расширились от абсолютного непонимания происходящего. Как? Что? Как такое возможно? Кто он? Вопросы пролетали в сознании с невероятной скоростью, сменяя друг друга бумерангом. Время казалось вечностью, а паника прокладывала в голове сотню возможных развитий событий и то, что девушке придется испытать с минуты на минуту.

Белоснежные клыки не успели коснуться шеи Виктории, как дрогнувшая рука разжала кулак, и золотой медальон вывалился, звучно ударившись об пол и несколько раз прокатившись по спирали. Кайл заинтересованно отстранился, поднял медальон свободной рукой, а второй продолжал сжимать подбородок Виктории, не позволяя ей проследить за его действиями.

— Ну зачем, Марвин, зачем ты дал ей этот никчемный кусок металла?! Вроде старше, но намного тупее! — рявкнул он и с непреодолимой яростью швырнул медальон в сторону так сильно, что тот со звяканьем ударился о стену, но не разбился, как того ожидала Виктория. — И так, на чем мы остановились?

Кайл, будто бы ничего особенного только что не произошло, снова переключил внимание на шею девушки. На теплую, пульсирующую по ее венам кровь, от которой все его тело бросало в дрожь, а нутро извивалось, прося желанного. Коснувшись языком шеи Виктории, парень медленно провел им вдоль, остановившись у самой мочки уха. Клыки едва коснулись кожи, но даже так Вики смогла почувствовать, насколько они были остры.

Нужно было что-то делать, нужно было бороться, пытаться сопротивляться. Виктория понимала это. Она пыталась побороть страх внутри себя, пыталась быть выше этого отвратительного чувства, пыталась взять его под контроль. Сжав руку в кулак, девушка с великим усилием уняла дикую тряску в теле и злобно взглянула на обидчика.

Кайл, поймав на себе грозные глаза девушки, ослабил хватку, не на шутку растерявшись. Это были те самые глаза, что смотрели на него три года назад, полные ненависти и непреодолимого желания свернуть ему шею. И если сейчас этот ледяной взгляд остался прежним, то возможно, к Виктории вернулась память, а он не уследил за этим.

Но нет, она по-прежнему не помнила ничего из того, что удивительным образом забыла. Инстинкты, выработанные ею за эти несколько лет, ненависть, пылавшая в сердце, и сущность, которая никуда не исчезла, давали о себе знать. Такова была ее натура. Даже с потерянной памятью она была той, кем являлась всегда.

Воспользовавшись растерянностью парня, Виктория ударила его коленом в живот, после чего, приложив все свои силы, оттолкнула. Кайл свалился с кровати, шлепнувшись на спину и распластавшись на полу. Девушка сползла с постели и рванула к шторам, потому что уже догадывалась, кем являлся ее обидчик. Но вампир успел схватить ее за ногу, и Вики рухнула на паркет от резкой остановки. Она, не собираясь сдаваться, пыталась дотянуться до угольных штор, пока было не слишком поздно, и расстояние оказалось достаточным, чтобы ухватиться за них. Прикоснувшись к шторе и крепко сжав кусок плотной ткани в кулаке, Виктория попыталась вырваться из стальной хватки Кайла, но все ее попытки не давали никаких результатов. Она дергала ногой, пыталась бить второй по обвитой вокруг ее лодыжки руке, но незнакомец будто бы не чувствовал боли.

Когда парень со всей своей безграничной силы вампира рывком подтянул девушку к себе, штора слетела, и в комнату ударил яркий, теплый солнечный свет, заполнив собой все пространство. Кайл схватился ладонями за лицо, которое в мгновение ока покрылось множеством омерзительных ожогов, но это не помогло, потому что, как бы он ни старался прикрыть лицо от солнечных лучей, его руки нагло пожирал свет. Пар валил, словно от дымящейся сигареты, исходя от тех мест, где появлялись ожоги, то есть практически на всех неприкрытых участках тела. Кожа краснела и даже гноилась. У Виктории не оставалось сомнений, еще несколько секунд, и парень просто-напросто загорится. Но она даже не собиралась помогать ему, а лишь наблюдала, завороженная зрелищем, как и в тот день, когда он вместе с остальными убивал ее родителей.

После того, как вампир с душераздирающими криками и немыслимой скоростью вылетел из комнаты, Вики прижалась к стене у окна и неотрывно смотрела в сторону закрытой двери. Что только что она увидела? Как на ее глазах чуть ли не загорелся человек? О нет, Виктория была больше чем уверена в том, что это был вовсе не человек. Ни с одним человеком не могло происходить то, что происходило с этим парнем, ни один человек не был способен на то, на что был способен он.

Клыки. Кровь. Безграничная сила и невероятная скорость. Да, все верно, это был не человек. Виктория не позволяла себе усомниться в своей теории, не позволяла хоть на секунду допустить, что мелькнувшая в разуме разгадка происходящему, — просто полнейшая чушь. Она готова была поверить в это... ведь она уже когда-то верила в это.

«Вампир», — эхом отдалось в подсознании девушки, и она невольно передернула плечами, будто бы пытаясь попробовать это слово на признаки сумасшествия.

«Этого же быть не может! Немыслимо, неужели эти твари существуют на самом деле? На самом деле... Но почему я так спокойна? Не понимаю... Черт, как будто вампиры для меня это что-то само собой разумеющееся, просто вот сейчас я вдруг повстречала одного из них, как редкий вид животного или что-то наподобие этого. Поверить не могу!»

Бросив быстрый взгляд перед собой, Виктория увидела тот самый медальон, который чудом не рассыпался на части, когда Кайл швырнул его о стену. Она быстро потянулась за ним и, схватившись за золотую цепочку, подтянула к себе, снова открыв. Стеклышки, за которыми находились фотографии, слегка треснули от соприкосновения со стеной, но в целом остались невредимыми. Она вновь уставилась на такие знакомые ей изображения мужчины и женщины, стараясь понять, почему они кажутся ей такими... родными и важными?

Виктория не знала, что ей делать. Девушка прекрасно понимала, что необходимо выбраться из этого поместья и как можно скорее, прекрасно понимала, что солнце — ее единственное спасение. Вики знала, что рано или поздно, но оно зайдет за горизонт, и тогда ей уже ничто не поможет. Она могла только гадать, какие намерения у того юноши по отношению к ней. Один он или же их здесь целый клан? Но Виктория четко знала одну вещь — ей необходимо бежать.

Обратив внимание на окно, которое находилось позади, она обнаружила, что на нем нет ни ручки, ни чего-либо, что поспособствовало бы его открытию. Замечательно, значит, через окно ей удрать не получится. А дверь здесь только одна и ведет...

Внезапно она со скрипом отворилась, распахиваясь все шире и шире. В комнате появился высокий, стройный молодой человек с темно-фиолетовыми волосами, похожими на пепел, и перевел свой серьезный взгляд на Викторию, которая сильнее вжалась в стену, уже приготовившись к тому, что он будет последним, кого ей удастся увидеть. Вампир, сунув руки в карманы штанов, медленно приблизился к ней, стараясь не нагонять на девушку страха, что у него совсем не вышло.

Виктория захлопнула медальон и насторожилась. А Марвин тем временем уже возвышался над ней, словно статуя, величавая и непревзойденная, не обращая никакого внимания на солнечные лучи. Они не обжигали его, не причиняли боль, не разъедали кожу, наоборот, юноша был счастлив, что наслаждается ими.

На секунду Виктория предположила, что он может оказаться человеком, попыталась ухватиться за эту тоненькую соломинку надежды, но затем увидела его янтарные, словно пламя, глаза и необычный цвет волос. Он был таким же, как тот, что приходил к ней несколько минут назад. Он был вампиром.

Глаза Вики округлились скорее от страха, чем от изумления и абсолютного непонимания. Теперь она понимала, что спастись от него ей не удастся.

Вампир мило улыбнулся. И это вышло так фальшиво, что девушка безотчетно сглотнула. Марвин протянул ей руку помощи.

— Вставай, я не причиню тебе вреда. Кайл напугал тебя, прости. Он еще слишком мал, чтобы понять, как с тобой нужно обращаться. Ты помнишь меня? — спокойно и уверенно спросил он, не выражая какой-либо враждебности или желания убить Викторию прямо здесь. И это не могло ее ни порадовать.

Спокойный сладкий голос лился, словно симфония, такая мелодичная и заставляющая довериться, что девушка без сомнений вложила свою ладонь в его, позволяя очередному незнакомцу помочь ей подняться.

— Нет, простите, но я вас не помню, — ответила она, будучи уже на ногах.

Вампир заботливо усадил ее на постель и прикрыл плечи тигриной шкурой. Ему пришлось выпить остатки крови девушки, чтобы свободно войти в комнату, залитую светом, но это стоило того, чтобы успокоить ее и поговорить.

— Меня зовут Марвин. Вижу, ты нашла мой подарок? — поинтересовался он и, снова плотно зашторив окно и присев рядом с девушкой на край кровати, кивнул на медальон, сжатый в ее ладони. — Подумать только... За три года ты так выросла, — с какой-то многозначительной теплотой произнес Марвин, и его улыбка стала заметно естественнее.

Внезапные слова вампира одновременно и насторожили, и смутили Викторию. Если этот парень говорил про три года, значит, он знает, кто она, а, следовательно, она точно встречала его раньше. Возможно, с этими людьми Вики уже была знакома, и они вовсе не представляли опасности, а тот, что хотел укусить ее, всегда был таким? Возможно, они и были ее семьей... Вампиры...

— Вы не люди? — осторожно спросила Вики, решив довериться парню. Ведь на тот момент он был единственным, кто не пытался убить ее или навредить каким-либо образом.

— Нет, Виктория, — приятным тоном ответил Марвин, улыбнувшись еще шире, будто бы ожидал услышать от нее подобный вопрос. — Мы — вампиры. Тебе ведь прекрасно известно, что это за существа, верно?

— Да, — через силу процедила девушка. — Я понятия не имею, откуда, но я точно знаю, кто такие вампиры, а еще знаю, насколько они ужасны. Не могу объяснить этого, но во мне кипят смешанные чувства... Я-я знаю, как убивать таких, как вы.... И это странно, потому что я не помню ничего из того, что со мной происходило за всю мою жизнь! Ни единого воспоминания, даже того, что было вчера. Мы ведь знали друг друга, правда? Не зря же вы спросили меня, помню ли я вас.

— Тихо.

Марвин в считанные секунды оказался рядом с Викторией, опустив ледяную ладонь на ее плечо и сверкнув каменным взглядом.

— Все нормально, — почти по слогам произнес он, не убирая ладони. — Я знаю, я понимаю.

Девушка тяжело выдохнула, неотрывно наблюдая за взглядом вампира. Он пытался выражать заботу и сожаление, но не мог. Холод отражался в глазах Марвина так отчетливо, что девушке стало не по себе.

— Кто эти люди на фотографиях? — неожиданно спросила она, открыв медальон и показав парню заключенные в стеклянные рамки снимки.

Она хотела прокричать: «На кой-черт я сдалась вам? Сколько вас здесь? Как ваше существование вообще возможно? Что, черт подери, вы знаете об исчезновении моей памяти?!», но не могла. Она была напугана, до смерти напугана. Та информация, что присутствовала в сознании Виктории о вампирах, не радовала, напротив, вселяла в нее смятение и ужас. Девушка была уверена, что они что-то знают, что-то скрывают, и непременно хотела выяснить, что именно, пусть даже ей придется бороться с этим страхом, принуждающим каждую секунду визжать, вздрагивать и пытаться бежать.

— Ты помнишь их? — спросил Марвин.

— Нет, но я уверена, что когда-то знала этих людей.

— Это твои родители, Виктория.

Вампиру удалось шокировать Вики одним единственным ответом, слетевшим с его губ. «Это твои родители», — эхом проносилось в ее голове, заставляя слышать фразу снова и снова. Как она могла забыть собственных родителей? И почему этот медальон с их фотографиями был у вампира? Неужели и ее семья знала об их существовании?!

— Что? — не веря собственным ушам, выдавила из себя девушка, нахмурив брови.

— Это твои настоящие родители. Их... убили. Три года назад. Ты просто не помнишь этого, потому что... попала в автокатастрофу, — Марвин говорил вполне серьезно, только вот голос его на некоторых словах предательски срывался и дрожал, а это означало только одно — он лжет.

Конечно, парень мог врать Вики не во всем, а лишь в некотором, но она все равно не собиралась верить в эту историю. Только не вампиру! Как вообще можно было поверить вампиру?

— И давай перейдем на «ты», ведь я, как-никак, твой ровесник. Мне шестнадцать, как и тебе, — вампир мило улыбнулся, наконец, убрав ладонь с плеча Виктории. — Ты, наверное, хочешь знать, почему ты здесь?

— Ну, было бы неплохо, если бы ты...

— Мы хотели защитить тебя, — отрезал Марвин, не дав Виктории возможности договорить.

— Так, а теперь, кто «мы» и от чего вы хотели уберечь меня? — продолжала расспрашивать вампира девушка, постепенно понимая, что страх медленно разжимает свои стальные оковы.

— Нас четверо. Я и трое моих братьев, и мы все вампиры, — пояснил он. — На тебя кое-кто охотится, Виктория, и этот кто-то хочет твоей смерти.

— Кто же? — нетерпеливо выкрикнула она, поднабравшись уверенности. — Кого же еще мне стоит опасаться, Марвин? Не верю, что я вообще говорю это, но разве вампиры не самые свирепые и опасные существа в этом мире? Насколько мне известно...

— Если ты считаешь нас самыми свирепыми и опасными существами, то ты совсем ничего не понимаешь о моем мире, — заверил ее парень, снова перебив. — Тебе не обязательно знать о том, кто охотится на тебя. Теперь мы рядом с тобой и всегда защитим от всех опасностей! Просто знай об этом, хорошо? — с благими намерениями промолвил он, коснувшись руки Виктории, но та холодно отстранилась.

— Это еще почему? Почему вы готовы рисковать собственной жизнью, чтобы защищать меня? — недоверчиво поинтересовалась она, сощурив глаза и надеясь услышать вразумительный ответ таким громким заявлениям.

— Да, меня тоже интересует этот вопрос! — недовольно буркнул парень в черной рубашке нараспашку. Его идеальный пресс сам бросался в глаза девушке и не исчезал из поля зрения, как бы она ни старалась не смотреть на него. — Как только мы получим от нее то, что нам нужно, то сразу же убьем! И это не обсуждается, — пригрозил он, и, пронаблюдав за взглядом Виктории, просиял самодовольной ухмылкой.

— Думаешь, ты пугаешь меня? — вырвалось из ее уст, но Вики тут же прижала ладонь к губам, пожалев о сказанном.

— Не смей мне дерзить, кусок мяса! Для меня ты всего лишь еда, жалкий, никчемный мешок с кровью... Хотя, в тебе даже мешка-то не будет, — гневно пробурчал он. — Я могу иссушить твое тощенькое тельце за секунду до того, как ты скажешь: «Помогите», — угрожающе прошептал Себастьян, будучи уже в нескольких дюймах от уха Виктории.
— Прекрати, живо! — заступился за девушку Марвин, упершись ладонью в грудь вампира и слегка отодвинув его от нее. — Ты прекрасно знаешь, что она не обычный человек! — настойчиво проскрежетал сквозь зубы он. — Ты не тронешь ее и пальцем... Ну, по крайней мере, до суперлуния точно.

— Хорошо, брат, я не убью эту девчонку только потому, что уважаю тебя за рассудительность и сдержанность, — Себастьян к неожиданности смягчился, послушно отойдя от Виктории как можно дальше и закурив. — Но потом она умрет, как и все, когда-то пришедшие в этот дом! Тем более, она как две капли воды похожа на нее!

— Нет, — твердо и умиротворенно возразил Марвин, поднявшись с края постели и встав напротив брата. — Ты не посмеешь убить ее... Я не позволю!

— Если ты еще не забыл, братец, то я намного старше тебя, я старше всех вас. Так что позволь мне решать, что нам нужно делать с этим мешком с костями, а что нет! — разозлился Себастьян, выпустив в лицо Марвина плотное облачко табачного дыма, на которое он лишь нахмурился. — Да что с тобой вообще происходит, черт возьми? Ты же не мог влюбиться в эту девчонку?! — непонимающе взмахнул рукой он, пытаясь остудить свой пыл.

— Не говори глупостей! Ты же знаешь, что вампиры не питают каких-либо светлых чувств, особенно любви, — отрезал вампир.

Затянулась немая пауза. В комнате наступила тишина. Братья стояли друг напротив друга и молчали, не решаясь сказать ни слова. Марвин знал, что за переживания не позволяют ему причинить этой девушке какую-либо боль. Да, она была так похожа на ту, которую они хотели убить, да, думали, что это была она, но ошиблись. Нельзя убивать девушку только потому, что она похожа на свою сестру, ведь Виктория ей не являлась. Не Вики заслуживала их мести, а та, другая, имени которой он до сих пор не знал.

Быстрым шагом вампир направился к выходу и, схватив брата под локоть, вывел его из комнаты. Виктория повесила медальон на шею и нерешительно поднялась с кровати, тихо, подобно мыши, подкравшись к двери. Прислонившись ухом к плотному древесному покрытию, она мало что разбирала, но самую интересующую ее и нужную часть разговора все же услышала.

***

— Я видел тот медальон, что ты оставил на тумбочке, — прощебетал Кайл, облизнув блеклые губы и случайно задев языком родинку. — Неужели ты сохранил его после той ночи? И зачем дал ей? Хочешь, чтобы она все вспомнила?

— Угомонись и перестань уже говорить тоном ненормального, — рыкнул Марвин. — Я отдал его ей, чтобы проверить, как Лео выполнил зачистку. Признаю, ни единой оплошности, просто превосходно. Ты не перестаешь меня удивлять, — обратился он к Леонарду, одобрительно и в то же время благодарно кивнув ему.

— Сегодня ровно в полночь мы должны испить ее крови. Она позволит нам преодолеть дневное оцепенение и наконец-то наслаждаться солнечными лучами во всей их красе без боли, — с энтузиазмом вернулся к главной теме Марвин. — Но убивать Викторию мы не будем! — строго предупредил братьев он.

— Опять двадцать пять, — простонал Себастьян. — И что ты будешь делать с ней? Просто возьмешь и отпустишь, что ли? А этот демон, который где-то там сто процентов пытается найти ее? А эта мерзкая тварь, что непременно подстроила ту ночь специально, чтобы мы прикончили вместо нее эту девчонку, придет за ней, чтобы убить самостоятельно! Мы же не смогли сделать этого, как оказалось, не смогли убить ни одну из них!

— М-м-м, а наше золотце с характером. Руками и ногами неплохо махать умеет. Видимо, Лео, ты оставил при ней все, что она знала раньше, — вступил Кайл.

— Но не то, что помнила, — в свою защиту выдал Леонард.

— В любом случае, я горжусь тем, что тебе посчастливилось стереть даже ее демоническую печать! Правда, понятия не имею, как тебе это удалось. Не думал, что договор между демоном и человеком вообще можно стереть каким-либо образом, — восхищенно проговорил парень, уважительно кивнув. — И я прекрасно понимаю, чем она тебя так зацепила, братишка, — обратился он к Марвину, сверкнув ехидной ухмылочкой.

— Кайл, заткнись уже! — раздраженно рявкнул он. — Ты ничего не понимаешь, никто из вас не понимает!

— А я вот думаю, что чувство вины в тебе распознает даже такой бесчувственный сухарь, как Себастьян, — понимающе отозвался Леонард, не спуская глаз с брата. — Но мучает это почему-то только тебя.

— Кончай копаться у меня в голове! — обозлился вампир. — Да, я чувствую свою вину в том, что лишил Викторию родителей, а затем чуть не убил ее, но причина не только в этом, Лео. И я закрыл ее так глубоко в подсознании, что даже ты, лучший телепат из всех, с кем мне приходилось встречаться, не сможешь прочесть ее, — серьезно произнес он.

— Да, что там такого важного? — нетерпеливо выкрикнул Себастьян, думая, что подобным тоном сможет заставить брата все рассказать ему.

— Скоро узнаешь.

***

Виктория резко отпрянула от двери, пытаясь переварить полученную информацию. О ком они говорили? Что за демон и «та мерзкая тварь»? И как понять, что какой-то там Лео оставил при ней все, что она знала раньше, но не то, что помнила? Как понять, что Марвин лишил ее родителей?! Неужели исчезновение ее воспоминаний их работа? Ее кровь позволит вампирам выходить на солнце? Но они не станут убивать ее, верно? Не станут. Ведь один из них чувствует вину за то... что убил мать и отца Виктории.

— Перестань! — словно гром среди ясного неба прогремел суровый голос блондина, находившегося за спиной девушки.

Она растерянно обернулась и застыла, пытаясь понять, что он имеет в виду.

— Я имею в виду твои мысли, Вики, ты слишком много думаешь и без конца задаешь вопросы, кстати, самой себе, — промолвил он, вальяжно расположившись в кресле, где недавно сидел Кайл. — По-моему, только я еще не успел познакомиться с тобой. Меня зовут Леонард.

— Ты... Ты забрал мои воспоминания! — выкрикнула Виктория, совсем позабыв, с кем говорит. — Верни их! Немедленно верни их! И если сможешь родителей тоже! Марвин ведь прикончил их, не так ли?!

— Иначе что? — удивленный тем, что она знает об этом, поинтересовался он, закинув ногу на ногу.

— Иначе я не позволю вам выпить моей крови.

— Можешь считать, что угроза не удалась, — со скучающим видом бросил он, слегка улыбнувшись. — Вики, я предложу тебе сделку, хорошо? Давай так, в полночь мы выпьем твоей крови, а потом я верну тебе воспоминания, — вполне искренне проговорил Леонард, превратив улыбку в коварный оскал.

— И почему я должна верить тебе? — спросила она, неотрывно смотря в лиловые, завораживающие глаза вампира, а он продолжал в упор созерцать в ее.

— Потому, что я так сказал, — монотонно вытянул он каждое слово. — И сейчас ты забудешь об этом разговоре и о том, что слышала ранее.

Леонард умело использовал магию внушения, что была присуща вампирам, обладающим исключительно ментальными способностями, и заключалась в его манящих выразительных глазах. И Виктория утонула в них, утонула во внушении и зрительном убеждении Леонарда в том, что будет именно так, как он говорил.

— Вот и хорошо, — довольный своей работой произнес он, поднявшись с кресла. — А теперь, Вики, ты успокоишься и будешь чувствовать себя среди нас в полной безопасности. И еще, перестань задавать вопросы, на которые не получишь ответа.

Девушка хлопнула ресницами и очнулась от транса, позабыв все, о чем она думала раньше, недавний разговор вампиров и даже то, что секунду назад говорил ей Леонард.

— Не знаю, почему Марвин так лелеет и оберегает тебя, но если он это делает, значит, ты действительно важна... для всех нас, — внезапно на одном дыхании выдал он, будто бы боялся передумать и замолчать на любом из сказанных слов.

Коснувшись ручки двери, парень уже хотел дернуть ее на себя, как Виктория остановила его:

— Подожди.

— Что еще?

— Сколько мне ждать?

— Несколько часов. Уже почти закат, — со скрытым возбуждением ответил Леонард, скрывшись за пределами комнаты и захлопнув за собой дверь.

Эти несколько часов тянулись вечность. Благодаря потрясающе действующему гипнозу Леонарда вопросы больше не мучили ее, а спокойствие и чувство защищенности согревали лучше, чем тигриная шкура, накинутая на тело.

Виктория стояла напротив открытого окна. Несколько часов назад, когда только что стемнело, она отдернула шторы в стороны, чтобы осмотреть местность. Вокруг сплошной лес, кусты, да трава, которая покрыла собой всю землю около особняка. Наверное, вампиры поселились здесь недавно, а иначе как можно было объяснить запущенное состояние дворика?

Она несколько раз смотрелась в зеркало, разглядывая прилично потасканные и испачкавшиеся бинты на открытых от толстовки участках тела, и гадала, что могло быть под ними, но снять так и не решилась.

Что же произошло с ней? Неужели и правда автокатастрофа? Да, наверное...

«Удивительно, как быстро я приняла реальность происходящего! Да что же со мной происходит такое?! Они — чертовы вампиры, а у меня такое чувство будто бы я всю жизнь только с ними и якшалась, хотя их вовсе не должно даже существовать! Почему я не трясусь, сидя в углу, как девочки во всех фильмах ужасов про этих созданий? С ума сойти можно!» — подумала Виктория, обхватив локти ладонями и переведя взгляд на небольшой, заброшенный и поросший плюющем каменный фонтанчик в виде объемной рыбки.

Девушка слышала, как старинные часы за дверью пробили полночь, и напряглась, сильнее впившись в локти. Сначала первый удар, затем второй. Не успела она оглянуться, как все четверо вампиров уже находились посреди комнаты и требовательно смотрели на нее, пожирая своими до боли ледяными, безэмоциональными и кровожадными взглядами.

— Ну, наконец-то! — не скрывая своего счастья, обрадовался Кайл, удобно усевшийся все в то же кресло, постукивая пальцами по подлокотнику.

— Ты готова? — спросил Марвин.

Четвертый удар.

Только он старался проявлять заботу.

— А если я скажу нет, что тогда? — ответила вопросом на вопрос Виктория, продолжая поглядывать на лес за окном.

— Мы в любом случае выпьем твоей крови, нравится тебе или нет! — огрызнулся Себастьян, наблюдая за девушкой из-под нахмуренных бровей.

Вики перевела свой обеспокоенный взгляд на Марвина. Он молча стоял около Кайла, сложив руки на груди и неотрывно смотря на нее. В этот раз вампир не собирался пререкаться с вечно недовольным и грубым братом, а, видимо, был полностью солидарен с ним.

Шестой удар.

Девушка продолжала молчать. Все четверо таращились на нее, как на долгожданный полуночный ужин, который так долго не могли отведать и вот, теперь у них наконец-то появился шанс. Разноцветные глаза, похожие на драгоценные камни светились во мраке, напоминая девушке стекла. Медленно вытянув обе руки вперед, она, сама не веря в то, что говорит, нерешительно произнесла:

— Надеюсь, это не больно. Но после всего этого вы поможете мне вернуть все воспоминания до единого, — настойчиво, но взволнованно потребовала она.

Но никто из четверых так и не решился пообещать ей этого. Чистокровные вампиры были вампирами чести, вампирами королевских родов и высоких нравов. Ни один из чистокровных не посмел бы покуситься на человека, не имея на то особых причин, и дать слово, которое не выполнил бы.

Восьмой удар.

Вампиры в мгновение оказались около Виктории. Кайл обнажил клыки первым, получив от этого невероятное наслаждение. Следующим был Себастьян, который только и ждал того момента, когда смог бы прикончить девушку. Леонард и, наконец, Марвин. По его виноватому выражению лица можно было с легкостью понять, что парень совсем не желал причинять Виктории какой-либо боли.

Девятый удар.

В окно ударил слепящий непомерно яркий лунный свет, что залил собой все небольшое пространство комнаты. Виктория изумленно обернулась и воочию увидела громадную, будто бы заполнившую собой всю ширину окон белоснежную луну, что устремила свой невидимый взор прямо на нее.

Кайл и Леонард рывком разрезали острыми, как лезвия, клыками бинты на руках и шее девушки, открыв ее ужасные обгоревшие участки кожи. Вики, к счастью, не смогла увидеть их, так как зеркало, что находилось позади вампиров, было закрыто их широкими грудными клетками.

От одного взгляда на эти кошмарные увечья, Марвин закусил нижнюю губу, понимая, что она получила их по вине каждого из четырех вампиров. Он и его братья сотворили с ее телом то, что невозможно было пожелать даже врагу... А та боль, которую Виктория испытала, пока горела, несоизмерима ни с чем, даже с ненавистью, что тогда обуревала парней. Возможно, то, что она ничего не помнила, было даже к лучшему. И не столько для них, сколько для нее самой.

Одиннадцатый удар.

Кайл и Леонард опустились на одно колено, обхватив ладонями протянутые им запястья девушки. Себастьян, встретившись жаждущим взглядом с испуганными глазами Виктории, смахнул черные, словно крылья ворона, пряди волос девушки с правой стороны и медленно раскрыл рот, приготовившись вонзить пару своих клыков ей в шею. Марвин проделал то же самое с левой, при этом коснувшись губами ее уха.

— Прости, — прошептал он. И извинение это таило в себе не только то, что произойдет через секунду, но и то, что произошло ровно три года назад.

Двенадцатый удар.

Вампиры резко вонзили клыки в обгоревшие запястья и шею Виктории. Острая боль пронзила все ее тело, заставив позабыть, как дышать. Будто бы тысячи острых и миниатюрных игл вонзилось в каждую клеточку Виктории, войдя в кожу по самое ушко. Девушка завизжала, что было сил, чтобы облегчить страдания, но лишь добилась того, что охрипла. Она чувствовала эту боль, чувствовала, как струйки горячей крови, что не попадали вампирам в глотки, стекали вниз по ее шее и запястьям, крупными каплями обагряя старый, кое-где вздувшийся паркет. Вики пыталась перетерпеть резь, думая только о том, что после всего этого сможет вернуть себе память, сможет вспомнить, откуда она так много знает о вампирах, кем была раньше и что же случилось на самом деле.

Внезапно перед глазами Виктории появились темные звезды, которые становились все больше и больше, пока не заняли собой все пространство. Она вдруг осознала, что перестала чувствовать собственные конечности несколько минут назад и больше не могла стоять на ногах самостоятельно. В вертикальном положении ее удерживали исключительно сильные руки Себастьяна и Марвина, что находились либо на ее шее, либо на талии. Лишь легкое покалывание пробегало по всему телу, отдаваясь легкой дрожью. Туловище полностью ослабло, и Виктория с невероятной быстротой начала терять сознание. Мысль о том, что она вот-вот может умереть, приводила девушку в ужас, но в таком паршивом состоянии она не смогла испытать его в полной мере. На панику или какие-либо эмоции не осталось сил. Перед глазами не плыли изображения всей ее жизни или не проносились воспоминания, нет, ничего такого. Только темнота. Холодная, одинокая и обволакивающая...

Последнее, что она смогла расслышать, был далекий, кажущийся неважным и отчужденным голос Марвина, который, словно рыча, приказывал вампирам остановиться, но, наверное, было уже слишком поздно, потому что никто, кроме Леонарда не услышал его.

— Я ничего не...

Попыталась произнести Виктория, но тут же потеряла связь с окружающим миром и погрузилась в абсолютную темноту, которой раньше так боялась, в которой блуждала все эти долгие годы.

***

— Ну, довольны?! — орал Марвин на братьев, оживленно размахивая руками. — Если она сейчас умрет, то попрощайтесь с солнцем, идиоты! — не прекращал паниковать он, уже не понимая, что движет им, чувство вины или же утрата возможности видеть солнце жаркими днями.

— В смысле, попрощайтесь с солнцем?! — не менее громко и грубо рявкнул Себастьян, требуя объяснений. — Что ты тогда не рассказал нам? Что спрятал так далеко в подсознании, что даже Лео не смог добраться до этого?!

— А то, что если Виктория умрет, то, я думаю, что ее необычная кровь погибнет вместе с ней, и эффект рассеется, — судорожно начал рассказывать он, пройдясь ладонями по лицу. — А значит, что и солнца нам не видать!

И все же собственная выгода была ему дороже всего остального. Несмотря ни на что он был вампиром — безэмоциональным зверем, которому дороги лишь собственная жизнь и интересы.

— Ну ты и дубина! Почему не сказал раньше?! — не прекращал злиться Себастьян, готовый в любой подходящий момент пригвоздить брата ударом к стенке.

— Дай ей своей крови, Марвин, — приказал Леонард, единственный, кто старался рассуждать здраво и, дабы спасти жизнь Виктории, пытался придумать разумный способ. — Я не вижу в этом глобальной проблемы.

— Кретин! Я же чистокровный! Мы все здесь чистокровные, если ты не забыл! Или ты хочешь, чтобы Виктория превратилась в вампира уровня «Z»?! И если она превратится в него, то нам самим придется убить ее! — протестовал против идеи парня Марвин.

— Но у нас нет выбора, — настаивал на своем Леонард.

— Он прав, — поддакнул ему до смерти испуганный Кайл, но даже в таком состоянии вампир не терял привычной ему иронии и лукавости в голосе.

— Если Вики обратится в вампира, у нас будет шанс на то, чтобы как следует обучить ее и не допустить перевоплощения в уровень «Z», особенно теперь, когда она лишена памяти. У нас будет выбор между ее жизнью или смертью, которого, как видишь, нет сейчас, — продолжал убеждать брата Леонард, но Марвин наотрез отказывался, мотая головой.

— Ты еще не забыл, что Виктория была связана демонической печатью и ее кровь позволяет вампирам выходить на солнце? Я понятия не имею, каков будет результат, если дать испить крови вампира не человеку! — твердо крикнул он, но затем задумался. — А если она не человек, то в уровень «Z» может и не перевоплотиться... Но что, если получится нечто ужасное, даже хуже, чем этот уровень? — растерянно поинтересовался он.

— Значит, так тому и быть, — вместо Леонарда на удивление смиренно ответил Себастьян, опустив ладонь на плечо брату. — В этом случае, как сказал Лео, у нас будет хоть какой-то шанс, Марвин. Она умирает, так что нам нечего терять.

— Хорошо. Уходите! Я все сделаю! — сдался он, одернув плечо и выгоняя братьев из комнаты.

Вампир глубоко вздохнул и нехотя выпустил клыки. Поднеся запястье к губам, он вонзил в него два острых, деформированных зуба, и в одно мгновение ему в рот хлынула темная густая багровая кровь. Марвин отпрянул от кисти и, сжав руку в кулак, чтобы рана не затягивалась, а поток не останавливался, поднес ее к шее Виктории. Девушка еле могла дышать, и с каждой секундой вдохи и выдохи давались ей все труднее.

Винно-алые капли капали на смоляную толстовку Виктории, оставаясь незаметными, пока Марвин никак не мог решиться на этот отчаянный шаг. Он не знал, чего ждал, но, вероятно, надеялся, что ему все же не придется делать этого. Но чудо не происходило.

Когда окровавленное запястье вампира находилась в метре от губ Виктории, послышался дребезжащий звук бьющегося стекла, и в Марвина полетели тысячи осколков. Он молниеносно закрыл с собой тело Виктории, что находилась на последнем издыхании. В панике обернувшись, вампир увидел парня, облаченного в черное, который находился на подоконнике разбитого окна и яростным, испепеляющим взглядом наблюдал за вампиром. По правую и левую сторону от него покорно стояли громадные адские волки, в высоту размерами своими доходящие демону до плеча. Оскаливаясь и рыча, они возили когтистыми лапами по подоконнику, оставляя глубокие отметины, будто бы с нетерпением ждали, когда хозяин отдаст команду «фас».

Демон взмахнул руками. Края его пальто на секунду подлетели вверх, похожие на крылья, а затем опустились. Цепные псы жалобно заскулили и, послушавшись, тихо сели. Парень приветливо улыбнулся и в считанные секунды оказался около Марвина и умирающей Виктории, схватил вампира за руку и, не приложив к этому особых усилий, отвел ее в сторону так далеко, что кровь обагряла уже постельное белье.

— Ты? — шокировано прошептал Марвин, не пытаясь сопротивляться.

Он не мог понять, как демон так быстро смог найти их. Демоническая печать была стерта, а связь — разорвана, значит, это было практически невозможно. Хотя отменный нюх дьявольских псов запросто мог поспособствовать поискам.

— Да, я, — просто ответил Уильям, слегка кивнув головой и отпустив руку вампира лишь после того, как рана на его запястье полностью затянулась.

Забравшись в карман пальто, демон вынул упаковку бумажных платков и, достав один, небрежно вытер оставшуюся кровь на руке вампира. Вложив в ладонь Марвина использованный платок, а затем и всю упаковку, Уильям окинул его суровым взглядом.

— Посмотри, что вы наделали, — стараясь сохранять хладнокровное спокойствие, пролепетал парень, но Марвин прекрасно знал, что он был в ярости. — Вот почему она устроила охоту на таких монстров, как вы, и из года в год истребляла их. Вы — чудовища! Кровожадные, бесполезные, тупые и беспощадные отбросы общества, обделенные какими-либо чувствами и неспособные контролировать свои желания и внезапные порывы!

— А по-твоему ты не такой же, как и мы? — хмыкнув, саркастично бросил Марвин, убрав с лица удивленное выражение.

— Не сравнивай меня с собой! Я хотя бы знаю, что такое преданность! Я всегда оставался верен своей хозяйке и нашел ее, даже несмотря на то, что вы каким-то образом смогли стереть дьявольскую печать. Единственное, что связывало меня с ней! — наконец разгорячился Уильям, проявив недовольство. — Вы прикончили ее родителей, заставили умирать, превратили ее тело в поджаренный кусок мяса! А теперь вам хватило наглости выкрасть ее, стереть Виктории память, да еще и выпить всю ее кровь, чуть ли не до самой последней капли! И все это только ради того, чтобы позволить своей семейке выходить на солнце, Марвин?! Я прикончу тебя!

Парень, сверкая испепеляющими глазами демона, цвета алого заката, поспешно достал из правой угольной перчатки набор обычных игральных карт среднего размера.

— Нет, это было не только ради того, чтобы иметь возможность увидеть солнце, — поправил парня Марвин.

— Только не говори мне, что теперь ты чувствуешь себя виноватым, вампир! Подобное чувство не доступно таким, как ты, — сурово бросил Уильям, вынув из колоды карту, и рывком прошелся ей по ладони, оставив глубокий надрез. — Виктории необходима свежая кровь, и я ей ее с радостью предоставлю!

Парень занес руку над губами девушки, но Марвин, схватив демона за горло, со скоростью ветра повалил его на разбросанные по паркету осколки. Послышался хруст, как стекла, так и деревянных половиц, которые вампир продавил спиной Уильяма. Тот едва слышно выдохнул, схватившись за руки противника.

— Я не позволю тебе дать ей крови, не позволю, чтобы она все вспомнила! — решительно произнес Марвин, сильнее вжав демона в пол. — Ты с легкостью можешь спасти ее, напоив кровью одного из своих цепных псов, которая является демонической лишь наполовину. Тогда воспоминания Виктории останутся там, где и должны быть, — за эмоциональным барьером. Или она умрет! — пригрозил он.

— Не думаю, что ты позволишь моей хозяйке умереть, вампир, ведь вместе с ней погибнут все твои безоблачные мечты о жарком солнце! — спокойно, не выражая какого-либо беспокойства, промолвил Уильям, покрепче натянув черные кожаные перчатки зубами.

Демон, отпустив душащие его руки вампира, рывком правой ладони пронзил живот Марвина насквозь, при этом чуть поморщившись от омерзения. Хватка парня тут же ослабла, освободив шею демона, а из зоны живота потоком хлынула кровь, запачкав одежду Уильяма. После того, как он ловким движением выскользнул из-под свалившейся на колени туши вампира, недовольно осмотрел себя с ног до головы, смотрясь в полуразбитое зеркало.

— Ну вот, снова придется все отстирывать, — с легким вздохом, печально проговорил он, по привычке стряхивая кровь с одежды ладонями.

Марвин сплюнул огромный кровавый сгусток на пол, зажимая проделанную рану рукой. Уильям снова склонился над Викторией, заворожено наблюдая за ее телом, редко вздымающейся вверх при вдохе грудью, за острыми скулами и бледными, слегка синеватыми губами. Как только Марвин увидел это, то, завопив от боли, все же поднялся на ноги и, приложив к этому все свои силы, молниеносно оказался около девушки, оттолкнув парня в сторону и при этом с трудом удержавшись на ногах.

— Мы можем воевать так, пока Виктория не умрет, — с трудом проговорил Марвин и занес окровавленную руку над грудью девушки. — Тем более я восстановлю силы через несколько минут. Если не дашь ей крови своего пса, то я, не задумываясь, вырву ее хрупкое, все еще бьющееся сердце! — как можно настойчивее и тверже произнес он.

— Не сможешь, Марвин, не сможешь. Я вижу тебя насквозь. Ты отличаешься от своих братьев и прекрасно знаешь об этом, — довольно ухмыляясь, вещал Уильям, думая, что все же выиграл эту глупую и неуместную борьбу.

— Да, ты прав. Я не смогу убить ее... снова, — отчаянно выдал вампир, отведя руку в сторону. — Но я могу предложить тебе сделку.

— Интересно, какую же? Не думаю, что хоть что-то в моем бренном существовании заставит меня отказаться от присутствия рядом с хозяйкой, — серьезно промолвил демон.

— Ее безопасность заставит тебя, — победно проговорил Марвин, скривив губы. — Она ищет ее. Тебе это известно, не так ли? Но также тебе известно, с какой целью эта тварь желает найти Викторию, — утвердительно произнес вампир, будучи полностью уверенным в том, что Уильям давно обо всем узнал. — И ты понимаешь, где она будет искать ее.

— Рядом со мной, — догадавшись, к чему клонит вампир, выдал Уильям. — И ты предлагаешь оставить Викторию с вами?

— Именно это я и предлагаю, — согласился Марвин. — Эта мразь даже не догадается, где найти ее, даю слово.

— Не утруждайся. Твои слова все равно ничего не значат, — фыркнул демон.

Парень пребывал в смятении и слышал редкое затухающее сердцебиение Виктории. Чувствовал, как жизнь медленно покидает ее тельце, утекая по капле с каждой пройденной секундой. Время теперь было важно для Уильяма, потому что оно было важно для нее.

Прекрасное лицо уже побледнело, превратив кожу в безжизненную оболочку, а губы стали не такие багряные, как раньше, когда они только встретились. Ожоги исчезли, и демон знал, почему. Клыки вампиров таили целебную жидкость, что впрыскивалась в человека, когда они вонзались в тело. Хоть одну ошибку Марвину удалось исправить.

Уильям никогда не видел, чтобы это прелестное создание хоть раз улыбнулось ему с тех пор, как она лишилась всего. Виктория — его сильная и непробиваемая хозяйка только и делала, что охотилась и истребляла вампиров день за днем, пытаясь отомстить. Но могла ли она знать, что эта четверка окажется из почетного рода чистокровных? Конечно нет. Девушка жила местью, она ей дышала. Никаких чувств, кроме ненависти, не посещало ее сердце вот уже целых три года. Оно, непоколебимое и несоизмеримое ни с чем, поддерживало в ней силы и закаляло волю. Оно позволяло ей двигаться дальше, преодолевая все и вся на своем пути и оставляя позади горы трупов... До этого самого дня.

Впервые на губах Виктории играло нечто наподобие слабой улыбки, и Уильям созерцал это чудо. Она умирала, но все равно улыбалась, ведь ее воспоминания и все, что отравляло ей жизнь, было скрыто за эмоциональным барьером, который могли снять лишь его кровь или силы того, кто его наложил. Мысль о том, что для девушки так будет лучше — начать жизнь с чистого листа — заставляла демона позабыть о своей цели и существовании в ее жизни. Ведь без ненависти, без желания отомстить, Виктория не смогла бы стать железной и бесчувственной. А это Уильяму было необходимо. Она представляла для него интерес, будучи переполненной любыми чувствами, но... Разве не для того, чтобы помочь ей отомстить, он пришел к Виктории, не для того, чтобы всегда защищать ее и заботиться? Именно для этого.

— Хорошо, — нехотя согласился парень, признав правоту вампира и склонив голову вниз. — Твоя взяла, Марвин. Но ты же не думаешь, что у меня не будет условий? — лукаво поинтересовался он, легким движением кисти подозвав к себе одного из дьявольских псов.

— О, я в этом даже не сомневался, — довольно прощебетал парень, наблюдая за тем, как Уильям безжалостно перерезал глотку псу одной из карт в колоде.