Прах и Лампа.

Ночь в Готэме была на удивление тихой. Не той, что безопасна – просто реже стреляли.

Он сидел, как обычно, в тени – в машине, отстранённый от города, но глубоко в нём. Лёгкая небритость покрывала подбородок и щёки, щетина выдавала бессонные ночи и полное безразличие к зеркалу в последние дни. Волосы растрепаны, будто он проводил по ним рукой сотни раз за этот вечер. Веки отяжелели, под глазами залегли слабые тени – усталость была в нём, как часть кожи, как вторая тень. Взгляд тусклый, но не потому что в нём не было огня, а потому что огонь был внутренний, пожирающий, упрямо не дающий сгореть дотла.
Он выглядел как человек, который уже не помнит, когда последний раз по-настоящему спал. Или позволил себе что-то простое – вроде выдоха без веса в груди.
Руки всё время на руле, взгляд вбит в трещину на лобовом стекле.
Где-то внизу шёл дождь, щёлкал ритмично по металлу крыши, но мужчина его не слышал.
Он нова думал. Не о сделке. Не о стволе в бардачке. О ней. Почему?
В голове всплыл её голос, с этой полуулыбкой на кончиках фраз. Как будто всегда на полшага впереди. Не кокетство, не интерес – просто женщина, у которой язык острый, а глаза спокойные.
Такие не бросаются в глаза. Такие застревают в голове.
Он злился. Не спрашивал даже, как её зовут, но знал. Кто-то назвал – он услышал. Случайно. Конечно.
Какого чёрта вообще ему это важно?
Мужчина откинулся назад, зажал переносицу пальцами. Пару раз выдохнул через нос.
— Псих. — буркнул сам себе.
— Просто бар. Просто женщина.
Но она не уходила из головы.
Она стояла там, за стойкой, со всеми этими лязгающими бутылками и усталыми пьяницами – и выглядела так, будто у неё внутри целый тихий фронт, сдержанный, собранный, сильный.
Он видел таких, но очень мало. Почти никогда.
Не из тех, кто орёт или жалуется. Из тех, кто молча идёт дальше. Наверное, поэтому и запомнил.
Он упрямо уставился в тёмный экран телефона, словно в этом было спасение.
— Достаточно.
Открыл окно, вдохнул сырой воздух. Сжал руль сильнее.
Сейчас бы – дело. Разборка. Что угодно.
Плевать, что поздно. Надо выбить её из головы.
Он не имел права.
— Слишком тупо. — бросил себе под нос.
— Слишком...
Молчание внутри дало слабую трещину. Но снова – только её голос.
"Поэзия – это когда ты не знаешь, что пьёшь, но продолжаешь пить".
— К чёрту!
Он включил зажигание резко, с раздражением. Машина вздрогнула, и он поехал – не зная, куда именно, но прочь.
Прочь от этой мысли. От её образа. От себя такого.

Понедельник. Лана закрыла "Прах и лампу" на сегодня, впервые за много дней позволив себе просто...быть. Без смен, без заказов, без напряжённого взгляда в зеркало.
Она лежала, уткнувшись щекой в подушку, обняв её, будто в надежде, что это поможет отсрочить неизбежное пробуждение. Телефон на прикроватной тумбе коротко вибрировал – первое напоминание.
— Нет. — хрипло буркнула она в подушку.
— Даже не мечтай.
Второе напоминание прозвучало через пять минут. Потом третье. И только после четвёртого она нехотя приоткрыла один глаз, увидела время и издала звук, похожий на смесь стона и ругательства. Это был её единственный выходной.
Она встала как человек, который пережил ночь апокалипсиса. Волосы были в художественном беспорядке, лицо чуть припухшее со сна, но в этом был даже какой-то шарм – та неуловимая утренняя красота, которой обладают только женщины, не пытающиеся никому нравиться.
На кухне она включила чайник и сощурилась на яркий свет. Открыла холодильник, повисла на дверце как уставшая кошечка. Внутри – йогурт, полбанки маринованных огурцов и запакованный бургер, на который она зыркнула с подозрением, как будто тот мог ей что-то ответить.
— Даже не смотри на меня. — сказала она бургеру и захлопнула дверцу.
Овсянка. Как всегда. Лана сварила её на воде, добавила банан и мёд, села на подоконник с чашкой кофе и медленно ела, наблюдая за редкими прохожими. Удивительно, но это было приятно. Тишина. Никаких криков, нет музыки, нет мужиков с фальшивыми документами, уверяющих, что им "просто кофе".
Телефон пискнул. Сообщение от Тэсс:
"СБЕГАЙ СО МНОЙ ЗА ШМОТКАМИ. Я НАСТАИВАЮ! ТЫ ВСЕГДА КАК МОНАШКА. ПОРА БЫТЬ ЛЮДЬМИ!!!!!!"
Лана ухмыльнулась. Ответила:
"Ты хочешь шопинга. Я хочу остаться в пижаме. Видишь конфликт?"
В ответ тут же прилетело сообщение:
"Ну пожаааалуйстааааааа".
— Чёртова манипуляторша. — буркнула Лана и потянулась за джинсами.
И спустя пару часов, они уже шли по широким улицам за пахнущей выпечкой, парфюмом и новыми кроссовками.
— Ты выглядишь так, будто хочешь сбежать. — тихо сказала Тэсс, бросив взгляд на Лану.
— Я просто не понимаю, зачем ты тащишь меня сюда. Меня все устраивает.
— Неужели? — иронично поинтересовалась подруга.
— Ну да. У меня есть одежда. У меня есть кофе. У меня есть бар. — сказала девушка загибая свои аккуратные пальцы.
— Серьезно? Посмотри на себя, подруга. Это ещё что за прикидон? — указала Тэсс взглядом на "стиль" Ланы.
— Ну и что же с ним? — спокойно спросила Лана.
Джинсы, серый свитер с миниатюрными узорами, минимальный макияж – практично, удобно и, конечно же, "модно" по собственной шкале Ланы.
Тэсс цокнула языком.
— Да черт с твоей одеждой, у тебя есть лицо, которое я не видела вне рабочего света недели две. Это уже повод. — с усмешкой сказала Тэсс.
Лана тоже улыбнулась.
Они свернули в сторону торгового центра, и какое-то время шли молча. Люди мелькали мимо, дети тянули родителей к витринам, на рекламном экране гремела реклама духов.
Тэсс прервала молчание спустя несколько минут.
— Ты с тех пор ни разу его не видела?
Лана не повернула головы.
— Нет.
— Странный он тип. — буркнула подруга.
Девушка легонько кивнула.
— Возможно.
— Лана... — задумчиво начала вдруг Тэсс.
— М?
— Ты всё ещё думаешь о нём?
Лана чуть приподняла бровь.
— В каком смысле "всё ещё"? Ты говоришь так, будто я не сплю, смотрю в потолок и рисую его имя на запотевшем стекле.
— Ну, я бы не стала исключать последнее. Хоть и имени его ты даже не спросила. Эх, Лана-Лана...а было аж две возможности! Целых две! — сказала Тэсс без нажима, почти мимоходом и с каким-то огорчением, но тут же недовольно добавила.
— А вообще, знаешь что? Он тоже какой-то тормознутый, если честно. Вас обоих не поймёшь.
Лана усмехнулась.
— Кстати, учти, – если я начну рисовать имена, то ты будешь первой в очереди.
Тэсс широко улыбнулась.
Они зашли в магазин. Примерили пару вещей, обсуждали крой, ткань, цвет. Между прочим. Наконец без тяжести и без перегрузки.
Тэсс действительно сияла. В яркой куртке и мини-юбке - она щебетала о новинках, скидках и о том, что "нам всем нужен новый взгляд на себя".
— Вот скажи, ты вообще знаешь, что такое "кайфовать"? — спросила Тэсс, залетая в первый магазин.
— Знаю. Это когда тебя не трогают в твой единственный выходной. — Лана лениво рассматривала манекены.
— Да ну тебя. Вот этот топ! Ну посмотри!
— Он кричит: "Я потеряла все свои принципы на Coachella".
— А этот?
— Кричит: "Меня уволили с MTV в 2003-м".
Тэсс рассмеялась, повиснув у Ланы на плече.
— Ты невозможная! Но я тебя всё равно люблю.
Примерочные. Лана сидела на пуфике с телефоном, пока Тэсс была внутри за занавеской.
— Ну? Как тебе?
— Ты похожа на порочную фею.
— Это ведь комплимент? — с ухмылкой сложила руки по бокам подруга.
— Как медик по специальности – я бы сказала, что это был диагноз.
Они взяли по мороженому, бродили по книжному, где Лана тут же зависла у отдела с классикой. Потянулась к "Грозовому перевалу". Тэсс закатила глаза.
— Серьёзно, Лана? Это твой шопинг-допинг?...Книги?
— Каждый расслабляется по-своему. — сказала Лана ухмыльнувшись.
— Знай, что они не подарят тебе туфли на шпильке. — с наигранным осуждением посмотрела на нее подруга.
— И слава Богу.
Тэсс чуть улыбнулась, но на этом замолчала.
И всё-таки, она не из тех, кто давит. А Лана – не из тех, кто сдаётся под давлением.
Только когда они уже сидели в кафе, с кофе и пирожным между ними, Тэсс в очередной раз перелистывала приложение знакомств.
— Вот, этот симпатичный. Программист, есть собака, не женат. По мне очень даже ничего. А как тебе?
— Я сейчас ем.
— Лана!
Подруга со вздохом отложила телефон. Выждала какую-то долговатую паузу.
— Он как будто тебя чем-то выбил из привычного. Не тем, что сделал. А тем, как...не сделал.
Лана посмотрела в окно. За стеклом прошёл парень в тёмной куртке, и на долю секунды ей показалось – он.
— Он просто не торопился. И всё-таки...не давил.
— И?
— И мне стало интересно.
— А обычно не становится?
— Ничего не может быть обычным, Тэсс. Это "Обычно" иногда становится слишком предсказуемым, а иногда...слишком наигранным. Он не был ни тем, ни другим.
Тэсс кивнула. Никаких подколов и намёков не было. Просто взгляд, тёплый и внимательный.
— Только, Лана...Интерес вещь опасная. С ним очень легко забыть, что это ещё не доверие.
Девушка ничего не ответила, ведь сама прекрасно знала, как работала эта система. Лишь сделала глоток кофе и спокойно посмотрела на Тэсс.

Вечером, возвращаясь домой, Лана думала, что день всё-таки прошёл не зря. Она смеялась. Видела людей. Выбралась из этой бесконечной тени, в которой жила между закатом и рассветом.
Она открыла дверь квартиры, сняла обувь, закуталась в плед, включила старое чёрно-белое кино, в котором герои говорили медленно, с паузами, и всё имело вес.
Бокал вина. Усталость, но тёплая. Впервые за неделю не от работы, а от жизни. А такое бывает редко.
И ей стало...действительно легче.