Особняк. Год 1915

Елена лежала в белоснежной ванне. Горячая вода заботливо обволакивала промерзшие кончики пальцев. Остаться у Волковых, как по ней было не так уж и плохо, но перечить матери- глупо. Силком бы уволокли, а в отличие от Лидии, Елена не имела столь смелых, как князь Всеволод воздыхателей.

Клементий в застегнутой шубе храпел на тахте пуская слюни на дорогую обивку. Вскоре они обратятся нестерпимой вонью, но даже это не могло испортить настроения почти всегда злобной тётушки.

Не смотря на то что не спала ночь, Елена бы с легкостью серны вскочила и стала бы танцевать оставляя мокрый пенный след на полу. Обнаженная, кружилась бы по комнате, подобно ведьме на шабаше. Однако чей-то тонкий слух, зоркий глаз и преданность ведьме с топей, что именовалась её матерью оставили графиню смиренно лежать в горячей воде..

Представив Илая, конюха ради которого были воскрешены прогулки верхом Елена улыбнулась. Высоко подняв ногу женщина критически её осмотрела. Оставшись довольной встала и выскользнула легкой походкой, позволив себе мурлыканье под нос «Белой акации гроздья душистые». Она занесла руку чтобы толкнуть дверь, но обернулась на прикрытое серой тканью зеркало в углу.

По правде говоря оно никогда ей не нравилось. Большое, почти под самый потолок , в кованной оправе, по слухам стояло где-то у черта на рогах в одной из царских резиденций. Елена знала историю с отличием, но соблазнившись красотой и великолепием приобрела чудом уцелевшее сокровище у чудаковатого вида торговки.

Странности проявились тем же вечером. Когда графиня смотрела в отражающую гладь, то не могла отделаться от чувства, что её же отражение следит за ней. Нечто мастерски повторяет движения, но не может вдохнуть жизнь в зеркала души. Даже с самого крепкого похмелья у Елены не было таких бесчувственных тусклых глаз.

Будучи скептиком, разумеется до Алой Ночи, женщина на подсознательном уровне сторонилась зеркала, велев переставить в ванную и накрыть покрывалом. Купальные процедуры графини не проходили без бокала посему любой, насколько бы сильным не был артефакт, уныло изнывал на своем месте без всякой возможности обратить толику внимания.

Елена и думать забыла о зеркале, однако именно сегодня оно было особо настойчиво. Словно добрый друг, затерявшийся в толпе кричит на всю улицу, оно так же взывало к сознанию граафини.

Пол под ногами по мере приближения становился всё теплее. Вытянув ладонь Елена одним движением сорвала покрывало с причудливых вензелей. Встреча вещи и хозяйки была полна драматизма.
Сначала зеркало показалось мутным, но тут же прояснилось. Обдав полупьяную счастливую графиню теплой волной оно возвело до абсолюта её прелести и точно галантный кавалер в упор не замечало недостатков. Лампа позади заморгала. Елена не обратила внимания с упоением рассматривая себя.

От тела ещё поднимался пар. "Почти как в двадцать пять" - подумала графиня рассматривая тонкую талию и лишь немного опустившуюся полную грудь. Скачки пошли на пользу. Ягодицы подтянулись, икры стали очерченными и крепкими. Глаза цвета крепкого кофе горели, а на щеках цвел румянец.

Частенько когда графиня возвращалась с конной прогулки в которой непременным компаньоном был верный конюх Илай её губы были подозрительно алыми и припухлыми. Глаша молча доставала листья из сбившейся прически хозяйки. Чтобы не вызывать подозрений Елена без сожалений обрезала длинные волосы. За ней последовала Катри, вдохновленная дерзостью тёти. Многие после стали принимать их за сестер, что льстило Елене и одновременно ранило.

Висок пробила резкая острая боль. Настолько сильная, что графиня Трофимова подалась вперед содрогнувшись. Радужные круги переплывали из одного глаза в другой. Женщина хотела опуститься на пол перед зеркалом и подождать пока приступ мигрени не минует. Бросив мимолетный взгляд на свое отражение она увидела себя ухмыляющейся. Двойник надменно смотрел с верху вниз матовыми глазами уперев руки в бедра.

- Даже не думай. - прошипела графиня хватаясь за холодную раму. Отражение и вправду не думало повторять что-либо из того что делала Елена. Оно дождалось пока их глаза окажутся на одном уровне безмолво смеясь в своем зазеркальном мире и растворилось наградив напоследок хозяйку её же фирменной улыбкой.

Графиня Трофимова недвижимо стояла у зеркала всматриваясь в пустоту ванной комнаты лишенную своего отражения до тех пор пока волосы полностью не высохли. Наконец поняв что спектакль на сегодня окончен она напоследок стукнула кулаком по стеклу. Ванная помутнела.

Накинув халат Елена услышала бой часов. Два часа дня. Проклянув тягу к красивым вещам графиня на ходу допила оставшееся вино из бокала на тонкой резной ножке.

Проходя храпящего уже на полу Клементия, она пнула его в
бок. Супруг перестал, но стоило лечь под одеяло, как полковник тут же разразился ужасным громким скрежетом.

- Свинья. - тон голоса был лишен привычной злобы. Благодаря выпитому и пережитому Елена без труда уснула. Громко захрапев.

Бабушка Анса по возвращений первым делом "облаяла" Марью за то
что прислуга слонялась по дому без дела. Чуть ли не бегом старушка направилась в спальню к Алле. Взявшись за дверную ручку она задержала дыхание прижавшись морщинистым лбом к теплому светлому дереву. Бесшумно отворила и прикрыла глаза с глубоким вздохом облегчения.

Увидев безмятежно спавшую внучку старая графиня помедлила, но всё же
зашла. Тихо села на край кровати привычно окинув комнату критическим взглядом. В полумраке проступали очертания разбросанных всюду игрушек.

Как сказать восьмилетней девочке о смерти отца? Как подобрать слова? С Верой все было иначе. Алла была меньше и простого «- Мама, поехала за границу на целебные источники» ей хватило. Несколько фальшивых писем в месяц делали свое дело. Домашние старательно молчали веря словам "Слишком рано".

Что же будет сейчас? Девочки не смогут молчать, а бедное дитя захочет видеть мать. Захочет укрыться за надежными стенами её объятий. Что теперь говорить или врать?

На столе скучала недоигранная партия в шахматы. Евграф научил всех детей, хоть и считал бои ферзей истинно не женским занятием. На правой руке Аллы так и осталась лента завязанная в красивый, но изрядно помятый бант. Смотреть на внучку было нестерпимо больно. Бабушка Анса зажмурилась, делая глубокий вдох.

" - Твой дар не терпит промедлений. Каждая секунда, каждый миг, может сыграть роковую ошибку или же спасти жизни. Помни это, Анса" - слова из далекого прошлого эхом пронеслись в голове. Старая графиня уже и не помнила кому из ведуний принадлежал голос и был ли он настолько хриплым на самом деле. Не важно. Важно было лишь то что страх внутри бился о кости словно медведица о прутья клетки. Это значило слишком много.

Так и не решив чью сторону принять бабушка Анса с тяжелым сердцем вышла из спальни оставляя Аллу в сонном царстве безмятежности. Внизу караулила Марья Николавна, заложившая полные руки за спину. Платье вчерашнее, судя по складкам. Мешки под голубыми глазами. Значит не спала. Факт того что домоправительница стояла на месте покорно ожидая хозяйку подействовал успокаивающе. Будь с Лидией что-то не ладное Марья бы не разглядывала картины.

- Барыня, распоряжения будут? - домоправительница повернулась на звук шагов и раскинула сложенную шаль хозяйки.
-Вели послать ко мне Игоря. Немедля.- не останавливаясь ни на шаг бабушка Анса подхватила белую пушистую шаль и накинула на плечи.
-Да куда ж вы барыня, там метель такая. - всплеснула руками Марья.

Барыня уже не слушала прислугу поплотнее кутаясь. Придверник отворил хозяйке сдобренные масленкой двери.

Сивый конь выдыхал огромные клубы пара и часто бил копытами от холода. Кучер молча кивнул и тут же опустил взгляд на вожжи, не желая доброго дня, как делал с самого первого дня служения. В поместье об убийстве знали почти все.

-Куда прикажете?
-На топи. - с толикой обреченности приказала старая графиня садясь в едва теплый салон. Нутро кибитки сохранило слабый запах спирта. Бабушка Анса без подсказок поняла первопричину красного лица Акакия. Метель лишь удачно скрыла следы утреннего прикладывания к бутылке. За такие провинности кучер мог быть наказан, но графиня Трофимова лишь сердито фыркнула, решив пока не тратить сил на пьянчужку.

Пока кибитка упорно пробиралась через снежную завесу бабушка Анса впервые за долгое время почувствовала усталость. Как отяжелевшие веки норовят закрыться и организму желанный отдых. Однако он не входил в планы ещё как минимум несколько часов. Старая графиня щелкнула артритными пальцами и часть хруста унес с собой воющий ветер. Боль была мерзкой, но сонливость отступила. Отодвинув тонкую шторку пожилая женщина прислушалась к надломленному плачу вьюги погрузившись в мысли.

Вечные допросы о здоровье однажды достали стариков настолько, что они перебрались в летний домик, что был паре километров от главного особняка. Сделав ремонт и утеплив его так чтобы суровые зимы не доставляли лишних поводов поворчать Анса и Платон обрели то что называется спокойной старостью.

Болотистая местность лишенная шума молодости сделала дом тихим и спокойным местом где в ненастье можно было часами играть в шахматы или читать книги в креслах-качалках друг напротив друга. В солнечные дни Платон и Анса любили совершать прогулки по окрестностям держась за руки как и черт знает сколько лет назад.

Так вот тот самый знающий черт однажды и обратил взор Смерти на трофимовские топи. Когда Платона Степановича не стало вдова разогнав слуг оставила лишь домоправительницу Татьяну сделав компаньонкой. Из всех возможных кандидаток она была самой понимающей, хоть и излишне эмоциональной. Со временем и Татьяна освоила шахматы под чутким руководством графини. Бабушка Анса же научилась играть в покер. Вечера без мужа были другими, но выбора не было и со временем старая графиня даже стала получать удовольствие от растущей горсти монет напротив.

Однако больше её забавляли сдвинутые брови компаньонки.Так было пока Алла не подросла, наполнив дом на топях детским смехом. Вопреки всем предположениям дар сновидения передался ей. Сила тянула девочку к бабушке за знаниями. Однажды они за чашкой чая спокойно решили не говорить о способностях младшей графини домочадцам и развивать дар без лишних наблюдателей.

Алле значительно повезло, в отличие от самой бабушки Ансы отправленной когда-то давно против воли в пансионат святой Пэйви. Места существовавшего только на бумаге для отвода глаз.

Намека на чай и в помине не было. Анса сопротивлялась и в конце концов мать помогла двум женщинам, пахнущим травами и болотом выволочь дочь из постели и скрутить в одеяло. Одна из ведьм-близнецов зажала девочке нос, влив в рот горькую вязкую жидкость.

Последним воспоминанием тогда ещё простолюдинки о доме стал звенящий оттянутый под тяжестью золотых монет серый мешочек и алчный взгляд матери. Весь следующий год родители и двенадцать братьев и сестер жили безбедно, даже когда море было к отцу скупо и он возвращался с пустыми сетями.

Только потом, уже будучи ведьмой Анса поняла истинный замысел матери. Точно запах водки в кибитке безошибочно учуяла причину наплевательского к себе отношения. Спустя годы молодая графиня Трофимова не без участия тех кто обращался к ней за ведовской помощью отыскала старшую сестру. Та лишенная всякой сентиментальности, без особого радушия, а если не пытаться впихнуть в приличные манеры аморальное поведение - с неприкрытым презрением и завистью к положению сестры поведала младшей имя которой намеренно каверкала правду-матку.

Дети рождались каждый год. Какие бы меры не предпринимала мать, чтобы угомонить пышущее чрево, младенческий крик не утихал в скромной избе где места по лавкам становилось все меньше. Тогда она пошла к колдунье за помощью и узнала о проклятье тринадцатой дочери.

Ведьма предложила два выхода. Один - с помощью ритуала положить конец творению жизни, но тогда бы матушка прожила ровно столько лет сколько детей усппела произвести на свет. Срок оказался слишком мал.

Колдунья удовлетворившись ответом предложила второй - рожать дальше. Мать уже хотела уйти решив, что старуха все время издевалась над ней, но та остановила её на пороге сказав то, отчего по лицу беременной пробежала светлая тень.

Далее дети рождались всё так же ежегодно, но односельчане не стали свидетелями того как семья рыбака и пряхи пошла по миру. Даже в самые голодные годы руки матери не знали отдыха, а суровое море баловало отца щедрым уловом.

Время шло и вот уже чертова дюжина детей переполняла старый домик на морском берегу. Роды прекратились, мать подкопила денег и в один прекрасный момент они покинули деревню. Исчезновения младшей девочки незаметил никто.

Пока дети росли обычной жизнью, пропавшая Анса постигала науки день деньской, не зная продыха. Ковен подошел к обучению тринадцатой очень скурпулезно забив шесть из семи дней от расцвета до поздней ночи множественными практиками.
Вот такой судьбы бабушка Анса не желала своей внучке. Пусть в юнной головке не будет собрано сочинение всех пентаграм и зелий мира, зато она будет помнить мир, а не плесневелые страницы фолиантов. Тем более гримуары никто не отменял.

Алла была хорошим подспорьем и прилежной ученицей, но сила пришедшая всего пол года назад, обрушившись на тонкие плечики как снежная лавина. Сны мучали девочку по ночам, днем из Аллы хлестала необузданная магия. Вспомнив как за секунду сгорели дорогие шторы в гостинной старая графиня отвергла шальную мысль поробовать силы внучки в деле.

"Из тебя выйдет прекрасная ведьма и сновидица, но эта битва будет предназначена лишь для меня. "

Простоволосая Татьяна стояла на широком крыльце дома на топях. В ветхом сером платке на костлявых плечах компаньонка походила на классическую ведьму из детских сказок.

-Да что-ж вы всё себя не бережете-то! Вон какие морозы стоят! Чем мне потом вас отпаивать графиня? - Татьяна широко отворила высокую дверь ожидая хозяйку на пороге.

Сквозняк донес до бабушки Ансы запах крыжовника и малины оставленных томиться со вчерашнего дня. Глубоко вдыхая приятный аромат она с грустью подумала о том что если бы смогла знать больше то готовила бы вовсе не ягодные конфитюры.

-Свободен Акакий. Смотри не пьянствуй.- бабушка Анса исподлобья глянула на кучера. Мужик виновато опустил голову.
-Не об этом надо переживать Таня. - графиня оставила в прихожей белую шаль и прошла прямиком на небольшую кухню.

Компаньонка прищурилась осторожно следуя за барыней шаг в шаг.

-Пока следи за дорогой, как увидишь Игоря сразу же меня буди. Сварю Лидии отвар и лягу. Устала. - открыв стеклянную, до блеска натертую дверцу серванта графиня Анса со вздохом достала черный бархатный сундучок.

Как только ларец оказался на небольшом деревянном столе ловие длинные пальцы рассортировали сухие пучки трав да холщовые мешочки по разным сторонам. Выставив и выложив в ряд нужные ингредиенты ведьма ласково провела по ним ладонью. Пара пересохщих веток отправилась на растирание в деревянную ступку.

-Какой отвар-то? - Татьяна накинув прихватку на руку сняла с русской печи железный чайник.

Горячая парящая струя полилась в маленький заварник. Запахло мятой. Старушка подхватила из плетеной корзинки маленький пряник и надкусила почти беззуым ртом.
Лидии Евграфовне не здоровится? -поставив белую чашку подле барыни она села рядом на деревянный стул и оторопела.

Наконец слеповатая компаньонка заметила по лицу бабушки Ансы масштаб трагедии. Графиня расправив плечи нависала над ступкой с высоко вздернутым подбородком. Мешки под глазами почти почернели. Высокая прическа осталась не тронутой за исключением пары черно- серых прядей, высвобожденных ветром.

Бабушка Анса промолчала. Став быстрее растирать сухие корешки сильно сжала губы бросив на Татьяну быстрый взгляд.

-Игоря то зачем? - прошептала та оглядываясь в окно на отъезжающую двойку лошадей. - Что случилось-то, матерь божья?

Старая графиня отставила ступку в сторону грубым движением, чего себе никогда не позволяла во время работы с зельями. Уголок бледного рта дрогнул:

-Случилось Таня, Евграфа не стало. На балу убили. Лидия без чувств, Катри воет белугой, того и гляди умом тронется, бедная. Сашка без лица, Клементий верно в запой пожалует, Ленка отчего-то радуется. Алла и Арсений не знают пока. - насколько можно спокойней ответствовала ведьма.

Татьяна выронила откушенный пряник из рук. Бабушка Анса указала на неё
прозрачным бутыльком высоко подняв брови:

-Хочешь рыдать иди в сени. Я не потерплю ещё одну воющую бабу.

Компаньонка прикрыла рот рукой. Слезы заполнили глубокие морщины на лице. Бабушка Анса сжалившись нагнулась к Татьяне и взяла её руку в свою:

-Дам тебе успокоительное. Иди к своим, метель скоро утихнет. Возьми пряников и варенья баночку. Будь там сколько надо, но раньше трех месяцев чтоб твоей ноги тут не было Танька. Я не шучу. - откупоривая бутылек графиня не спускала с компаньонки глаз.

-Поняла меня?

Татьяна хотела было спорить, но встретившись с малахитовым прищуром
молча пошла собирать котомку.

Выпроводив компаньонку бабушка Анса прихрамывая от усталости поднялась
на второй этаж. Спальня находилась в дальнем конце коридора с солнечной стороны. Небольшое расстояние показалось уставшим костям нескончаемым марафоном.

Барыня переоделась в лишенное кружев и прочих изысков коричневое домашнее платье, расчесала перед туалетным столиком длинные волосы и заколола серебряным гребнем. " Если сейчас лягу, то потом не встану" подумала она смотря на небольшую кровать застеленную красным вязанным покрывалом.

Сев в кресло-качалку графиня облегченно выдохнула. Просто сидеть сложа руки она разучилась ещё в монастрыре святой Пэйви. Посмотрев на тумбочку взяла корзинку с вязанием. Спустя несколько рядов голова ведьмы опустилась на грудь.

Через несколько часов метель стихла. Яркое зимнее солнце появилось на небе, чтобы осветить проказы госпожи метелицы. Вся прислуга особняка выбралась на улицу расчищать заметённые дороги графства.

Марья Николаевна хотела остаться подле графини Лидии, но одного взгляда на бездельничающих слуг, летающие снежки и не расчищенные дорожки было достаточно чтобы проклиная лодырей домоправительница лично вышла на крыльцо. Хмурый вид и тяжелая лопата на плече не требовали вдохновляющих речей. Работа тут же пошла в гору.

-Смотрите, Марья Николаевна кого ведьма старая призвала! -шепнула молоденькая служанка за плечом. Серо-голубые глазки тут же прошлись по территории остановившись мужской фигуре вдали.

Косматый черноволосый мужчина в плаще шёл твердой походкой в сторону ведьминой топи. Домоправительница цыкнув сняла верхонки. Уперев ладони в бока Марья со вздохом немного прогнулась назад оглядывая местность. Гонец, который должен был ехать за егерем спокойно копал тропу к главным воротам стоя по колено в снегу.

-Эка невидаль! Жди беды Глашка, этот ворон падаль с другого конца
света учует.

-Боюсь я его Марья Николавна, мне про него девки такого рассказали, что волосы дыбом встают. - Глаша хотела сказать как можно испуганнее, но голос подвел и звучал совершенно безразлично.

-Значит не такая уж ты и бестолковая, Глашка раз боишься. - казалось домоправительница не придала никакого значения словам, но повернулась к служанке прищурив левый глаз. - Хотя, погодь. Вы же кажется мне раньше дружбу водили? При живом барине Платоне я ж вас сама гоняла. До сих пор не помнишь?

Девушка понуро опустила глаза. Черные кудри как обычно торчали из под шали. Она быстро пригладила их верхонками и тяжело вздохнула.

-Много воды утекло, Марья Никифоровна. Я уже и не помню совсем.

Выждав в кромешном молчании какое-то время домоправительница кивнула взявшись за лопату. Холодный черенок приятно холодил пальцы давно не знавшие тяжелого труда. Всё таки даже став домоправительницей в душе Марья оставалась такой же русской бабой, что и коня и избу в нужное русло направит.

-Бог дал, бог забрал. Значит и не нужна тебе была такая память. Забудь.

Женщина повернулась обратно к удаляющейся фигуре егеря. Личная жизнь прислуги заботила её только когда мешала работе. В остальных случаях домоправительница закрывала на всё глаза, но история Глаши потерявшей память в один день была уж очень интересной. Будто почувствовав марьины мысли мужик резко остановился.

Маленькая фигурка Глаши спряталась за грузной Марьей Николавной. Запрыгало в груди сердце. Повернувшись в пол оборота егерь кивнул домоправительнице и пошёл дальше не дожидаясь ответа. Марья плюнула на снег подле себя и схватившись за черенок двумя руками стала быстро откидывать снег.

-Ты смотри какой стервец. Получил вольную, считай господином себя возомнил. Забыл как я его мелкого прутом березовым гоняла. - словно воспроизводя картину порки в уме женщина яростно втыкала лопату в снежные насыпи.

-Марья Николаевна! Смотрите, вон в окне барин рукой машет. - пискнула Глаша стараясь держаться на безопасном расстоянии.

Оскорбленная домоправительница хотела хорошенько огреть Глашку по дурной голове, чтоб в следующий раз делом была занята, но вместо этого с силой воткнула лопату в сугроб и повернулась к окну спальни Лидии Евграфовны.

Князь Волков с которым они всю ночь посменно сидели подле графини
улыбался в весь рот белыми зубами. Марья Николавна улыбнулась в ответ щурясь на
солнце. Торопливо пробираясь к особняку она то и дело проваливалась отдавая на полубегу еле поспевающей Глаше приказания:

-Вели баню затопить, чай подайте и завтрак несите. Сходи до топей, скажи что очнулась Лидия Евграфна. Старуха тебе отвар даст.

Служанка охнула выронив верхонки. Звук шагов позади домоправительницы
прекратился. Марья ругнулась под нос крепким словом и повернулась к вытаращившей глаза помощнице.

-Чего ты капуша возишься? Дел столько! - властно начала Марья Николавна уже зная, что услышит от побледневшей девушки.

- Не пойду туда.- промямлила Глаша топча валенками рыхлый снег.

-Кто тебя спрашивает? Сказала пойдешь, значит пойдешь. Надо будет побежишь как миленькая.- рявкнула домоправительница злостно смотря на Глашу.

Служанка сдула в бок надоедливую прядь с глаз, но головы как всегда не опустила. Знакомые искорки полыхнули в карих глазах.

-Не пойду, не просите даже! - тон голоса был уже не невинной овечки. Так покладистая Глаша не говорила, так говорило то исчадье ада, что в свое время доставило домоправительнице гору проблем.

-Ах ты стерва неблагодарная! Давно тебя не наказывали? Барыня Лидия отца потеряла, всю ночь бредила, а ты собака такая храпела всю ночь и перечить ещё мне вздумала?

Взгляд коим одарила служанка домоправительницу был далек от доброго. По вспотевшей спине Марьи прошлись редкие мурашки, но она осталась стоять недвижимо повторяя раз за разом - Тсеры уже нет. Есть дурочка Глашка у которой иногда вспыхивают глаза, но она не Тсера. Тень её или призрак. Бояться не чего, уж старуха ведьма постаралась все крошки под стол смести.

-Не надо меня наказывать! - наконец густые ресницы покорно опустились. Домоправительница сглотнула довольная собой, но всё же напуганная. - Я к ведьме идти боюсь, она меня в котел бросит и съест. - последняя попытка прикинуться дурочкой была ещё хуже чем попытка фальшивого ужаса.

Марья громко шикнула всплеснув руками. Пара мужиков услышавших их
брань захохотали отходя дальше:

-Съест она её! - в голос хохотал один продвигаясь вперед по расчищенной дорожке.

-Костьми подавится! С воробья навару больше будет. - загоготал в ответ Илай скаля ровные зубы.

Грозная домоправительница схватилась за воротник фуфайки Глаши и
хорошенько тряхнула. Служанка сжалась прикрывая лицо руками:

- Марья Николавна! - запричитала она падая на колени. - Простите
дуру неблагодарную!

Домоправительница не дав Глаше распластаться у себя в ногах рывком
подняла её, чтобы не притягивать общего внимания.

-Ну тихо!- зашипела Марья в лицо Глаше. - Ещё письмо всем господам напиши что ты о старухе думаешь!

-Я не умею. - огрызнулась Глаша поправляя фуфайку. - Можно попозже пойду?

-Егеря испугалась! Сдалась ты ему! - усмехнулась Марья зашагав к крыльцу по расчищенной Илаем тропке. - Пойдешь как миленькая пока Елене Евгафне не сказала, что ты её цацки мерила пока она по гостям разъезжала!

Щеки девушки румяные от мороза стали пунцово-красными. Глаша подняла
верхонки с рыхлого снега. Стряхивая его тонкими замерзшими пальцами неторопливо поплелась за пыхтящей домоправительницей. Черные валенки всё сильнее проваливались, будто шла она не по расчищенной дорожке, а по лесной трясине.