Прах и Лампа.

Готэм. 17 лет назад.

Сумрачный вечер, легкий дождь. Старое здание приюта скрипело от ветра. Пахло пылью и кислым супом. Дети ужинали в общей столовой, но одна девочка сидела у окна, прижавшись лбом к стеклу, будто ждала кого-то, кого не могла простить. Всего ей лет десять. В руках - старая тканевая игрушка с оторванным ухом.
- Лана?
Раздался голос. Мужской, не грубый, но чужой. Она не двигалась. За её спиной воспитательница сдержанно улыбалась.
- Это...мистер Лейн. Он пришёл поговорить с тобой.
Тишина. Вязкая тишина. Воспитательница ушла, оставив дочь и отца наедине.
Девочка даже не обернулась, а мужчина стоял у двери. Высокий, плечистый, будто немного сгорбленный от внутренней тяжести.
На нём было простое тёмное пальто, немного влажное от дождя. Он стоял и не знал, как подойти.
- Я...давно хотел.
Лана всё так же молчала. Встала медленно, но смотрела не на него, а в окно.
- Ты знал, где мы...
- И не пришёл, когда она умирала.
Голос девочки был ровный, слишком взрослый. А мужчина же - словно получил удар.
- Я...пытался. Но было уже...
- Поздно. - продолжила за него девочка.
Она развернулась. На её лице не было ни слез, ни злости. Только холод.
- Мама о тебе ничего не рассказывала. Но говорила, что ты оставил нас. Что ты ушёл...в "свою веру".
Мужчина замялся. Если бы она только знала, что иного выбора тогда не было.
- Это...было не так просто.
- Ничего не просто. Особенно, когда мама умирает в баре, который был для нее дорог.
Мужчина сделал шаг ближе. Лана смотрела на него снизу вверх. Изучала внимательно.
У него были короткие, чёрные волосы, чуть растрёпанные, как будто он всегда спешил или не видел смысла смотреться в зеркало. Лицо - угловатое, жёсткое, как будто вырезанное из дерева. Глаза у него были тёмные. Очень тёмные. Не злые, не добрые - просто глубокие. И странные. Когда он встречался с ней взглядом, Лане казалось, что он видит её насквозь. То, что внутри. Но он почти сразу отводил глаза. Как будто ему было стыдно. Или будто он боялся - не её, а чего-то за ней. За её глазами.
Она сразу поняла - он другой. Совсем. Не как взрослый, не как родной. У неё - светлые волосы, мягкие черты, большие глаза. А в нём же - резкость, тьма, сдержанная угроза. Даже тени на его лице лежали иначе, будто мир по-другому падал на него. Но в его глазах читалась боль. Вина. Он хотел упасть на колени, но не мог, словно...словно не имел права.
- Я не знаю, с чего начать. Я не прошу тебя простить меня. Но я могу забрать тебя отсюда.
Молчание.
- У меня есть квартира. Всё оформлено. Я мог бы...
- Почему теперь? Почему не тогда?
Он замялся, но все же ответил.
- Я не знал...Не знал, заслуживаю ли.
- Не заслуживаешь. - коротко и холодно бросила Лана.
И вновь пауза. Она опустила глаза, теребя игрушку в руках.
- Но приют хуже. Тут все говорят шёпотом. А ночью слышно, как кто-то плачет в подушку. Я не плачу.
Мужчина слабо кивнул. Мгновение понимания - горькое, молчаливое.
- Я не прошу тебя называть меня отцом.
- Хорошо.
Он выдохнул. То ли с тяжестью, то ли с облегчением.
- Просто...поехали. Где бы ты ни была - ты не будешь одна.
Девочка медленно взяла свою потрёпанную сумку с несколькими вещами. Прошла мимо него - не глядя в глаза, но задержалась у двери.
- Я хочу жить дома...Как когда-то с мамой.
Мужчина безоговорочно кивнул.

Машина ехала сквозь готэмскую ночь. Лана смотрела в окно. А он - на дорогу. Между ними только затишье и ничего более. Но в этой тишине уже зачаток будущего. Ещё не любви. Не семьи. Но какого-то начала.

Готэм. Наше время. Неделю спустя.

Был поздний вечер.
Ветер стелился по узкой улочке, двери бара чуть подрагивали от сквозняка. Внутри всё спокойно, как обычно: мягкий свет ламп, тонкая музыка. Лана поправляла стопку салфеток, краем глаза замечая, как дверь открывается. У входа снова он. Та же чёрная кожаная куртка, хотя на этот раз кепка под капюшоном, но сохранился тот самый тяжелый, будто ворчливый взгляд. Однако сегодня он подошёл ближе.
- Смотрю, мистера "Загадку" вновь приволокло в наши...дебри? - спросила она, не поднимая глаз, но с лёгкой усмешкой в голосе.
- Проходил мимо.
Она повернула голову в его сторону, приподнимая бровь. Прошлась по нему взглядом.
- Правда? Как удобно. Тут у нас целый район - и вдруг ты мимо.
Он сдержал усмешку, но в голосе была сдержанность.
- Что у тебя сегодня? Сюрпризы закончились?
- Смотря, что ты сегодня хочешь.
- Не знаю. Не думал об этом.
- А зачем тогда пришёл? - скептически поинтересовалась Лана.
Казалось, будто между ними снова проскользнуло напряжение, точно не враждебное, а скорее электрическое, не смотря на то, что оба соблюдали дистанцию.
Он не ответил сразу.
- Наверное... - мужчина отвёл взгляд, будто всерьёз задумался.
- Хотел посмотреть, как ты назовёшь второй коктейль в мою честь.
Лана ухмыльнулась, и он замолчал, опираясь о стойку. Лишь глядел на нее с ноткой вызова. Принято.
На мгновение она замерла, будто размышляя. Потом ловко взяла высокий бокал, внутри уже два кубика льда. Лана налила нечто янтарное, добавляя густую каплю сиропа, взмах лаймовой цедры - и поставила перед ним.
Он отпил. Не морщился, но бровь чуть поднялась. Как в тот раз.
Лана скрестила руки на груди, с вызовом, ничего не говоря.
- Интересно. - мужчина посмотрел ей прямо в глаза.
- Какой у тебя номер?
Лана едва заметно прищурилась. Настороженности она не теряла, но и виду, конечно же, не подавала. Уж больно лицо её казалось спокойным. Да и он как назло выдерживал паузу - полсекунды, секунду...потом всё-таки чуть наклонил голову, и сказал, на удивление, очень легко.
- Я про коктейль. Не телефон.
Лана как-то легко усмехнулась. На лице не было ни растерянности, и уж тем более, смущения.
- А я вот не уточняла, про какой номер ты. Интересно, почему?
Он замер, словно оценивал. Потом коротко фыркнул, как-то почти одобрительно.
- Назову его "Сложный тип". Под стать. - бросила она, при этом сверля незнакомца взглядом.
Но и тот явно не собирался поддаваться.
- Не слишком поэтично.
- Поэзия - это когда ты не знаешь, что пьёшь, но продолжаешь пить. - уверенно парировала хозяйка.
Мужчина будто бы впервые улыбнулся. Не явно, не в открытую - только уголком губ, мимолётно, но достаточно, чтобы она это заметила. А она то уж точно заметила.