Глава 38
Каникулы всегда пролетают быстро, оставляя после себя двойственное послевкусие сладости от проведенного с удовольствием времени в кругу любимых и близких людей с легкой примесью горчинки от предстоящих вновь будней и рутины.
Тесса и Хардин понемногу входили в рабочий режим, начавшийся с 10 января у обоих. Накануне они приехали из Спрингфилда, где провели почти неделю в своем доме. Они навещали отца Тессы и Вайса, вручив им все купленные в Лондоне подарки, мужчины играли в покер вместе с вернувшимся из Вашингтона Томом, а Тесса и Дейзи экспериментировали на кухне под руководством Эльзы. Они творили кулинарные волшебства, которые мужчины затем с удовольствием пробовали. Количество фотографий, сделанных Дейзи за новогоднее время, давно перевалило за тысячу. Она помогла Тессе обработать лондонские снимки, и в один из вечеров все вместе с удовольствием просмотрели все совместные фото.
Вечером 9 января в квартиру недавно вернувшихся Хардина и Тессы заглянули Кристиан и Ким Вэнс. Они виделись в прошлый раз еще до Рождества, поэтому сейчас с удовольствием обменялись подарками, а также Хардин отдельно передал подарок для Смита. Это еще пока нельзя было назвать крепкими семейными отношениями, но и Хардин, и Вэнс сдвинулись с мертвой точки и начали потихоньку, маленькими шажками идти навстречу друг другу.
Первый рабочий понедельник января утомил и парня и девушку. Придя домой после учебы, они без сил валялись на диване, пока не проголодались.
- Хардин, сегодня твоя очередь разогревать обед, - просительным голоском протянула Тесса, рассеянно поглаживая волосы парня. Его голова лежала на животе девушки, а сам он просматривал почту на телефоне.
- Да, малышка, уже иду, - рассеянно отозвался он. Он взял ее руки в свои и поднес к губам, целуя по очереди тонкие пальцы. На безымянном пальце левой руки красовалось кольцо, которое девушка не снимала с того декабрьского вечера в Лондоне. Она дорожила кольцом, но больше дорожила чувствами Хардина, решившего его подарить. Сам парень тоже не снимал цепочки, подаренные ему девушкой на совершеннолетие.
Вечер среды на работе запомнился Тессе и Эшли надолго. Девушки намеревались поболтать и рассказать друг другу о том, как прошли каникулы, но эти планы пришлось отложить. Еще никогда до этого девушкам не приходилось быть в эпицентре столь масштабного количества пострадавших.
Около девяти вечера в одном из жилых домов неподалеку произошел взрыв бытового газа, часть дома обрушилась, и людей завалило обломками. Пострадало более пятидесяти человек, многие были в тяжелом состоянии. Вскоре завыли сирены реанимационных бригад, и приемный покой стал напоминать надвигающийся Апокалипсис: тут и там сновали каталки со стонущими ранеными людьми, управляемые санитарами, а воздух пропитался запахами крови и гари. Все медики кругом двигались быстро, по возможности слаженно, стараясь не сеять панику и суету, но рук все равно не хватало, помощь шла из других отделений. Тесса сбивалась с ног, возя на рентген, в операционную, помогая перекладывать раненых с каталки на стол для обработки, и так много раз по кругу.
Многочисленные родственники пострадавших атаковали медперсонал на ресепшне, надеясь узнать хоть какую-то информацию о родных. Гул голосов и звонки не прекращались, не давая спадать и без того возраставшему напряжению. Улучив минуту, Тесса отправила Хардину сообщение, что задержится до утра. Она предупредила, чтобы парень не встречал ее и ложился спать.
Вдобавок ко всему в холл пробрались журналисты. Они снимали врачей, занятых оказанием помощи, лежащих без сознания на каталках людей, тех, кто мог двигаться сам и ждал очереди на осмотр и обработку ран; не стесняясь, норовя взять у каждого интервью или хотя бы просто задать пару вопросов, но все отмахивались, занятые только пострадавшими. Заведующая Жаклин Стюарт распорядилась выставить журналистов, но пресса была непреклонна, заявляя о своем праве урвать первыми новости о людских трагедиях и оборвавшихся жизнях.
После полуночи сам сенатор Лоуренс решил лично заехать и узнать о здоровье пострадавших, и Жаклин была вынуждена уделить ему полчаса, хотя и валилась с ног. А Тесса с неприязнью смотрела на высокого седовласого мужчину с карими глазами, в идеально сидящем в это время суток костюме в сопровождении телохранителей идущего в кабинет заведующей. Он казался сейчас таким властным и уверенным в себе, но в то же время скользнул сочувственным взглядом по сидящим в ожидании исхода операции родственникам пострадавших. Она не представляла, как такой человек мог ужиться с Реджиной Лоуренс, злобной садисткой и любительницей женщин. Знал ли сенатор истинное лицо своей жены? Разделял ли ее склонности и увлечения? У девушки не было ответов на эти вопросы, но почему-то ей было интересно узнать правду.
Поредевшая стайка журналистов крупным планом снимала Эшли и Тессу, а также остальной медперсонал, снующих на подгибающихся от усталости ногах по холлу, в ожидании выхода сенатора. Они ждали его заявления о том, кто возьмет на себя ответственность за случившуюся трагедию, унесшую жизни людей. Но он и не собирался давать сейчас прессе интервью.
- Позвольте пройти, милочка! – аккуратно прошел он с охраной мимо везущей каталку Тессы к выходу, увлекая за собой жаждущих заявления репортеров.
- Я выражаю соболезнования всем пострадавшим и семьям погибших при взрыве газа людей, - коротко заявил сенатор на ступенях входа в больницу. – Всем пострадавшим была своевременно оказана необходимая помощь, в чем я лично сейчас убедился. Мы работаем, соответствующими службами в данное время ведется расследование, чей ход я не могу разглашать в интересах следствия, - громко объявил Лоуренс, после чего охрана, закрыв его собой, усадила в черный блестящий автомобиль.
- Мерзкий тип, - тихо шепнула Тессе Эшли, проводив сенатора неприязненным взглядом. – Привел за собой толпу зевак, ничем не помог, только шуму наделал. Зачем тут эти репортеры?
- Это точно, - поддержала подругу Тесса. Про себя девушка подумала, что Эшли еще жену его не знает, вот уж кто точно бы ей не понравился.
Утром сюжет про взрыв был во всех новостях, а Хардин сказал, что видел Тессу в новостном репортаже на одном из федеральных каналов.
- Ты теперь звезда телевидения, малышка, - сказал он, но тут же нахмурился. – Прости, дурацкая шутка, я понимаю, как тебе там было тяжело, и сколько человек погибло и пострадало.
- Все хорошо, милый, я поняла, - улыбнулась краешком губ девушка. Она сегодня официально осталась дома, не пойдя на занятия. На работе все практиканты, помогающие до самого утра, тоже получили выходной на четверг, чтобы восстановить силы.
Там, находясь буквально в аду, слыша крики и стоны раненых людей, у девушки не было времени жалеть и страдать. Она спасала жизни, помогая всем, чем могла. Сейчас, дома, в спокойной обстановке наступил откат чувств. Ей хотелось рыдать, а сердце болело. Все увиденное там, в приемном покое вновь вставало перед ее глазами, она словно заново переживала этот кошмар. За свою жизнь Тесса еще не видела такого количества смертей сразу. Сегодня ночью взрыв унес жизни пятнадцати из восьмидесяти семи пострадавших. Изначально же речь шла о пяти десятках получивших ожоги и травмы.
Тесса осознала , как мало может сделать человек перед лицом смерти. До сих пор врачи казались ей чуть ли не волшебниками, меняющими жизнь людей к лучшему, спасающими их. Сегодня же она воочию увидела, как ничтожно мало они могут сделать, борясь за жизнь, и как она на самом деле хрупка. Впервые Тесса задумалась о правильности своего выбора. Сегодня она стояла на краю, а бездна дышала ей в лицо.
Она невероятно устала за эти почти полгода сталкиваться с потерей людей. И пусть они не были ее близкими, они все же были чьими-то родителями, детьми, сослуживцами, просто любимыми. Кто-то оплакивал их утрату, кто-то проклинал не сумевших спасти их медиков, и все это невероятно угнетало девушку. С каждой потерей пациента на ее глазах из нее самой словно утекала жизнь, она еще долго приходила в себя и восстанавливала душевное равновесие.
Приняв душ, девушка сразу же легла, а Хардин, войдя в спальню, сел на кровать возле нее и гладил по волосам, пока она не уснула, измученная от усталости и тяжелых впечатлений. Он посидел еще некоторое время, любуясь на ее бледное уставшее лицо, а затем тихонько вышел, поправив одеяло на девушке.
Выспавшись, Тесса встала ближе к обеду и начала убираться дома, стараясь отвлечь себя от грустных мыслей о произошедшем. Она понимала, что в ее работе это не последнее тяжелое происшествие, и это еще больше омрачало ее сознание. Будучи эмпатом, искренне сострадающим другим людям человеком, Тесса не смогла научиться не пропускать все через себя, воспринимая как личное. И если в отношениях с Хардином это качество помогало влюбленным сблизиться, то в работе девушке это только мешало. Но ничего поделать с собой она не могла.
Тесса решила пригласить вечером Эшли и Стюарта на ужин, посидеть вместе, пообщаться, вспомнить зимние каникулы. Она предупредила Хардина, попросив заехать в магазин и отправив ему целый список необходимого купить.
Парень приехал с кучей пакетов, полных продуктов, и они вместе готовили ужин, избегая темы прошлого вечера в разговоре. К семи часам пришли Эшли и Стюарт. Они сегодня тоже были тихие и задумчивые, почти не отходили друг от друга, переглядываясь время от времени. Поужинав, Хардин и Тесса показали друзьям фото из Лондона и подарили привезенные сувениры. Тесса комментировала впечатления от каждой фотографии, проникновенно рассказывая, чем ей запомнилось это место. А Хардин с легкой полуулыбкой внимательно слушал рассказывающую девушку. Перед его глазами сейчас вставали эти проведенные вместе моменты.
Наблюдательная Эшли заметила кольцо, и Тесса кинула вопросительный взгляд на парня, а он слегка кивнул. Тогда, чуть смущаясь, девушка рассказала, что они с Хардином официально вместе и считают друг друга парой.
- Мы так за вас рады, правда, Стюарт? – глаза Эшли не оставляли сомнений в искренности ее слов, а Стюарт кивком подтвердил свое согласие. Он переживал, что Эшли тоже захочется чего-то подобного, и она заявит об этом сейчас, но девушка просто сжала его пальцы и улыбнулась.
Как-то спонтанно, когда все уже пили чай со сладостями, разговор зашел о татуировках. Хардин рассказал, как набил у друга свое первое тату. Это были чаши весов на правом предплечье.
- Я думал, этот символ равновесия поможет мне достичь баланса в жизни, - чуть смутившись, добавляет он.
- И как, помогло? – с грустной усмешкой уточнила Эшли. Ее тело тоже было покрыто татуировками, часть спины и вся левая рука были забиты цветными картинками. Хардин же предпочитал черный цвет, и только сакуру он сделал цветной, с появлением Тессы в его жизни.
- Не совсем, - уклончиво ответил парень. – Давай, Эш, теперь твоя очередь - как появилась твоя первая тату?
- Моя первая – это роза на плече сзади, я сделала ее в память о маме, - пожав плечами, призналась девушка. – Я не знала ее, и моя роза - это напоминание о ней.
Стюарт и Тесса переглянулись. Тесса хотела было перевести весь разговор в шутку, но поняла, что Эшли и Хардину хотелось бы выговориться сейчас, и промолчала.
- А я в память о маме набил сухое дерево на боку, но потом все изменилось...спустя долгое время...- Хардин умолкает, глядя в глаза Тессы, а она ему улыбается. – А твоя цветная, во всю руку - зачем?
- О, это чтобы не забывать, какой я оказалась дурой однажды, доверившись человеку. Я думаю, все здесь в курсе моей истории, не хочу повторяться сейчас, - ее голос чуть дрогнул, и она замолчала, опустив глаза.
- Не всем людям можно доверять, Эш, но есть те, которые все же заслуживают доверия, - вмешалась в беседу Тесса.
- Конечно, милая, и я думаю, эти люди сейчас с нами, - обняв Стюарта, потянулась к нему за поцелуем блондинка, а он нежно провел по тату на ее руке и поцеловал в губы.
Они просидели, разговаривая о многом, почти до самой ночи, а затем Стюарт и Эшли уехали. Убрав посуду, Тесса пришла к Хардину в спальню. Она поймала себя на мысли, что сумела отвлечься и за весь вечер почти не вспомнила о работе, сосредоточившись на Хардине и друзьях. Парень лежал, что-то печатая на ноутбуке, а она прилегла рядом, обводя пальчиком каждую из его татуировок.
- Что ты делаешь, Тесс? – сонные изумрудные глаза заглянули ей в лицо.
- Смотрю твои воспоминания, Хардин...
В пятницу на работе Тессы и Эшли стало гораздо спокойнее, они навещают часть пострадавших в среду, чтобы лично убедиться, как у них дела. Сегодня мало пациентов, и девушки в основном работают за компьютерами, заполняя карты и болтая обо всем.
- Спасибо за ужин вчера, мило посидели, - благодарит подругу Эшли.
- Да, приходите почаще, мы всегда вам рады, - улыбается в ответ Тесса.
- Я тоже рада общению с вами, вы с Хардином мои единственные друзья здесь, Тесс, - откровенничает Эшли. – Да и вообще Стюарт, ты и Хардин - те немногие близкие, что у меня есть. Отец не в счет, он далеко, да и мало мной интересуется.
- Мы любим тебя, Эш, ты тоже дорога мне, милая, - сжимает руку подруги Тесса.
- И тебе, и Стюарту достались уже испытанные жизнью на прочность любимые, да? – усмехается Эшли. – Вчера я поняла, что Хардин, как и я, скрывает под своими татуировками шрамы на душе. Забыть нельзя помнить. И только ты сама решаешь, где поставить запятую в этой фразе. Я поняла вчера, что ты помогла Хардину стать счастливым, это видно по вашим глазам. Я так боюсь потерять Стюарта, я с ним тоже чувствую себя живой и нужной, я без него не смогу.
- Не говори так, Эш. Стюарт любит тебя, ты его не потеряешь, все у вас хорошо, просто верь.
- Я стараюсь, каждый день себе об этом говорю. Но страх все равно внутри, никуда не делся, я боюсь прошлого и людей из него. Надеюсь, что мой кошмар закончился в Атланте, но до конца не верю.
Разговор девушек прерывает звук вызова в приемную, привезли очередного пациента. Но эта беседа прочно засела в душе Тессы на ближайшее время.